Блаженный Августин и Фома Аквинский. Учение о гармонии веры и разума.

Одним из выдающихся философов периода схоластики и средневековой философии (в контексте этики) стал итальянский мыслитель Фома Аквинский. В латинском языке его имя звучит как Томас, следовательно, его учение также получило название "томизм". Его учение отражает необходимость примирения "божьего града" и "града земного", веры и разума, религии и философии, фактически, обеспечение синергии духовного и материального.
Его позиция заключается в следующем: окружающий нас мир является божественным творением, следовательно, несет в себе тайну великого замысла, скрывает воплощенную в телесные вещи волю Создателя. Через восприятие мира или творения человек, пусть косвенно, постигает божественное и приближается к Богу. Тем не менее, познание земного мира происходит с помощью разума, в данной связи, по средствам философского знания путем познания окружающей действительности приближает человека к первоистокам созидателя, то есть к Богу.
Данный путь не способен открыть истины мироздания, однако он ведет через познание творения к частичному постижению Творца, следовательно, отвергать данную возможность приближения к Богу или игнорировать ее бессмысленно.
Религия и философия не противоречат друг другу, а поддерживают друг друга, дополняют и создают единое целое, синергию. Задачи науки Ф. Аквинского сводятся к объяснению закономерностей мира через философию. В отличие от Р. Декарта и иных последователей эпохи рационализма, пытающиеся объяснить мир посредством физико-математических моделей, наука Ф. Аквинского характеризуется вознесением слова Божьего, которое существует над царством философского познания мира. В слово Божие невозможно проникнуть силой мышления, так как речь идет об истинах, которые невозможно объяснить с точки зрения разума: божественное откровение, мироточение, которые познаются только верой. Следовательно, философия должна служить вере, теологическим парадигмам миросоздания, так как религиозные истины представляются в категориях разума, и опровергают ложные аргументы против веры.
Базисом для создания учения Ф. Аквинским выбрал этику Аристотеля, применяя ее в контексте христианского учения, и попытался синтезировать мораль (мирскую жизнь) и религию (духовную жизнь). Тем не менее, этические построения Ф. Аквинского опровергают его замысел и доказывают невозможность гармонии религии и морали, союз которых может утверждаться лишь путем подчинения, а не равенства.
Этика Ф. Аквинского разделена на учение о высшем благе и учение о добродетелях, он выделяет три основных составляющих блага: "монастика" - благородные поступки как высочайшая цель; "экономика" - добродетель, присуща людям как частным лицам; "политика" - как инструмент анализа гражданского поведения индивидов. В "Сумме теологии" христианская этика подразделяется на "общую" и "частную". В "Общей этике" раскрывается по преимуществу формальная сторона нравственности.
Камнем преткновения для христианской этики, загадку которого пытался раскрыть Августин Блаженный, есть вопрос: существует ли зависимость между добродетельностью поведения индивида и его спасением. Ф. Аквинский разрешает данный узел противоречий и дает положительный ответ: моральный образ действий гарантирует человеку спасение, достижение высшего блага. Все сущее есть благо, так как причиной всего является бог. Зло существует, но оно существует лишь как отклонение от благо. Зло, по словам Ф. Аквинского, существует в двух ипостасях. В природных вещах оно состоит в естественной порче вещей и в качестве своей причины восходит к Богу. В произвольных вещах зло (недостаток действия) порождается несовершенной волей; поскольку она оказывает неповиновение закону, правилу. В этом случае причина зла заключена в самом действующем лице и не может быть возведена к богу.
Высшее благо для Ф. Аквинского — это цель целей, последняя, конечная цель всех способных к деятельности существ, в том числе и человека. Аналогично понимал данный вопрос Аристотель.
Высшее благо в содержательном плане Ф. Аквинский понимает в двух аспектах. С одной стороны, благо тождественно Богу, с другой стороны — выступает как доступное разумным существам богоуподобление, так как Бог создал человека по своему образу и подобию. Высшее благо конкретизируется как блаженство. Прекраснейшей является только та деятельность, которая направлена на самый прекрасный объект, то есть — Бога. Следовательно, блаженство состоит в познании Бога, именно не в опосредствованном познании, которое достигается через знание о мире, а в прямом и непосредственном его созерцании.
Основа человеческой свободы — разум. Однако человеческой разум не может гарантировать добродетель. Для добродетели, благородного образа жизни нужно Божественное вмешательство, которое предстает в форме Закона и в форме благодати.
Таким образом, доказав, что мораль и религия образуют различные сферы, и приняв во внимание тот факт, что человеческие добродетели не гарантируют подлинного блаженства, без которого не может состояться добродетельная жизнь, Ф. Аквинский обосновывает несовместимость божественного и человеческого начала, но божественное вмешательство для достижения высшей цели — необходимость. В данном утверждении заключается один из важнейших смыслов уроков этики Ф. Аквинского, который уверен в том, что в религии находят "разрешение" те проблемы, которые мораль не решает мораль. Религия "черпает силу" из бессилия человеческой морали, неспособности людей справиться с трудностями своего бытия. Исходя из вышесказанного, религия, родившаяся из человеческих страданий, задает "страдальческое" отношение к жизни.

Учение Августина о соотношении свободы воли человека, божественной благодати и предопределения является достаточно неоднородным и не носит системного характера. Воля — одна из основополагающих способностей человека, к чему Августин приходит после длительного анализа нравственной жизни и возможности выбора в ней определенных альтернатив. Также воля является направляющей интеллектуального познания. Способность «свободного решения» воли предусматривает свободу человеческого действия, автономность его, возможность выбора альтернатив. В идеале, воля человека должна обладать способностью детерминации из себя, быть подлинно свободной. Таковая свобода была утеряна при грехопадении человека. Августин делает различие между благой и злой волей. Благая воля ориентирует человека на добро, а злая — на зло. Ответственность каждого человека за совершенный им поступок обосновывает справедливость божественного воздаяния. Силой, которая во многом определяет спасение человека и его устремление к Богу, является божественная благодать. Благодать — особая божественная энергия, которая действует по отношению к человеку и производит изменения в его природе. Без благодати невозможно спасение человека. Свободное решение воли — лишь способность стремиться к чему-либо, но реализовать свои стремления в лучшую сторону человек способен только с помощью благодати. Благодать в представлении Августина напрямую связана с основополагающим догматом христианства — с верой в то, что Христос искупил все человечество. Значит, по природе своей благодать имеет всеобщий характер и она должна даваться всем людям. Но очевидно, что не все люди спасутся. Августин это объясняет тем, что некоторые люди не способны принять благодать. Это зависит, прежде всего, от способности их воли. Но как пришлось убедиться Августину, не все люди, которые приняли благодать, смогли сохранить «постоянство в добре». Значит, необходим ещё один особый божественный дар, который поможет сохранить это постоянство. Этот дар Августин называет «даром постоянства». Только благодаря принятию этого дара «званные» смогут стать «избранными». С проблемой свободы воли человека и действием благодати тесно связано учение Аврелия Августина о божественном предопределении. Предопределение по Августину — это акт божественной любви и милости по отношению к падшему роду человеческому. Изначально, из общей «массы погибели» Бог избрал достойных вечного блаженства. Число предопределенных неизменно. Но никто из людей не знает о своей участи, и поэтому, личное нравственное совершенство каждого человека не теряет смысл. В контексте наличия предопределения свобода воли человека приобретает оттенок субъективного переживания свободы, но никак не онтологической способности только своими силами спастись или погибнуть.