Актуальные проблемы науки в XXI столетии

Современная философия науки столкнулась с рядом проблемных явлений, требующих своего научного осмысления. К ним можно отнести явления пассионарности и процессы коэволюции, феномен виртуальной реальности и клонирования.

Прежде всего, феномен "пассионарность" позволяет сегодня понять, в единой информационно-энергетической картине мира, механизмы действия "великих людей и народов", оставивших глубокий след в истории. Огромный вклад в его осмысление внес Лев Николаевич Гумилев (1912-1992), который занимался вопросами "влияния географической среды на формирование поведения человека".

«Общеизвестно понятие "человечества", - подчеркивает Л.М. Гумилев в работе «Этнос» – что по сути дела означает противостояние вида Homo sapiens всем прочим животным». Однако при этом упускается из виду вариация в главном соотношении людей с окружающей средой. Есть люди хищники - охотники, есть ихтиофаги - рыболовы, есть пожиратели растений, а бывают и каннибалы. Некоторые приручают животных – скотоводы и живут с ними в симбиозе, третьи обрабатывают металлы. Короче, у человеческих коллективов есть жесткая связь с кормящим ландшафтом. Это явление всем известно: такое сочетание называется Родина.

Но к использованию ландшафта надо приспособиться… Правнуки первых пришельцев в новую страну, с непривычными для пределов природными условиями, усваивают набор традиций, необходимых для благоприятного существования. Тогда Родина превращается в Отечество…"^[91].

"Этнос" занимает центральное место в исследованиях Л. Гумилева. Это понятие интерпретируется как "замкнутая система дискретного типа", обладающая "органичным и оригинальным мироощущением". Как известно, наш универсум представляет собой совокупность относительно отграниченных друг от друга сфер (литосфера, гидросфера, атмосфера, биосфера и этносфера). Этносфера - мозаичная антропосфера, постоянно меняющаяся в историческом времени и взаимодействующая с ландшафтом планеты.

Поскольку человечество распространено по поверхности суши повсеместно, но не равномерно, по Гумилеву, целесообразно рассмотреть как одну из оболочек Земли, но с обязательной поправкой на этнические различия. Этносфера должна иметь и свои закономерности развития, отличные от природных и социальных.

Выявляя принципиальное качественное развитие понятий "этнос" и "раса", следует указать на весьма образное дифференцирование: если по внешнему виду, психологическим особенностям, анатомическим признакам и в биологическом процессе видообразования расы играют большую роль, то в отношении того, как людям жить, работать, как процветать и как погибать, расовые характеристики значения не имеют.

Центральное теоретическое ядро концепции Л. Гумилева - проблема пассионарности^[92]. Пассионарный толчок ведет к мутации. Рождение мутантов есть, по Гумилеву, рождение пассионариев - индивидов с повышенной энергетичностью. Импульс пассионарности может быть так силен, что носители данного признака не могут заставить себя рассчитать последствия своих поступков. Поэтому пассионарность следует понимать не как атрибут сознания, а как важный признак, выражающийся в конституции нервной системы;Пассионарность обитает в сфере эмоций в отличие от активности, связанной с деятельностью сознания. Причем пассионариев могут характеризовать весьма и весьма далекие от идеальных спецификации: амбициозность, гордость, тщеславие, алчностьи пр. "Пассионарность - это характерологическая доминанта, необходимое внутреннее стремление (осознанное или чаще неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (чаще иллюзорной). Причем, иллюзия цель представляется пассионарной особи ценнее даже собственной жизни и счастья современников и соплеменников"^[93]. Степень пассионарности может быть различной, но для того, чтобы это явление имело явные и фиксируемые в истории проявления, необходимо, чтобы пассионариев было много, т.е. пассионарность полагается не только как признак индивидуальный, но и как популяционный.

Исходя из данной логики в историко-культурном процессе, по мнению Гумилева, имеют место три разновидности индивидов: пассионарии, субпассионарии и гармоничные люди. Среди первых возможно выделение пассионариев духа и пассионариев плоти^[94]. Людей, носящих положительные, жизнеутверждающие импульсы, именуют субпассионариями. По Л. Гумилеву, они сменяют пассионариев, когда те вырождаются. Их считают "примитивными", "отсталыми людьми", выход на широкую арену которых означает конечное состояние этноса, так как кроме инстинктивных импульсов у них ничего больше нет.

