Категория бытия. Эволюция онтологической проблематики.

Первым вопросом, с которого начинается философия, является вопрос о бытии. С него явно или неявно начинается любая философская концепция. Второй важнейшей проблемой, осознанной и сформулированной несколько позже, является проблема человеческого бытия. Без ответа на вопрос о бытии вообще человек не может постичь свою собственную природу. Взаимосвязь вопросов о бытии и человеке была осознана с самого начала существования философского знания и выразилась первоначально в представлении древних греков о соразмерности микро- и макрокосма.

Бытие как исходная, первичная характеристика мира является «бедным» понятием, которое наполняется конкретным содержанием при взаимодействии с другими философскими категориями. С другой стороны, бытие — самая широкая философская категория.

Философская категория бытия предполагает не просто описание всего того, что есть во Вселенной, но выяснение природы истинно сущего бытия. Философия пытается прояснить вопрос о несомненном, истинном бытии. Например, одним из фундаментальных вопросов является вопрос о соотношении бытия и небытия. Другой категорией, соотносящейся с понятием «бытие» является категория становления.

В философском учении о бытии решается целый ряд принципиальных вопросов, в зависимости от ответов на которые формируется та или иная философская позиция.

Проблема бытия была сформирована в античной философии, на самом первом этапе ее существования. Первые греческие натурфилософы стремились выявить предельные основы, первоначала мира, гарантирующие его стабильность. Первоначала представлены в качестве стихий, так как указывали на природность, естественность основ бытия и были безличными. В учении о первоначалах античные философы стремились обнаружить и философским способом оправдать мир.

Средневековые философы адаптировали идеи античности к решению волновавших их теологических проблем.

В эпоху Возрождения бытие соотносится прежде всего с бытием материальной природы.

В философии Нового времени бытие впервые отождествляется с субстанцией.

Категория субстанции отражает конкретное наполнение пустого и абстрактного понятия «бытие». Вводя понятие субстанции философы от констатации наличия бытия переходят к вопросу о том, что же именно существует.

Субстанция обозначает первооснову всего существующего; то, посредством чего все многообразные вещи существуют. Субстанция обладает атрибутами, которые понимаются как ее неотъемлемые свойства, и существует через множество модусов — своих конкретных воплощений.

Субстанциальность бытия может пониматься как материалистически, так и идеалистически. Впервые в явном и точном определении понятие субстанции появляется в учении Б.Спинозы.

Одними из первых на ограниченность и неправомерность подчинения онтологической проблематики гносеологической обратили внимание И.В. Киреевский и B.C. Соловьев, а впоследствии С.Л. Франк и НА Бердяев. С.Л. Франк в своем классическом труде ≪Предмет знания≫ убедительно доказал невозможность чисто гносеологического подхода к феномену знания и необходимость признания его онтологической укорененности в мировом бытии. НА Бердяев в ≪Смысле творчества≫ резко выступил

против абсолютизации научного знания и трактовки человека только как познающего существа. По Бердяеву, человек — прежде всего творец, созидающий новые культурные смыслы и ценности. Лишь постепенно, где-то к 20—30-м гг. XX столетия, гносеология

отказывается от претензий на поглощение всей остальной философской проблематики и даже как бы отходит на второй план по сравнению с аксиологическими, антропологическими и культурологическими исследованиями, а также новыми ходами онтологической мысли. В этот период весьма схожей и показательной оказывается идейная эволюция крупнейших европейских мыслителей. Так, Э. Гуссерль, войдя в философию как теоретик дедуктивных наук и борец с ≪психологизмом≫ , заканчивает свою философскую эволюцию введением понятия ≪жизненного мира≫ как

непременного условия существования любых, в том числе и высокоабстрактных, видов знания. Э. Кассирер, начав как типичный методолог науки неокантианской ориентации

в зрелый и поздний периоды своего творчества сосредоточивается на проблемах

антропологии и философии культуры. Л. Витгенштейн от сугубо позитивистского ≪Логико-философского трактата≫ развивается в сторону исследований по онтологическим функциям языка, его роли в поведении и культурном творчестве человека. А. Н. Уйатхед,— один из авторов знаменитой ≪Principia mathematical, претендовавшей в свое

время на разработку твердых логических оснований математического знания, — в своем последнем публичном выступлении обронит следующую знаменательную фразу: ≪Строгость есть плутовство≫.

Более того, в XX столетии неуклонно нарастало число голосов, пытающихся объявить классическую гносеологическую проблематику преодоленной в рамках так называемого ≪неклассического философского дискурса≫, а теорию познания —сохраняющей значение лишь в качестве историко-философского раритета. Здесь же отметим, что, несмотря ни на какие колебания философской моды, теория познания до сих пор продолжает сохранять свое фундаментальное значение как для самой философии, так и для мировоззрения человека в целом. Связано это с тем, что философское знание с необходимостью включает в себя познавательно-рефлексивный компонент, без которого оно попросту не может существовать. Так, если в рамках социальной философии речь заходит о структуре общества, о закономерностях исторического процесса и т.д., то это

всегда подразумевает явное или неявное решение вопроса о том, как вообще возможно социальное познание, т.е. каковы методы получения и обоснования социально-философского знания. В случае религиоведческих исследований неизбежно встают вопросы о природе религиозного познавательного опыта и о возможности его рациональной религиоведческой реконструкции. В этике обязательно всплывают проблемы специфики морального знания, критериев истины в этических исследованиях и т.д. Таким образом, наличие развитого теоретико-познавательного метафизического компонента является необходимым условием существования и поступательного развития философского знания. Гносеология с этих позиций выступает в роли интегратора и стимулятора философского творчества.

Лишь благодаря гносеологии возможна самоидентификация философии

как самостоятельной сферы духовной культуры человечества и специфического

вида знания, отличного и от науки, и от религии, и от искусства.