Глава xiii. об изгнании; также об очищении

נ

Чистота близка к Божественности; и лучше, если она предшествует божественности. Чистота значит единственность. Бог един. Магический Жезл не может быть магическим Жезлом, если к нему прилипло нечто, ему не принадлежащее. Вызывая Венеру, вы никогда не добьетесь успеха, если в вашей работе присутствуют следы Сатурна. Но это всего лишь общее место; в Магии же следует двигаться дальше. Для сравнения возьмем электричество: если изоляция несовершенна, весь ток вернется в землю. Повреждение в изоляции может не составлять и одной сотой дюйма, но в результате весь многомильный кабель окажется обесточен.

Точно так же и корабль нельзя назвать хорошо построенным, если в его днище есть хотя бы одна маленькая дырочка, сквозь которую может просочиться вода. Вследствие этого, первейшая задача Мага при любой магической церемонии заключается в том, чтобы сделать свой круг как можно более неуязвимым.[278]Какой бы мелкой ни была мысль, проникшая в ум сосредоточенного мага — сосредоточение тут же рассыпается в прах, и сознание Мага остается на том же уровне, что и сознание Биржевого Маклера. Каким бы маленьким ни был ребенок — мать его уже не девственница. Каким бы мелким ни был дух, оставшийся в кругу — он полностью поглотит весь эффект заклинаний.[279]

Поэтому маг должен уделять особое внимание очищению — во-первых, самого себя, во-вторых, своих орудий, и, в-третьих, своего рабочего места. Древние Маги рекомендовали производить предварительное очищение, которое занимает от трех дней до нескольких месяцев. В течение этого тренировочного периода они соблюдали особо строгую диету. Они избегали животной пищи, чтобы элементальные духи животных не входили в их атмосферу. Они практиковали половое воздержание, чтобы избежать всяких влияний со стороны женских духов. Они проявляли особую заботу даже в отношении отходов собственной жизнедеятельности: так, после стрижки волос и ногтей они церемониально уничтожали[280]остриженные остатки. Они голодали, чтобы позволить своему организму уничтожить все, что выходит за пределы чистых потребностей его существования. Они очищали свой разум специальными молитвами и защитными приемами. Они избегали общественных связей, в особенности супружеских, и брали себе в помощники учеников, специально избранных и освященных для этой работы.

В настоящее время мы превосходно понимаем сущность данного процесса, и это позволяет нам отказаться от некоторых внешних ограничений; но внутреннее очищение мы должны проводить еще более тщательно. Например, мы можем есть мясо — если мы провозглашаем, что мы делаем это намеренно, дабы укрепить себя для особых нужд намеченного ритуала воззвания.[281]

Таким образом, избегая действий, которые могут вызвать нарекания соседей, мы избегаем тем самым и гораздо большей опасности — опасности впасть в духовную гордыню.

Мы постигли смысл изречения: "Для того, кто чист, всякая вещь чиста", и мы научились действовать согласно этому изречению. Мы проанализировали собственный разум гораздо тоньше, чем древние, а посему способны отличить подлинные и правильные чувства от их имитаций. Человек может есть мясо из чревоугоднических побуждений — но может делать это и для того, чтобы избежать опасностей аскетизма. Мы должны постоянно исследовать самих себя и убеждать самих себя, что всякое наше действие действительно подчинено достижению Единой Цели.

С точки зрения церемониала весьма желательно запечатлевать и провозглашать эту духовную чистоту посредством Ритуала. В соответствии с этим первой операцией каждого церемониала является омовение и облачение, сопровождаемые соответствующими словами. Омовение символизирует устранение всего излишнего и враждебного Единой Мысли. Облачение в одежды — положительную сторону той же самой операции. Это обретение умонастроения, созвучного данной Единой Мысли.

Аналогичные операции совершаются при подготовке каждого магического орудия, как уже было сказано в главе, посвященной данному предмету. Те же соображения применимы и к подготовке рабочего места. Сначала мы убираем с этого места все предметы; затем мы вносим туда те, и только те, которые здесь необходимы. Процесс очищения и освящения занимает несколько дней, и затем закрепляется в ходе самой церемонии.

Очищенный и освященный Маг вносит свои очищенные и освященные орудия в очищенное и освященное место, и здесь повторяет двойной предварительный церемониал в рамках самой церемонии, воспроизводящей те же два ритуальных действия. Первая часть всякой церемонии — изгнание; вторая — воззвание. Та же самая формула повторяется и в самой церемонии изгнания, поскольку изгоняющий ритуал пентаграммы не только повелевает демонам уйти, но и призывает Архангелов и их духов стать стражами Круга, пока мы будем заняты самой церемонией.

В более сложных церемониях принято изгонять все, называя его поименно. Каждый элемент, каждая планета, каждый знак и даже сами Сефиры — все они удаляются, за исключением того единственного, что мы желаем вызвать, ибо Природные формы всех этих сил всегда нечисты. Но этот процесс длителен и скучен, а потому не рекомендуется для практической работы. Обычно бывает достаточно выполнить общее изгнание и положиться на защиту вызванных стражей. Поэтому пусть изгнание будет кратким — но ни в коем случае не произносится скороговоркой, ибо оно необходимо для того, чтобы создать надлежащее расположение духа для воззвания. Этим требованиям наилучшим образом соответствует "Ритуал Пентаграммы Изгнания" (см. Liber О в Приложении VII, а также Liber 333, гл. XXV). В нем упоминаются лишь четыре элемента; но они содержат в себе и планеты, и знаки.[282]Четыре элемента — это Тетраграмматон, а Тетраграмматон — это Вселенная. Однако здесь необходима одна особая предосторожность: прежде, чем приступить к ритуалу, убедитесь, что изгнание произошло! Будьте бдительны и берегитесь! Прежде, чем начать молитву — осмотритесь! При успешном изгнании у человека возникает чувство, которое невозможно спутать ни с каким другим.

И, наконец, очень важно сделать небольшую паузу и удостовериться, что каждая вещь, необходимая для церемонии, находится на своем месте. После этого Маг может переходить к окончательному освящению убранства Храма.[283]