Гомер как исторический источник.
Поэмы Гомера не волшебные сказки о богатырях, не фантастические мифы о героях. Но описывал реальные исторические явления в том контексте, в каком они воспринимались современным ему обществом. Это были реальные войны, в реальных городах, хотя долгое время саму троянскую войну считали красивой легендой. В 1870 году немецкий предприниматель, если мне не изменяет память, Генрих Шлиман исполнил свою зветную мечту – он нашел город Илион, легендарную Трою. До самой Трои он не докопал, но место нашел нужное. Через несколько лет до Трои все же докопались. Шлиман нашел верхний культурный слой. В 1874 тот же Шлиман, руководствуясь описаниям Гомером местности, раскопал «обильные златом» Микены, - город Агамемнона. Дальнейшие открытия археологов только подтверждали реальность происходящего в поэмах Гомера.
Ученые полагают, что использовать поэмы в качестве исторического источника надо с большой осторожностью: описания Гомера не всегда отражают конкретную историческую реальность. В поэмах использованы легенды и образы микенских сказаний, но при этом Гомер плохо знает жизнь греческих владык времен Троянской войны, так как отделен от них несколькими веками истории дорийцев. Тем более, что народные певцы, на легенды и рассказы которых опирался Гомер, имели такое свойство привирать, по-научному - гиперболизировать, и идеализировать тех или иных героев, так что все очень субъективно. Там, где Гомер ничего не мог почерпнуть из окружающей действительности или древних преданий, он давал волю своей фантазии. Вот два примера поэтической фантазии Гомера.
Описание роскошного, по понятиям автора поэм, дворца Алкиноя на острове феаков не имеет ничего общего ни с постройками микенского времени, ни с домами современной Гомеру знати.
Поэт знал, что в микенскую эпоху широко использовались боевые колесницы (во времена самого Гомера у греков они уже вышли из употребления). Но автор поэм плохо представлял себе, какую именно роль играли колесницы в сражениях: известно, что они осуществляли прорыв пехоты противника, вносили беспорядок в его ряды, стрелами и дротиками колесничие уничтожали его боевую силу. Между тем герои “Илиады” используют колесницу в основном как транспортное средство, что исторически недостоверно: они подъезжают на ней к месту боя, спрыгивают с нее и сражаются с противником, стоя на земле.
Но, несмотря на то, что историческая подоплека все же есть, очень многое, особенно в Одиссее, плод народной фантазии. А то один экскурсовод на черноморском побережье с неколебимой уверенностью, видимо, начитавших Гомера, говорил «В этих горах ходили циклопы, это правда. А вот здесь дача Сталина» ну что-то в этом духе) Вот так делать не нужно)
Предыстория похода:
В начале 2ого тысячелетия до н.э. на Балканском полуострове появились племена греков-ахейцев. Они начали завоевывать территорию и строить города. Город это крепость царя и домики вокруг. Крит – главный центр древнейшей известной нам цивилизации Средиземноморья. Существовало очень культурное общество, рабовладельческий строй, монархия, развитое искусство и т.п. Умелый мореходы, строители и т.п. Ахейцы дикари, ничерта не умели, но у критян научились, когда их завоевали. Не разрушили культуры. Троя был богатым портом, но долго не удавалось ахейцам его взять. А когда взяли сражались оооочень долго. Поэтому и запомнилось и осталось в памяти. Но через некоторое время пришли дикие дорийцы и все разрушили. Вот Гомер – потомок дорийцев. Забывалось прошлое, цепь событий разрывалась и отдельные звенья превращались в предания.
Античные писатели о Гомере.
? Греки говорили о Гомере просто: «Поэт». Илиаду и Одиссею многие, хотя бы частично, знали наизусть. С этих поэм начиналось школьное обучение. Вдохновение, навеянное ими, мы видим во всем античном искусстве и в литературе. Образы гомеровских героев стали образцами того, как следует поступать, строки из поэм Гомера сделались афоризмами, обороты вошли во всеобщее употребление, ситуации обрели символическое значение.