Как видно, Гумилев формулирует весьма любопытный закон, согласно которому "работа, выполняемая этническим коллективом, прямо пропорциональна уровню пассионарного напряжения", где "пассионарное напряжение этноса - это количество имеющейся в этнической системе пасссионарности, поделенное на количество персон, составляющих этнос"^[95]. Периоды же стабильного роста культуры и уровня жизни связаны с периодами общего снижения и спада пассионарного напряжения. Пассионарность, по мнению автора, биологический признак, а первоначальный толчок, нарушающий инерцию покоя; это появление нового поколения, включающего некоторое количество пассионарных особей. Фактом своего существования они нарушают привычную обстановку, потому что не могут жить повседневными заботами, без увлекающей их цели.

Источник феномена пассионарности Гумилев определенным образом связывает с факторами космического порядка, с циклическими процессами солнечной активности. Такой феномен пассионарности, выявленный Л. Гумилевым, позволяет принять представление о человеке как о "реальной географической силе наряду с прочими", в том числе сформулированными В. Вернадским.

Сила эта не всегда созидательная, она может вести к разрушительным последствиям: "Биосфера, способная прокормить людей, но не в состоянии насытить их стремление покрыть поверхность планеты хламом, выведенным из цикла конверсии биоценозов"^[96] есть реальное тому подтверждение на исходе ХХ века.

Другой термин "коэволюция" впервые использован в науке в 60-х гг. XX в. как удобная интерпретация термина ноосфера. О его возникновении Н. Н. Моисеев пишет так: "Термин ноосфера в настоящее время получил достаточно широкое распространение, но трактуется разными авторами весьма неоднозначно. Поэтому в конце 60-х гг. я стал употреблять термин "эпоха ноосферы". Так я назвал тот этап истории человека, когда его коллективный разум и коллективная воля окажутся способными обеспечить совместное развитие (коэволюцию) природы и общества. Человечество - часть биосферы, и реализация принципа коэволюции - необходимое условие для обеспечения его будущего"^[97].

Рассматривая проблему коэволюции, он выясняет, какие воздействия на биоту (совокупность всех живых организмов, в том числе и человека) будут иметь значение для выживания человека как биологического вида, для сохранения и воспроизводства на Земле человеческого общества и цивилизации. Эволюция биоты реализуется через процесс видообразования. Биосфера - сложная система, развивающаяся крайне неустойчиво. Ее эволюция знает множество катастроф^[98]. Качественный характер биосоциальных взаимодействий меняется вследствие научно-технического прогресса, техноэволюции, скорость которой в отличие от биоэволюции постоянно возрастает. При большой разнице в скоростях биоэволюции и техноэволюции (три десятых порядка) говорить о коэволюции природы и общества невозможно. Очаговые и локальные последствия деградации окружающей среды приводят к заболеваниям, смертности, генетическому уродству, они чреваты региональными и глобальными последствиями. Собственно говоря, вся деятельность человека, начиная с самых древнейших времен, - это сплошное возмущение биосферы. Как только человек добыл огонь, стал заниматься охотой и земледелием, изготовлять метательное оружие, уже тогда зародился энергетический кризис. Реакция системы на возмущение зависит от его силы. Если возмущение ниже допустимого порога, то система в силах справиться и подавить негативные последствия, если выше, то последствия разрушают ее. Поэтому нагрузки на биосферу не должны превышать ее возможности по сохранению стабильности биосферы. Такое взаимодействие и есть реальная основа принципа коэволюции. Поэтому и обеспечение коэволюции современного гармоничного развития Природы и Общества, по Н.Н. Моисееву, и есть центральная проблема теории развития ноосферы. И выработке совместной стратегии человечества, имеющей своей целью обеспечение… предстоит занять важнейшее место в коллективных усилиях всех стран земного мира. Именно коллективных, и каждому придется чем-то поступиться ради общих целей^[99].

