Наука как социокультурный феномен
Наука, имея многочисленные определения, выступает в трех основных ипостасях. Она понимается либо как форма деятельности, либо как система или совокупность дисциплинарных знаний или же как социальный институт.
В первом истолковании наука предстает как особый способ деятельности, направленный на фактически выверенное и логически упорядоченное познание предметов и процессов окружающей действительности. Как сфера человеческой деятельности, наука, функцией которой является систематизация объективных знаний о действительности, помещена в поле целеполагания, принятия решений, выбора своих интересов, признания ответственности. Именно деятельностное понимание науки особо отмечал В. И. Вернадский: «Ее (науки) содержание не ограничивается научными теориями, гипотезами, моделями, создаваемой ими картиной мира, в основе она главным образом состоит из научных фактов и их эмпирических обобщений, и главным живым содержанием является в ней научная работа живых людей»[114].
Во втором истолковании, когда наука выступает как система знаний, отвечающих критериям объективности, научное знание пытается обеспечить себе зону автономии и быть нейтральным по отношению к идеологическим и политическим приоритетам. То, ради чего армии ученых тратят свои жизни и кладут свои головы, есть истина, она превыше всего, она есть конституирующий науку элемент и основная ценность науки.
Третье, институциональное, понимание науки подчеркивает ее социальную природу и объективирует ее бытие в качестве формы общественного сознания. Впрочем, с институциональным оформлением связаны и другие формы общественного сознания: религия, политика, право, идеология, искусство и т.д.
Таким образом, наука как социальный институт или форма общественного сознания, связанная с производством научно-теоретического знания, представляет собой определенную систему взаимосвязей между научными организациями, членами научного сообщества, систему норм и ценностей. Однако то, что она является институтом, в котором десятки и даже сотни тысяч людей нашли свою профессию, - результат недавнего развития. Только в XX в. профессия ученого становится сравнимой по значению с профессией церковника и законника.
Один из основателей науковедения Дж. Бернал, отмечая, что «дать определение науки по существу невозможно», намечает пути, следуя которым можно приблизиться к пониманию того, чем является наука. Итак, наука предстает:
1) как институт;
2) метод;
3) накопление традиций знаний;
4) фактор развития производства;
5) наиболее сильный фактор формирования убеждений и отношения человека к миру[115].
В «Американском этимологическом словаре» науку определяют посредством указания на процедуры наблюдения, классификации, описания, экспериментальные исследования и теоретические объяснения естественных явлений. Это определение носит по большей части операциональный характер.
Э. Агацци отмечает, что науку следует рассматривать как «теорию об определенной области объектов, а не как простой набор суждений об этих объектах»[116]. В таком определении содержится заявка на разграничение научного и обыденного знания, на то, что наука может в полной мере состояться лишь тогда, когда доводит рассмотрение объекта до уровня его теоретического анализа.
Таким образом, с наукой нельзя связывать только фиксацию совокупности фактов и их описание. Наука состоялась лишь тогда, когда можно установить принципы, предлагающие их объяснение и прогноз. Многие ученые полагают, что если нет принципов, если нет простоты, то нет и науки. Это спорная позиция. Ибо не только простота и ясность, но и глубокий теоретический, концептуальный уровень есть индикатор зрелой науки.
Однако в современных условиях наука предстает как социокультурный феномен, где многое зависит от разнообразных сил, токов и влияний, действующих в обществе, определяя свои приоритеты в социальном контексте, тяготея к компромиссам и в значительной степени детерминируя общественную жизнь, тем самым фиксируя двоякого рода зависимость: 1) как социокультурный феномен наука возникла, отвечая на определенную потребность человечества в производстве и получении истинного, адекватного знания о мире; 2) наука существует, оказывая весьма заметное воздействие на развитие всех сфер общественной жизни. Именно с этой точки зрения наука рассматривается в качестве социокультурного феномена, прежде всего потому, что границы современного понимания науки расширяются до границ «культуры». И с другой стороны, наука претендует на роль единственно устойчивого и «подлинного» фундамента культуры в целом в ее первичном деятельностном и технологическом понимании.
