Человек — индивид — личность

Что .же такое личность?'Единого ответа на этот вопрос нет до сих пор. В 60—70-е годы, когда в отечественной философии после извест­ной политической «оттепели» шестидесятых активизировался интерес к проблемам личности, было предложено более 300 определений этого понятия. Причем разные науки настаивали на своем понимании лич­ности. Так, этики сводили ее к нравственным началам в человеке, психологи — к совокупности ментальных свойств, в социологии лич­ность рассматривали как совокупность социальных ролей и т. д. При этом, как всегда, за советами обращались к классикам.

Но интересно, что классики были «недавние» — XIX — XX века. Почему же у дорогих сердцу каждого философа древних греков мы не обнаруживаем и намека на понятие «личность»? Это очень инте­ресный вопрос, к которому мы еще вернемся.

Как бы там ни было, у многочисленных определений личности — от романтически-поэтических до почти математически сухих — можно выбрать инвариант специфических позиций, которые, собст­венно, и дают общераспространенное представление о личности. Какие же это позиции?

1. Личность — это неприродное (в других вариантах — духовное, социальное) в человеке.

2. Личность — это уникальны и набор присущих всем людям черт, который и отличает их друг от друга (каждая такая черта может встречаться у множества людей, но в своем сочетании они присущи только каждой единственной! — особи).

3. Личность всегда формируется и проявляется в деятельности.

4. Личностью человек может стать только в кооперации с другими людьми как личностями.

5. Человеком рождаются, личностью — становятся (Леонтьев).

В свое время Макс Шелер дал такое определение личности: «Деятельный же центр, в котором дух является внутри конечных сфер бытия, мы будем называть личностью, в отличие от всех функцио­нальных «жизненных» центров, которые при рассмотрении их с внутренней стороны называются также «душевными» центрами». Шелер не случайно выписал соотношение личности и духа так тщательно, ведь, констатируя неприродную сущность в человеке, мы тем самым можем отождествлять ее с духовным началом, что не дало бы адекватной характеристики рассматриваемого феномена.

Обратим внимание в данном определении на два момента:

1) личность — это деятельный центр, то есть человек может
рассматриваться как личность только через призму его деятельности,
что он делает — таков он и есть;

2) духовное начало постольку характеризует личность, поскольку
оно ограничено телом — конечной сферой бытия, то есть личность
всегда конкретна, она одна — единственная и неповторимая.

Даже в «Психологическом словаре» личность определяется как «системное качество, приобретаемое индивидом в предметной дея­тельности и общении, характеризующее его со стороны включеннос­ти в общественные отношения».

Здесь может возникнуть одно недоразумение, которое нужно сразу оговорить. Если личность — это отдельный человек, а его «отдельность», основанная на духовном начале, проявляется не иначе как в деятельности, во взаимодействиях с другими людьми, то получается, что понятие «личность» ничем не отличается от понятия «индивид»?

Но что мсе такое индивид? Само слово «индивид» используется довольно часто, даже чаще, чем «личность» или «человек». Это вполне оправданно, поскольку- оно обозначает конкретного предста­вителя вида Homo sapiens , продукт филогенетического и онтогене­тического развития, единства врожденного и приобретенного, носи­теля своеобразных черт. А вот каких черт — это неизвестно. Если мы начнем перечислять их, мы будем говорить уже о личности.

Другими словами, индивид — это просто отдельное человеческое существо, единица рода. Мы о нем ничего не знаем, кроме того, что

он - один, отдельный. И предполагаем, что эта единственность имеет качественное выражение, но не знаем, какое.

Фраза «В комнату вошел индивид» представляется, по крайней мере, шутливой. Всерьез такого не скажешь. А почему⁹Да потому, что если некто вошел, это значит единица человеческого рода уже как-то проявила себя в действии и, следовательно, перестала быть безликой. А перестав быть безликой, она уже перестала быть просто индивидом, но приобрела какие-то личностные качества. Недаром слова «лик», -лицо», «личность» — однокоренные.

Попытку отделить представления об индивиде и представления о личности предпринял в свое время русский философ Бердяев. Он писал: «Личность следует отличать от индивида. Личность есть кате­гория религиозно-духовная, индивид же есть категория натуралисти­чески-биологическая. Индивид есть часть природы и общества». Вот эта апелляция к божественному как сущности личности характер­на для многих философских школ. Для нас в этом важен один момент — индивид является количественной характеристикой чело­века, личность — качественной характеристикой, причем самой главной, чтобы подчеркнуть это, многие философы и обращаются к помощи религиозных аналогов.