Если до середины XIX в. производимые человеком возмущения биосферы соответствовали их допустимым пределам, структурные соотношения в биоте сохранялись в границах, определяемых законами устойчивости биосферы, а потеря биоразнообразия была незначительна, то к ХХ столетию человечество перешло порог допустимого воздействия на биосферу, чем обусловило деформацию структурных отношений в биоте и угрожающее сокращение разнообразия. Вследствие этого биосфера перешла в возмущенное состояние. Методологи призывают осознать, что коэволюционное сосуществование природы и общества стало проблемой планетарного масштаба. А это означает не только широкое распространение без обходных и энергосберегающих технологий. Их будет недостаточно. Понадобятся изменения характера потребностей людей по изменению их потребительских идеалов, переход от общества потребителя, свойственного западному эгоцидивидуализму какому-то новому отношению к вещам, автомобилям, элитарному комфорту. Вследствие этого «мировое сообщество согласованными усилиями должно добиться перехода от однополюсного мира к миру, который способен противостоять диктату одной стороны, использовать ООН как, действенный эффективный международный орган в интересах всего человечества»^[100]. Однако, со времен окончания холодной войны США при поддержке НАТО и других политических организаций Запада, пытались восстанавливать мир силой в обход ООН и серьезно подорвали ее авторитет^[101].

Мало того, сегодня, как и в прошлом, остро стоит проблема неравенства между богатой и экономически отсталой частями планеты. Развитые страны объективно должны способствовать преодолению этого неравенства путем вложения капиталов, оказания технической помощи, а так же помощи в области образования, здравоохранения, улучшения здоровья и благосостояния.

Проблемы виртуальности или виртуалистики впервые оформились в самостоятельное направление психологии. Однако они, как и многие другие научные факты, нуждаются в философской рефлексии, в уровне анализа, который,не искажая первоначальные данные, мог бы вписать их в систему объяснения и предсказания.

Размышляя с позиции философии науки над феноменом виртуальной реальности, прежде необходимо обратить внимание на то, что виртуальность мотивирована целеполаганием, которое может быть как осознанным, так и неосознанным. Когда виртуальная реальность создается осознанно, целенаправленно, то она приобретает характеристики артефакта - искусственно созданного объекта и теряет спонтанность и беспредпосылочность.

Виртуальная реальность - это инореальность. В ней явно обнаруживается свобода, а иногда и произвол человеческих мотиваций. В этом качестве виртуальная среда предстает как очень гибкая, динамичная, полностью сориентированная на создание, требуемого на данный момент, жизненного мира переживаний. За такими ее характеристиками, как иллюзорность, мир грез и мечтаний, скрываются претензии на статус сущего, укорененного в психосоматических потребностях организма, претензия к существующему в его недостаточности и недочеловечности.

Состояние удовлетворенности - одна из наиболее приоритетных целей моделирования виртуальной реальности. Другая цель, ясно просматриваемая, состоит в компенсации эмоциональных или ментальных потерь. И третья цель, наиболее затеоретизированная, предполагает поиск смыслов в условиях гипотетического (условно предполагаемого) диалога.

Одной из серьезных и спорных проблем виртуалистики является проблема соотношения между образом и вещью, дихотомия власти образа и конкретности вещи. Личная или субъективная история всегда во многом виртуальна. Мы часто в мыслях возвращаемся к ситуациям, вновь их переживаем, желая их изменить. Зачастую мы так сильно сожалеем о том, что не случилось, что вновь и вновь погружаемся в контекст произошедшего, додумывая, а вернее, достраивая иные его траектории, вздыхая, ах, если бы... Но границы конкретной реальности, проза каждодневного бытия, имеющего самостоятельное существование, не очень подвластны идеально-преобразовательному "хотению" каждого индивидуального Я, его произволу и наитию.

С этой точки зрения, виртуальная реальность, которая ныне создается в компьютерных системах в виде идеальных образов реальной действительности, представляет собой специфически-человеческую форму жизнедеятельности, ибо предполагает специальное создание образа цели деятельности до ее фактического осуществления.