Мало того, как социокультурный феномен, наука опирается на сложившиеся в обществе культурные традиции, на принятые ценности и нормы. Познавательная деятельность в ней вплетена в бытие культуры. Отсюда культурно-технологическая функция науки, связанная с обработкой и возделыванием человеческого материала, включается в познавательный процесс неотъемлемой и составной частью. А это означает, что наука, понимаемая как социокультурный феномен, не может развиваться вне освоения знаний, ставших общественным достоянием и хранящихся в социальной памяти человечества. Следовательно, культурная сущность науки влечет за собой ее этическую и ценностную наполненность. Открываются новые возможности этоса науки: проблема интеллектуальной и социальной ответственности, морального и нравственного выбора, личностные аспекты принятия решений, проблемы нравственного климата в научном сообществе и коллективе в общепланетном масштабе в условиях глобализации мировых отношений и различных цивилизаций народов единого общества или сверхобщества[117].
Наука выступает как фактор социальной регуляции общественных процессов. Она воздействует на потребности общества, становится необходимым условием рационального управления. Любая инновация требует аргументированного научного обоснования. Проявление социокультурной регуляции науки осуществляется через сложившуюся в данном обществе систему воспитания, обучения и подключения членов общества к исследовательской деятельности и этосу науки.
По подсчетам социологов, наукой способны заниматься не более 6-8% населения. Иногда основным и эмпирически очевидным признаком науки считается совмещение исследовательской деятельности и высшего образования. Это весьма резонно в условиях, когда наука превращается в профессиональную деятельность. Научно-исследовательская деятельность признается необходимой и устойчивой социокультурной традицией, без которой нормальное существование и развитие общества невозможно. Наука составляет одно из приоритетных направлений деятельности любого цивилизованного государства.
Вместе с тем, нельзя не учитывать, что наука и образование существуют и функционируют в любой стране равным образом на основе создаваемого материальным производством прибавочного продукта.
В условиях, когда за период перестройки и реформ в России объем производства и реальная заработная плата уменьшились в 4 раза и страна к 2000 году была отброшена в 50-е годы, все это не могло существенным образом не отразиться на уровне «развития» образования.
Важно также учитывать сложный характер взаимосвязи между наукой и философией, который проявляется в специфических формах общественного сознания, методологических функциях последней по отношению к науке в процессе построения знания в теоретической форме и логической доказательности всех ее выводов. В этом соотношении и взаимосвязи не следует забывать, что через философию и, в частности, социальную философию вся наука связана с идеологией и политикой, с мировоззренческой ролью естественных наук; с ориентацией на критерии разума остающейся противоположной религии, в основе которой лежит вера в сверхъестественные начала.
При этом, безусловно, следует учитывать диалектические сочетание процессов дифференциации и интеграции в развитии научного знания: освоение все новых областей реальности и углубление познания приводят к дифференциации науки, а потребность в синтезе находит свое выражение в тенденции к интеграции науки.
В конце XX в. численность ученых в мире превысила 5 млн. человек. Наука включает около 15 тыс. дисциплин и несколько сот тысяч научных журналов. Новые источники энергии и информационные технологии - перспективные направления современной науки. Возрастают тенденции интернационализации науки, а она сама становится предметом междисциплинарного комплексного анализа. К ее изучению приступают не только науковедение, философия науки, но и социология, психология, история.
Говоря о «нейтральности» науки и «социальном» заказе, следует иметь в виду, что наука включает в себя многочисленные отношения, в том числе экономические, социально-психологические, идеологические, социально-организационные. Отвечая на экономические потребности общества, наука реализует себя в функции непосредственной производительной силы, выступая в качестве важнейшего фактора хозяйственно-культурного развития людей. Крупное машинное производство, которое возникло в результате индустриального переворота XVIII-XIX вв., составило материальную базу для превращения науки в непосредственную производительную силу. Каждое новое открытие становится основой для изобретения. Многообразные отрасли производства начинают развиваться как непосредственные технологические применения данных различных отраслей науки, которые сегодня заметно коммерциализируются.
Наука, в отличие от других свободных профессий, не приносит сиюминутного экономического дохода и не связана напрямую с непосредственной выгодой, поэтому проблема добывания средств к жизни всегда была очень актуальна для ученого. В развитие современной науки необходимо вкладывать значительные средства.
Примером этого является проблема охраны природы, находящаяся на перекрестке технических наук, биологии, наук о Земле, медицины, экономики, математики и др. Такого рода проблемы, взаимодействующие в связи с решением крупных хозяйственных и социальных задач мирового значения, типичных современной науке, окупаются не сразу и именно поэтому не вызывают интерес у частного капитала к фундаментальным исследованиям.