Кроме понятия «индивид» для характеристики человека приме­няют еще и понятие «индивидуальность». Это уже не просто единич­ность, но вполне определенная единичность человеческого существа. Но отождествлять личность и индивидуальность неверно, поскольку в их отношении последняя занимает подчиненное положение. Ин­дивидуальность — это уникальный набор черт, необходимое, но недостаточное условие для формирования человека как личности. Индивидуальность отражает соотношение врожденных и приобре­тенных черт в человеке. Она проявляется в личности, но не исчер­пывает ее.

Так, например, ассиметрия полушарий головного мозга определяет во многом индивидуальность человека, но в зависимости от воспитания и обучения может дать различные типы личности. Если левшей пере­учивают, как это принято у нас, то они, в конце концов, одинаково хорошо владеют обеими руками, но и возбудимость нервной системы у чих от этого переучивания повышается. Если их не переучивают, то они остаются левшами, но более спокойными. С другой стороны, они всегда будут обращать на себя внимание окружающих, что так или иначе скажется на их поведении.

Индивидуальность в большей степени зависит от природных свойств человека. Когда человек становится личностью, он может изменить (хотя и в определенных пределах) свою индивидуальность — покрасить волосы, накачать мышцы, приобрести навыки профессии, которая не нравится, научиться улыбаться или, наоборот, быть строгим и т. д., и т. п.

Таким образом, чтобы характеризовать человека как личность, нужно

а) выделить его как индивида из общей массы людей;

б) определить его индивидуальные черты, отличающие его от
других;

в) посмотреть, как эти черты проявляются в деятельности (со­
вместной с другими людьми). Все эти процедуры мы выполняем
каждый день по отношению к разным людям, не замечая этого.
Впрочем, иногда мы даже не замечаем, что эти другие люди —
личности. Либо это само собой подразумевается, либо мы не считаем
их всех без исключения личностями. Последнее замечание заслужи­
вает обсуждения.

Как отличаются представления о личности в философии, меди­цине и в обыденной жизни? В философии, как мы уже сказали, личностью считается каждый человек постольку, поскольку он обладает неповторимостью духовных черт, проявляющихся в его деятельности. Это значит, что личностью человек не рождается, но становится тогда, когда приобретает социальные навыки (проходит социализацию).

С философской точки зрения только что родившийся ребенок лич­ностью не является — это пока только организм, предрасположенный к усвоению социальных черт. По мере развития коры больших полушарий и в результате воспитания человек начинает реагировать на окружаю­щий мир именно человеческим образом, то есть вырабатывать навыки, которые позволяют ему быть понятым другими людьми. Когда он становится способен к взаимодействию с ними «на равных», тогда он и становится личностью.

С точки зрения философии даже психически неполноценный человек не является личностью в полном смысле этого слова. Это — разрушенная личность. Если же речь идет о врожденном психическом заболевании, то это — несостоявшаяся личность. Другими словами, все признаки личности должны быть соблюдены — сознание, инди­видуальность, деятельность.

А вот в медицине под личностью понимают, скорее, индивиду­альность. Когда употребляется выражение «личность больного», имеют в виду тот неповторимый набор черт, без учета которого невозможен процесс лечения. И в этом смысле употребление понятия «личность» как синонима индивидуальности вполне оправданно, поскольку врач имеет дело прежде всего с организмом, хотя и измененным под действием психической сферы. В этом смысле вполне оправданно требование лечить больного, а не болезнь. Ведь отождествление личности с индивидуальностью влечет за собой непроизвольное отождествление ее с организмом. А это значит, что врач перестает учитывать влияние психики, социальных ориентации на состояние организма.

Доктор Спок писал в одной из своих книг, что каждый раз, входя в отделение новорожденных родильного дома, он испытывает потрясение: «Сколько темпераментов, характеров, сколько личностей!» Другими словами, для врача каждый человек — от новорожденного до глубокого старца, от гения до психически больного (кстати, здесь может быть и незаметна разница) — это личность.

Отличие понятия «личность» в философии и медицине вполне объяснимо различиями в предметах этих дисциплин. Философия изучает человека в целом, медицина имеет дело с человеком в плане его жизни и здоровья. Медицина не может не включать природное в человеке в понятие «личность», философия, наоборот, абстрагирует­ся от этого.

А вот в обыденной жизни слово «личность» употребляется не столь часто, потому что в него вкладывают представление о некоей исключительности конкретного индивида. Когда говорят: «Этот че­ловек — личность», подразумевают некое превосходство данного индивида над остальными. Такой подход даже проник одно время в философию (Тугаринов), но от него быстро отказались.