Виртуальная реальность, как и в искусстве один из моментов развивающейся, по Гегелю, действительности в духе, истории духовой культуры человечества, с позиции метореалистической диалектики, по Марксу.

Примером такого понимания, величайшего многообразия виртуальностей, создаваемой компьютерным дизайнером или программистом, является результат идеализации, скажем, «точка»: невозможно найти в реальном мире объект, представляющий собой точку, т.е. объект, который не имел бы измерений. Безусловно, аналогичный характер имеют понятия «прямая линия», «окружность», «абсолютно черное тело» (например, черный квадрат Малевича), инерция.

Исходя из этого, о понятиях, являющихся результатом идеализации, в том числе виртуальной реальности (их часто называют просто идеализациями), говорят, что в них мыслятся идеализированные (или идеальные) объекты. Образовав с помощью идеализации понятия о такого рода объекте (в искусстве художественный образ), где человек живет подобно тому, как он живет реально, становится могущественным способом социально направленного формирования сознания людей духовного, эстетического и нравственного развития. Примерно то же самое происходит и в виртуальной реальности с помощью «умной информационной техники и опытного программиста, глубоко овладевшего возможностями компьютера в мозг, которого втиснули, чуть ли не всю «историю» развития цивилизации различными символами, накопленными человечеством, которым можно оперировать, строить абстрактные схемы реальных процессов и доходить до сложнейших процессов методом моделирования, нажатия «мышки». Тем самым, виртуальная реальность, как искусство, как вид технического искусства и в будущем приобретает социально-организационную функцию и способность влиять на развитие культуры.

Поэтому говоря об атрибутике виртуальной реальности, недостаточно отметить, что она идентична актуальной реальности и включает в себя пространство, время, движение, развитие, отражение. Необходимо подчеркнуть, что она обладает идеально-артефактными, виртуально-специфическими свойствами.

Пространственно-временные процессы здесь не связаны жестко однозначно фундаментальными физическими константами. Они могут быть проявлены в различном количестве измерений. Могут нарушать порядок времени, идущий из прошлого через настоящее в будущее. Отражательные процессы в виртуальной реальности происходят в режиме мультимедиа, где допустимы стоп-кадр, замедление, ускорение, перескоки, пропуски и прерывы, а движение не обладает статусом абсолютной изменчивости. Развитие соответственно может быть инверсионно обращено вспять. Многообразие взаимодействий может проявлять загадочные свойства, неведомые в условиях привычной нам земной причинности.

Принципиально новой характеристикой виртуальной реальности является, например ее панорамностъ, когда любое событие может быть прочитано и с точки зрения собственной и многих других интерпретации причудливо высвечивающих данное событие. В панорамности содержатся возможности прочитывания и обнаружения, как следов личной истории, так и фиксации формата действительности, а также акценты, соответствующие данному времени. Другой характеристикой виртуальной реальности становится ее предельная феноменальность. Явления получают абсолютную независимость от причин, их порождающих, и могут сплетать канву взаимодействий, отличную от реальной власти вещных отношений в действительности.

Полисемантичность виртуальной реальности проявляется в том, что, с одной стороны, она обостряет проблемы личной самоидентификации, а с другой - их полностью снимает, делая личность безразличной ее объективному бытию.

Иногда за качеством виртуальности закрепляется "бестелесная предметность". По мысли Э. Ильенкова, ирреальная реальность, богатство в ценных бумагах, власть титулов и должностей, преклонение перед "знаковыми фигурами" ведут к усилению господства виртуального начала в обществе. Однако в данном случае речь идет о виртуальности социальных феноменов. Когда субъективная виртуальная реальность моделируется в соответствии с потребностями телесного и экзистенциального характера, она создает возможные поля и срезы проявлений двойственности и множественности внутренней экзистенции человека.