Однако нельзя не учитывать, что наука, превращаясь в непосредственную производительную силу общества, производит огромные изменения в экономике как в конце XX, так и в начале XXI века. Информатизация и компьютеризация, появление принципиально новых технологий стали реальностью общественного производства во всех ведущих странах мира. Это свидетельствует о том, что лидерство постепенно переходит к духовному производству[118].
Таким образом, наука в функции производительной силы, состоя на службе торгово-промышленного капитала, не может реализовать свою универсальность, а застревает на ступени, которая связана не столько с истиной, сколько с прибылью. Отсюда многочисленные негативные последствия промышленного применения науки, когда техносфера, увеличивая обороты своего развития, совершенно не заботится о возможностях природы переварить все эти вредоносные отходы.
Отвечая на идеологические потребности общества, наука предстает как инструмент политики. Из истории отечественной науки видно, как марксистская идеология полностью и тотально контролируя науку, вела борьбу с кибернетикой, генетикой, математической логикой и квантовой теорией и тем самым допустила значительное отставание в этих фундаментальных областях.
Официальная наука всегда вынуждена поддерживать основополагающие идеологические установки общества, предоставлять интеллектуальные аргументы и практический инструментарий, помогающий сохранить существующей власти и идеологии свое привилегированное положение. В этом отношении науке предписано «вдохновляться» идеологией, включать ее в самое себя. Как метко заметил Т. Кун, «ученые учатся решать головоломки, и за всем этим скрывается большая идеология». Поэтому вывод о нейтральности науки всегда сопряжен с острой полемикой.
В этом смысле усвоение идеологии часто начинается на бессознательном уровне, в процессе первичной социализации. Но наука не может освободиться от влияния идеологии, хотя всегда стремится быть антиидеологичной. Так, к характеристикам идеологии относят ее намеренное искажение реальности, догматизм, нетерпимость, нефальсифицируемость. Наука исповедует противоположные принципы: она стремится к точному и адекватному отражению реальности, зачастую терпима к конкурирующим теориям, никогда не останавливается на достигнутом и подвержена фальсификации.
Постоянное давление общества ощущается не только потому, что наука сегодня вынуждена выполнять «социальный заказ». Ученый всегда несет огромную моральную ответственность за последствия применения технологических разработок. В отношении точных наук большое значение имеет такая характеристика, как секретность. Это связано с необходимостью выполнения специальных заказов, и в частности - в военной промышленности.
Сложность объяснения науки как социокультурного феномена состоит в том, что она все-таки не поступается своей автономией и не растворяется полностью в контексте социальных отношений. Безусловно, наука – «предприятие коммунитарное» (коллективное). Ни один ученый не может не опираться на достижения своих коллег, на совокупную память человеческого рода. Наука требует сотрудничества многих людей, она интерсубъективна. Характерные для современности междисциплинарные исследования подчеркивают, что всякий результат есть плод коллективных усилий. Однако, чтобы понять отличие коммунитарности от социальности, следует ввести понятия микроконтекста и макроконтекста науки. Первое означает зависимость науки от характеристик научного сообщества, работающего в условиях той или иной эпохи. Второе говорит о зависимостях, образованных более широкой социокультурной средой, в которой развивается наука как таковая; это и есть выражение ее социального измерения. Иными словами, каждое общество имеет науку, соответствующую уровню его цивилизационной развитости.
С этой точки зрения, наука нового тысячелетия глубоко и детально связывается со всеми социальными институтами, в отличие от промышленных эпох, пронизывая собой не только промышленное и сельскохозяйственное производство, но и политику, административную и военную сферу. В силу этого она становится важнейшим фактором социально-экономического потенциала, требует значительных затрат и, в силу этих тенденций, постепенно превращается в ведущую сферу социального управления, выявляя, с одной стороны, что бюрократизация в государственной системе власти не способна выполнять свои основные и важнейшие функции, а с другой стороны, подлинно социальное государство способно искоренить, на основе научного планирования, экономическое, политическое, этнонациональное и социальное неравноправие в буржуазном обществе, выступая социальным арбитром, стоящим выше интересов отдельных классов и социальных групп.
