Свобода личности и ответственность.

Детерминизм предполагает всеобщую обусловленность событий, явлений, процессов, в том числе и поступков человека. Естествоиспытатель не может не быть детерминистом, поскольку одной из главных задач науки является поиск и исследование причинной связи событий. Эта установка более или менее эффективно работает при исследовании природы. Однако когда объектом изучения выступает человек, ситуация неимоверно усложняется.

Наше интуитивное знание о себе говорит нам, что мы можем быть свободными. Свобода и необходимость (детерминизм) не принадлежат к одному и тому же уровню, эти понятия разнокачественные. Можно рассматривать человека с естественнонаучных позиций и тогда он будет выглядеть существом, полностью включенным в причинно-следственную связь. Тогда каждое действие человека будет объяснено исходя из каких-либо причинных оснований, и даже его духовный мир предстанет как автоматизм душевного аппарата, когда одно движение души с необходимостью порождает другое. Разумеется, рассуждать о свободе при таком детерминистском подходе и человеку проблематично.

Итак, необходимость и свобода не принадлежат к одному уровню бытия: там, где господствует необходимость, нет места свободе.

Но человек – это существо уникальное. Еще И. Кант указал на два уровня бытия человека: эмпирический и трансцендентальный. Как эмпирическое существо, человек включен в причинно-следственные связи природы. Как существо трансцендентальное, т.е. надэмпирическое, он выходит за пределы этих связей, разрывает цепи причинности. Человек может поступать вопреки причинности, точнее, по законам собственной высшей причинности, или, другими словами, – свободно.

Свобода может проявляться по отношению к трем вещам:

· По отношению к влечениям.

· По отношению к наследственности.

· По отношению к среде.

Человек обладает влечениями, однако влечения не владеют им. Признание влечений не только не противоречит свободе, но даже имеет свободу их отрицания своей предпосылкой. В сущности, свобода – это как раз свобода по отношению к чему-либо: «свобода от» чего-то и «свобода для» чего-то (ведь если мое поведение определяется не влечениями, а ценностями, я все равно свободен сказать «нет» и этическим ценностям: именно я позволяю им определять мое поведение).

Человек – это существо, которое всегда может сказать «нет» своим влечениям и которое не должно всегда говорить им «да». Когда он говорит им «да», это происходит всегда лишь путем идентификации с ними. Это и есть то, что выделяет его из мира животных. Если человек должен каждый раз идентифицироваться с влечениями (в той мере, в какой он желает их принять), то животное изначально идентично (тождественно) своим влечениям. У человека есть влечения, животное само есть влечение, неотделимое и неотличимое от него.

В конечном счете, человек обладает свободой и по отношению к своим наследственным задаткам. Исследования близнецов показали, насколько различная жизнь может быть построена на основе тождественных задатков. Например, Ланге описал однояйцовых близнецов, один из которых был хитроумнейшим преступником, в то время как его брат – столь же хитроумнейшим криминалистом.

Что же касается среды, то и здесь обнаруживается, что и она не определяет человека. Влияние среды больше зависит от того, что человек из нее делает, как он к ней относится. В. Франкл описывает поведение людей, попавших в гитлеровские концентрационные лагеря. Среди них можно было найти достаточно примеров как крайнего альтруизма, так и примитивнейших форм борьбы за выживание.

Таким образом, человек – это меньше всего продукт наследственности и окружающей среды; в конечном счете, человек сам решает за себя, т.е. он может быть свободным.

«Фундаментальная связь между человеком и свободой отображена в библейском мифе об изгнании из рая. Миф отождествляет начало человеческой истории с актом выбора, при этом особо подчеркивается греховность этого первого акта свободы и те страдания, которые явились его следствием. Мужчина и женщина живут в садах Эдема в полной гармонии друг с другом и природой. Там мир и покой, там нет нужды в труде, нет выбора, нет свободы, даже размышления там не нужны. Человеку запрещено вкушать от древа познания добра и зла. Он нарушает этот запрет и лишает себя гармонии с природой, частью которой он являлся, пока не вышел за ее пределы. С точки зрения церкви, представляющей собой определенную структуру власти, этот поступок является греховным. Однако с точки зрения человека, это – начало человеческой свободы. Нарушив установленный Богом порядок, он освободился от принуждения, возвысился от бессознательного предчеловеческого, животного существования до человеческого.

