Изначальный смысл термина «философия»
Из истории философии известно, что первым, кто употребил слово «философия», был Пифагор Самосский. В античной Греции Пифагора относили к числу признанных мудрецов, однако сам он предпочитал называть себя философом (любомудром), ибо «никто не мудр, кроме бога»[42].
Греческий термин φιλοσοφια мы привычно переводим как «любовь к мудрости» или «любомудрие». Действительно, первая часть этого термина φιλια (филия) по-гречески означает дружбу, любовь, привязанность, а вторая часть – σοφια (софия) имеет значения мудрость, знание, разумение, а также искусство[43]. Но простой перевод термина «философия» больше ставит вопросов, нежели содержит удовлетворительный ответ. Какова природа этой любви к мудрости? Почему в иерархии человеческих влечений любовь именно к мудрости греки ставили на первое место? Что такое мудрость? Почему мудрец во всех культурах и во всех эпохах считается одним их авторитетов человечества? Мудрец – это человек, несомненно, знающий. Но можно ли считать мудростью только многознание? Знание чего ведет к мудрости? Можно ли обрести мудрость на пути образования, обучения? Если возможно, то, как это сделать? Но начать поиск ответов необходимо с вопроса о том, что понимали под φιλοσοφια сами древние греки.
Греческим термином φιλια именуется такое человеческое состояние, которое имеет свой предмет, то есть оно всегда направлено. Действительно, дружба - этодружба с кем-либо, любовь – это всегдалюбовь к кому-либо, привязанность естьпривязанность к кому-либо или к чему-либо. Но в качестве направленности на свой предмет φιλια не есть индифферентная ориентированность, безразличная к своему предмету. Напротив, φιλια – это особое состояние, которое проявляется в специфической экспрессии чувств. Для обозначения этого состояния в греческом языке есть слово ερως (эрос), означающее вообще влечение, желание, стремление, страсть. Слово ερως происходит от глагола ερυω (эруо), имеющего значение тащить, влечь.
Чтобы понять природу ερως как страстного влечения, определяющего состояние человека, обратимся к античным источникам. В знаменитом диалоге ПлатонаПир один из его персонажей, Аристофан, раскрывая сущность эроса, рассказывает древний миф об андрогинах.
Когда-то люди были трех полов, а не двух, как ныне – мужского и женского, ибо существовал еще третий пол - андрогины, который соединял в себе признаки этих обоих. У андрогина тело было круглое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько и рук, и у каждого на круглой шее два лица; голова же у этих двух лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две. Передвигался андрогин либо прямо, во весь рост, либо если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед. А были эти андрогины трех полов, и таковы они были потому, что мужской их пол искони происходит от Солнца, женский – от Земли, а совмещающий оба этих – от Луны, поскольку и Луна совмещает оба начала. Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов.
И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними. Наконец, Зевс говорит: «Кажется, я нашел способ и сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых, станут слабее, а во-вторых, полезнее для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо на двух ногах».
Сказав это, Зевс стал разрезать андрогинов пополам. Каждому, кого он разрезал, Аполлон залечивал увечье. Зевс установил оплодотворение женщин мужчинами, для того чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался род, а когда мужчина сойдется с мужчиной – достигалось все же удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взяться за дела и позаботиться о других своих нуждах. Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу[44].
Завершая свой рассказ, Аристофан определяет природу любви как жажду целостности и стремление к ней. Согласно древнегреческому представлению о сущности любви, запечатленному в этом мифе, любовь есть органическое состояние человека, состояние жажды целостности и стремления обрести эту целостность. Это состояние целостности, с точки зрения античности, имеет природу гармонии, природу соразмерного единства с предметом своего вожделения.
Особенность любви как ερως`а состоит в том, что ее невозможно вызвать сознательно, волевым усилием. Любовь овладевает нами, захватывает нас, приводит в состояние особого регистра жизни, по-особому настраивает нашу жизнь. Находясь в этом состоянии, не мы определяем собственный настрой, настроение, а, наоборот, оно распоряжается нами. Поэтому, когда говорят «у меня хорошее настроение», то смысл этого высказывания состоит не в том, что «у меня есть хорошее настроение», как будто хорошее настроение есть некий предмет, который можно по своему желанию иметь или не иметь. Смысл его в том, что «я нахожусь в хорошем настроении», как некоем особом жизненном настрое. Не зря же о влюбленном говорят «ошалел от любви», «потерял голову» и т.д. Состояние любви не подвластно человеку. В понимании грековлюбовь (φιλια) – это страстное желание (ερως) единства, целостности, гармонии, имеющее сверхчеловеческую природу.
Словом σοφια древние греки обозначали мудрость, знание, разумение, а также искусство. Великий мыслитель античности Гераклит из Эфес (ок. 544/540 – 480 до н.э.) говорил: «Многого знатоками должны быть любомудрые мужи»[45]. Но с другой стороны, он же и предупреждал, что «многознание уму не научает»[46]. Для понимания древнегреческого слова σοφια будем держаться гераклитовского толкования: без знания многого мудрости нет, но само многознание не является мудростью.
Зададимся вопросом: если не само по себе знание является мудростью, то знание чего есть σοφια-мудрость? Для ответа на этот вопрос воспользуемся таким значением термина σοφια, как искусство. В античной Греции искусство, по-гречески τεχνη* (техне), определяли как специально созданное, в отличие от природы, по-гречески φυσις** (фюсис), как возникающее само по себе.
В «Никомаховой этике» Аристотель из Стагиры (384 – 322 до н.э.) следующим образом проводил различие между искусственным и природным, естественным. К природным, естественным, физическим он относил те вещи, явления и процессы, которые возникают с необходимостью, имеют свое начало в самих себе и существуют сами по себе. А к искусственным, техническим вещам и явлениям он относил те, которые не имеют собственных начал и для своего возникновения требуют творца, демиурга. Иными словами искусство греки связывали с творчеством, творением, творцом. Творчество – это то, что вызывает переход из небытия к бытию. Поэтому создание любых произведений искусства и ремесла греки называли творчеством, а их создателей – творцами. Но творить (переводить из небытия к бытию) можно только в том случае, если владеешь началами творимого. Но почему знание начал является мудростью? «Знающий начала знает все», – гласит греческая поговорка. Греческая σοφια-мудрость – это владение началами. Величайший ум античности Аристотель определял мудрость (σοφια) как знание начал: «Мудрость есть некоторая наука о началах...»[47]. И дальше: «А наиболее достойны познания первоначала и причины, ибо через них и на их основе познается все остальное, а не они через то, что им подчинено»[48].
Подводя итог, можно сказать, что имяσοφια (мудрость) греки относили к мышлению, которое исследует первые начала и причины.Таким образом, под именем φιλοσοφιαгреки понимали страстное желание знания первых начал и причин всего существующего.