В связи с этим трудно оспаривать, что проблема "Homo virtualis" (человек виртуальный) станет центральной проблемой XXI в. Сегодня у нашего современника обнаруживают даже "ген виртуальности", который укоренен в лабиринтах мысле-образов. Виртуальность в техническом и физическом измерении является продуктом постиндустриальной цивилизации и информационной электронной революции. Ее можно понимать и как необходимый план бытия информационного общества. Тотализация виртуального измерения зависит от многих обстоятельств: от средств массовой информации, особенностей коммуникации, правовых и идеологических механизмов, бытия языка, языковых клише и от так называемой ментальности народа. Сами характеристики: немец педантичен, американец прагматичен, француз любвеобилен, русский пьян и ленив, а англичанин неизбежно чопорен, есть также визитка виртуалистики, выступающей от имени сконструированных мышлением и воображением собирательных образов поведенческого мира этноса.

Виртуальная реальность, фиксируя множество несводимых друг к другу, онтологически самостоятельных реальностей, является их моделирующей имитацией. В качестве основных функций виртуальности называют: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность.

Однако еще задолго до оформления виртуалистики в самостоятельное направление в физике утвердилось понятие ВЧ - виртуальная частица. "ВЧ - это такие объекты в квантовой теории поля, наделенные всеми характеристиками, что и реальные "физические частицы", но не удовлетворяющие некоторым существенным условиям. Например, для виртуального фотона масса его не обязательно нулевая, а энергия не является обязательно положительной. Ни одна из них не существует, таким образом, как обычные частицы. Они не обладают бытием наличным, выступают как бы на мгновение из потенциальности, полностью никогда не актуализируясь"^[102].

Учет этимологии понятия (от лат. "virtualis" - "возможный; такой, который может или должен появиться при определенных условиях") делает особый акцент на механизмах процесса порождения. Виртуальная реальность (ВР)существует, пока активна порождающая ее среда. Некоторые ученые связывают с ВР образованную компьютерными средствами модель реальности, которая создает эффект присутствия человека в ней, позволяет действовать с воображаемыми объектами. Примечательно, что в качестве основных качеств ВР указывают на глубокую погруженность человека в мир виртуальной реальности, полное ему подчинение. Получается, что если убрать факт присутствия компьютера, то путешествие человека в фантомах своего сознания может быть уподоблено и уподобляется шизофрении, а при участии компьютерной моделирующей системы те же упражнения человека с воображаемой реальностью обретают статус нормального взаимодействия в виртуальном мире. И тогда виртуальная реальность выступает как новейшая технология, а подобные аналоги, не обеспеченные техническим оснащением, трактуются как патология.Неправильно было бы думать, что смысл виртуальной реальности в повторении мира, напротив, она направлена на его преодоление или хотя бы дополнение.

Наконец, типологизация виртуальной реальности обнаруживает виртуальные частицы от психической виртуальной реальности, социальные феномены ВР и компьютерной ВР (КВР). По А. Севальникову, "парадоксальность такого бытия состоит в том, что "существует" то, чего, по сути, нет"^[103]. Он также обращает внимание и на другую особенность КВР - ее существенную непотенциальность. Она всегда налична в своем бытии. Виртуалистика избирает и собственный категориальный аппарат. Статус категориальности задает исходная диалектическая пара: виртуальное - константное. К понятийному гнезду данного направления относят следующие понятия: виртуал - фрагмент виртуальной реальности; потенциал - субъект, порождающий виртуальную реальность; агент-представитель - субъект, населяющий виртуальную реальность.

Отмечая многоаспектность виртуалистики, следует особо выделить ее дефиницию, предложенную исследователем данного направления Н. А. Носовым с точки зрения обобщенного, парадигмального ее понимания. "Подход, основанный на признании полионтичной реальности, - отмечает автор, - получил название виртуалистика"^[104]. Понимаемая идея виртуальной реальности позволяет взглянуть на теоретические проблемы философии науки. Устойчивое развитие человечества сопряжено с необходимостью осознания новых реалий своего космо-психо-информационного бытия, включения их в полотно современной научной картины мира и поиском духовных опор противостояния мировой энтропии.