Итак, первый акт свободы совершен. Разрушается первоначальная гармония между человеком и природой, Бог объявляет войну между природой и человеком, мужчиной и женщиной, возникают страдания; человек ощущает себя свободным, но одиноким, беспомощным и напуганным. Homo sapiens освободился от сладостных уз рая, безмятежного животного существования слитности с природой, он сделал первый шаг к тому, чтобы стать Человеком.

«Свобода от» – негативная свобода, она не идентична позитивной свободе. Негативная свобода – это независимость от внешних уз, препятствующих развитию человеческого в человеке. Выход человека из природы – это длительный процесс; человек в значительной степени остается привязанным к тому миру, из которого он вышел, остается частью природы. Первобытные религии свидетельствуют о чувстве единства человека с природой. Первичные узы блокируют его человеческое развитие. Они стоят на пути развития его самосознания и позволяют ему осознать себя и других лишь в качестве членов племени, социальной или религиозной общины, а не в качестве самостоятельных человеческих существ. Другими словами, первичные узы не позволяют человеку стать свободной творческой индивидуальностью, личностью, самостоятельно определяющей собственную жизнь. Но, с другой стороны, принадлежность к какой-то целостной общественной структуре не позволяет индивиду страдать от наихудшего – от полного одиночества и сомнений. То есть получается, что процесс развития человеческой свободы совпадает с процессом индивидуализации человека, с изменением его бытийного статуса.

Эти процессы, как и совпадение их, носит противоречивый характер. Усиление индивидуализации и расширение поля свободного выбора означают усиление изоляции и неуверенности; становится все более сомнительным место человека в мире и смысл его жизни. Вместе с этим растет чувство бессилия и ничтожности отдельного человека. В такой ситуации важное значение приобретает позитивная свобода, открывающая путь индивидуализированному человеку к миру, устанавливающая его связь с миром и другими людьми. Позитивная свобода – это спонтанная деятельность по развитию личности, человеческого в человеке.

Но что это за деятельность, в которой свободная индивидуальность может преобразовать себя в свободную личность? Русский философ И.А. Ильин указывал в этой связи на веру, любовь и творчество. Психоаналитик Э. Фромм – на любовь, творчество и коммуникацию. Не так уж и много сфер деятельности, в которых человек может реализовать себя как личность. Для примера рассмотрим сферу любви. Классическая европейская философия и культура основывается на предположении, что эгоизм и любовь к себе – понятия идентичные. Любить другого – добродетель, любить себя – грех, и, вообще, любовь к другим и любовь к себе исключают друг друга. Но в таких рассуждениях заложена ошибка в понимании природы любви. Дело в том, что любовь не создается каким-то специфическим «объектом». Любовь – постоянно присутствующий фактор, «механизм» внутри самой личности, который лишь «приводится в действие» определенным объектом. Как ненависть – это страстное желание уничтожения объекта, так и любовь – страстное желание утверждения «объекта»: это не «аффект», а внутреннее родство и активное стремление к счастью, развитию и свободе объекта любви.

Дело обстоит не так, как предполагает идея романтической любви: что существует один человек на свете, которого вы можете полюбить, что найти этого человека – величайшая удача в вашей жизни и что любовь приведет вас к удалению от всех остальных людей. Любовь, которая может относиться только к одному человеку уже самим этим фактом доказывает, что она не любовь, а привязанность. Исключительная любовь лишь к одному «объекту» внутренне противоречива. Конечно же, не случайно, что «объектом» явной любви становится определенная личность. Факторы, определяющие выбор многочисленны и сложны, чтобы их обсуждать. Важно, однако, что любовь к определенному объекту является лишь актуализацией и концентрацией постоянно присутствующей внутренней любви, которая по тем или иным причинам обратилась на данного человека.

Из этого следует, что моя собственная личность в принципе также может быть объектом моей любви, как и любая другая. Утверждение моей собственной жизни, счастья, свободы предполагает, что вообще я готов и способен к такому утверждению. Если у человека есть такая способность, то ее должно хватить и на него самого; если он может «любить» только других, он вообще на любовь не способен.

