Основные направления философии 20 в.

Под современной западной философией понимается западноевропейская философия и философия США второй половины XX века. Эта эпоха - эпоха неклассической философии, которая дала плеяду замечательных мыслителей, обогативших философскую культуру глубокими и тонкими идеалами, отразившими достижения науки и иные стороны материального и духовного развития человечества. Современная западная философия, в отличие от «классического» этапа, имеет ряд своих особенностей. Западная философия данного периода - это огромное многообразие философов всевозможных школ, направлений и концепций. Ведущими направлениями среди них являются феноменология, позитивизм, критический рационализм, прагматизм, постпозитивизм, неокантианство, экзистенциализм, персонализм. Еще одним существенным направлением современной западной философии является структурализм - методологическое направление в ряде гуманитарных наук, таких как языкознание, этнография, психология, история, выдвигающее на первый план анализ структуры исследуемого объекта.

Структурализм - это методологическое направление в ряде гуманитарных наук (языкознании, этнографии, психологии, истории), выдвигающее на передний план анализ структуры исследуемого объекта. Он возник во Франции в первой половине XX века. Отцом структурализма обычно считается Ф. де Соссюр (1857–1913), основоположник современной лингвистики. Соссюр ввел различие между реальными актами речи, или высказываниями (фр. parole), и лежащей в их основе системой, которой человек овладевает при обучении языку (фр. langue). Он доказывал, что лингвистика должна сосредоточиться на последней и описывать структуру этой системы путем определения ее элементов в терминах их взаимоотношений. В предшествующий период лингвистика уделяла основное внимание исторической эволюции элементов языка; Соссюр же настаивал на том, что синхронная, или синхроническая лингвистика – изучение языковой системы безотносительно ко времени – должна получить приоритет перед диахронической, или исторической лингвистикой. Исследуя язык как систему знаков, структурная лингвистика выявляет противопоставления, создающие значения, и правила комбинирования, управляющие построением языковых последовательностей. Основными представителями структурализма являются антрополог Клод Леви-Стросс, психоаналитик Жак Лакан, философ Мишель Поль Фуко и Луи Альтюсер.

Основу структурного метода образует выявление структуры как совокупности отношений, инвариантных (неизменных) при некоторых преобразованиях. В таком понимании понятие структуры характеризует не просто устойчивый «скелет» какого-либо объекта, а совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй, третий и сделать свой выбор. Осуществляя его, человек творит свободу. Он ответственен за свой выбор, прежде всего перед собой, совсем нелегко постоянно нести это бремя ответственности, сознавая, что «созидая» себя, ты тем же самым творишь других людей и мир, в целом.

Своеобразие структурализма заключается в открытии нового типа рациональности, основанного на формальном анализе смыслопорождающих структур языка и отличного как от логико-математической рациональности, имеющей своим истоком греческое представление об очевидности мышления, так и от герменевтического анализа значения фактов исторической жизни. Исторически первый тип рациональности присутствует в греческом представлении о знании (эпистеме), которое в отличие от мнения (доксы) базируется на очевидных посылках, исходя из которых с помощью логического вывода строится весь корпус науки.

К. Леви-Стросс, создатель структурной антропологии, использовал методы структурной лингвистики в этнологии — дисциплине, занимающейся, согласно его определению, сравнением этнографических описаний и выявляющей бессознательные структуры, которые лежат в основе социальных установлений, верований или обычаев.

Структурализм часто критикуют за его антиисторическую ориентацию — приоритет синхронического перед диахроническим — и за его антигуманистическую сосредоточенность на безличных и бессознательных системах, действующих скорее через человека, нежели по его велению. Эти стороны структуралистского метода, независимо от того, являются ли они желательными или же нежелательными составляющими структуралистского мировоззрения, существенно важны для успеха этого метода. На самом деле наиболее впечатляющая критика структурализма прозвучала не со стороны защитников историзма и внимания к субъекту, а от так называемых «постструктуралистов» (например, Жака Деррида), которые обнаружили в тех системах, на которые их ориентировал структурализм, парадоксальные и противоречивые явления, делающие невозможным завершение последовательных структуралистических грамматик и систематизаций.

Постструктурализм — философское направление, методология культурного анализа. Был распространён в 1970-е и 1980-е годы. Основание постструктурализма связывают с политической нестабильностью конца 1960-х, разочаровании в науке и социальном прогрессе. Поэтому, несмотря на то, что сходные идеи ранее высказывали американские и немецкие философы, течение было наиболее распространено во Франции.

