Понятие социальных представлений. Понятие стереотипа. Каузальная атрибуция. Когнитивная типология представлений.
Концепция социальных представлений стала одной из попыток преодолеть примитивное, механистическое понимание человеческой психики как совокупности врожденных или приобретенных реакций на стимулы внешней среды, либо как ее зеркального отражения. В когнитивной психологии Ж. Пиаже психическая деятельность представлена как единство процессов ассимиляции - перенесения на среду внутренних структурных свойств субъекта психики - и аккомодации - трансформации этих свойств соответственно условиям среды. Эту исходную теоретическую позицию целиком восприняла и концепция социальных представлений, отрицающая жесткое противопоставление стимула и реакции, субъекта и объекта: в представлениях они как бы сливаются в единое целое, происходит творческое "конструирование реальности", "материализация мысли".
В этой концепции проявилась тенденция понять познавательную активность как коллективную, социальную деятельность. Разумеется, стереотипы тоже имеют социальное происхождение. Однако в отличие от них социальные представления - это не механический отпечаток поступивших в индивидуальное сознание извне, с каких-то верхних этажей общественной структуры идей и ценностей, но продукт собственной работы субъектов познания, осуществляемой ими в процессе непосредственного общения.
Познание общественной жизни, осуществляется ли оно на уровне научно-теоретическом или массовом, предполагает мобилизацию способности человеческого мышления к абстрагированию - к выделению определенных общих свойств ряда явлений и отвлечению от остальных. Конечным продуктом познавательного процесса является в данном случае формирование образа общества, включающего определенные представления о составляющих его группах и отношениях между ними, о системе власти и направленности политической деятельности, об его отношениях с другими обществами (государствами). Социально-политические знания существенно отличаются по своим источникам, способам верификации, воспроизводства и модификации от знаний других видов.
Главное из этих отличий состоит в их значительной удаленности, можно даже сказать, отрыве от знания эмпирического. В значительной своей части они состоят из информации о фактах, обобщений, оценок и объяснений, которые с большим трудом поддаются эмпирической проверке. Во-первых, потому, что в своих концептуальных, оценочных и каузальных аспектах они чаще всего формируются в рамках идеологий, под влиянием тех или иных идейно-политических течений и пристрастий.
Во-вторых, огромная часть социальной информации о фактах общественно-политической жизни, обобщений и объяснений этих фактов просто не поддается проверке со стороны потребителей информации. Чем дальше отстоит объект социально-политического познания от собственного опыта и непосредственного восприятия его субъекта, тем труднее подвергнуть проверке характеризующие объект суждения и тем чаще он вынужден принимать их на веру. Поэтому многие представления об обществе, поступающие к индивиду из различных социальных источников по каналам массовой информации - сплошь и рядом усваиваются им автоматически и в готовом виде, не подвергаясь какой-либо модификации и переработке. И столь же автоматически воспроизводятся иногда на протяжении всей его жизни, а затем передаются новому поколению. В психологии и политологии такие устойчивые, мало зависимые от эмпирического познания представления о социальных объектах называются социальными стереотипами (понятие стереотипа было введено в обиход американским журналистом и политологом У. Липпманом и означает в переводе с греческого "твердый отпечаток") и считаются одним из важнейших механизмов социальной перцепции.
Абстрактно-схематические стереотипы обладают свойством воплощаться в конкретные образы, подсказанные индивидуальным опытом или воображением, и приобретать тем самым еще более убедительную силу.
Будучи через различные каналы внедрены в сознание людей, социальные стереотипы живут в нем самостоятельной жизнью, сохраняя относительную независимость от знаний, почерпнутых из собственного опыта, а потому и значительную устойчивость. Разумеется, разрыв абстрактно-ценностного и эмпирически-конкретного уровней познания может существовать лишь до поры, до времени: рано или поздно реальная жизнь разрушает противоречащие ей стереотипы. Но этот процесс нередко охватывает длительные исторические периоды, связан со сменой поколений и с усвоением людьми новой системы обобщенно-ценностных представлений, способной заменить старую.