При этом исследователи указывают на «внешнюю» и «внутреннюю» социальность науки. Зависимость от социально-экономических, идеологических и духовных условий функционирования того или иного типа общества и государства, определяющего политику по отношению к науке, способы поддержки ее развития или сдерживания ее роста, составляют «внешнюю» социальность науки. Влияние внутренних ментальных установок, норм и ценностей научного сообщества и отдельных ученых, окрашивающих стилистические особенности мышления и их самовыражение, зависимость от особенностей эпохи и конкретного периода времени составляют представление о «внутренней» социальности.
В поисках ответа на вопрос, чем же обусловлен прогресс науки, следует выделять не только отношения науки и производства, но и множество других факторов, среди которых институциональные, собственно интеллектуальные, философские, религиозные и даже эстетические. Поэтому промышленная революция, экономический рост или упадок, политические условия стабильности или дестабилизации должны быть поняты как факторы, существенно определяющие бытие науки в системе прочих форм общественного сознания.
Наука, понимаемая как социокультурный феномен, предполагает соотнесение с типом цивилизованного развития - традиционные и техногенные общества. Некоторые традиционные общества были поглощены техногенными, другие приобрели гибридные черты, эквилибрируя между техногенными и традиционными ориентациями.
При характеристике традиционных типов общества бросается в глаза, что они, обладая замедленным темпом развития, придерживаются устойчивых стереотипов своего развития. В техногенных обществах основной ценностью являются не канон и норма, но инновация и новизна.
Культурная матрица техногенного развития проходит три стадии: прединдустриальную, индустриальную, постиндустриальную. Важнейшей ее характеристикой, весьма понятной из самого названия, становится развитие техники и технологии. Техногенный тип развития - это ускоренное изменение природной среды, соединенное с активной трансформацией социальных связей людей. Считается, что техногенная цивилизация живет чуть более 300 лет.
В традиционном и техногенном обществах различны отношения и к проблеме автономии личности. Традиционному обществу последняя вообще не свойственна, реализовать личность можно, лишь принадлежа к какой-либо корпорации, как элемент корпоративных связей. В техногенном обществе отстаивается автономия личности, позволяющая погружаться в самые разные социальные общности и культурные традиции.
Проблема, связанная с классификацией функций науки, до сих пор остается спорной отчасти потому, что последняя развивалась, возлагая на себя новые и новые функции. Выступая в роли социокультурного феномена, она начинает больше заботиться не об объективной и безличностной закономерности, а о коэволюционном вписывании в мир всех достижений научно-технического прогресса. В качестве особой и приоритетной проблемы выделяют вопрос о социальных функциях науки, среди которых чаще всего выделяют три основные:
1) культурно-мировоззренческую;
2) функцию непосредственной производительной силы;
3) функцию социальной силы.
Последняя предполагает, что методы науки и ее данные используются для разработки масштабных планов социального и экономического развития. Наука проявляет себя в функции социальной силы при решении глобальных проблем современности (истощение природных ресурсов, загрязнение атмосферы, определение масштабов экологической опасности).
Наука как социальный институт включает так же ученых с их знаниями, квалификацией и опытом; разделение и кооперацию научного труда; четко налаженную и эффективно действующую систему научной информации; научные организации и учреждения, научные школы и сообщества; экспериментальное и лабораторное оборудование и др. В современных условиях первостепенное значение приобретает процесс оптимальной организации управления наукой и ее развитием.
Наука - всеобщая общественная форма развития знания, по Марксу, продукт «общего исторического развития в его абстрактном итоге». Однако коллективность форм деятельности в современной фундаментальной или прикладной науке отнюдь не «отменяет» индивидуальный характер научного исследования. Ведущие фигуры науки - гениальные, талантливые, одаренные, творчески мыслящие ученые-новаторы. Выдающиеся исследователи, одержимые устремлением к новому, стоят у истоков революционных поворотов в развитии науки. Взаимодействие индивидуального, личностного и всеобщего, коллективного в науке - реальное, живое противоречие ее развития.
Общеизвестно, что в свое время советская научно – техническая мысль, особенно со второй половины XX века шла уверенно в первых рядах развития мировой научно-технической мысли. Однако, коллективные достижения и коллективная мысль, как в прошлом, так и в современных условиях невозможны без личностного начала в науке, превращающегося в закономерность: «человеческий фактор становится определяющим современное производство, в невиданный рост совокупного материального и духовного богатства человечества. А сдвиги в общественном производстве требуют глубокого и всестороннего развития творческих, индивидуальных способностей и разносторонних качеств человека – творца.
