Часть 2. Античная философия периодов зрелости, расцвета и заката

Атомизм Левкиппа и Демокрита. Данные античные мыслителиV века до н.э. первоначалом мира считали атомы – мельчайшие, неделимые частички материи. И вода, и воздух, и земля, и огонь состоят из большого количества атомов, различающихся по своей качественной специфике, но по отдельности чувственно не воспринимаемых. Атомисты рассматривали мир как единое целое, состоящее из бесчисленного множества атомов, движущихся в пустоте. В самом понятии атома (от греч. – «неделимый») высвечивается его элеатское происхождение. Атомы, согласно Демокриту, неделимы вследствие своей абсолютной плотности, отсутствия в них пустых промежутков и исключительной малости. Атомы и пустота – единственная реальность. Атомы вечно носятся в беспредельной пустоте, не имеющей ни верха, ни низа, ни конца, ни края, сталкиваясь, сцепляясь и разъединяясь. Соединения атомов образуют всё многообразие природы. Атомы обладают силой самодвижения: такова их извечная природа. Стоит отметить, что и душа, согласно древним атомистам, состояла из тончайших круглых и особо подвижных атомов, то есть идеальное мыслилось наравне с материальным – с единой субстанцией. Атомы складываются в различные конфигурации, которые мы воспринимаем в качестве отдельных вещей, различность же структур этих конфигураций, то есть качественное разнообразие мира, зависит от разных типов взаимодействий между атомами. Так была создана существующая более двух тысячелетий дискретная картина мира, в которой бытие мыслится состоящим из мельчайших и обособленных (дискретных) частичек вещества, а отношения между этими частичками (принцип взаимодействия) считается не самим бытием, а лишь свойством атомов. Также Демокрит разработал научный метод познания, основанный на опыте, наблюдении и теоретическом обобщении фактического материала. Ощущения, считал он, представляют хотя и недостаточный, но необходимый источник и основу познания. Свидетельства об окружающем нас мире, которые дают ощущения, дополняются и исправляются тонкой работой ума. Демокрит развивает общеэллинское понятие меры, отмечая, что мера – это соответствие поведения человека его природным возможностям и способностям. Основным принципом существования человека он считал нахождение в состоянии благостного, безмятежного расположения духа, лишенном страстей и крайностей. Таким образом, Демокрит продолжает мысль Парменида о том, что только бытие познаваемо: мир атомов – истинный и потому познаваемый только разумом, а мир чувственных вещей представляет собой лишь внешнюю видимость. Демокрит предложил продуманный вариант механистического объяснения мира: целое у него представляет собой сумму частей, а беспорядочное движение атомов, их случайные столкновения оказываются причиной всего сущего. В атомизме отвергается положение элеатов о неподвижности бытия, поскольку это положение не дает возможности объяснить движение и изменение, происходящее в чувственном мире. Стремясь найти причину движения, Демокрит «раздробляет» единое бытие Парменида на множество отдельных «бытие-атомов», мысля их как материальные, телесные частицы.