Источники, глубинные причинно-следственные связи социально-политических явлений скрыты от поверхностного восприятия, и именно поэтому обобщенные, стереотипные представления, усвоенные в готовом виде из различных источников информации, играют такую большую роль в системе знаний об этих явлениях. В то же время понятие стереотипа и другие родственные ему категории, совершенно недостаточны для понимания всей системы социально-политических знаний. Эти знания основаны не только на усвоении стереотипов, но и на собственном опыте субъекта, причем его роль особенно велика в формировании знаний, необходимых в повседневной жизни для определения собственной линии поведения.
Стереотип имеет трехкомпонентную структуру:
1) аффективный уровень, включающий в себя чувство симпатии или антипатии относительно реального или символического объекта;
2) когнитивный уровень, выражающийся в осознании аффективного компонента, представленный в мнении или суждении относительно данного объекта;
3) поведенческий уровень, представляющий программу действий, касающихся данного объекта.
Казуальная аттрибуция (букв, в переводе на русский "приписывание причины"). Суть подхода состоит в том, что в типичных для обыденной жизни условиях дефицита информации о социальных объектах - другом человеке, группе, событии или явлении - люди приписывают непосредственно воспринимаемым ими фактам причины, скрытые от непосредственного наблюдения.
Основатель концепции каузальной аттрибуции Ф. Хайдер считал этот процесс особенностью "наивной", т.е. обыденной психологии. Тем самым как бы подразумевалось, что приписывание обусловлено ограниченностью познавательных возможностей массового субъекта и является одним из его отличий от специалиста-ученого.
Хайдер и другие многочисленные исследователи аттрибуции изучали главным образом сферу межличностных отношений, их интересовало, как осуществляется приписывание мотивов, намерений, различных свойств в процессе восприятия человека человеком. Лишь в последние годы в социальной психологии усилился интерес к аттрибуции в сфере общественных отношений.
Ситуация дефицита информации, которая считается главной предпосылкой аттрибуции, типична для познания общественно-политических явлений едва ли не на порядок больше, чем для большинства других сфер человеческой жизни. Масс медиа обрушивают на "человека с улицы" множество противоречащих друг другу и не поддающихся проверке сведений и объяснений происходящих процессов и событий; в сущности он получает разнородные аттрибуции в готовом виде, и выбор между ними оказывается трудно разрешимой проблемой. Получается, что обилие информации способно запутать человека, усилить дефицит информации, воспринимаемой как достоверная и обладающая объяснительной силой.
В условиях каузального "дефицита от изобилия" субъект познания пытается руководствоваться собственным здравым смыслом. В исследованиях каузальной аттрибуции выявлены возможные варианты даваемых на этой основе объяснений. Во-первых, причины явлений могут приписываться или конкретным людям, или особенностям объективной ситуации. Во-вторых, существуют различия в способах приписывания, зависящие от качества и объема доступной информации.
В известных работах Г. Келли устанавливается различие между приписыванием, происходящим при наличии относительно достаточной и неполной информации. В первом случае субъект имеет возможность выявить и верифицировать корреляцию между определенным систематически наблюдаемым явлением и его предполагаемой причиной, операция приписывания приобретает логический характер и сближается с научным анализом ("ковариантная аттрибуция"). Сам Келли признавал такую ситуацию скорее идеальной, чем реальной. При недостаточной информации наблюдается "конфигуративная аттрибуция: субъект познания выбирает, чтобы достичь ясного объяснения явления, какую-то однозначную его причину, отбрасывая все, что противоречит этому выбору и в то же время приумножая объяснительную силу выбранного им фактора (принципы "вычитания" и "умножения"). На сам же выбор сильное влияние оказывают социальные представления, стереотипы, верования, усвоенные субъектом до операции приписывания.
По-видимому, как ситуационная, так и персонифицированная атрибуция в качестве способа объяснения общественно-политических явлений не могут быть в принципе ни абсолютно истинными, ни абсолютно ложными. Все, что происходит в обществе, есть результат действий личностей и социальных групп, но и личности и группы действуют в условиях ограничений, накладываемых объективной ситуацией, детерминируемых ею возможных вариантов действия. Поэтому в действительности каждое конкретное явление и событие есть производное сложной системы объективных и субъективных факторов. Познание же этой системы крайне трудно не только для массового, но даже и для предельно объективного научного сознания.
