В какой они обладают животной силой

Нет сомнения, что каждая из животных сил и душ[ix][10] характеризуется тем действием, которое побуждается врожден­ной любовью. Если бы это было не так, - если бы они не об­ладали естественной брезгливостью, источником которой яв­ляется врожденное отвращение, и естественным влечением, имеющим своим источником врожденную любовь, - то их су­ществование в животном теле должно было бы рассматри­ваться как праздное. И это проявляется во всех частях, на ко­торые делятся эти силы.

Что до той части, которая ощущает извне[x][11], то [ее дейст­вие] определяется дружбой и враждебностью к определенным предметам чувственного восприятия. В противном случае жи­вотное не могло бы проводить различия между воспринимае­мыми явлениями и остерегаться тех вещей, которые приносят вред, и ощущающая сила в своей истинной природе была бы излишней.

Что же касается части, ощущающей изнутри[xi][12], то она дей­ствует, успокаиваясь и наслаждаясь приятными воображае­мыми предметами и т. п., когда они имеются, и жадно стре­мясь к ним после их утраты.

А что до гневательной части, то [ее действие] опреде­ляется жаждой мести и стремлением к господству, избеганием слабости и унижения и всего, что на то похоже.

[Обращаясь теперь] к чувственной части, мы предпошлем этому некоторое вступление, которое будет полезным само по себе, а также для [уяснения] основанных на нем рассуждений в разделах.

Любовь делится на две разновидности. К первой из них относится естественная любовь. Ее носитель не успокаивается до тех пор, пока каким-либо образом сам по себе не достиг­нет своей цели, если ему не препятствует в этом какая-либо внешняя принуждающая [сила]. Камень, к примеру, не может не достичь своей цели, а именно соединиться со своим есте­ственным местом и покоиться в нем самому по себе, если только на него не действует некая принуждающая сила. Так, например, обстоит дело с питающей силой и другими расти­тельными силами: первая продолжает добывать пищу и пре­творять ее в плоть до тех пор, пока какое-либо стороннее яв­ление не воспрепятствует этому. Вторым видом любви явля­ется любовь по свободному выбору. Ее носитель может иногда сам отвернуться от объекта своей любви; когда он предвидит, что она повлечет за собой какой-то вред, он взвешивает сте­пень этого вреда и ту выгоду, какую представляет собой объект любви. Так, например, когда осел издали увидит направляющегося к нему волка, он перестает жевать ячмень и спасается бегством, ибо знает, что грозящий ему вред переве­шивает пользу того, от чего он отказывается.

Иногда два субъекта любви имеют один и тот же объект, причем один из них естественный, а второй относится к свободе выбора. Так, например, обстоит дело с целью размноже­ния, когда она соотнесена с растительной силой размножения и животной чувственной силой.

Установив это, мы говорим: чувственная сила животно­го — вещь, наиболее ясная для людей в массе, и нам нет нуж­ды разъяснять это. Объект любви неразумного животного во­обще тождествен объекту любви растительной силы. Правда, из любви растительной силы вытекают лишь такие действия, которые относятся к естественному, низкому, [даже] самому низкому виду; из любви же животной силы вытекают [дей­ствия], основанные на свободной воле, и они [принадлежат] более возвышенному и благородному виду и проистекают из более чистого и прекрасного источника, - настолько, что иногда некоторые животные используют при этом силу ощу­щения. Широкой публике, поэтому, обычно представляется, что данный вид любви присущ именно ощущению, по па по­верку он оказывается присущим чувственной [силе], хотя ощу­щающая сила и принимает в нем участие как нечто опосред­ствующее. Чувственная животная сила иногда соответствует растительной по цели в том отношении, что она достигается без свободной воли.

Таким образом, действительно есть различие в том, ка­ким образом эти силы порождают деятельность в соответ­ствии с наличием или отсутствием свободной воли, как мы то наблюдаем в случае произведения себе подобного. Хотя неразумное животное движимо прирожденной ему естественной любовью посредством свободы воли, заложенной в него [про­мыслом божьим] для произведения себе подобного, здесь нет самого по себе стремления к непосредственной цели, ибо та­кая любовь преследует два вида цели. Я имею под этим в ви­ду следующее: божественный промысел устанавливает обя­зательно сохранение приплода у растений и животных; но до­стичь желаемого продления существования возникшей особи невозможно, ибо где имеет место возникновение, там необхо­димо следует уничтожение. Поэтому [божественная] муд­рость обязательно устанавливает некое провидение, продол­жающее бытие их обоих в видах и родах, вкладывает в при­роду каждой особи нечто, благодаря чему в видах [живот­ных] имеется желание заниматься размножением себе подоб­ных, и с этой целью подготавливает в ней соответствующие орудия[xii][13].

Далее, поскольку неразумное животное стоит ниже того уровня, па котором приобретается разумная сила, посред­ством которой постигается истинная природа универсалий, оно не может постичь цели, исходящей от универсалий. По этой причине его чувственная сила напоминает растительную силу в отношении необходимого стремления ее к данной цели.

То, что мы установили в этом разделе, как и в предше­ствующем, полезно для [понимания] многого из того, что бу­дет утверждаться в этом трактате с помощью Аллаха и при добром его поспешествовании.

Раздел V