? Но некоторые учены, не отрицая его величия как поэта, все же упрекали его, с точки зрения их времени. Платон жил во времена, когда мифология трансформировалась и отделилась от жизни людей, с которой раньше была неразделима. Боги стали идеализироваться и поэтому гомеровское описание порочных, очеловеченых богов шло наперекор морали того времени. (V-IV вв до н.э.).
Красота жизни и реального бытия для Платона выше красоты искусства. Бытие и жизнь есть подражание вечным идеям, а искусство есть подражание бытию и жизни, то есть подражание подражанию. Поэтому Платон изгонял Гомера (хотя и ставил его выше всех поэтов Греции) из своего идеального государства, поскольку оно есть творчество жизни, а не вымыслов, хотя бы и красивых. Платон изгонял из своего государства печальную, разнеживающую или застольную музыку, оставляя только военную или вообще мужественную и мирно деятельную музыку. Благонравие и приличие являются необходимым условием красоты.
Не отвергая богов традиционной мифологии, Платон требовал философского очищения их от всего грубого, безнравственного и фантастического. Он считал недопустимым для восприимчивого детского возраста ознакомление с большинством мифов (ну правильно, если даже мы, извращенные и вконец испорченные студенты XXI века ну, мягко говоря, смущаемся, когда читаем про то как Зевс лебедем совратил девушку до такой степени, что она потом несколько яиц снесла… нет, я не знаю, может для греков это было нормально, но в чем-то я с Платоном согласна) Хотя))) так все же веселее)) . Миф, по Платону, — это символ; в мифологической форме он излагал периоды и возрасты космоса, космического движение богов и душ вообще и т. д. Поэтому Гомер, не возвышенный, привирающий, натуралистичный Гомер не имеет права быть в Идеальном государстве Платона, которого, собственно, никогда не было, не будет и слава богам.
? ^ Ксенофан Колофонский – древнегреческий философ и поэт, считается основателем элейской школы. Жил он на рубеже VI и V вв. до н.э. (годы жизни в точности неизвестны).
Тоже критиковал Гомера. Почти атеист. Ксенофан – автор многих элегий, в которых он осмеивал культ физической силы, выступал против роскоши и пьянства , проводил орфические мотивы переселения душ. Ну вот и куда же Гомеру до него с культом физической силы, порочностью богов и царей, золотыми доспехами, необыкновенно роскошным дворцом Менелая и уверенностью, что души попадают в Аид. В пародийных "Силлах" Ксенофан дал свою знаменитую критику антропоморфизма. Это произведение можно считать первой сознательной попыткой опровержения мифологии. "Но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать произведения [искусства] подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей, быки же – похожими на быков и придавали бы [им] тела такого рода, каков телесный образ у них самих [каждый по-своему]". А обе поэмы, как и все творчество того времени, пронизаны атнопоморфностью богов (если кто не в курсе – очеловечиванием).
Произведения Ксенофана имеют философски-критическую направленность (А22.25). Он мыслит бытие вполне материально: "Из земли все [возникло] и в землю все обратится в конце концов". Поэтому Гомер по сравнению с его философствованиями выглядит сказочником.
Ученик Платона, Аристотель совершенно по-другому относился к Гомеру .
Гомер – безусловно любимейший и совершеннейший поэт мирового значения для Аристотеля. Гомер для Аристотеля существует в литературе как бы вне времени. Особенно Аристотель хвалит Гомера за мудрость, и даже за "точную" мудрость. Аристотель преклоняется перед величием и мудростью Гомера, ссылается на него как на безоговорочный источник информации. Но изучает Аристотель Гомера больше не научным, а интуитивно-чувственным способом.
^ Далее про Аристотеля смотри 17-ый билет.
Итого:
Аристотель:
Обожествляет, идеализирует Гомера, преклоняется перед ним
Восхищается им как поэтом (т.е. поэтич. чутьё и худ. приемы)
Восхищается как философом
Примерами из Гомера подтверждает собственные суждения
Платон:
Не принимает его в свое идеальное гос-ство
Осуждает за неуважение к богам
Осуждает за натуралисм
Ксенофан:
Гомер сказочник
Описывает красивую жизнь с роскошью и богатырями
Гомер говорит о прямом влиянии богов, существование которых сам К. ставит под сомнение, на ход битвы