Эгоизм – это не любовь к себе, а прямая ее противоположность, это вид жадности, алчности, ненасытности, в принципе исключающих всякое удовлетворение. Эгоист никогда не бывает удовлетворен, он всегда беспокоен, его постоянно гонит страх где-то чего-то недобрать, что-то упустить, чего-то лишиться. Он преисполнен жгучей зависти к каждому, кому досталось больше. В глубине души он себя ненавидит. В нем нет внутренней уверенности, которая может существовать лишь на основе подлинной любви и утверждения. Он вынужден заниматься собой, жадно доставать себе все, что есть у других. Поскольку у него нет ни уверенности, ни удовлетворенности, он должен доказывать себе и другим, что он не хуже других.

Подлинная любовь предполагает внутреннюю и внешнюю свободу и направлена на развитие личностных начал в человеке. Свобода – условие для реализации, актуализации любви.

Негативная свобода, «свобода от» – это необходимое условие и предпосылка индивидуализации человека. Но статус индивидуальности очень неустойчив. Экономические, социальные, политические свободы, от которых зависит процесс индивидуализации человека, сами по себе не могут стать основой для позитивной реализации личности. Для этого необходима внутренняя, позитивная свобода, «свобода для». Неустойчивость статуса индивидуальности проявляется в том, что человек утрачивает первичные связи с родом, коллективом, обществом, дававшие ему ощущение уверенности. Такой разрыв превращает свободу в невыносимое бремя: она становится источником сомнений, страданий, смысловой неопределенности. Из этого неустойчивого, неравновесного состояния возможны два исхода:

1) внутреннее освобождение для наполнения мира новым смыслом, или смыслотворчество через любовь, веру, творчество;

2) возникает сильная тенденция избавиться от бремени свободы, спастись от неуверенности через подчинение или какой-другой способ связи с людьми. (Эти процессы описаны в литературе, например, в «Бегстве от свободы» Э. Фромма). Существуют механизмы такого бегства – эскапизм, агрессия и самоуничтожение, конформизм и т.п.

На поверхности этих явлений бегство от свободы предстает как бегство от ответственности и попытка переложить ответственность на кого-то или что-то другое.

Духовный мир личности

Наши духовные потребности в отличие от материальных не заданы биологически, не даны человеку от рождения. Это вовсе не лишает их объективности, только объективность эта другого рода – чисто социальная. Потребность индивида в освоении знаково-символического мира культуры носит для него характер объективной необходимости – иначе человеком не станешь. Только вот «само собой», естественным образом эта потребность не возникает. Она должна быть сформирована и развита социальным окружением индивида в длительном процессе его воспитания и образования.

Вначале общество формирует у человека лишь самые элементарные духовные потребности, обеспечивающие его социализацию. Духовные потребности более высокого порядка – в освоении как можно большей части богатств мировой культуры, участии в их создании – общество может формировать лишь косвенно, через систему духовных ценностей, служащих ориентирами в духовном саморазвитии индивида.

Термин «духовные ценности» указывает на социально-культурное значение различных духовных образований (идей, норм, образов, догм и т. д.). В ценностных представлениях людей непременно присутствует некий придписательно-оценочный элемент. В понятиях прекрасного и безобразного, добра и зла, справедливости, истины и пр. Человечество выражает свое отношение к наличной реальности и противопоставляет ей некое идеальное состояние общества, которое должно быть установлено. Любой идеал всегда как бы «приподнят» над действительностью, содержит в себе цель, желание, надежду, в общем нечто должное, а не сущее. Это-то и придает ему вид идеальной сущности, вроде бы совершенно ни от чего не зависимой. На поверхности виден лишь его предписывающий и оценивающий характер. Земные же истоки, корни этих идеализаций, как правило, скрыты, потеряны, искажены.

Одним из видов духовного производства является искусство. Оно представляет собой творение профессионалов – художников, поэтов, музыкантов, артистов, т. е. специалистов в области эстетического освоения мира. Искусство опирается на своеобразный феномен, зафиксированный философией в категории «эстетическое».