К представителям постструктурализма относят Э. Морена, Ж. Бодрийяра, Ж. Делёза, Ф. Гваттари, Ф. Лаку-Лабарта, Ж.-Л. Нанси, С. Кофман, Ж. Деррида, Р. Барта, Ю. Кристеву, Ж. Лакана, М. Фуко, П. Бурдьё, К. Касториадиса, Э. Сиксу, Р. Жирара (Франция), Ф. Джеймисона, Дж. Батлер, К. Акер (США), Дж. Агамбена, Дж. Ваттимо (Италия), Х. Блюменберга (Германия), Ш. Муффе, Л. Иригарай (Бельгия) и др.

Само слово «постструктурализм» связано с названием другого философского течения — структурализма, из которого постструктурализм вырос и который он преодолевал. Помимо этого термина предлагались и другие — «антиструктурализм», «неоструктурализм», «параструктурализм», «гиперструктурализм», «ультраструктурализм», «суперструктурализм».

Постструктуралисты обвиняли своих предшественников в догматичности. Они признавали существование структур, но были уверены в их децентрализованности и в том, что «главное в структуре — то, что выводит за её пределы».

Постструктурализм послужил философской основой постмодернизма.

Герменевтика (от греч. hermeneutike), в широком смысле – искусство истолкования и понимания. Истолкование – это совокупность приемов, непосредственно применяемых к определенным текстам. Герменевтика – это дисциплина второго порядка, исследующая общие правила истолкования. Длительное время герменевтика ограничивалась истолкованием текстов, но в XX в. приобрела черты философской дисциплины.

Первоначально герменевтика относилась к интерпретации религиозных текстов и смыслов. Начиная с Ренессанса существует своя герменевтика в юриспруденции и филологии, а с XIX в. герменевтика занимает место в ряду исторических дисциплин. Поскольку, в конечном счете, все науки связаны с интерпретацией, они все в большей мере осознают необходимость герменевтической рефлексии. Мысль о том, что интерпретация и понимание лежат в основе всех наук, основанных на истолковании текстов, привела В. Дильтея к предположению о том, что герменевтика может служить всеобщей методологией гуманитарного знания.

Рефлексивное измерение понимания находится в центре размышлений Фридриха Эрнста Даниэля Шлейермахера (1768–1834 гг.), работы которого имели основополагающее значение для герменевтики. Особое место Шлейермахера в истории герменевтики обусловлено тем, что он превратил герменевтику в учение об искусстве понимания как такового. Задача такого искусства – разработка правил интерпретации, гарантирующих правильное понимание (Verstehen), т.е. позволяющих обезопасить последнее от ошибок. Шлейермахер проводит методологически важное различие между нестрогой и строгой практикой интерпретации. Нестрогой практике, характерной для прежней герменевтической традиции, искавшей путей к пониманию «темных мест» текста (ambigua, obscura) и исходившей из того, что «понимание возникает само собой», Шлейермахер противопоставлял строгую практику интерпретации, утверждая, что «само по себе возникает как раз непонимание (Missverstehen)», тогда как понимание требует особого усилия. Работа герменевтики начинается поэтому не с трудностей в обнаружении смысла, а с продумывания методов, посредством которых смысл может быть понят.

Вслед за Шлейермахером Вильгельм Дильтей сделал упор на процедуре понимания, предмет которого «прошедшее, в котором мы, опираясь на выраженную вовне данность, распознаем внутреннее содержание». Саму герменевтику Дильтей определяет как «искусство понимания письменно зафиксированных проявлений жизни». Отсюда следует, что герменевтика присутствует во всех гуманитарных науках: в той мере, в какой та или иная гуманитарная наука имеет дело с осмыслением внутреннего содержания, нашедшего некоторое внешнее выражение, она производит герменевтические процедуры.

На наследие Дильтея опирался в ранних работах Мартин Хайдеггер (1889 – 1976 гг.). Его лекции по «герменевтике фактичности» посвящены самоистолкованию человека. Исходная хайдеггеровская интуиция заключается в том, что мир дан нам в модусе значимости. Толкование вещей не привносится в них, а принадлежит им изначально. Человек всегда имеет дело с миром как со своим «жизненным миром». В «Бытии и времени» (1927 г.) Хайдеггер выделяет две фундаментальные характеристики человеческого бытия: «расположенность» и «понимание». Понимание связано с разворачиванием потенциала возможностей, заключенных в человеческом бытии. Самопрояснение понимания проступает в истолковании. Отсюда уже известный «герменевтический круг»: понимание нуждается в истолковании, а истолкование предполагает некоторую понятость истолковываемого. Однако герменевтический круг не следует путать с порочным кругом в логике. Всякое серьезное познание должно отдавать себе отчет в собственных предпосылках, поскольку в основе любого рефлексивного акта лежат нерефлексивные предпосылки (которые Хайдеггер называет «пред-обладанием», «пред-видением» и «пред-схватыванием»), постольку задача герменевта состоит не том, как выйти из герменевтического круга, а в том, как в него «правильно» войти.