В обыденной жизни под личностью понимаются выдающиеся личности. Те, кто выделяется качественно на фоне остальных. Так, например, Петр I — это личность, Наполеон — это личность, а Иванов, Петров, Сидоров — просто люди. Ну не обидно ли!

Но представления о личностях в этом смысле свойственно не только обыденному сознанию, но и некоторым научным дисципли­нам — например, истории, политологии, литературоведению.

И все таки «личность» — понятие философское, поэтому в даль­нейшем мы будем руководствоваться именно философскими пред­ставлениями о ней.

Становление личности

Можно ли сказать, что происхождение человека есть одновремен­но процесс становления его личности? Нет, нельзя. Мы уже отмети­ли, что человеком рождаются, а личностью становятся. Это справед­ливо и для филогенеза.

В истории человеческой цивилизации было время, когда люди еще не стали личностями. Действительно, только выделившись из животного царства, они еще не сформировали свой, человеческий мир, свою, человеческую духовную жизнь. Их деятельность осу­ществлялась как бы на ощупь. Им были доступны только крайне примитивные действия и отношения. Они будто «вспоминали» о своем животном прошлом и пытались действовать инстинктивно. Не получалось. Приходилось создавать искусственную среду обита-

ния, чтобы обезопасить себя. Они учились культуре, создавая се. Они становились личностями.

Первыми признаками личностной идентификации индивидов, оче­видно, следует признать социальные отношения, сложившиеся в эпоху матриархата. Еще нельзя было установить достоверное отцовство (отсутствие личностной идентификации по отцовской линии), но уже официально фиксировались отношения между ребенком и матерью, одновременно женщине приписывалась большая функциональная значи­мость, чем мужчине. Другими словами, муж-чина всегда был сыном своей матери, но не нес отцовских функций. А женщина была и дочерью, и матерью. В плане становления личности она опережала мужчину. Современная ситуация, связанная с процессами феминизации мужчин и мускулинизации женщин, заставляет предположить, что история, возможно, повторяется...

Как проходило становление личности в истории? Это легко про­следить по тому, что мы знаем о развитии культуры. Дело в том, что, как уже говорилось, человек — это то, что он делает. Низкие ступени развития культуры (примитивные орудия труда, прими­тивное искусство, ограничение свобод) соответствуют низкому уровню развития личности. Мы потому и не находим у древнегре­ческих философов размышлений о личности, что она к тому времени как историческое явление находилась лишь в стадии становления. Предмета размышления не было. Индивидуальность почти полностью поглощалась социумом, так как это был единст­венный способ выживания.

Личности в ранних обществах еще полностью идентифицируются с теми социальными группами, к которым принадлежат. Так, напри­мер, личность раба — это не просто набор функций «говорящего орудия», но еще и соответствующая психология — рабская и соот­ветствующий интеллект — нетворческий. А все умозрительные раз­говоры сентиментальных историков о тяге рабов к свободе и незави­симости по меньшей мере не обоснованы.

Становление личности в истории легко просматривается на схеме технологических скачков (см. тему 5). Чем больше человек высво­бождается из процесса производства, тем больше становится личнос­тью. Тем разнообразнее его деятельность, развитее интеллект, поли-функщюнальней отношения в обществе. Он уже не привязан намерт­во к своей социальной группе, являясь членом многих таких групп. Он обладает возможностью выбора, возрастает количество стет. .ней свободы. С этой точки зрения наивысшего (из известного нам) развития личность достигает в эпоху автоматизированного производ­ства, когда человек выносится за рамки процесса производства и получает возможность в полной мерс реализовать свои возможности творца. Но это означает, что личностью может быть только свобод-ный человек.

А что такое свобода? В обыденном смысле под свободой пони­мают «свободу от...». От чего? От обязанностей перед другими людьми — чаще всего именно это подразумевают те, кто тоскует по свободе. Но ведь, не имея обязанностей перед другими, человек не может требовать от них выполнения обязанностей перед ним! Полу­чается, что достигшая такой свободы личность перестает быть лич­ностью, так как она выключена из кооперации с себе подобными. Поэтому абсолютная свобода от людей означает абсолютную зависи­мость от природных сил. справиться с которыми человек в одиночку

не в состоянии.