Весьма полезным, например, для развития ракетно-космической техники и овладения энергией атома оказалось сотрудничество С. П. Королева, М. В. Келдыша, И. А. Курчатова. Этот могущественный триумвират трех «К» сыграл всемирную роль в укреплении СССР и его правопреемницы – России, обеспечивший выход за пределы атмосферы: запуск первого спутника, выход первого землянина на околоземную орбиту – Ю. А. Гагарина, строительство первой атомной электростанции… Все это результат величайших успехов советских математиков, механиков, физиков и других специалистов.
Поэтому акцент на коллективность научного творчества отнюдь не ущемляет роли индивидуального начала. Научное творчество не просто индивидуально: новаторски мыслящий индивид предстает в этом процессе как уникальная, неповторимая личность. Английский физик Дж. Томсон остроумно заметил, что попытка «отмыслить» индивида, ученого из науки «равносильна затее сыграть «Гамлета» без принца датского».
Индивидуально-личностное начало влияет, прежде всего, как на процесс научного поиска, так и на его результаты. Подчеркивая важную роль личности ученого в научном исследовании, А. Эйнштейн писал, что «содержание науки можно постигать и анализировать, не вдаваясь в рассмотрение индивидуального развития ее создателей. Но при таком односторонне-объективном изложении отдельные шаги иногда могут казаться случайными удачами. Понимание того, как стали возможными и даже необходимыми эти шаги, достигается лишь, если проследить за умственным развитием индивидуумов, содействовавших выявлению направления этих шагов»[119].
Великий естествоиспытатель и крупный мыслитель В. И. Вернадский обращал внимание на то, что наука не существует помимо человека, ученого и есть его создание в определенных исторических условиях. Поэтому «научная мысль есть и индивидуальное, и социальное явление. Она неотделима от человека. Личность не может при самой глубокой абстракции выйти из поля своего существования. Наука есть реальное явление и, как и сам человек, теснейшим и неразрывным образом связана с ноосферой»[120].
С этой точки зрения, велик и неоценим вклад русской науки и ее величайших гениев, занимавших лидирующее положение в сфере мировых научно-технических изобретений, в которое можно включить[121]: периодическая система химических элементов (Менделеев); радиоприемник (Попов); искусственный каучук (Лебедев); самолет (Можайский); теория аэродинамики и авиации, теоретическим основам крылатых летательных аппаратов (Жуковский); учение о биосфере и ноосфере (Вернадский, Чижевский); электроннолучевая трубка и телевизор (Зворыкин); электронный микроскоп (Зворыкин); центробежная машина (предшественница центрифуги) (Циолковский); цельнометаллический дирижабль (Циолковский); источники электрического освещения (Яблочков, Вавилов); трансформаторы переменного тока и трехфазные электродвигатели (Доливо-Добровольский); электросварка (Николаев и Бенардос); вертолет (Сикорский); реактивный принцип космических полетов (Кибальчич, Циолковский); сверхтекучесть (Капица); первый ракетный двигатель и теория межпланетных космических полетов (Уандер); сверхзвуковой пассажирский самолет (Туполев); первый искусственный спутник Земли (Королев); произведен первый пилотируемый полет в космос (Королев, Гагарин); осуществлена посадка на Луну (Королев); гусеница и гусеничный трактор (Блинов); тепловоз и теплоход; комплекс проектов по мирному атому (Курчатов); первая атомная электростанция (Александров, Обнинск); атомоход и атомная подводная лодка; корабль на подводных крыльях (Сормово); экраноплан (Сормово); термоядерная бомба (Саров-Арзамас); различные типы ускорителей элементарных частиц; синтез ряда новых химических элементов (в том числе 105 и 106); лазер (Басов, Прохоров); станки с ЧПУ (Глейзер, Мосстанкин); групповые поточные линии (Митрофанов, ЛИТМО); гибкие производственные системы (ЭНИМС); роторные, автоматические линии (Кошкин); роторные конвейерные комплексы (Кошкин); новые принципы приборостроения на основе гетероструктур и оптоэлектроники (Алферов); многие новейшие типы, системы и виды вооружения (в том числе автомат Калашникова); множество современных программных продуктов для ЭВМ.