Эстетическое не является исключительной прерогативой искусства. Оно как бы «разлито» во всей социальной реальности. Эстетическим, т. е. вызывающим у человека соответствующие чувства, может быть все, что угодно: природные ландшафты, любые предметы материальной и духовной культуры, сами люди и всевозможные проявления их активности – трудовые, спортивные, игровые и пр.

Объективной основой возникновения эстетического являются, очевидно, некие фундаментальные характеристики бытия, проявляющиеся в отношениях меры, гармонии, симметрии, целостности, целесообразности и т. д. Конкретно-чувственная, наглядная форма этих отношений порождает своеобразный резонанс в душе человека. Настраивая свой душевный мир в унисон с действием этих универсальных отношений бытия, человек и получает специфические переживания, которые мы называем эстетическими. Существует и другой взгляд на природу эстетического, отрицающий его объективность и выводящий все формы эстетического исключительно из человеческого сознания.

Эстетические переживания способны возникать в любой виде человеческой деятельности. Однако в большинстве из них (труде, спорте, быту, игре) эстетическая сторона является подчиненной, второстепенной. И только в искусстве эстетическое начало носит самодовлеющий характер, приобретает основное и самостоятельное значение.

Искусство создает свой особый, идеальный мир, который как бы дублирует реальный мир человека. Стихии природы, общественные установления, душевные страсти, логика мышления – все подвергается эстетической переработке и образует параллельный реальному миру мир художественного вымысла, который бывает убедительнее самой реальности.

В чем же заключается смысл создания мира искусства? Зачем он нужен человечеству?

Идеальный мир искусства есть своеобразный испытательный полигон для многочисленных человеческих устремлений, желаний, страстей и т. д. Художественные средства позволяют анатомировать любую житейскую ситуацию, поступок, мотив без ущерба для человека. Можно проигрывать любые варианты человеческого поведения, обострять конфликты до предела, доводить до логического конца все мыслимые побуждения человека. «А что будет, если ...» – вот исходная точка всех комедий, трагедий, драм, утопий и антиутопий. Искусство, таким образом, выступает инструментом самопознания общества, в том числе и «на пределе» его возможностей, в экстремальных условиях.

Идеальный художественный мир вырабатывает систему эстетических ценностей, эталонов красоты, стимулирующих человека стремиться к совершенству, оптимуму в любой сфере деятельности.

Наиболее глубокие и удачные художественные образы вырастают до уровня общечеловеческих символов, в которых воплощена вся гамма человеческих характеров, способов поведения. Гамлеты, Дон-Кихоты, Мастера и Маргариты – все это иллюстрации к книге человеческой психологии, ориентиры в налаживании взаимоотношений между людьми. Искусство, следовательно, выступает и как своего рода наглядное средство обучения, способ социализации человека.

Художественный мир является подлинной памятью человечества. В нем бережно и надежно в течение тысячелетий сохраняются неповторимые особенности множества самых разнообразных укладов жизни.

Но все же главная функция искусства – эстетическая. Суть ее состоит в том, что искусство призвано доставлять человеку эстетическое удовлетворение и наслаждение. От произведений искусства мы хотим, прежде всего, получить удовольствие, причем именно эстетическое удовольствие. Оно отнюдь не сводится к благоприятному расположению духа от созерцания прекрасного. Природа эстетического удовольствия заключается в возбужденном, растревоженном состоянии духа, испытывающего немой восторг от безупречно исполненной работы «мастеров искусства». При этом художественный вкус любого человека – это, конечно, дело воспитания и привычки.

Не менее важным компонентом духовной жизни выступает мораль. Под моралью обычно понимают некую систему норм, правил, оценок, регулирующих общение и поведение людей в целях достижения единства общественных и личных интересов. В моральном сознании выражен некий стереотип, шаблон, алгоритм поведения человека, принимаемый обществом как оптимальный на данный исторический момент.

Нормы и правила морали формируются естественно-историческим путем, по большей части стихийно. Требования к индивиду в моральном сознании принимают разнообразные формы: это могут быть прямые нормы поведения (не лги, почитай старших и т. д.), различные моральные ценности (справедливость, гуманизм, честность, скромность и т. д.) и ценностные ориентации, а также механизмы самоконтроля личности (долг, совесть). Все это – элементы структуры нравственного сознания.