Если с этой точки зрения рассмотреть свободу врача, то окажется, что он должен отказаться как от сотрудничества с коллегами, так и от всех знаний, переданных ему другими людьми. Но тогда наибольшей свободой в медицине будет обладать единоличник-невежда, способный разве что скорее любого другого угробить пациента.

Разумеется, под «свободой от...» никто не подразумевает самоизо­ляцию. В обыденном смысле всегда имеют в виду некие конкретные обязанности перед конкретными людьми (все наши отношения есть отношения между людьми, об этом уже говорилось в теме 5). Но, освобождаясь от одних обязательств, человек принимает на себя другие — это неизбежно.

Так, например, можно освободиться от запретов родителей, сове­тов врачей, преследований закона — и начать употреблять наркотики. Но это сразу же породит новую зависимость — от этих самых наркотиков и людей, снабжающих ими.

Можно поругаться с начальником и освободиться от него, перейдя на другую работу. Но там тоже будет свой начальник и, соответст­венно, новая форма зависимости.

Подобные примеры можно продолжать бесконечно, потому что выжить человек может только будучи зависимым от других людей. Но эти люди также несвободны — они зависят от нас так же, как мы зависим от них. Поневоле вспомнишь высказывание Маркса о том, что нельзя жить в обществе и быть свободным от общества.

Впору отчаяться и прийти к выводу, что свободы вообще нет. Но, может быть, мы просто неправильно понимаем, что такое свобода? Ведь субъективное переживание ее встречается довольно часто! Дей­ствительно, свободу следует понимать не как некий абсолют, а как степень самовыражения личности. Что это значит?

Во-первых, «человек обречен на свободу» (Ж.-П. Сартр). Это значит, что, обладая разумом, он всегда способен выбирать. Возмож­ность выбора — это уже свобода. А выбор у человека есть всегда, в отличие от животных, поведение которых запрограммировано ин­стинктом. Самый крайний случай выбора — между жизнью и смер­тью. Уже то, что человек может выбрать смерть, означает, сколь велика его свобода. Но, несомненно, наибольшей свободой обладает

8 Зак. 200

тот, кто в экстремальных ситуациях выбирает жизнь. Но почему же Ж.-П. Сартр, продолжая свое высказывание, писал : «...но такая свобода хуже, чем смерть»? Да потому, что, будучи свободен в выборе, человек всегда выбирает несвободу. Выбрать свободу нельзя.

После окончания школы человек свободен выбирать: работать или учиться, в каком вузе учиться, какую специальность выбрать. Можно утверждать, что поступление, например, в медицинский институт было проявлением свободы выбора всех тех, кто сейчас в нем учится. Но как только выбор состоялся, оказалось, что учеба — это длинная череда несвобод: вставать рано, ехать далеко, учить трудно, ждать стипендию долго и т. д., и т. п. Но самое страшное не это — ведь в конце долгого пути — вожделенная профессия. Страшнее, когда про­фессия эта не приносит удовлетворения...

И здесь мы подходим к сути дела — к тому, что подразумевают под свободой в философии. Насколько полно может человек само­выразиться в своем выборе, настолько он и свободен.. В профессии большей степенью свободы обладает тот, кто больше знает, — у него выбор действий богаче. В личной жизни большей свободой обладает тот, кто также обладает большим выбором бесконфликтного сосуще­ствования с другим человеком, но это уже зависит от степени конформности личности. В искусстве большей свободой обладает тот, кто имеет больше выразительных средств и больше творческих идей, но это зависит уже от таланта...

Стремление к свободе — это стремление обнаружить свою лич­ность, реализовать максимально полно все, что есть в человеке. Чем богаче личность, тем больше свободы ей требуется. Чем выше уровень развития общества, тем больше свобод оно может предоставить личности. И получается, что критерием свободы выступает духовное развитие личности, адекватное духовному развитию общества. Это значит, что наивысшая степень свободы, из известных человечеству, достигается на стадии автоматизированного производства. Когда человек свободен для духовного творчества, но сам он должен соответствовать этому уровню свободы. Это достигается уже в инди­видуальном развитии.

Как же происходит становление личности в онтогенезе? Оно реа­лизуется в процессе, получившем название социализация. Строго говоря, социализация — это приобщение новорожденного к той системе ценностей, которая существует в обществе. Усвоение этих ценностей возможно только на основе сформировавшихся систем организма и психики (вспомните теорию системогенеза). В социоло­гии выделяют три стадии социализации: дотрудовую (собственно обучение), трудовую (когда человек не только учится, но и сам производит что-то новое) и послетрудовую (когда активное обучение и деятельность закончены, но воспитательные функции сохраняют­ся). Но если следовать принятому нами тезису о неразрывном еднн-

стве души и тела, сознания и организма, необходимо дать более детальную классификацию процесса социализации — соответственно функционированию различных систем организма. Эта классифика­ция основана на выводах известных психологов Кольберга, Пиаже и Эриксона и подробно (но в другом ключе) обсуждается в курсе социальной психологии.