Платон. Данный философ является величайшим мыслителем VI-V веков до н.э. Он был влюблен в философию и при этом был не только философом, но и блестящим мастером художественного слова, умеющим затронуть тончайшие струны человеческой души и, затронув их, настроить на гармонический лад. По Платону, стремление к осмыслению бытия как целого дало нам философию, и «большего дара людям, как этот дар Бога, никогда не было и не будет» (Г.Гегель). Платон пишет: «Мир – это не просто телесный космос, и не отдельные предметы и явления: в нем общее совмещено с единичным, а космическое – с человеческим». Космос – это своего рода художественное произведение. Он прекрасен, он – цельность единичностей. Космос живет, дышит, пульсирует, а управляется он силами, образующими общие закономерности. Космос полон божественного смысла и являет собой царство идей («эйдосов», как говорили тогда), вечных, неизменных и прекрасных. По Платону, мир по природе двойствен: в нем различается видимый мир изменчивых предметов и невидимый мир идей. Так, отдельные деревья появляются и исчезают, а идея дерева остается неизменной. Мир идей являет собой истинное бытие, а конкретные, чувственно воспринимаемые вещи – нечто среднее между бытием и небытием: они только тени идей, их слабые копии. Идея – центральная категория в философии Платона. Идея вещи есть нечто идеальное. Так, к примеру, воду мы пьем, но не можем же мы пить идею воды или есть идею хлеба, идея – это смысл, сущность вещи. В платоновских идеях обобщена вся космическая жизнь: они обладают регулятивной энергийностью и управляют Вселенной. Им свойственна регулятивная и формообразующая сила; они – вечные образцы, парадигмы (от греч. paradigma – «образец»), по которым из бесформенной и текучей материи организуется всё множество реальных вещей. Платон трактовал идеи как некие божественные сущности. Они мыслились как целевые причины, заряженные энергией устремления, при этом между ними существуют отношения координации и подчинения. Высшая идея – это идея абсолютного добра – мировой Разум. Так как идеи у Платона вечны и существуют сами по себе, независимо ни от чего, его философская система называется объективный идеализм. Существенной составляющей мировоззрения Платона является вера в богов. Платон считал её важнейшим условием устойчивости общественного миропорядка. Трактуя идею души человека, Платон говорит: душа человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем она попадает на грешную землю, где, временно находясь в человеческом теле, как узник в темнице, «вспоминает о мире идей». Здесь Платон имел в виду воспоминания о том, что было в прежней жизни: основные вопросы своей жизни душа разрешает еще до рождения; появившись на свет, она уже знает все, что нужно знать. Душа – бессмертная сущность, в ней различаются три части: разумная, обращенная к идеям; волевая – пылкая; чувственная, движимая страстями, вожделеющая. Разумная часть души – основа добродетели и мудрости; волевая часть души – основа мужества; преодоление же чувственной части души есть добродетель благоразумия. Гармоничное сочетание всех частей души под регулятивным началом разума дает гарантию справедливости как неотъемлемого свойства мудрости. Главным методом познания мира и всех его связей, Платон считал диалектику. Это понятие происходит от слова «диалог» (искусство рассуждать, притом рассуждать в общении, спорить, что-то доказывать, а что-то опровергать). В общем, диалектика – это «искусство думать», при этом думать строго логично, распутывая всевозможные противоречия в столкновении разных мнений, суждений, убеждений. В рассмотрении проблемы общества и государства он опирался на излюбленную им теорию идей и идеала. «Идеальное государство» является сообществом земледельцев, ремесленников, производящих все необходимое для поддержания жизни граждан, воинов, охраняющих безопасность, и философов-правителей, которые осуществляют мудрое и справедливое управление государством. Такое «идеальное государство» Платон противопоставил античной демократии, допускавшей народ к участию в политической жизни, к государственному управлению. Согласно Платону, государством призваны управлять только аристократы как лучшие и наиболее мудрые граждане. А земледельцы и ремесленники, по мысли Платона, должны добросовестно выполнять свою работу, и им не место в органах государственного управления. Охранять государство должны стражи порядка, образующие силовую структуру, причем стражи не должны иметь личной собственности, обязаны жить изолированно от других граждан, питаться за общим столом. Таким образом, подобно элеатам, Платон характеризует бытие как вечное и неизменное, познаваемое лишь разумом и недоступное чувственному восприятию. Но, в отличие от элеатов и так же, как у Демокрита, бытие у Платона предстает как множественное. Однако если Демокрит понимал бытие как материальный, физический атом, то Платон рассматривает его как идеальное, бестелесное образование – идею. Критикуя тех, кто «признает тела и бытие за одно и то же», Платон утверждает, что истинное бытие – «это некие умопостигаемые и бестелесные идеи». Идеи Платон называет сущностями; греческое слово «сущность» (ousia) образовано от глагола «быть» (einai).

