А уж потом, если кому-нибудь будет интересовать его неадекватное поведение, придумать для него что-нибудь адекватное.
«Итак, – размышлял Том, – правильным ли будет утверждать, что окружающая среда состоит только из плотной материи? Конечно, нет! Радиоволна невидима, но это не значит, что её нет. Надо полагать, что еще до открытия радиоволн, они уже существовали в природе. Ведь в атмосфере земного шара одновременно всегда сверкает около 10 000 молний. И по закону самоорганизации в этом океане электромагнитных волн, так же как в водном и в воздушном океане, природа должна была организовать и воспитать тысячи сознательных существ».
«Это убедительно – откликнулся его ум. – Ты доказал их существование, когда совместно с другими учёными, открыл законы связи с окружающими сферами сознания в горах Тянь-Шаня».
«Тогда что тебе ещё нужно? – спросил сам себя Том. – Разве ты не знаешь, что наука научила всех людей думать, что кроме материальной сферы существования, нет ничего более реального.
И люди, запрограммированные подобным образованием, думают, что материальную сферу не могут окружать никакие другие сферы жизни.
Странным является то, что когда люди делают подобные утверждения, они исключают всё остальное».
Размышляя так, Том встал и прибрал койку.
Затем сунул электрокипятильник в кружку, налил воды и включил вилку. Когда вода закипела, Том бросил в неё щепоть зеленого чая и стал одеваться.
В дверь позвонили. Зашел сосед – глубокий старик, кормящийся сбором бутылок в местных домах отдыха.
«Чё не на работе? – спросил он. – Одолжи заварочки, если есть!»
«Баста! – сказал Том. – Уезжаю в Питер. Там, говорят можно устроиться в ЖЭКе электриком. Обеспечат и пропиской и служебной комнатой».
«И когда едешь?»
«Да вот, чаю попью и поеду», – сказал Том, отдавая старику всё оставшееся.
«Так тебе вроде бы обещали постоянную работу на военном заводе за станцией. Кстати, ты не слышал, люди болтают, что рядом с военными садилась тарелка. А ещё говорят, что за Пухтелевой горой несколько раз видели «снежного» человека» – сосед слышал о бывших экспедициях Том и пытался его заинтересовать в знак благодарности за оставленные продукты.
Том отлил настоявшегося чаю в свободную кружку и протянул старику.
«Чёрт с ней, с постоянной работой – ответил Том, проигнорировав слухи об аномалиях – Человек не должен жить в постоянной обстановке. Он должен всё время менять её».
«Это почему же? – спросил озадаченный старик. – Я вот сорок лет работал на одном месте, мой портрет на «Доске почёта» до сих пор висит. Летунов у нас в обществе не уважают!»
«Эка ценность! – хохотнул Том. – Я тебе другое скажу: Если человек меняет обстановку, ищет перемен, ищет чего-то нового, то он и сам обновляется, понимаешь? А обновляться – значит омолаживаться!»
«Философия всё это! – буркнул старик. – Что-то я молодых стариков не видел».
«А ты ничего и не видел за свои сорок лет! – ответил Том. – Так я вот что тебе скажу на прощанье. Я видел в горах Тянь-Шаня стариков, у которых не было ни одной морщинки.
Однажды в Кум-Тор, где мы стояли с экспедицией, забрёл китайский монах. Ему было 107 лет. Но по лицу ему можно было дать не больше 60-ти. Это у него я узнал, что перемена и обновление обстановки обновляет и омолаживает самого человека».
Сосед оживился. Отхлёбывая свежий чай, спросил:
«А ещё что интересного рассказывал тот монах?»
«Интересное – только в цирке. Для интереса я не щёлкаю клювом», ответил Том, собирая рюкзак.
«Я интересуюсь не для развлечения!» – обиделся старик.
«Да, ладно! – примирительно сказал Том, – я не хотел тебя обидеть. Сам обиделся. А монах, что монах? Мне запомнились его слова насчёт Будды, который нигде не задерживался дольше пяти дней. Чтобы не привыкать, чтобы не возникала привязанность».
«А что – это плохо?»
«Ну, это, смотря у кого какая философия, – ответил Том. – Вон, марксистко-ленинская философия, по которой ты жил была нормой жизни так ведь?»
«Так!» – сказал сосед, не зная, к чему же клонит его оппонент.
«Ну вот, а на востоке нормой жизни является философия буддизма. Или ты не уважаешь нормы жизни соседней цивилизации?»
«Но мы же не на востоке живём, а в России» – парировал коммунист.
«Мы говорим не о том, где мы живём. Мы говорим, что есть, кроме материализма, и другие нормы жизни, которые нельзя исключать. А ты, живя только в своей норе 40 лет, исключил из своего ума все остальное. Твой ум стал постоянным, неизменным – неспособным к омоложению. Понятно?»