В исследованиях каузальной атрибуции выявлено влияние характеристик осуществляющего ее субъекта, в особенности его групповой принадлежности и идентификации с той или иной социальной группой, культурной среды и присущих ей стереотипов восприятия. В сущности исходное для всей концепции каузальной атрибуции понятие информационного дефицита носит объективно-субъективный характер: оно имеет в виду не только реальный объем информации, но и уровень способности субъекта эту информацию воспринимать. А этот уровень зависит от социально-экономического положения людей, их культуры и интеллекта, сферы интересов.
Когнитивная типология представлений.
Продуктом познавательного процесса являются социально-политические представления. Их группировку и типологизацию можно осуществить исходя из их содержания, заключенных в них идей, концепций, политических ориентации.
Типологизация, построенная на познавательных, когнитивных характеристиках представлений, выявляющая их качества именно с точки зрения их познавательных функций. Здесь естественно возникает соблазн положить в основу типологии критерий истинности представлений, уровень их соответствия реальности. Однако этому соблазну лучше не поддаваться: ведь наши представления об истине всегда субъективны. Поэтому лучше попытаться найти какие-то более объективные критерии; ими могут послужить стимулы, способы (механизмы) и формы образования представлений, которые и определяют в конечном счете их познавательную силу и слабость.
Каждый выделяемый таким образом тип представлений будет характеризовать то или иное сочетание этих стимулов, механизмов и форм, и каждый такой тип может быть выявлен на уровне как массового, так и идеологического сознания. Вместе с тем для каждого типа могут быть намечены обусловливающие его социально-психологические характеристики субъекта познания.
Мифологический тип социальнополитических представлений, для которого особенно характерен поиск "козлов отпущения", склонность к концепции заговора в объяснении социально-политических явлений. Первопричиной всего позитивного, что происходит или может происходить в обществе, также оказывается наделенный мифическими чертами персонаж. Мифологический тип социально-политических представлений соотносится с идеологиями, ключевым моментом которых является понятие врага, подлежащего устранению.
Другой тип социально-политических представлений может быть назван стихийно-рациональным. У носителей этого типа может быть больший или меньший интерес к общественно-политической жизни, но обычно не очень интенсивный, не связанный с жесткой идентификацией с каким-либо определенным идейно-политическим течением. Их интерес направлен на те сферы, которые воспринимаются как наиболее близкие к их непосредственным жизненным заботам. Информация об этих сферах черпается из различных источников, в том числе содержащих неоднородные, даже противоположные объяснения и оценки, причем предпочтение отдается данным собственного опыта, которые являются несущей основой представлений. В их формировании преобладает индуктивный тип мышления, что не означает, однако, какой-либо "глухоты" к абстрактным-идеологическим или научным понятиям и концепциям. Напротив, эти понятия и концепции используются, но не в "чистом" виде, а будучи подвергнуты модификации и интерпретации в свете конкретного опыта и прагматических интересов ("объективация", превращение "абстрактного в конкретное").
Еще один тип социально-политических представлений можно назвать рефлективным. Он характерен для людей, испытывающих сильный интерес к общественно-политической жизни, отличающихся высокой интеллектуальной активностью, стремящихся сконструировать логически взаимосвязанную и обоснованную картину социально-политической действительности или каких-то ее сфер. Если рефлективное познание сопряжено с опасностью чрезмерной идеологизации, то оно же способно эту опасность преодолевать. Преодолевают ее творческая сила и самостоятельность индивидуального интеллекта, способные сломать рамки идеологических схем.
Наиболее низкий уровень познавательной активности лежит в основе того типа социально-политических представлений, который может быть назван инертно-фаталистическим. Психологически определяющим для него является восприятие социально-политической действительности как сферы действия сил и процессов, не поддающихся ни пониманию, ни контролю индивида и его социальной группы. При общем низком уровне интереса к общественно-политическим событиям и слабой информированности представители этого типа могут интересоваться теми из них, которые непосредственно затрагивают их личные судьбы. Однако поскольку происходящее на общественно-политической арене кажется им хаосом событий, не подчиненных какому-либо организующему принципу, они не испытывают желания понять причины и связи явлений. Их представления о конкретных процессах и событиях случайны и изменчивы, зависят от тех сведений и интерпретаций, которые в последний момент поступили к ним от доступных источников информации, от "чужих мнений" или стереотипов, распространенных в их социальной среде.