Аристотель. Философская мысль Древней Греции достигла наибольшей высоты в творениях Аристотеля (IV век до н.э.), воззрения которого, энциклопедически вобравшие в себя достижения античной науки, являют собой грандиозную систему конкретно-научного и собственно философского знания в его удивительной глубине, тонкости и масштабности. Образованное человечество училось, учится и в веках будет учиться у него философской культуре. Аристотель – ученик Платона, но по ряду принципиальных вопросов он расходился со своим учителем. В частности, он считал, что платоновская теория идей совершенно недостаточна для объяснения мира. Именно Аристотелю принадлежит изречение: «Платон мне друг, но истина дороже!». Он стремился преодолеть платоновский разрыв между миром чувственных вещей и миром идей. Исходя из признания объективного существования материи, Аристотель считал её вечной, несотворимой и неуничтожимой. Материя не может возникнуть из ничего, не может также увеличиться или уменьшиться в своем количестве. Однако сама по себе материя инертна, пассивна. Она содержит лишь возможность возникновения действительного многообразия вещей, как, скажем, мрамор содержит возможность различных статуй. Чтобы эту возможность превратить в действительность, надо придать материи соответствующую форму. Под формой Аристотель разумел активный творческий фактор, благодаря которому вещь становится действительной. Форма – это стимул и цель, причина становления многообразных вещей из однообразной материи: материя – своего рода глина. Для того чтобы из нее возникли разнообразные вещи, необходим гончар – Бог (ум-перводвигатель). Форма и материя неразрывно связаны между собой, так что каждая вещь в возможности уже содержится в материи и путем естественного развития получает свою форму. Весь мир представляет собой ряд форм, находящихся в связи друг с другом и расположенных в порядке все большего совершенства. Таким образом, Аристотель подходит к идее единичного бытия вещи, явления: они представляют собой слитность материи и формы. Материя выступает как возможность и как своего рода субстрат сущего. Мрамор, например, можно рассматривать как возможность статуи, он же есть материальное начало, субстрат, а высеченная из него статуя – это уже единство материи и формы. Основным двигателем мира является Бог, определяемый как форма всех форм, как вершина мироздания. При этом мыслитель усматривает причинную зависимость явлений сущего: все имеет причинное объяснение. Здесь мы имеем дело с таким исключительно важным положением философии Аристотеля, как смысловое начало всего сущего, а также иерархия его уровней – от материи как возможности к образованию единичных форм бытия и далее – от неорганических образований к миру растений, живых существ, разных видов животных и, наконец, к человеку, обществу. Стало быть, у Аристотеля огромную роль играл принцип развития сущего, что органически связано с категориями пространства и времени. Аристотель разработал иерархическую систему категорий, в которой основной была «сущность», или «субстанция», а остальные считались её признаками. Стремясь к упрощению категориальной системы, Аристотель затем признал основными только три категории: сущность, состояние, отношение. Бог – это и «перводвигатель», и абсолютное начало всех начал. По утверждению Аристотеля, мировое движение есть цельный процесс: все его моменты взаимно обусловлены, что предполагает и единого двигателя. Далее, исходя из понятия причинности, он приходит к понятию о первой причине. А это так называемое космологическое доказательство бытия Бога. Бог есть первая причина движения, начало всех начал. Опускаясь в своих философских размышлениях из бездны Космоса к миру одушевленных существ, Аристотель считал, что душа, обладающая целеустремленностью, есть не что иное, как неотделимый от тела его организующий принцип, источник и способ регуляции организма, его объективно наблюдаемого поведения. Душа не может существовать без тела, но сама она нематериальна, нетелесна. То, благодаря чему мы живем, ощущаем и размышляем, – это душа, так что она есть некий смысл и форма, а не материя, не субстрат: «Именно душа придает смысл и цель жизни». Телу присуще жизненное состояние, образующее его упорядоченность и гармонию. Это и есть душа, т.е. отражение актуальной действительности всемирного и вечного Ума. Аристотель дал анализ различных «частей» души: памяти, эмоций, перехода от ощущений к общему восприятию, а от него – к обобщенному представлению; от мнения через понятие – к знанию, а от непосредственно ощущаемого желания – к разумной воле. Познание у Аристотеля имеет своим предметом бытие. Любое знание начинается с ощущений: оно есть то, что способно принимать форму чувственно воспринимаемых предметов без их материи. Разум же усматривает общее в единичном. Нельзя приобрести научное знание лишь с помощью ощущений и восприятий в силу преходящего и изменчивого характера всех вещей. Формами истинно научного знания являются понятия, постигающие сущность вещи. Детально и глубоко разработав теорию познания, Аристотель создал труд по логике, который сохраняет свое непреходящее значение и поныне. Здесь он разработал теорию мышления и его формы, понятия, суждения, умозаключения и т.д. Аристотель является основоположником логики. В поведении человека решающее значение имеют интеллектуальные добродетели: мудрость, разумная деятельность, благоразумие, в них человек проявляет себя как одаренное разумом существо. Такие добродетели приобретаются путем усвоения знаний и опыта предшествующих поколений и проявляются в разумной деятельности. Счастье человека, по Аристотелю, – это энергия завершенной жизни сообразно завершенной доблести. Нельзя считать счастливым человека с «рабским образом мышления». Этические свойства не даются людям от природы, хотя они и не могут возникнуть независимо от неё. Природа дает возможность стать добродетельным, но эта возможность формируется и осуществляется лишь в деятельности: творя справедливое, человек становится справедливым; действуя умеренно – он становится умеренным; поступая мужественно – мужественным. По Аристотелю, человек – «политическое животное», то есть социальное, инстинктивно стремящееся к «совместному сожительству». Человека отличает способность к интеллектуальной и нравственной жизни. Только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость. Первым результатом социальной жизни он считал образование семьи – муж и жена, родители и дети. Потребность во взаимном обмене привела к общению семей и селений. Так возникло государство. Совершенством же человека предполагается совершенный гражданин, а совершенством гражданина, в свою очередь, – совершенность государства. При этом природа государства стоит «впереди» семьи и индивида. Эта глубокая идея характеризуется так: совершенство гражданина обусловливается качеством общества, которому он принадлежит. Кто желает создать совершенных людей, должен создать совершенных граждан, а кто хочет создать совершенных граждан, должен создать совершенное государство.