Социологи пришли к выводу, что человек в онтогенезе развива­ется не равномерно, а скачками, переживая ряд кризисов, после которых возникает новое состояние личности. Из физиологии из­вестно, что организм также развивается не равномерно, а скачками, которые обусловлены сначала созреванием, а потом отмиранием тех или иных систем. Усвоение социального опыта возможно только если соответствующая система организма уже или еще действует. Это позволяет говорить о возможности совмещения физиологической трактовки системогенеза и социологической трактовки социализа­ции. Что же мы получим?

Новорожденный — это еще не личность с точки зрения филосо­фии. Он не умеет говорить, ходить, общаться и т. д., и т. п. Его всему этому старательно учат. Первые результаты обучения сказываются в полтора-два года, когда организм переживает так называемый первый физиологический скачок, а человек проявляет первые личностные качества — у него появляется самосознание. Второй физиологичес­кий скачок — пять-шесть лет. Личностные свойства также приобре­тают новое качество — формируется абстрактное мышление. Третий физиологический скачок — потубертатный период. Созревание по­ловой системы сопровождается появлением новых личностных свойств: формируются моральные принципы, нормы, оценки, чело­век уже способен нести ответственность за свои поступки. В 17-18 лет человек переживает еще один физиологический кризис, который мало изучен и не очень ярко проявляется. Условно можно сказать, что именно в этом возрасте заканчивается биологическая зависи­мость от родителей, которая у человеческих детенышей длится гораз­до дольше, чем у животных. В личностном плане этот кризис имеет особо важное значение, которое затмевает физиологический смысл: формируется мировоззрение. С этого момента основа личности (наи­более общие установки, принципы, представления, навыки общения) уже не изменяется. Личность сформировалась. Конечно, изменения еще будут: новые знания, работа, семья, болезни... Но человек останется равным самому себе такому, каким он стал в 17-18 лет.

В 24-25 организм перестает расти — новый скачок. В социальном плане в это время обычно люди превращаются из объектов деятель­ности (объектов воспитания, обучения, содержания) в субъекты деятельности — начинается период активной отдачи, производства ценностей (вещей, знаний, произведений искусства, людей). Этот период длится долго — до 40 лет.

8*

А вог is 40 лет наступает новый кризис — «кризис сорокалетних», как его окрестили впервые обратившие на это внимание французские экзистенциалисты. В социальном плане это выражается в... усталости от жизни. Дети выросли, работа надоела, жена (муж) тоже. Депрессия. Переоценка ценностей. Это тот период, когда личность может начать умирать. Тогда за сорока годами последуют еще многие пустые и безрадостные дни. Но может прийти и «второе дыхание» — период подъема, расцвета всех приобретенных способностей, акмэ, как называли этот период древние греки. От чего это зависит? Оказыва­ется, изменение личностных свойств опять-таки связано с измене­ниями в организме. Около сорока лет перестают задействоваться новые клетки головного мозга. Природа умывает руки — она дала человеку все, что могла, теперь пусть распоряжается этим сам. И тот, кто обладает более развитой корой, обладает и большими шансами на продолжение своей жизни как личность. Жить-то надо уже за счет комбинаторики тех клеток, которые задействованы, значит, чем богаче связи между ними — тем счастливее доживет человек свой век. Следующий кризис — 55-60 лет. Начинается угасание физиоло­гических свойств. Это уже прямо влияет на личностный статус, тем более что в это время обычно заканчивается активная трудовая деятельность. Человек уходит на пенсию. Количество его социальных ролей резко сокращается. Все труднее перерабатывать новую инфор­мацию. Но личность не умирает! Просто процесс обучения практи­чески заканчивается, зато процесс передачи знаний и ценностей другим поколениям продолжается.

«Личность, как история, всегда остается незавершенной, незакон­ченной. Она всегда есть проекция, поиск...» (И. Кон).

Мы коротко обрисовали этапы становления личности в фило­генезе и в онтогенезе, но не выяснили механизм приобретения человеком личностных свойств и способы существования его как личности.

Почему одни люди счастливы в этой жизни — они состоялись как личности, а другие несчастны — их личностные свойства ограничены и нереализованы.