Принцип детерминизма развития

План

1. Механистическая трактовка детерминизма.

2. Особенности акмеологического понимания детерминации.

3. Структурные типы детерминации развития.

Ключевые слова: детерминация, потенциальное и актуальное, содержательная и динамическая стороны.

– детерминация – особым образом организованная структура причинно-следственных взаимодействий, обеспечивающая созидательные эффекты развития;

– потенциальные образования – относительно устойчивые, постоянно действующие, симультанные, но скрытые, латентные образования, обеспечивающие благоприятные или неблагоприятные условия влияния текущих факторов в функционировании или развитии психики;

– актуальные образования – относительно изменчивые, сукцессивные факторы, воздействие которых усиливается, ослабляется или блокируется под влиянием потенциальных образований;

– содержательная сторона личности – информационное или мотивационное отражение действительности в виде фиксации желательного или нежелательного ее состояния;

– динамическая сторона личности – уровень функциональной напряженности деятельности, определяющий мотивационные тенденции потребности в данном виде активности или потребности в функциональном покое.

Механистическая трактовка детерминизма

Одним из основных принципов в акмеологическом понимании развития человека является принцип детерминизма.

В целом ряде философских и конкретно-научных работ, вышедших в последнее время, чувствуется неудовлетворенность сохранившими еще силу механистическими, недиалектическими трактовками развития (в частности, так называемого лапласовского детерминизма). Указывается на существование более сложных структур детерминации: вероятностных, детерминируемых "заданной программой", "целью" и т. д. (например, "физиология активности" Н. А. Бернштейна).

Суть метафизической концепции состоит в предположении, что естественным состоянием психики является состояние покоя, равновесия; стимулом развития поэтому может быть лишь некоторый чисто внешний по отношению к психике фактор (социального или биологического происхождения), а сама психика представляется лишь пассивным "передаточным звеном" этого активного внешнего стимула. По существу отрицается самодвижение, саморазвитие психического. Сюда относятся все концепции, которые попеременно брали за основу психического развития; биологическое, духовное, биологическое, социальное в их внешнем взаимодействии и во внешнем влиянии на психическое.

Наиболее широкое распространение получило плюралистическое представление о некотором множестве факторов, детерминирующих психическое развитие. Это по существу метафизическое представление нередко встречается и в работах отечественных психологов. Недостатки его следующие:

– случайность сочетания взаимодействующих факторов и поэтому случайность результата; отсутствует объяснение закономерного характера детерминации, направленности, объективной "заданности" результата, целостности процесса как формирующего, созидательного;

– чисто внешний характер взаимодействия факторов; нет смысловой связи, объяснения их избирательности, специфичности, качественно своеобразной функциональной роли каждого фактора;

– нет источника саморазвития; детерминация носит характер внешнего толчка, не объясняющего ни энергетическую, ни содержательную сторону такого взаимодействия;

– равнозначность, рядоположность, одноплановость факторов; нет их иерархии, характерной для регуляции в сложной системе, выделения основного, определяющего, системообразующего.

Подчеркивая специфику понимания принципа детерминизма в акмеологическом направлении, А.А. Деркач обращает внимание на сформулированный С.Л.Рубинштейном принцип опосредования внешних влияний внутренними условиями личности, а также на такие характеристики детерминации, как активность личностного восприятия внешних воздействий, специфичность и избирательность.

Особенности акмеологического понимания детерминации

Важными особенностями акмеологической трактовки принципа детерминизма являются: поступательный, созидательный характер развития; определяющая роль личности как системообразующего фактора развития; важная роль механизмов саморазвития, самоорганизации, саморегуляции; гармоничное сочетание внутренней и внешней детерминации поведения и деятельности личности как необходимое условие созидательного характера процесса функционирования и развития личности.

Многие авторы справедливо указывают, что уже вероятностные закономерности детерминации дают нам существенно новые структуры по сравнению с монотонными причинно-следственными цепочками "лапласовского детерминизма", уходящими, по меткому выражению Гегеля, в дурную бесконечность. Уже эта простейшая ситуация из области неживой природы дает нам модель диалектического соотношения двух факторов: закономерного и случайного, определяющего и второстепенного, причем закономерный фактор действует не вопреки случайному и не наряду с ним, а как раз через него.

Другой классический и уже гораздо более важный для понимания детерминации развития пример – это регуляционный механизм гомеостатического типа (поддержание важных биохимических констант организма, поддержание устойчивости внутриличностных условий, защитные механизмы "Я" и т. д.).