Философские учения периода заката античной цивилизации. В это время (III век до н.э. – II век н.э.) создавалась, а потом распадалась великая Греко-македоно-персидская империя (в неё входили: Македония, Греция, Персия, Малая Азия, Финикия, Египет, Вавилон и часть Западной Индии). Во многих греческих городах к власти пришли тираны, демократия, а вместе с ней и свободомыслие, постепенно сворачивались. В то время интерес к философии резко упал. Философов стал интересовать не столько вопрос о том, что есть и как существует мир, сколько вопрос о том, как надо жить в этом мире, чтобы избежать угрожающих со всех сторон бедствий.

Скептицизм (от греч. skeptukos – «рассматривающий», «исследующий», «критикующий»). Это течение возникло не на пустом месте, а на основе выработанных предшествующими мыслителями идей о постоянной текучести всех событий существующего мира, противоречиях между чувственными впечатлениями и мышлением, о принципе относительности всех явлений. Основателем скептицизма является Пиррон (III век до н.э.). Знакомство Пиррона с индийскими аскетами способствовали формированию такого рода этических воззрений, в которых главной является идея атараксии (безмятежности). Мудрецом следует назвать такого человека, который знает и может помочь понять, как научиться жить; мудрец своего рода мастер, но не в научном знании, это умелец в жизни. Философ – это тот, кто стремится к счастью, а оно состоит в невозмутимости и в отсутствии страданий (атараксия). Философ обязан ответить на такие вопросы: «Из чего состоят вещи?», «Как мы должны относиться к этим вещам?», «Какую выгоду мы можем получить?». Согласно Пиррону, на первый вопрос мы не в состоянии получить ответа. Поэтому ничто не должно быть называемо ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым. Всякому нашему утверждению о любом предмете может быть с равным правом и равной силой противопоставлено противоречащее ему утверждение. Что же делать? На этот вопрос философ отвечает: «Следовать принципу воздержания от каких бы то ни было окончательных и однозначных суждений о чем-либо!». Скептицизм Пиррона – это не полный агностицизм: безусловно, достоверны для нас наши чувственные восприятия, когда мы рассматриваем их лишь как явления. Если нечто кажется нам сладким или горьким, следует высказаться так: «Это кажется мне горьким или сладким». Воздержание от категорического суждения об истинной природе вещей рождает чувство невозмутимости, безмятежности. Именно в этом и состоит высшая степень доступного философу истинного счастья.

