В. Фурс // Практикум по философии: Социальная философия. €

1. Какие аргументы приводит В. Фуре для обоснования отказа рассматри­вать социальную философию как одну из составных частей философии в целом?

Во-первых, трактуя социальную философию как региональную субдисциплину и соответственно этому представляя ее через сочетание «философии вообще» и «общества» как частной предметной области, мы определяем ее сугубо внешним образом. С одной стороны, неясной остается специфическая мотивация социально-философского мышле­ния: дело выглядит так, что философы обычно в числе прочего рассмат­ривают еще и общество (раз уж оно есть), вырабатывая при этом свои «социально-философские взгляды» (наряду с «гносеологическими», «антропологическими» и т.п.). С другой стороны, в предметном плане социальная философия вынужденно определяется на основе «вульгар­ного» представления о социальном, заимствованного у здравого смысла или наличного социально-научного знания и вербально закамуфлиро­ванного под философию («социальное бытие», «социальная реальность»).

Неясным остается своеобразие социально-философской предметности, поскольку ее идентификация уже предполагает знание специфической для социальной философии «установки».

Во-вторых, в рамках тривиального понимания едва ли возможно убедительно ответить на вопрос: зачем еще нужна социальная фило­софия, если уже есть хорошо развитая и интенсивно развивающаяся социологическая теория? Что, собственно, социальный философ может увидеть такого, что принципиально выходило бы за профессиональные горизонты социолога? В условиях, когда опора на философско-истори-ческое мышление с его грезами о «смысле мировой истории», «законах исторического развития» и т.п. может устроить только очень просто­душных людей, шанс ответить на данный вопрос дает, на первый взгляд, ссылка на важность философской рефлексии относительно эпистемо­логических и/или «онтологических» оснований социально-научного знания. Тогда социальную философию можно было бы определить как систематически практикуемую метапозицию относительно «наивной» теоретической социологии. Неувязка, однако, состоит в том, что в со­циологии (по крайней мере, последних трех десятилетий) радикальная рефлексия на неявные метатеоретические допущения, принятые и ус­тоявшиеся в социологической традиции, стала обычным делом. Даже если затрагиваемые при этом темы и называть «философскими», для их эффективной проработки, как оказалось, не нужны профессиональные философы - социологи и сами хорошо справляются.

В-третьих, тривиальное понимание социальной философии опи­рается на устоявшееся институциональное оформление философской деятельности. Благодаря этому социальная философия становится «до-тематически известной», и отмеченные выше неясности компенси­руются интуитивной ясностью, внушенной инерцией массивных инс­титутов: социальная философия - это то, чем занимаются сотрудники соответствующих научных и учебно-научных подразделений, а также прочие лица, защитившие диссертации по данной специальности; то, что излагается в одноименных учебных курсах и учебниках, публикует­ся в разделах журналов и т.п. Платой за подобную «экзистенциальную обеспеченность» социальной философии является ее превращение в один из элементов рутинного воспроизводства институциональных структур, потребностями которого в итоге предопределяются горизонты социально-философского мышления. Впрочем, этот тезис о предопре­деленности не следует доводить до демонизации институтов: будучи Достаточно рыхлыми, они оставляют действующему лицу возможность Для дистанции относительно выполняемой роли, и в нашем случае эта Дистанция наполняется конкретным смыслом и становится продуктив­ной именно в связи с профессиональным отмежеванием от тривиального Понимания социальной философии.

2. Какова, с точки зрения автора, взаимосвязь социальной философии с онтологической, эпистемологической и антропологической пробле­матикой философского знания?

Нетривиально понимаемое выражение «социальная философия» обозначает не региональную подсистему, а специфически мотивирован­ную «полную» философию, включающую также и «онтологическую», «эпистемологическую», «этико-антропологическую» и т.п. проблема­тику. Сказанное не означает, что социальная философия исчерпывает философию как таковую, - разумно предполагать многообразие видов философского опыта, но различие между ними коренится в различии не предметов, а мотиваций. «Философий» - причем достаточно раз­нородных - много, но именно поэтому не «философию социального» следует определять при помощи некоего предрешенного представления о «философии в целом», а, наоборот, анализ социально-философского опыта в его особенностях позволяет пролить некоторый свет на то, что вообще представляет собой актуальное философствование.