Среди особенностей морали следует отметить ее всеобъемлющий характер, внеинституциональность, императивность.

Всеобъемлющий характер морали означает, что моральные требования и оценки проникают во все сферы человеческой жизни. Любая политическая декларация апеллирует к нравственным ценностям, любое произведение изящной словесности обязательно содержит в себе моральную оценку, никакая религиозная система не найдет последователей, если не включит в себя достаточно строгую мораль. Любая житейская ситуация необходими имеет свой «моральный срез», который позволяет проверить действия участников на «человечность».

Внеинституциональность морали означает, что в отличие от других проявлений духовной жизни (наука, искусство, религия) она не является сферой организованной деятельности людей. Проще говоря, не существует в обществе таких организаций и учреждений, которые обеспечивали бы функционирование и развитие морали.

Третья особенность – императивность – состоит в том, что большинство моральных требований апеллирует не к внешней целесообразности (поступай так-то и добьешься успеха или счастья), а к моральному долгу (поступай так-то, потому что этого требует твой долг), т.е. носит форму императива, прямого и безусловного повеления. Люди давно уже убедились, что строгое выполнение моральных правил вовсе не всегда приводит к жизненному успеху, и, тем не менее, мораль продолжает настаивать на строгом соблюдении ее требований. Объяснить этот странный феномен можно таким образом: лишь в масштабах всего общества, в суммарном итоге выполнение того или иного морального предписания обретает свой полный смысл и отвечает некоей общественной потребности. В каждом же частном, отдельном случае результат может быть как положительным, так и отрицательным, ибо зависит от множества случайных обстоятельств.

Религия как особое мировоззрение оказывает влияние на духовную и другие сферы жизни общества.

О сущности религии и ее происхождении ученые высказывают много различных мнений. Например, крупный психолог и философ конца XIX – начала ХХ века У. Джемс считал религиозные представления врожденными, источником которых является нечто сверхъестественное. Французский социолог Э. Дюркгейм относил к религии общественные идеи, представления, верования, которые носят обязательный характер для всех членов общества и тем самым связывают индивида с обществом, подчиняют его последнему. З. Фрейд с позиции психоанализа определил религию как коллективный невроз навязчивости, как массовую иллюзию, в основе которой лежат неудовлетворенные вытесненные бессознательные влечения. Еще ранее немецкий философ Л. Фейербах рассматривал религию как отражение человеческого бытия. Он считал, что не Бог создал человека, а человек создал Бога в своем воображении по своему образцу и подобию. Марксистская философия считает, что религия есть фантастическое отражение в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражение, в котором земные силы принимают форму неземных. Существуют и другие концепции сущности религии.

Богословы же в вопросе о происхождении религии опираются на Священные Писания. Для верующих людей все утверждения, содержащиеся в священных книгах, представляются достоверными и принимаются не веру. Верующий убежден, что сверхъестественное не просто существует, оно может повлиять не его жизнь и судьбу. Поэтому он эмоционально переживает свое отношение к сверхъестественному, верит, что с помощью особых действий можно оказать положительное влияние на него, «задобрить» его. Таким образом, религиозная вера предполагает, что существуют особые отношения между человеком и сверхъестественным, которые по-своему реализуются верующими в культовых действиях.

В структуре религии выделяют три основных элемента:

· религиозное сознание;

· религиозный культ;

· религиозные организации.

Религиозное сознание представляет собой два относительно самостоятельных уровня: религиозную психологию и религиозную идеологию.

Религиозная психология – это совокупность религиозных представлений, чувств, настроений, привычек, традиций, присущих верующим. Религиозные представления и чувства неразрывно связаны с практической деятельностью верующих и выступают в качестве побудительного мотива их поступков.

Религиозная идеология – это система религиозных идей, разработкой и пропагандой которых занимаются религиозные организации в лице профессиональных богословов и служителей культа. В современных развитых религиях в религиозную идеологию входят теология, богословие, различные религиозно-философские учения, социальные теории и т. д.

Неотъемлемой частью любой религии является религиозный культ, представляющий собой совокупность символических действий, с помощью которых верующие пытаются повлиять на сверхъестественные или реально существующие объекты. К культу относятся все виды действий, связанные с религиозно-мистическими представлениями: обряды, таинства, ритуалы, жертвоприношения, богослужения, мистерии, посты, молитвы. Этому служат материальные предметы – храмы, святилища, священные реликвии, утварь, одеяние.

