Становление механистической картины мира.

С конца 16в.до начала 19в. господствовала механистическая картина мира. Материя рассматривалась как совокупность неделимых атомов, которые наделены геометрическими и механическими свойствами: массой, протяженностью, формой, непроницаемостью и способностью перемещаться. Но в это время были высказаны и другие идеи о материи:

о самодвижении в материи 2) материя понималась как абстрактное понятие, в котором отображены свойства многообразных веществ. 3) Материи присуща внутренне мысль. Трактовка материи идеалистическими направлениями фил. Субъективные идеалисты отождествляли материю с совокупностью ощущений. Объективные идеалисты считали, что материя пассивна, инертна. Жизнь ей придает идею. Итак и для материализма и для идеализма характерно отождествление материи с веществом, с конкретными формами ее проявления; Не проводится различие м/у фил. пониманием материи и естественноисторическими взглядами на существующий мир. Маркс и Энгельс понимали под материей субстанцию. Материя - это всеобщая носительница св-в, отношений, изменений конкретных вещей. Но материя не существует вне конкретных вещей, а только через них. В начале 19-20вв. в естество знании было сделано ряд открытий, которые опровергли старую, мех. картину мира. Открытие рентгеновских лучей подрывает идею непроницаемости материи. Явление дефекта массы, открытое Беккерелем при изучении радиоактивного распада. Был сделан вывод, что материя превращается в материю. Материя исчезает. Материализм ложен. Открытие Томпсоном электрона отвергает идею о том, что атом не делим. Прежняя картина мира рушилась. В естествознании наступил методологический кризис. Новые открытия не вписывались в старую картину мира. Перед фил. стала задача уточнения понятия <материя>. Это сделал Ленин в работе <Материализм и эмпириализм>. Материя - философская категория для обозначения объективной реальности, кот. дана ч-ку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается, нашими ощущениями, существующая независимо от них. В этом определении выделено 2 признака материи: 1) Признание первичности материи по отношении к сознанию (объективность ощущения) 2) Признание принципиальной познаваемости мира. Ленин разграничивает философское понимание материи и естественнонаучные знания о существующем мире. Ленин способствовал преодолению кризиса в физике, связанного с включением принципа структурности материи и делимости атомов в научную картину мира. В домарксисткой философии материя отождествлялась с конкретными ее видами, напр. атомами и тд. Отождествление на к.-л. этапе познания филос. понятия М. как объективной реальности с конкретными ест.-научными представлениями о ее структуре и формах по существу приводит к исключению еще неизвестных, но реально существующих объектов и систем из структуры М., что противоречит принципу материального единства мира. Это единство имеет множество конкретных форм проявления, последов. раскрываемых наукой и практикой. Всеобщими формами бытия М. являются пространство и время, которые не существуют вне М., как не может быть и материальных, которые не обладали бы пространственно временными свойствами.

39. Философия Лейбница "Монадология".

Общеизвестная философия Лейбница изложена в „Монадологии" и в „Началах природы и благодати"; одну из названных работ (неизвестно которую) он написал для принца Евгения Савойского, сослуживца герцога Мальборо. Основа его теологического оптимизма излагается в „Теодицее", которую он написал для королевы Шарлотты Прусской.

Я начну с философии, изложенной в этих трудах, а затем перейду к его более фундаментальным трудам, которые не были им опубликованы. Подобно Декарту и Спинозе, Лейбниц основывал свою философию на понятии „субстанции", но он радикально отличался от них в рассмотрении отношения духа и материи и в рассмотрении числа субстанций. Декарт допускал три субстанции: Бога, дух и материю; Спиноза допускал одного Бога. Для Декарта протяженность является сущностью материи; для Спинозы и протяженность, и мышление являются атрибутами Бога. Лейбниц же считал, что протяженность не может быть атрибутом субстанции. Его обоснование этого состояло в том, что протяженность заключает в себе множественность и поэтому может принадлежать только совокупности субстанций; каждая единичная субстанция должна быть непротяженной. Поэтому он верил в бесконечное число субстанций, которые называл „монадами". Каждая из них имела некоторые свойства физической точки, но только когда ее рассматривали абстрактно, фактически же каждая монада является душой.

Это естественно следует из отрицания протяженности как атрибута субстанции; по-видимому, единственным оставшимся возможным существенным атрибутом является мышление. Таким образом, Лейбниц пришел к отрицанию реальности материи и к замене ее бесконечными собраниями душ. Теория, утверждающая, что субстанции не могут взаимодействовать, развитая последователями Декарта, была поддержана Лейбницем и привела к любопытным следствиям. Он считал, что не может быть двух монад, которые могли бы иметь когда-нибудь какие-нибудь причинные отношения между собой; когда кажется, что у них есть такие отношения, то это лишь видимость. Монады, как он говорит, „не имеют окон". Это приводит к двум трудностям: одна трудность вытекает из динамики, где тела, по-видимому, влияют друг на друга, особенно при столкновении; другая вытекает из понимания восприятия, которое, по-видимому, является действием воспринятого объекта на воспринимающего. Сейчас мы оставим в стороне трудности, вытекающие из положений динамики, и рассмотрим только вопрос восприятия. Лейбниц считал, что каждая монада отражает Вселенную не потому, что Вселенная воздействует на нее, но потому, что Бог дал ей такую природу, которая самопроизвольно порождает этот результат. Между изменениями в одной монаде и изменениями в другой существует „предустановленная гармония", что и производит видимость взаимодействия.

Очевидно, это является распространением теории двух часов, которые отбивают одно и то же время в один и тот же момент, потому что работают синхронно. У Лейбница бесконечное число часов, и всем им установлено Богом отбивать одно и то же время и в один и тот же момент не потому, что они влияют друг на друга, но потому, что каждые из них являются совершенно точным механизмом. Тем, кому предустановленная гармония казалась странной, Лейбниц указывал, какое прекрасное доказательство давала она существованию Бога. Монады образуют иерархию, в которой одни возвышаются над другими по их ясности и отчетливости, с какой они отражают Вселенную. Во всех них имеется некоторая степень смутности в восприятии, но количество смутности изменяется в соответствии с достоинством монады. Человеческое тело полностью составлено из монад, каждая из которых является душой и каждая из которых бессмертна, но есть одна господствующая монада, представляющая то, что называется душой человека, частью тела которого она является. Эта монада господствует не только в смысле обладания более ясными восприятиями, нежели у других, но также и в другом смысле.

Изменения в человеческом теле (в обычных условиях) происходят ради господствующей монады: когда моя рука двигается, то цель, которой служит это движение, находится в господствующей монаде, то есть в моей душе, а не в монадах, которые составляют мою руку. Вот где истина того, что кажется здравому смыслу контролем моей воли над моей рукой. Пространство — как оно является чувствам и как его рассматривает физика — не существует, но оно имеет реального двойника, а именно расположение монад в трехмерном порядке соответственно точке зрения, с которой они отражают мир. Каждая монада видит мир в определенной перспективе, присущей только ей; в этом смысле мы можем несколько произвольно говорить о монадах как имеющих пространственное положение. Приняв этот метод рассуждения, мы можем сказать, что нет такого явления, как пустое пространство. Каждая возможная точка зрения заполнена одной и только одной фактически существующей монадой. Двух абсолютно схожих монад не существует. Это и есть лейбницевский принцип, тождества неразличимых".