Необходимо также обозначить разницу между пониманием и интерпретацией. Понимание – это искусство постижения значения знаков, передаваемых одних сознанием и воспринимаемых другим сознанием через их внешнее выражение. К последнему относятся жесты, позы, речь. Способностью понимания наделено каждое сознание благодаря творческой возможности воспроизводить ход мышления другого. Переход от понимания к интерпретации предопределен тем, что знаки имеют материальную основу. Ее моделью служит письменность. Любой след или отпечаток, любой документ или памятник, любой архив может быть письменно зафиксирован и зовет к интерпретации.

Под термином “понимание” следует разуметь общее явление проникновения в чужое сознание с помощью внешнего обозначения. Слово “интерпретация” употребляют по отношению к пониманию, направленному на зафиксированные в письменной форме знаки. Здесь необходимо указать на оппозицию “чтение–письмо”. Чтение сводится к овладению читающим теми смыслами, которые заключены в тексте. Это овладение позволяет преодолеть временное и культурное расстояние, отделяющее читателя от текста. Читатель осваивает значение, которое прежде было чуждым ему по причине расстояния между ним и текстом. Отношение “чтение–письмо” можно представить как частный случай проникновения в чужое сознание. Только в данной ситуации другое сознание выражено в тексте.

Вслед за эмпиризмом, позитивизм полагает, что все познание должно подтверждать чувственной достоверностью. На роль науки о действительности может претендовать только естествознание, которое становится образцом познания для всех прочих наук, в том числе и для философии. Единственно реальными объектами исследования признаются факты. Все метафизические вопросы, такие как, например, вопрос об arche, вопросы об отношении идеи и явления, бытия и мышления, Я и мира, объявляются «необоснованными мистериями».

Однако претензии позитивизма содержат в себе скрытый парадокс, замеченный уже Контом: факты, на которые нацелено позитивистское мышление, сами по себе не составляют научной теории. Научные теории состоят из законов, а не из фактов, хотя последние и необходимы для ее обоснования. Так что ни один изолированный факт науки не может приниматься во внимание, прежде чем он не будет правильно связан с каким-нибудь другим понятием при помощи научной гипотезы. Конт предлагал поиск причин заменить исследованием законов, которые он понимал как постоянные отношения, существующие между вещами. Но сами законы, эти важнейшие положения эмпирической науки, не могут быть проверены на истинность, верифицированы с помощью опыта, поскольку ни один закон еще не простирался на такое количество конкретных случаев, чтобы можно было доказать его всеобщность. Такая позиция была выработана представителями Венского кружка — колыбели неопозитивизма.

Кружок возник под руководством Морица Шлика (1882 – 1936 гг.) и находился под сильным влиянием Бертрана Рассела (1872 – 1970 гг.), считавшего, что философия должна логически анализировать и объяснять принципы и понятия естественных наук. Другими значимыми представителями Венского кружка были Рудольф Карнап (1891 – 1970 гг.) и Ханс Рейхенбах (1891 – 1953 гг.). Венский кружок поставил две серьезные проблемы:

вопрос о строении научного знания, об отношениях между научными высказываниями на эмпирическом и теоретическом уровнях;

вопрос о специфике научных высказываний.

Всякое познание есть выражение и репрезентация. Познаваемый факт может быть выражен по-разному в разных языковых системах. Знание есть знание лишь в силу его формы; через форму оно репрезентирует познанный факт. Проблема познания, таким образом, может быть сведена к проблеме способа репрезентации знания, то есть языка. Познаваемо то, что может быть выражено.

С точки зрения Шлика, всякая наука есть система познавательных предложений, то есть истинных утверждений опыта. Поскольку философия не имеет опытного подтверждения, она не является системой утверждений, а значит, не является наукой. Философия — это такая деятельность, которая позволяет обнаружить и определить значение предложений. Если с помощью науки предложения верифицируются, то с помощью философии они объясняются. Иными словами, философия есть деятельность по наделению смыслом.