Эпикуреизм. Выдающимися представителями этого направления являются Эпикур (III век до н.э.) и Лукреций Кар (I век до н.э.). Эпикур развивал идеи атомизма. По Эпикуру, во Вселенной существуют только тела, находящиеся в пространстве. Они непосредственно воспринимаются чувствами, а наличие пустого пространства между телами следует из того, что иначе было бы невозможно движение. Эпикур выдвинул идею, резко отличающуюся от трактовки атомов Демокритом. Это идея об «отклонении» атомов, когда атомы движутся в «связанном потоке». По Демокриту, мир образуется вследствие взаимного «удара» и «отскакивания» атомов. Эпикур решает вопрос так: он наделяет атомы способностью самопроизвольного отклонения, которую он рассматривает по аналогии с внутренним волевым актом человека. Получается, что атомам присуща «свобода воли», которая и определяет «непременное отклонение». Поэтому атомы способны описывать разные кривые, начинают касаться и задевать друг друга, сплетаться и расплетаться, в результате чего возникает мир. Эта идея дала возможность Эпикуру избежать идеи фатализма (когда всё заранее предопределено). Знание, по Эпикуру, начинается с чувственного опыта, но наука о знании имеет своим началом, прежде всего, анализ слов и установление точной терминологии, т.е. чувственный опыт, приобретенный человеком, должен быть осмыслен и обработан в виде тех или иных терминологически зафиксированных смысловых структур. Само по себе чувственное ощущение, не поднятое на уровень мысли, не есть еще подлинное знание. Без этого перед нами будут непрерывным потоком мелькать лишь чувственные впечатления, а это – просто сплошная текучесть. Основным принципом этики эпикурейцев является принцип гедонизма (удовольствия). При этом проповедуемые эпикурейцами удовольствия отличаются чрезвычайно благородным, спокойным, уравновешенным и часто созерцательным характером.

Стоицизм. Это – наименее «греческая» из всех философских школ. Ранние стоики, в большинстве своём сирийцы. К поздним стоикам (I-II века н.э.) относятся: Плутарх, Цицерон, Сенека, Марк Аврелий – это, в основном, римляне. Уже при одном слове «стоик» возникает представление о мудром человеке, который весьма мужественно выносит все невзгоды жизни и остаётся спокойным, несмотря на все неприятности и несчастья, им переживаемые. Действительно, стоики в своих воззрениях выдвигали на первый план понятие спокойного и всегда уравновешенного, даже «бесчувственного» мудреца. В этом проявлялся идеал внутренней свободы, свободы от страстей. Характеризуя различные свойства души, стоики особое внимание уделяли феномену воли; учение было построено на волевом принципе, на самообладании, терпении и т.п. Развитие природы они трактовали также в религиозном духе, считая, что все предопределено. Стоики исходили из принципа всеобщей целесообразности. Всё имеет свой смысл: даже клопы полезны, поскольку они помогают просыпаться по утрам и не лежать слишком долго в постели. Гносеологические взгляды стоиков следующие: все представления, составляющие содержание нашего знания, возникают из ощущений внутреннего или внешнего чувства, из оттисков или впечатлений внешних предметов, производящих внутренние изменения или движения души. Из восприятий такого рода образуется память, из памяти – опыт. Посредством умозаключения от наиболее обыденных, постоянно повторяющихся восприятий в людях, естественно образуются некоторые общие понятия. Отсюда возникает вопрос, имеющий первостепенное значение у стоиков, – вопрос о критерии истинности наших знаний. Так как все наши представления образуются из наших ощущений или восприятий, то спрашивается: как и почему мы можем знать, какие наши представления истинны и какие ложны? По каким признакам мы можем отличать их? Критерием истинности представлений является та убедительность, с которой некоторые из них являются нашему сознанию, та непосредственная очевидность, которая невольно заставляет нас соглашаться с ними. Представление, обладающее таким свойством, истинно, ибо оно есть не субъективная фантазия.