Основная функция всякого гомеостатического механизма состоит в поддержании устойчивости определенных параметров (или их колебаний в строго заданных пределах) в условиях вариативности факторов, которые могут нарушить эту устойчивость. Следовательно, функция действующих в рамках гомеостазиса компенсаторных механизмов состоит в том, чтобы свести к минимуму или даже к нулю вредоносные воздействия, именно компенсировать их, нейтрализовать их детерминирующее воздействие на данную систему. Замечательное свойство этого механизма состоит в том, что он гасит, сводит на нет широко варьирующие и нередко мощные внешние и внутренние воздействия на важные параметры личности, как бы отводя от личности их вредоносное влияние. В этом, как справедливо указывает Н.А. Бернштейн (1962), состоит одно из проявлений активности, направленности функционирования целостной системы и важнейшее условие ее творческой деятельности и развития. Эта модель детерминации говорит о принципиальной возможности в пределах функциональных ресурсов системы полностью или частично нейтрализовать детерминацион-ные влияния внешнего и внутреннего порядка, а не просто трансформировать, преломлять их через внутриличностные условия. Без подобной компенсаторной системы защиты такие сложные, тонко функционирующие системы, как организм, психика, личность, не могли бы быть целостными, направленными, созидательными и превратились бы в элементы энтропийного рассеивания под влиянием комплекса множества случайных воздействий.

Среди бесконечного множества факторов, детерминирующих процессы развития, этот механизм защитно-приспособительного назначения уже непосредственно включается в детерминацию развития, составляя важный его элемент.

Наиболее общие черты этой структуры детерминации сохраняются и в еще более сложных процессах, например, мотивационной детерминации поведения человека и развития личности.

Действительно, если проанализировать деятельность, детерминируемую стремлением человека развить в себе ту или иную черту личности, то нетрудно обнаружить следующее.

Мотивационная установка (в виде потребности, стремления, идеала и т. д.), направленная на некоторое желательное будущее (т. е. развиваемую черту личности), создает по отношению к конкретной исполнительской деятельности как бы определенную энергетическую, детерминационную сферу, в пределах и под влиянием которой развертывается эта деятельность. Здесь прослеживается действительно важная аналогия между гомеостатическими, компенсаторными механизмами и мотивацией, что подчеркивается, например, Н.Ю. Войтонисом*.

* Войтонис Н. Ю. Проблема «мотивов» поведения и ее изучение.– В кн.: Психология, т. II, вып. 2. М., 1930, с.232

Аналогия эта состоит в том, что, подобно структуре детерминации компенсаторного механизма, целевая установка на протяжении всего акта деятельности (цикла развития) остается относительно неизменной; меняются лишь конкретные средства, пути ее реализации в деятельности (подобно относительно неизменной константе физиологического или личностного типа и варьирующим компенсаторным параметрам). Но в отличие от компенсаторного, гомеостатического механизма, цель формирования некоего качества относится к несуществующему еще будущему, а активность носит не компенсаторный характер в узком смысле слова, направлена не на нейтрализацию изменений, а скорее, наоборот, на их быстрейшее осуществление.

При этом роль содержательной стороны целевой установки состоит в избирательной актуализации вполне определенных изменений в деятельности личности и ее свойствах и в преодолении, оттормаживании тех наличных свойств, которые не соответствуют заданной цели, противоречат ей. В той мере, в какой эта цель является реальным побуждением, действующим мотивом, она обладает и соответствующим динамическим, энергетическим потенциалом и способностью преодолевать нежелательные влечения, постепенно формируя и соответствующее заключенное в этой цели качество личности.

Представление о диффузных связях "лапласовского детерминизма" оказывается, пожалуй, наиболее неадекватным в отношении этих собственно личностных механизмов поведения. Так, один из самых удивительных парадоксов развивающейся активной личности как целостной системы состоит в своеобразном преодолении анизотропии времени (в силу которой причина всегда предшествует во времени следствию, будущее не может влиять на настоящее, а настоящее – на прошлое). Причем этот эффект достигается не отходом от механизма причинно-следственных цепочек, а лишь благодаря его более сложной структурной организации.

