Социальная философия в форме гражданской философии.
Ядром гражданской философии и концентрированным выражением юридического мировоззрения стали естественно-правовые концепции, соединенные с теорией общественного договора. При существенных различиях в интерпретациях «естественного права» и «общественного договора» между теоретиками гражданской философии их объединил ряд допущений, в их числе постулирование изначально «от природы» присущих индивидам прав и свобод, часть которых не подлежит отчуждению и в общественном состоянии, а также трактовка возникновения общества в форме юридического акта, сознательно и добровольно заключаемого индивидами и опреляющего взаимное перенесение прав и обязанностей.
«Естественное» трактовалось так же, как вытекающее необходимым образом из сущности, или природы человека, как соответствующее этой сущности. Его антонимы: неестественное и противоестественное.
В социальной философии Нового времени наиболее важными, теоретически значимыми и содержательными оказались значения «естественного»: как соответствующее «природе человека» (следствие субстанциалистской трактовки этой природы) и как противоположного искусственному, общественному (конкретизация принципа «социального атомизма»).
Понятие «естественное право» (взятое вне связи с договорными теориями) предполагает существование иного права – «гражданского», «позитивного», т.е. существующего в данном конкретном государстве в качестве результата законотворчества власти. Естественное право – вовсе не то, что записано в законах государства и изучается юристами, практикуется судьями и адвокатами, а особое «философское» право. Традиция противопоставления «естественного» права «позитивному» оказалась устойчивой вплоть до немецкой классической философии.
Общественная мысль Нового времени выработала три основных способа обоснования естественного права. Первый из них состоял в прямой апелляции к Богу, якобы изначально даровавшего людям некую совокупность прав. Наряду с ним формировалось стремление к эмпирическому («историческому») обоснованию естественного права, будто бы фактически некогда существовавшего и существующего: элементы такого подхода обнаруживаются уже у Локка. Собственно философско-теоретическим стало дедуктивное выведение естественного права из универсальной природы человека.
Там, где «природа человека» максимально самореализуется без внешних ограничений, человек имеет «право» делать и делает все, что он хочет и может осуществить по своим силам и способностям. Это характеристика «естественного состояния», при котором изолированные, независимые друг от друга индивидуумы полностью реализуют эгоистические (направленные на собственное существование и на удовольствия) стремления.
Общественный договор («социальный контракт») есть некое соглашение между самостоятельными индивидами, юридически оформленная сделка. Предполагалось, что его содержание состояло в добровольной передаче, уступке или перенесении части права индивидов в пользу публичной государственной власти. В более поздних трактовках общественного договора утверждалось, что индивиды при этом не поступаются никакими правами, а лишь передают некоторые в совместное коллективное ведение или же ограничиваются делегированием функций по обеспечению и реализации прав. Фиксировалось различие между «договором подчинения», при котором права передаются стоящей над индивидами публичной власти, и «договором ассоциации», определяющим взаимное симметричное ограничение прав между индивидами.
Предполагалось, что общественный договор ограничен уступкой или передачей лишь части прав индивидов, остальные же при любых условиях остаются неотчуждаемыми, неприкосновенными. За этой неприкосновенной частью (в разных учениях она имела различный объем и содержание) закрепилось наименование неотъемлемых естественных прав, изъять которые не вправе никакая гражданская власть и которыми никто не должен поступиться.
Созданное сознательно и добровольно людьми на основе соглашения государство предстает как искусственное образование, институт.
В такой проекции своеобразным оказывается статус «естественных законов». Они «естественные», так как соответствуют человеческой природе и открываются естественным разумом людей. Они же и «искусственные», поскольку действуют только в общественном состоянии и представляют собой познанные разумом условия гражданского мира и соглашения и являются предписаниями, требованиями, которые могут нарушаться. Это вовсе не то, что мы назвали бы законами природы, формулируемыми естествознанием, а установления человеческого ума. Гоббс уподоблял законы правилам игры, о которых договорились игроки и следование которым устанавливает справедливость. Но правила эти не произвольны, они базируются на нашем знании условий оптимального общественного устройства.
Мыслители XVII в. Склонны были полагать, что до них собственно «научной» гражданской философии не было. Сделанное в этой области ранее необходимо отвергнуть, потому что прежняя социальная философия не имела истинного метода, не выводила свое содержание из «природы человека» и главное, потому что она оказалась бесполезной, неспособной обеспечить жизнь людей, гражданский мир, права граждан. Новоевропейская установка на инструментальность знания как средства эффективной деятельности превращала гражданскую философию не только в необходимое, но и в достаточное условие конструирования оптимального общественного порядка.
Либеральный принцип индивидуального плюрализма (раскрытый при анализе побуждений к деятельности и «добра и зла вообще») утверждал, что каждый индивид определяется к деятельности внутренними побуждениями и что его личная воля самозаконна, а общезначимой практической истины и морального закона нет. Каждый, осознавая собственные интересы, по-своему и для себя прав, и никто не может судить за другого, счастлив ли он и в чем его счастье. Ошибки разума при этом возможны лишь в отношении предполагаемых собственных будущих удовольствий, а также по поводу существования (или несуществования) объектов стремлений и адекватности средств в их достижении. Однако даже собственные ошибки предпочтительнее подчинения чужим решениям, так как в первом случае сохраняется свобода.
Методологическим принципом гражданской философии стал «объективизм», выразившийся в требовании исследовать природу человека и людей не такими, какими они должны быть, а такими, каковы они на самом деле. При такой установке всякого рода должествования и так называемые ценностные категории – совершенство, добро, красота, справедливость и др., - появляющиеся в философии как следствие иллюзорной субъективизации и антропоморфизации действительности, рассматривались лишенными объективного содержания.
Однако Социальная философия лишь по видимости представлялась научной теорией «сущего», по существу же конструировала модели «должного». Главный результат концепций «естественного права» и «общественного договора», представленных как теоретически истинные, состоял в утверждении того, что вне зависимости от исторического происхождения государства и общества современное общество должно быть устроено так, как если бы оно базировалось на добровольном согласии индивидов и на признании их неотъемлемых естественных прав. Нормативное, программно-правовое содержание гражданской философии оказалось неизмеримо жизненней и до наших дней актуальней, нежели то теоретическое и историческое обоснование, которое сегодня уже не может стать предметом научных дискуссий. Конструктивное нормативное содержание гражданской философии впоследствии обнаружило полную независимость от исторически преходящих способов якобы научной аргументации.
Верно и обратное. В той мере, в какой содержание гражданской философии было представлено императивами, императивы эти не могут обосновываться ныне в тех формах, в каких они аргументировались тогда. Но они невыводимы и ни из каких иных, в том числе «глубоко научных» и современных форм теоретического знания.
Неисторизм гражданской философии наиболее явно обнаружился в признании того, что истинная сущность права, законов и норм не имеет отношения к историческому процессу, не зависит от исторических форм существования. Если известно, как должно конструировать оптимальный правопорядок, это может быть сделано когда угодно: исторические предпосылки, процесс становления не предполагаются.