Неоплатонизм. Школы эпикуреизма и стоицизма, получившие широкое распространение в республиканском, а затем и в императорском Риме к III веку, незадолго до падения последнего, практически сошли на нет, за исключением платонизма. Вобрав в себя мистические идеи последователей древнегреческого философа и математика Пифагора, некоторые идеи Аристотеля и других учений, он выступил в позднеантичную эпоху как неоплатонизм. Наиболее видным его представителем считается Плотин (II век). Он родился в Ликополе (Египет), в течение 11 лет был учеником основателя александрийской школы неоплатонизма Аммония, принимал участие в походе римского императора Гордиана в Персию, чтобы познакомиться с восточными мистическими учениями, затем переселился в Рим, где основал собственную философскую школу. Сначала он излагал свои взгляды устно, потом стал их записывать. Ученик Плотина и редактор его сочинений Порфирий после смерти учителя (в Минтурне, Италия) разделил его пространные трактаты так, что получилось шесть разделов, в каждый из которых входило девять трактатов; Порфирий назвал их «Эннеады» («девятки»). Структура «Эннеад» соответствует той структуре универсума, которая была обнаружена Плотином в текстах Платона и «по ту сторону» этих текстов. Для неоплатоников (помимо Плотина) главными представителями этого течения считаются Ямвлих (II век) и Прокл (IV век). Весь мир в их учении предстает как иерархическая система, в которой каждая низшая ступень обязана своим существованием высшей. На самом верху этой лестницы помещается единое (оно же Бог, оно же благо, или, иначе, то, что по ту сторону всего сущего). Единое есть причина (прежде всего целевая) всякого бытия (все сущее существует постольку, поскольку стремится к единому, или ко благу); само оно не причастно бытию и потому непостижимо ни для ума, ни для слова – о Боге нельзя сказать ничего. Вторая ступень – это ум как таковой и находящиеся в нём умопостигаемые сущности – идеи; это – чистое бытие, порожденное единым (ибо мышление и бытие в платонической традиции тождественны). Ниже – третья ступень – душа; она уже не едина, как ум, но разделена между живыми телами (душа космоса, ибо космос для платоников живое существо, души демонов, людей, животных, растений); кроме того, она движется: душа – источник всякого движения и, следовательно, всех волнений и страстей. Еще ниже – четвертая ступень – тело. Как душа получает лучшие свойства – разумность, гармонию – от ума, так и тело получает благодаря душе форму; прочие же его качества – безжизненность, косность, инертность – сродни материи. Материя, или подлежащее, – субстрат чувственных вещей – это сама инертность, косность, бескачественность как таковая. Материя не существует; она ни в какой степени не причастна уму, т.е. бытию; поэтому она также не может быть постигнута разумом и словом. О её наличии мы узнаем чисто отрицательным путем: если от всех тел отнять их форму (т.е. все сколько-нибудь определенные их характеристики: качество, количество, положение и др.), тогда то, что останется, и будет материя. Человек в системе неоплатонической философии мыслился соответственно как соединение божественного, самотождественного ума с косным телом посредством души. Естественно, что цель и смысл жизни в таком случае – освободить свой ум, дух от оков материи, или тела, чтобы, в конечном счёте, совсем отделиться от него и слиться с единым великим умом. Ясно, что источник всяческого зла – материальное и телесное; источник блага – умопостигаемое, возвышенное знание, философия. Человек должен учиться мыслить, с одной стороны, и подчинять себе своё тело путем упражнений, аскезы – с другой.

Вопросы и задания для самопроверки:

1. Раскройте основные постулаты атомизма Левкиппа и Демокрита. Какие характеристики присущи атомам, по мнению данных мыслителей?

2. Что такое «дискретная картина мира»? Чем теория Демокрита схожа, а чем отличается от учения Парменида?

3. Охарактеризуйте учение Платона об устройстве космоса (мира). Почему оно называется «объективный идеализм»?

4. Покажите сходство и отличие взглядов на устройство космоса (мира) Демокрита и Платона.

5. В чём суть учения Платона о душе? Почему чувственная часть души должна быть под строгим руководством разумной части?

6. Как «учение о душе» Платона связано с его теорией «идеального государства»?

7. В чём сходство и в чём отличие понимания бытия в учении Платона и в теории элеатов?

8. Чем отличаются взгляды на устройство мира Аристотеля от взглядов Платона? Почему систему Аристотеля называют «дуализм»?

9. В чём состоит учение Аристотеля о познании? Что, по его мнению, является основой научного знания?

10. Какие качества Аристотель считал главными в поведении человека и что нужно делать, чтобы достичь счастья?

11. Как вы понимаете утверждение Аристотеля, что человек – это «политическое животное»?

12. По каким причинам наступил закат античной философии? Какая проблема вышла на первый план в философии этого периода?

13. Охарактеризуйте направление «скептицизм». В чём состоит идеал счастья и каким образом человек может его достичь?

14. Перечислите основные тезисы учения Эпикура об атомах? Что эпикурейцы считали основным принципом этики?