Структурные типы детерминации развития

Побуждение (цель, стремление, потребность, идеал) как фактор развития личности специфично тем, что фиксирует желательное будущее состояние действительности, которого еще нет в наличии, которого не существует. Побуждение заключает в себе противоречие между нежелательным настоящим и желательным будущим и лишь в силу этого становится стимулом, движущей силой активности, деятельности, направленной на разрешение, снятие этого противоречия. Сама эта деятельность как обычная причинно-следственная цепочка, направленная, от настоящего к будущему, становится возможной только благодаря обратному движению от будущего к настоящему в виде предвосхищения будущего, своеобразного активного мотивационного отражения действительности. Здесь никоим образом не перечеркивается, не отрицается механизм причинно-следственных цепочек. Побуждение как существующее в настоящем реальное, объективное (а не только субъективное) функциональное образование является действующей причиной развития и функционирования личности. Но специфика и "парадоксальность" его детерминирующего влияния состоит в том, что динамическая (энергетическая) его сторона относится к реальному настоящему, а содержательная – к несуществующему еще будущему.

Таким образом, будущее становится истоком настоящего, желаемый результат деятельности оказывается стимулом ее осуществления, следствие становится движущей силой, предшествующей во времени реально развертываемой деятельности как "материальной" причины получаемого объективного результата.

Аналогичное обращение времени наблюдается и в соотношении прошлого и настоящего в развитии личности. Фактическая, так сказать, материальная сторона прошлого, разумеется, не может измениться под влиянием настоящего. Но движение от настоящего к прошлому в виде его осмысления и переосмысления, составляющее важную функцию литературы, искусства и науки, означает не только пассивное отражение, но и активную перестройку нашего представления о прошлом. Казалось бы, мы не можем по своему желанию устранить влияние фактической, так сказать, материальной стороны прошлого на настоящее и даже на будущее. Однако это не так. В пределах активных возможностей человек может намеренно компенсировать это влияние, свести его к нулю. Он может как бы перечеркнуть некоторые факты прошлого, поступки, намерения, отвергнуть их как неразумные, не принадлежащие больше личности, и тем самым исключить их негативное, нежелательное влияние на настоящее поведение.

А.Н. Леонтьев в этой связи пишет: "Одно в этом прошлом умирает, лишается своего смысла и превращается в простое условие и способы его деятельности – сложившиеся способности, умения, стереотипы поведения; другое открывается ему в совсем новом свете и приобретает прежде не увиденное им значение; наконец, что-то из прошлого активно отвергается субъектом, психологически перестает существовать для него, хотя и остается на складах его памяти*".

* Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975, с. 216

Конкретная деятельность, составляющая процессуальную развертку формирования желательного качества, осуществляется под энергетическим (динамическим) и содержательным, избирательным, направляющим воздействием целевой установки. Вне этого воздействия деятельность не носила бы направленного, "целеустремленного" характера, распалась бы на более мелкие ситуативные цели частных актов поведения – лишь функционирования, но не развития, движения вперед, созидания нового в личности.

Однако противоречие между желательным и действительным состояниями личности является исходным, необходимым, но недостаточным для развертывания актуальной деятельности. Дело в том, что желательное может остаться на уровне эмоционального переживания, если отсутствуют объективные функциональные возможности деятельности, составляющей реальный процесс формирования. В свою очередь, одной функциональной возможности и даже потребности в развитии некоего качества опять-таки недостаточно для детерминации процесса развития или деятельности: необходимо, чтобы эта диффузная функциональная потребность приобрела конкретный мотив, т. е. мотивационное образование результативно-содержательного типа. Анализ мотивационных противоречий как движущей силы поведения приводит к выводу о том, что мотивация актуальной деятельности включает в себя два как бы совмещенных противоречия, связанных, с одной стороны, со стремлением к чему-то желательному, а с другой – с функциональной потребностью в деятельности, активности. Отсутствие первого противоречия приводит к появлению потенциальной области мотивации, в которой есть возможность, но нет желания; отсутствие второго ведет к появлению другой потенциальной области, в которой есть желание, но нет возможности.

Ситуация саморазвития, которую мы анализируем, не составляет исключения из этих общих мотивационных закономерностей. Поэтому в детерминации развития необходимо иметь в виду наличие потенциальных областей, образующих по существу "мертвые зоны" развития, когда имеющиеся движущие противоречия не составляют тем не менее целостного диалектического комплекса и не приводят к развертыванию реального процесса формирования.