Культ способствует укреплению вероисповедного единства данной религии. В процессе общения и совместных культовых действий между верующими возникают специфические связи, укрепляющие чувство их превосходства над инаковерующими и неверующими.

Религиозные организации представляют собой объединения последователей той или иной религии. Религиозное сознание, культы и религиозные организации характеризуют деятельность религии как специфического социального института.

Объединения верующих, противопоставивших себя господствующему религиозному течению, представляют собой организации в виде сект.

Вопросы к теме «Личность»

1. Чем отличаются понятия «индивид», «индивидуальность», «личность»?

2. Какие представления о совершенном человеке складывались в разных культурах?

3. Почему ответственность – неотъемлемая черта личности? За что и перед кем отвечает личность?

4. Может ли человек быть свободен? Чем отличаются понятия «свобода» и «воля/вольница»?

5. Расскажите о происхождении, сущности и основных функциях искусства.

6. Что такое мораль? Как вы понимаете такое свойство морали, как «императивность»?

7. В чем сущность и основные функции религии? Как вы понимаете свободу совести?

Литература

1. Введение в философию: Учебник для вузов. В 2 Ч. – М., 1989. Ч.2. С. 550–565, 576–584.

2. Философия: учебник для высших учебных заведений - Ростов н/Д., 1995.С. 263–297.

3. Философия: Учебник для вузов/Под ред. В. Н. Лавриненко. – М.: ЮНИТИ, 2000. С.448–505.

4. Бубер М. Я и Ты - М., 1993. С.192-232.

5. Баткин Л. М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности – М.,1989. С.161-242.

6. Ильин И. А. Путь к очевидности. - М., 1993. С.165-198.

7. Ильенков Э. В. Что такое личность? // Ильенков Э.В. Философия и культура- М., 1991.

8. Камю А. Бунтующий человек. - М., 1990. С.127-134.

9. Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. Т.1. - М., 1992. С. 3-30.

10. Лосский Н. О. Избранное. - М., 1991. С. 484-494, 576-597.

11. Лобковиц Н. Что такое личность? // «Вопросы философии» 1998/2.

12. Малахов В. С. Неудобства с идентичностью. //»Вопросы философии» 1998/2.

13. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990. С. 24 – 44.

14. Фромм Э. Бегство от свободы. – М., 1990. С. 94-119.

15. Аннинский Л. Оглянуться в слезах. // «Свободная мысль». 1998, № 8.

12.

[1] Монтескье Ш. Избр. Соч. – М.: Политиздат, 1955. С. 350.

[2] Политология. Энциклопедический словарь. – М., 1993. С. 69.

[3] Локк Дж. Избранные философские произведения. Т.2.

[4] Политология. Энциклопедический словарь. – М., 1993. С. 75.

[5] Подробнее см.: Дугин А. Органическая демократия // Наш современник. 1992, № 10.

[6] См.: Тойнби А. Дж. Постижение истории – М.: Прогресс, 1991. – С. 86.

[7] Введение в философию. 2002. С.509–510.

[8] См.: Кравченко И. И. Мдернизация мира и сегодняшней России. Выход из кризиса.//Вопросы философии. 2002. № 9.

[9] Гомогенный – однородный по составу (противоп. гетерогенный)

[10] См.: Иноземцев В. Л. Вестернизация как глобализация и «глобализация» как американизация /Вопросы философии. 2004. №4.

[11] Дилеммы глобализации. Социумы и цивилизации; иллюзии и риски. М.: Вариант, 2002. С.352.

[12] Дилеммы глобализации. Социумы и цивилизации; иллюзии и риски. М.: Вариант, 2002. С.252–253.

[13] Дилеммы глобализации. Социумы и цивилизации; иллюзии и риски. М.: Вариант, 2002. С.77–78.

[14] См. Юдин Б. Г. О человеке, его природе и его будущем.// Вопросы философии. 2004. № 2.

[15] См. Фрейд З. Будущность одной иллюзии.

[16] Фрейд З. Очерки по психологии сексуальности.