15. В чём заключается «идеал внутренней свободы», согласно стоицизму? Что является, по мнению стоиков, критерием истинности знаний человека?

16. Как устроен мир согласно неоплатонизму? Каким образом мыслился в этой школе человек?

Подготовка по фрагменту из произведения Луция Аннея Сенеки

«Нравственные письма к Луцилию»

Биографическая справка.

Луций Анней Сенека (4 г. до н.э. - 65 г. н.э.) – римский философ-стоик, поэт и государственный деятель. Принадлежал к сословию всадников. Учился у пифагорейца Сотиона, стоиков Аттала, Секстия. Философией увлекся в юности, хотя из-за влияния отца он чуть не начал государственную карьеру, которая прервалась из-за внезапной болезни. В результате Сенека чуть не покончил с собой, а затем надолго уехал в Египет для лечения, где много лет занимался написанием естественнонаучных трактатов. Был идеологом сенатской оппозиции деспотическим тенденциям первых римских императоров. Во время молодости императора Нерона он был фактическим правителем Рима, однако позднее был оттеснён от власти, когда отказался санкционировать репрессии против противников Нерона и против христиан. Будучи стоиком, Сенека настаивал на телесности всего сущего, однако верил в возможность безграничного развития человеческого знания. Как писатель он был мастером риторического «рубленого» стиля (короткие фразы, броские образы, идейные парадоксы, эмоциональный пафос, дробная композиция). Прозаические сочинения Сенеки – 12 небольших трактатов: «О провидении», «О гневе», «О спокойствии духа» и др.; 3 больших трактата: «О милосердии», «О благодеяниях», «Естественноисторические вопросы» и сборник «Писем к Луцилию» на аналогичные темы.

Фрагмент из произведения.

Письмо I

Сенека приветствует Луцилия!

Так и поступай, мой Луцилий! Отвоюй себя для себя самого, береги и копи время, которое прежде у тебя отнимали или крали, которое зря проходило. Сам убедись в том, что я пишу правду: часть времени у нас отбирают силой, часть похищают, часть утекает впустую. Но позорнее всех потеря по нашей собственной небрежности. Вглядись-ка пристальней: ведь наибольшую часть жизни тратим мы на дурные дела, немалую – на безделье, и всю жизнь – не на те дела, что нужно. Укажешь ли ты мне такого, кто ценил бы время, кто знал бы, чего стоит день, кто понимал бы, что умирает с каждым часом? В том-то и беда наша, что смерть мы видим впереди; а большая часть ее у нас за плечами, – ведь сколько лет жизни минуло, всё принадлежат смерти. Поступай же так, мой Луцилий, как ты мне пишешь: не упускай ни часу. Удержишь в руках сегодняшний день – меньше будешь зависеть от завтрашнего. Не то, пока будешь откладывать, вся жизнь и промчится. Все у нас, Луцилий, чужое, одно лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владенье природа, но и его кто хочет, тот и отнимает. Смертные же глупы: получив что-нибудь ничтожное, дешевое и наверняка легко возместимое, они позволяют предъявлять себе счет; а вот те, кому уделили время, не считают себя должниками, хотя единственно времени и не возвратит даже знающий благодарность. Быть может, ты спросишь, как поступаю я, если смею тебя поучать? Признаюсь чистосердечно: как расточитель, тщательный в подсчетах, я знаю, сколько растратил. Не могу сказать, что не теряю ничего, но сколько теряю, и почему, и как, скажу и назову причины моей бедности. Дело со мною обстоит так же, как с большинством тех, кто не через собственный порок дошел до нищеты; все меня прощают, никто не помогает. Ну так что ж? По-моему, не беден тот, кому довольно и самого малого остатка. Но ты уж лучше береги свое достояние сейчас: ведь начать самое время! Как считали наши предки поздно быть бережливым, когда осталось на донышке. Да к тому же остается там не только мало, но и самое скверное. Будь здоров.

Письмо II

Сенека приветствует Луцилия!