Следовательно, ни целевая установка на формирование определенного личностного качества, ни противоречие, создаваемое функциональной потребностью в деятельности, соответствующей этому качеству, не могут выступать в отдельности как необходимое и достаточное движущее противоречие развития. Движущей силой актуально осуществляющегося процесса развития оказывается сложно организованное противоречие между целевой установкой, относительно неизменной, фиксирующей желательное будущее качество и связанной с содержательной стороной личности, и актуально осуществляющимся процессом деятельности, меняющимся в зависимости от условий и связанным с динамической стороной личности, ее функциональными возможностями.

Оба члена этого диалектического противоречия одинаково важны, необходимы, но выполняют различные, хотя и единые по смыслу функции: целевая установка обеспечивает содержательно-смысловую направленность формирования, деятельность составляет его реальное динамическое содержание. На этом более сложном уровне детерминации термины "определяющий" и "второстепенный", "основной" и "исполнительский" факторы детерминации становятся неадекватными, не отражающими специфики этого уровня. Поэтому указанные два момента движущего противоречия развития целесообразнее обозначить как "потенциальный" и "актуальный".

Разумеется, развитие личности далеко не всегда детерминируется мотивом саморазвития, т. е. не всегда протекает по типу самосовершенствования личности. Пожалуй, основным механизмом ее формирования и развития остается направляемый воспитанием (а отчасти и стихийный) процесс, детерминируемый не "изнутри" личности, а "извне", нередко без ясного осознания человеком направления этого развития. Таково формирование личности в труде, в общении, в коллективных взаимодействиях, т. е. в определенных естественно складывающихся или специально организуемых воспитателем объективных обстоятельствах жизнедеятельности индивида. Но роль определяющих, ведущих факторов развития в данном случае выполняет система объективно предъявляемых человеку требований, детерминирующая соответствующую деятельность человека, в процессе которой и начинается формирование требуемых черт личности.

Эти объективно предъявляемые человеку требования (которые могут объясняться ему, внушаться, а могут быть просто поставлены перед ним жизнью, обстоятельствами) также создают своеобразное напряженное энергетическое "поле" детерминации, избирательно актуализирующее вполне определенные акты действий и детерминирующее вполне определенную направленность процесса формирования новых личностных свойств. Этот процесс начинается с некоторых частных изменений, развернутых во времени, вначале эпизодических, затем все более систематических и направленных к единой объективно заданной точке развития, а именно к решению возникшего противоречия путем изменения свойств личности и приведения их в соответствие со сложившимися объективными требованиями.

Эти объективные требования к определенным качествам личности могут не существовать в вербальном виде в голове воспитателя, в моральных или правовых установлениях общества, не предъявляться формирующейся личности в "готовом" содержательном виде. Существуя в виде условий жизнедеятельности, заданные требования реально выступают для субъекта только при "соприкосновении" с действительностью в процессе активной деятельности через такие ее показатели, как успешность или неуспешность, чрезмерная трудность или оптимальность выполнения и т. п.

Во взаимодействиях личности с действительностью выявляется несоответствие, неадекватность, неуспешность именно тех свойств личности, которые составляют один из полюсов исходного, но вначале лишь потенциального противоречия.

Выявление противоречия ведет сначала к формированию лишь эмпирических, узко ситуативных средств, способов его разрешения. Однако продолжающее действовать исходное противоречие между свойствами личности и действительностью, составляя относительно неизменную потенциальную сферу детерминации развития, указывает общее его направление и определяет уровень обобщенности формирующихся личностных свойств.

И в случае "воспитания", и в случае "самовоспитания" развитие происходит в процессе деятельности. Новая черта личности и другие образования формируются в результате определенным образом направленной деятельности человека. Но каков же конкретный механизм этого "формирования в деятельности"?

Ряд важных отправных положений мы находим в работах крупнейших советских психологов С.Л. Рубинштейна и А.Н. Леонтьева. Так, С.Л. Рубинштейн, анализируя процесс развития характера, пишет: "Узловой вопрос – это вопрос о том, как мотивы (побуждения), характеризующие не столько личность, сколько обстоятельства, в которых она оказалась по ходу жизни, превращаются в то устойчивое, что характеризует данную личность. Именно к этому вопросу сводится в конечном счете вопрос о становлении и развитии характера в ходе жизни. Побуждения, порождаемые обстоятельствами жизни, это и есть тот "строительный материал", из которого складывается характер*". И далее: "Ситуационно обусловленный мотив или побуждение к тому или иному поступку – это и есть личностная черта характера в ее генезисе".

* Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1957, с.36

Таким образом, конкретный механизм процесса развития личности составляет, по Рубинштейну, генерализация ситуационных побуждений, распространение их на все ситуации, однородные с первой; это отбор и "прививка" надлежащих мотивов путем их "генерализации" и "стереотипизации".

А.Н. Леонтьев, особо подчеркивая фундаментальную роль деятельности в формировании личности, указывает на механизмы типа "гетерогении цели", "смещения мотива на цель", суть которых заключается в том, что именно в деятельности, отвечающей новым обстоятельствам, возникают новые элементы психического, становящиеся отправным пунктом формирования новообразований личности. Объясняется это тем, что "осуществленная деятельность богаче, истиннее, чем предваряющее ее сознание"*, что через деятельность человек вступает в контакт с бесконечно разнообразной действительностью (включая сюда и социальный мир, все богатство человеческого общества). С одной стороны, человек через творческое воображение, идеалы, стремления выходит далеко за пределы актуальных обстоятельств жизни (в этом своеобразие функции "внутренней" деятельности, отражающей субъективный мир человека как реальное образование, как часть объективной действительности); с другой стороны, внешне развертываемая деятельность, обращенная к внешней по отношению к человеку объективной действительности, также становится источником, каналом обогащения человеческой психики благодаря включению в нее все более обширной части действительности. Это "количественное" усложнение требует и "качественной" перестройки регулирующих психических механизмов, возникновения новых уровней и "органов" регуляции. Процесс развития, творчества специфичен именно тем, что соответствующая ему деятельность оказывается богаче, чем регулирующий ее механизм, чем то, ради чего она была предпринята человеком (мотив, потребность, смысл). Это несовпадение, расхождение субъективного и объективного, внутреннего и внешнего, регулирующего механизма и исполнительской деятельности, сознания и поведения является важнейшим фактом и необходимым условием развития психического.

* Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975, с. 129

Один из важнейших вопросов при анализе развития – это вопрос о том, каким образом психическая деятельность на данном функциональном уровне способна создать условия для осуществления деятельности на более высоком функциональном уровне; как на основе актуальных способностей формируются более широкие потенциальные; каким образом способности выходят за пределы текущей деятельности, а деятельность, в свою очередь, выходит за пределы способности, составляя наиболее изменчивый компонент и основу формирования будущей способности; почему при одних условиях функциональная нагрузка (воспитание воли и пр.), упражнение, тренировка и т. д. приводят к дальнейшему развитию данной функции, а в других условиях - нет. На такие вопросы может ответить только диалектически и акмеологически понятая структура детерминации развития.

Известная диалектика соотношения органа и функции в процессе развития (в широком, обобщенном смысле этих терминов) заключается в том, что функциональные проявления в деятельности, будучи наиболее изменчивым, подвижным элементом системы, приобретают в рамках старого "органа" существенно новые характеристики, которые при дальнейшем своем развитии приводят к формированию нового "органа". Но это лишь общая и, скорее, внешняя характеристика процесса развития. Здесь возникает вопрос, каким образом, под влиянием чего возникают новые элементы деятельности, новые функциональные проявления? Как возможно возникновение и существование их в пределах старых "органов", структурных образований? Парадокс состоит в том, что материал физиологических, биологических и психологических исследований (хотя последних в гораздо меньшей степени) позволяет ответить на эти вопросы в каждом конкретном случае, однако общего методологического анализа этого процесса, насколько нам известно, до сих пор не сделано. Итак, каким же образом на основе деятельности формируется новое структурное образование?

В количественном отношении речь может идти лишь о том, что происходит некоторая интенсификация, напряжение функциональных возможностей деятельности. Эта интенсификация происходит, разумеется, в пределах уже сложившихся функциональных возможностей; то новое, что в данном случае возникает, состоит в систематическом характере функциональных напряжений, что приводит к несоответствию нового уровня функциональной напряженности старым структурным механизмам, не рассчитанным на систематический их характер.