Другой важной проблемой современной науки является технология клонирования. Революционная ситуация в генетике взывает к детальной и кропотливой философской рефлексии над ближайшими и отдаленными последствиями вмешательства в человеческий тип. Новейшие достижения в этой области (эксперимент клонирования - создание искусственным путем первого млекопитающего - овечки Долли, животного, полученного из соматической клетки^[105]) - феномен, потрясший воображение всех живущих на Земле.

Клонированием может быть назван процесс, предполагающий создание существа, генетически тождественного родительским. Изучение технологии клонирования началось в 60-е гг. XX в.. Но сенсация, связанная с воспроизведением млекопитающего, приходится на 90-е гг. В связи с этим логическим образом вытекает проблема возможности экспериментов по клонированию человека. Пока речь шла об эффективности клонирования для обеспечения сфер жизнедеятельности человека (в рыбном и сельском хозяйстве, растениеводстве), проблема не обретала такой остроты и не сталкивалась с подобным накалом страстей. Когда же речь зашла о клонировании человеческого существа, потребовались усилия многих теоретиков для осмысления последствий такого шага. По мнению известного американского ученого П. Диксона, любой способ, который испробован на млекопитающих, может быть применен и к людям. В этом случае мы получим копии взрослых людей, копии своих родственников, друзей и вообще попадем в ситуацию реальной множественности, в которой и не отличить, где генетически подлинное человеческое существо, а где артефакт - искусственно созданное.

В 1998 г. американский физик из Чикаго Ричард Сид на симпозиуме по репродуктивной медицине громогласно заявил о намерении приступить к работам по клонированию человека. Есть и желающие участвовать в этом эксперименте: группа медиков и группа лиц, стремящихся обрести свои копии или быть донорами.

Получение копий ценных животных и растений, огромное количество экземпляров животных-рекордсменов, которые будут точной копией родительского организма или необыкновенно ценными растительными лекарственными препаратами - не зло, а благо. Целые стада элитных коров, лошадей, пушных зверей, сохранение исчезающих видов животных - все это говорит о революции в сельском хозяйстве. Здесь просматриваются самозамыкающиеся технологии, ибо кормлением может служить такое вещество, как калус, представляющее собой скопление делящихся клеток, из которых любая может дать жизнь новому организму-растению. Производство инсулина, синтез животных и растительных белков также дает экономический эффект.

Исследователи даже усматривают возможность посредством клонирования восстанавливать вымершие виды, так как в ископаемых костных останках можно обнаружить сохраненную ДНК.

Вместе с тем, ответ на поставленную проблему упирается в необходимости четкого осознания многоаспектности феномена клонирования. Есть медицинский, этический, философский, религиозный, экономический и другие ее аспекты. Мало того, клонирование, как сложная экспериментальная технология, в принципе может привести не только к воспроизводству эталонов (когда цель согласуется с результатом), но и к воспроизводству уродцев. Кроме того, с методологической точки зрения речь идет, в первую очередь, о повсеместно проявляющемся процессе рассогласования первоначально поставленных целей и полученных результатов. Во-вторых,клонирование человека это аморально и преступно: неизвестно, как поведет себя клонированный организм в социальном контексте, а в случае с животным - в стадном контексте. В-третьих, науке известен факт сложной стадной жизни высших животных, их ролевое разделение и амплитуды поведенческого амплуа. Поэтому, изначальная жесткая генетическая запрограммированность может во многом ограничить данный организм в его универсальности (он может оказаться странным уродцем).

В четвертых, религиозные институты настаивают на том, что рождение человека должно происходить естественным образом, иначе у родившегося не будет души. В формировании человека нужно стремиться к раскрытию образа и подобия Бога в нем, а не к созданию кощунственной пародии на его личность. Клонирование, на их взгляд, - это вызов всемирной религиозной морали, измена ее принципам.