И то, что ты мне писал, и то, что я слышал, внушает мне на твой счет немалую надежду. Ты не странствуешь, не тревожишь себя переменою мест. Ведь такие метания – признак больной души. Я думаю, первое доказательство спокойствия духа – способность жить оседло и оставаться с самим собою. Но взгляни: разве чтенье множества писателей и разнообразнейших книг не сродни бродяжничеству и непоседливости? Нужно долго оставаться с тем или другим из великих умов, питая ими душу, если хочешь извлечь нечто такое, что в ней бы осталось. Кто везде – тот нигде. Кто проводит жизнь в странствиях, у тех в итоге гостеприимцев множество, а друзей нет. То же самое непременно будет и с тем, кто ни с одним из великих умов не освоится, а пробегает всё второпях и наспех. Не приносит пользы и ничего не дает телу пища, если ее извергают, едва проглотивши. Ничто так не вредит здоровью, как частая смена лекарств. Не зарубцуется рана, если пробовать на ней разные снадобья. Не окрепнет растение, если часто его пересаживать. Даже самое полезное не приносит пользы на лету. Во множестве книги лишь рассеивают нас. Поэтому, если не можешь прочесть все, что имеешь, имей столько, сколько прочтешь – и довольно. "Но, – скажешь ты, – иногда мне хочется развернуть эту книгу, иногда другую". – Отведывать от множества блюд – признак пресыщенности, чрезмерное же разнообразие яств не питает, но портит желудок. Потому читай всегда признанных писателей, а если вздумается порой отвлечься на другое, возвращайся к оставленному. Каждый день запасай что-нибудь против бедности, против смерти, против всякой другой напасти и, пробежав многое, выбери одно, что можешь переварить сегодня. Я и сам так делаю: из многого прочитанного что-нибудь одно запоминаю. Сегодня вот на что натолкнулся я у Эпикура (ведь я частенько перехожу в чужой стан, не как перебежчик, а как лазутчик): "Веселая бедность, – говорит он, – вещь честная". Но какая же это бедность, если она веселая? Беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто хочет иметь больше. Разве ему важно, сколько у него в ларях и в закромах, сколько он пасет и сколько получает и сотню, если он зарится на чужое и считает не приобретенное, а то, что надобно еще приобрести? Ты спросишь, каков предел богатства? Низший – иметь необходимое, высший – иметь столько, сколько с тебя довольно. Будь здоров.

Письмо III

Сенека приветствует Луцилия!

Ты пишешь, что письма для передачи мне отдал другу, а потом предупреждаешь, чтобы не всем, тебя касающимся, я с ним делился, потому что и сам ты не имеешь обыкновения делать так. Выходит, в одном письме ты и признаешь, и не признаешь его своим другом. Ладно еще, если ты употребил это слово как расхожее и назвал его "другом" так же, как всех соискателей на выборах мы называем "доблестными мужами", или как встречного если не можем припомнить его имени, приветствуем обращением "господин". Но если ты кого-нибудь считаешь другом и при этом не веришь ему, как самому себе, значит, ты заблуждаешься и не ведаешь, что есть истинная дружба. Во всем старайся разобраться вместе с другом, но прежде разберись в нем самом. Подружившись, доверяй, суди же до того, как подружился. Кто вопреки наставлению Феофраста «судит, полюбив, вместо того, чтобы любить, составив суждение», те путают, что должно делать раньше, что позже. Долго думай, стоит ли становиться другом тому или этому, но решившись, принимай друга всей душой и говори с ним так же смело, как с собою самим. Живи так, чтобы и себе самому не приводилось признаваться в чем-нибудь, чего нельзя доверить даже врагу. Но раз есть вещи, которые принято держать в тайне, делись лишь с другом всеми заботами, всеми мыслями. Будешь считать его верным – верным и сделаешь. Нередко учат обману тем, что обмана боятся, и подозрениями дают право быть вероломным. Почему не могу я произнести те или иные слова в присутствии друга? Почему мне не думать, что в его присутствии я все равно, что наедине с собой? Одни первому встречному рассказывают о том, что можно поведать только другу, и всякому, лишь бы он слушал, выкладывают все, что у них накипело. Другому боязно, чтобы и самые близкие что-нибудь о них знали; эти, если бы могли, сами себе не доверяли бы, потому они и держат все про себя. Делать не следует ни так, ни этак: ведь порок – и верить всем, и никому не верить, только, я сказал бы, первый порок благороднее, второй – безопаснее. Точно так же порицанья заслуживают и те, что всегда обеспокоены, и те, что всегда спокой