Отсюда следует важный в методологическом отношении вывод: необходимым условием инициации развития является наличие хотя бы небольшого функционального резерва, который в обычных ситуациях в большинстве случаев не используется ввиду нежелательности функциональных перенапряжений и включается лишь изредка, в особых ситуациях. Если такого функционального резерва нет, а функциональные возможности строго соответствуют функциональным требованиям, никакой инициации развития в рамках данного количественного механизма, по-видимому, не произойдет. Лишь при вариативности функциональных требований и складывающихся возможностей практически всегда будет обеспечено наличие неспецифической, побочной, дополнительной, резервной зоны функциональных возможностей. Важно подчеркнуть, что эта зона составляет необходимое условие начального этапа процесса развития в количественном его аспекте. Однако функциональный резерв должен включать и качественно новые элементы. Находясь еще в пределах сложившихся механизмов поведения, они уже не специфичны для них и представляют собой как бы побочный продукт функционирующей системы, резервный фонд, который обычно не используется совсем или используется эпизодически.

Действительно, деятельность и регулирующий ее психический механизм обладают бесконечным множеством потенциальных свойств, актуализирующихся в новых реальных связях и отношениях. Функциональные характеристики деятельности человека обладают множеством дополнительных, побочных, неспецифических характеристик, составляющих резервную, потенциальную сферу, из которой черпаются первичные истоки новообразований в процессе развития.

Актуализация этих относительно новых элементов деятельности, включение их в регулярный процесс жизнедеятельности приводят к формированию противоречия между необходимостью их систематического использования и отсутствием специфичного для них механизма регуляции, который затем и формируется.

Если максимально широко, философски обобщить выделяемые нами особенности детерминации развития, то можно сказать, что они сводятся к диалектике формы и содержания, связанного с ней соотношения качественных характеристик, как более устойчивых во времени, и непрерывно-процессуальных изменений количественного типа. Важную роль здесь играют категории потенциального (включающего качественно устойчивые образования) и актуального (количественно изменчивого), детерминационного поля (сферы) и актуального процесса.

Все эти категории, по существу, отражают одно и то же детерминационное образование: а именно диалектически противоречивую и вместе с тем единую структуру, способную давать начало процессуальной развертке психического развития. Выявление сложных структур детерминации дает возможность отойти от типично механистического и метафизического представления о развитии как о толкаемом извне и в сущности слепом, стихийном процессе. Развитие как созидательный процесс предстает в виде единства внешней и внутренней обусловленности; единства актуально осуществляющегося процесса развития и детерминирующей и направляющей потенциальной сферы, создающей перспективу и детерминационный фон актуального процесса.

Резюме

Таким образом, одна из особенностей акмеологической трактовки детерминации психического развития состоит в диалектической двойственности, противоречивом единстве двух компонентов: потенциального, фонового, образующего обширную сферу, своеобразное "силовое поле" детерминации, и актуального, процессуального, осуществляющегося под влиянием этого и в то же время создающего вокруг себя новые сферы активных взаимодействий. Всякий актуально осуществляющийся процесс создает вокруг себя относительно неспецифическую, побочную сферу потенциальных взаимодействий, в пределах которой элементы этого процесса соотносятся между собой, детерминируются и создают основу дальнейшего развития. С другой стороны, всякое противоречие формирует своеобразное потенциальное поле взаимодействий, служащее необходимым условием, фоновой детерминантой актуально осуществляющегося процесса.

Междисциплинарный характер акмеологического направления в науке позволяет наполнять эту детерминационную структуру максимально богатым конкретным содержанием. Выявляемые в материалах социологических исследований факторы предстают на психолого-акмеологическом уровне социальными требованиями, которые реализуются либо в силу внутреннего личностного принятия, либо в силу эффективности обеспечивающих их санкций со стороны социума. В динамическом плане социальные обстоятельства оказываются либо способствующими, либо препятствующими творческому развитию личности.

Материалы биологических, медицинских, физиологических исследований также дают богатый материал для анализа детерминационных влияний на функционирование и развитие личности, в основном в плане благоприятных или неблагоприятных, а также типологически обусловленных характеристик функционально-динамического плана. Акмеологический подход способствует разработке механизмов оптимизации, интегративного взаимодействия содержательных и динамических факторов в созидательном развитии и творческой самореализации личности.

Список литературы

1. Бернштейн Н.А. Новые линии развития в физиологии и их соотношение с кибернетикой // Вопросы философии. 1962. № 8.

2. Войтонис Н.Ю. Проблема "мотивов" поведения и ее изучение // Психология. Т. II. Вып. 2. М., 1930.

3. Деркач А.А. Методолого-прикладные основы акмеологических исследований. М., 2000

4. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.

5. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1957.

Глава III

Методы акмеологии