С этой точки зрения, в памятниках мировой интеллектуальной мысли обнаруживаются следы обсуждения данной проблемы до самой ее постановки на волне научно-технического прогресса. Так, тексты каббалы запрещают возможность создания искусственного человека по заданным параметрам, ибо за этим стоит космическое всевластие во многом нравственно несовершенного существа. Такой сверхчеловек устраняет саму идею Бога. Доктор Фауст Гете пытался создать искусственного человека - гомункулуса и при этом присутствовал (сила зла) - Мефистофель. Проблема сверхчеловека, поставленная Ницше, напрямую связана с выводом: "Бог умер!" Хаксли в романе "О дивный новый мир" описывает генетические манипуляции с эмбрионами. И, наконец, евгеника, предполагает вмешательство в природу человека, достижение в формулировании идеи искусственного отбора, с помощью психологического тестирования, а также искусственного осеменения на основе отобранной спермы в целях повышения "умственных способностей населения" и т.д.

Безусловно, существует медицинский аспект клонирования, предполагающий производство подверженных деформации органов и тканей, столь необходимых в хирургии и травматологии, который влечет за собой проблему организации производства такого рода материала, поскольку донорами в любом случае должны стать живые люди. А это, в свою очередь, может способствовать к социально негативным последствиям и криминальному бизнесу.

Кроме того, клонирование человека уязвимо и в том смысле, что гениальные люди зачастую страдают серьезными патологиями. В этом отношении подагра, шизофрения, циклотимия, эпилепсия и ряд разнообразных нервно-психических расстройств - это незначительный набор характеристик гениальных личностей. Гениальный Циолковский, например, после перенесенной им в детстве болезни стал глухим лунатиком в возрасте от 6 до 14 лет и оставался фантазером все последующие годы. Гениальность связана с социальным признанием, с возможностью превзойти заданную социумом планку обычного развития способностей, и гений прошлого века может стать рядовым существом в следующем. Идея клонирования гениев может обернуться угрозой здоровью генотипа совокупного родового человека.

Поэтому, когда возникнет индустрия культивирования "лучших", реальна опасность кары так называемой "плохой плоти". Реализация гения весьма проблематична, так как в выращивании гениальных людей, подобных С.Королеву, И.Курчатову, Ж.Алферову в не меньшей степени играют условия внешней среды. Поэтому, человечеству в ХХI веке нужно клонировать не гениев, а создавать оптимальные условия для развития естественным образом родившихся способных, талантливых и гениальных молодых людей.

Современное общество в планетарном масштабе должно стремиться к тому, чтобы обеспечить каждому родившемуся ребенку экономическую безопасность и достойный заработок, когда станет взрослым. Каждый человек должен иметь возможность расширять свои познания, а государство должно способствовать проявить себя талантливым и гениальным людям, содействовать тому, чтобы каждый человек стал интеллектуально развитой личностью.

С другой стороны, сама чистота эксперимента клонирования в условиях резко обострившихся глобальных проблем современности (радиация, острая экологическая ситуация, многообразные вредоносные внешние факторы, воздействующие на организм, угроза уничтожения самого человечества) под большим сомнением.

Такого рода экспериментирования, пусть даже под грифом "секретно" могут привести к незапланированным мутациям, исход которых будет непредсказуем. Поэтому весьма маловероятно, чтобы клонирование давало точные копии отобранных образцов. Мало того, появление знаменитой овечки Долли последовало после 277 неудачных попыток: опасения обретают еще и чисто технический характер клонирования.

Заместитель директора Института общей генетики РАН Е. Платонов утверждает: "Подсчитано, что удачное клонирование первого ребенка потребует не менее 1000 попыток. Появится большое количество мертворожденных или уродливых детей".

На менее опасно также клонирование в целях помощи бездетным семьям. Мало того, оно проблематично, даже в случае положительного исхода всех социально негативных факторов. Оно предполагает воспроизводство не нового организма, а однояйцового близнеца отца или матери. Человек-"клон" - генетический брат-близнец человека. Более того, клонирование в аспекте решения проблемы деторождения является поддержкой инвертированных лиц (гомосексуализм мужской или женский). Технологии искусственного размножения отменяют самый веский аргумент против гомосексуальных отношений - однополые семьи как угроза недовоспроизводства человечества. Поэтому подобные технологии могут открыть шлюзы различным вариациям извращенных форм семейно-брачных отношений, укрепляя основание неполных семей, и поставят под сомнение всю систему кровнородственных отношений, красоту и полноту материнской и родительской любви.