Будучи одной из форм общественного сознания, наука тесно связана с другими его формами, общими чертами которых является то, что все они представляют собой различные способы отражения действительности. Различия между ними заключаются в специфике объекта познания, принципах его отражения, а также в характере общественного назначения. В отличие, например, от искусства, отражающего действительность в художественных образах, наука делает это в форме абстрактных понятий, положений, обобщенных в виде гипотез, законов, теорий и т.п.
Превращение современной науки в непосредственную производительную силу общества тесно связано с качественными изменениями самой науки как социального института. На смену классической науке университетов, небольших научных коллективов типа научных обществ и академий XVIII- XIX вв. приходит мощный разветвленный социальный организм так называемой «большой науки».
Формирование сложного организма «большой науки» стимулирует развитие такого рода исследований, которые характерны именно для современной эпохи. Так, существование науки в качестве специфического социального института, все более активно включающегося в жизнедеятельность общества и имеющего свою собственную разветвленную структуру, между элементами которой складываются определенные связи и отношения, оказывается в центре внимания социологии науки. Усложнение взаимоотношений людей внутри науки как социального организма выдвигает проблемы ее социально-психологического анализа. Наука далее выступает как элемент культуры в целом, воплощающий определенный тип деятельности в культуре. Она питается соками всей культуры и в то же время оказывает на нее мощное воздействие. Тем самым становится необходимым культурологическое исследование науки.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что наука была и остается, прежде всего, средством формирования научного знания, научной картины мира. Само существование науки как специфического социального института, ее все возрастающая роль в обществе, в конечном счете, обусловлены тем, что наука призвана выполнять в системе общественного разделения труда функции, связанные с осуществлением деятельности по формированию и развитию научного знания, определенных норм познавательного отношения к действительности.
Иногда исследователи обращают внимание на проективно-конструктивную функцию науки, поскольку она предваряет фазу реального практического преобразования и является неотъемлемой стороной интеллектуального поиска любого ранга. Данная функция связана с созданием качественно новых технологий, что в наше время чрезвычайно актуально.
Поскольку основная цель науки всегда была связана с производством и систематизацией объективных знаний, то в состав необходимых функций науки включалось описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности на основе открываемых наукой законов. Таким образом, основной, конституирующей само здание науки является функция производства и воспроизводства истинного знания, которая объективно предполагают необходимость организации и управления развитием науки, появление общенациональных (например, РАН), крупных международных научных образований в рамках ООН для реализации проектов межцивилизационного характера. В этом смысле позитивно, что в системе межгосударственных отношений формируются, на основе международной национальной политики, специальные органы руководства наукой.
3.3. Проблема истины в философии и науке[122]
С глубокой древности в философии сложилось понимание истины, получившее название классического. Его суть можно выразить в следующей формулировке: истина - это соответствие мысли реальности. Ещё в античности перед классической концепцией истины возникли три главные проблемы:
1. Проблема природы познаваемой реальности. Если предположить, что истина соотносится с любой реальностью (как объективной, так и субъективной, т.е. с мыслями, суждениями и т.п.), то возникают так называемые парадоксы лжеца, сформулированные Эпименидом и Эвбулидом. По своей логической завершённости, выделяется следующий парадокс лжеца: то, что я сейчас говорю, является ложью; если это действительно так, то я говорю правду; но если я правду называю ложью, то я лгу, а, если я ложь называю ложью, то я говорю правду. Возникает замкнутый логический круг, в котором одно и то же высказывание оказывается одновременно и истинным и ложным.
2. Проблема характера соответствия мысли и реальности. Существуют различные подходы к осмыслению понятия “соответствие”, интерпретирующие его как тождество, копию, образ, символ (иероглиф) реальности. Но между тождеством и символом существует огромная гносеологическая разница.
3. Проблема критерия истины, которую чётко сформулировал Секст Эмпирик: для того, чтобы доказать истинность суждений нужен критерий, но он, в свою очередь, должен быть доказан на основе другого критерия, который для своего доказательства нуждается в третьем критерии и т.д.
От классической концепции истины берут своё начало три главных направления в понимании истины: 1) диалектико-материалистическая концепция истины; 2) теологическое истолкование истины (Аквинский[123]); 3) формализация и логизация истины (Кант).
Развитие направления формализации и логизации истины привело к возникновению так называемых альтернативных (по отношению к классической) пониманий истины. К ним относятся:
1. Теория корреспонденции, восходящая к формальному пониманию истины Кантом. В соответствии с этой теорией, истина рассматривается как непротиворечивость мысли некоторым идеальным принципам. Современными представителями этой теории являются Рассел и Витгенштейн. Витгенштейн выдвигая лингвистическую интерпретацию истины, различает истинность базисных и производных от них предложений. Он считает, что истина базисных предложений зависит от их отношения к некоторому обстоятельству, а истина других предложений зависит от их синтаксического отношения к базисным.
2. Когерентная теория истины, рассматривающая истину как самосогласованность, непротиворечивость знаний. В соответствии с ней, новая информация, согласующаяся с уже имеющейся системой знаний, является истинной. Данная теория также восходит к идеям Канта, её современными представителями являются Карнап и Нейрат.
3. Прагматическая теория истины, сводящая истинность к полезности (например, если идея “работает”, т.е. является полезной в рамках определённой теории, то её следует признать истинной). Представители этой теории: Джемс, Пирс, Бриджмэн.
Как справедливо заметил польский логик Айдукевич, несмотря на различия альтернативных теорий истины, их объединяет тенденция сведения истины к её критерию[124]. В этом заключается как недостаток, так и достоинство данных теорий. Недостаток состоит в том, что сведение истины только к её критерию не позволяет в полном объёме раскрыть сущность самой истины. Достоинство - в том, что в определение истины в качестве необходимого компонента включается требование доказательности.
Определение истины целесообразно строить на базе классической концепции, но дополнив её двумя существенными параметрами: а) указанием на объективность как свойство истины, что позволяет избежать возникновение парадоксов лжеца; б) введением в само определение требования доказательности, без чего невозможно дифференцировать “истину” и “истинность”, отличить истину от мнения, правдоподобия или даже заблуждения.
Истина - это объективное соответствие содержания мысли реальности и доказательство этого соответствия. Истинность означает свойство истины, состоящее в соответствии содержания форм человеческого познания объективной действительности[125].
Для западной философии характерно отождествление истины и правдоподобия (К.Поппер), основанное на соотнесении правдоподобного с системой “истинное-ложное”. Более правильным представляется соотнесение правдоподобного с системой “незнание-знание” и, следовательно, понимание его как степень истинности.
Следует различать абсолютную[126] и относительную[127] истину. Процесс становления относительной истины делится на три этапа:
1. Вера[128]. Её определение предполагает двуединую характеристику, включающую в себя специфическое отношение к суждению и само суждение, не опирающееся на объективную обоснованность. Вера может основываться как на субъективных, так и на интерсубъективных[129] установках. Первые связаны с индивидуальными предпочтениями и личными интересами субъекта. Вторые - с общепринятостью, авторитетностью, что отражает соответствующие требования и стандарты, принятые обществом на определённом этапе.
2. Мнение (правдоподобие). В отличие от веры в формировании мнения установка перестаёт играть решающую роль и главное значение приобретает доказательность. Мнение - это специфическое суждение, особенность которого состоит в недостаточной объективной обоснованности. В зависимости от увеличения обоснованности мнение становится более правдоподобным, и наоборот.
3. Знание (относительная истина). Характеризует достаточное объективное обоснование суждения.
Далее познание развивается через движение от относительной истины к абсолютной. Диалектика абсолютной и относительной истины состоит в следующем: любая относительная истина содержит в себе частицу истины абсолютной; абсолютная истина складывается из истин относительных; познание в своём развитии непрерывно приближается к истине абсолютной, восходя по ступеням истин относительных, но никогда не достигает её.
Одна из важнейших характеристик истины состоит в её конкретности, заключающейся в том, что истинным суждение является лишь в границах доказанного[130].
Следует различать понятия “истина” и “правда”; “заблуждение”, “ложь” и “ошибка”. Противоположностью истины является заблуждение, представляющее собой доказанное несоответствие содержания мысли реальности. Ложь, в отличие от заблуждения, обладает характеристикой осознанности, это сознательное искажение истины. Соответственно, правда, как противоположность лжи, является сознательным выражением истины. Понятие же “ошибка” применяется, главным образом, к каким-либо действиям, в том числе и познавательным.
Доказательство истинности связано с определёнными критериями. К их числу относят: логический, математический, лингвистический, прагматический, когерентный и т.д. критерии. Но главным, базисно определяющим критерием истины является практика.