«Ничего мне не понятно – ответил старик. – Слова вроде бы все русские, а не понимаю».
«Если твой ум отделён от остального мира, то он быстро разлагается, – терпеливо объяснял Том. – Любое яйцо, отделенное от наседки, загнивает и разлагается. Разложение – это смерть. Вот ты и приблизил к себе смерть раньше времени со своей философией, понятно?»
«Ну, с яйцом это ты здорово объяснил, понятно – согласился сосед. – А что, разве уже поздно мне поменять философию? Неохота умирать то раньше всех!».
«Никогда не поздно всё изменить – ответил Том. – Даже если перед смертью ты раскаешься, увидев все свои убеждения ошибочными, то ты уже без ошибок предстанешь перед Всевышним судьёй. А если без ошибок – значит и судить не за что, представляешь?»
«Зря ты уезжаешь, – грустно сказал сосед. – Я бы тебе семинар в домах отдыха организовал. Наставлял бы людей на путь истинный, как меня старого дурака!».
«Вот ты и организуй его себе сам, – сказал Том, подавая ему с полки томик Кришнамурти. – Только сначала сам разберись. Мудрый был автор, – верь ему!»
«Спасибо! – сказал сосед, принимая книгу. – Ну, не буду тебя задерживать. Будь здоров, земляк!»
Они попрощались. Том вскинул на плечо рюкзак и, закрыв дверь на замок, направился к электричке.
От «Чародейки», где он жил, до станции было около трёх километров. Просёлочная дорога петляла между дачами, огородами, лесом и на неё было мало прохожих.
Лишь на третьем повороте Том увидел старуху, которая сидела на нагретом солнцем придорожном камне и ковырялась в своей поношенной сумке.
«Молодой человек! – обратилась она к нему. – Подай, сколько можешь, на пропитание?» – и она протянула к нему руку.
Том остановился, пошарил в карманах и достал 5 рублей.
«Хватит на первое время?» – спросил он.
«Да, спасибо милый!» – старуха схватила его руку с деньгами и пыталась её поцеловать. Путник отдал деньги, уклонившись от губ старухи, и пошел дальше.
Вдруг звонкий смех сзади заставил его оглянуться.
На камне, вместо старухи, сидела молодая девушка и скалила зубы.
«Со мной ведь так уже было!» – вспомнил Том загадочную встречу в горах.
«Что было – то и будет! – улыбаясь, сказала девушка. – Истории всегда повторяются, только в новой ситуации. Можно с тобой – нам ведь по Пути?» – попросила она.
Том стоял на месте, давая понять, что он ждёт её.
С этого момента у него сразу же включилось «rig pa» – ощущение Присутствия Высших сил, которое заставило его перестроить всю психику.
Когда он просыпался, то его здравый рассудок еще не понимал, что есть разные состояния психики, которые практикуются в восточных цивилизациях. Теоретически он знал, что окружающий материю Разум представляет собой пирамиду многоуровневых сфер сознания, в которой существуют и боги и преты.
«Правильно думаешь!» – с улыбкой сказала девушка, беря его под руку.
«Ты тоже оттуда?» – спросил путник, разглядывая её лицо и пытаясь найти в ней черты Иды.
«Не следует привыкать к одному образу, – сказала девушка. Давай познакомимся, – меня зовут Даки. А ты, я вижу, Том. Но, мы дадим тебе новое имя, – предложила Даки, и, подумав, сказала, – Пусть твоё новое имя будет созвучным со старым: был Том – стал А-том.
Путник рассмеялся.
«Атом – это мельчайшая частица материи. Какой же я атом?»
«Атом – частица Космоса, – возразила Даки. – А Космос, как ты знаешь, бывает не только астрономический. Гораздо шире его – Космос сознания, о котором ты только думал. Ты и есть частица этого Космоса – Атом. Этот Космос образуется благодаря глубокому сосредоточению ума, или дхьянам, как это называется на Востоке. И все его уровни имеют человеческую природу».
«Вот это новость! – удивился сопровождающий. – Хотел бы я видеть, как эти космические уровни выглядят!»
«Смотри! Только не споткнись! Я ставлю у тебя перед глазами экран»:
| ЧУВСТВЕННЫЙ МИР – МИР ЖЕЛАНИЙ СОДЕРЖИТ 10 ВЫШЕСТОЯЩИХ УРОВНЕЙ |
| Этажи людей, животных, голодных духов и разные Ады |
| Боги четырех хранителей мира |
| БОГИ ГРУППЫ ЯМА |
| БОГИ, ПРЕБЫВАЮЩИЕ В СОСТОЯНИИ БЛАЖЕНСТВА |
| БОГИ, НАСЛАЖДАЮЩИЕСЯ МАГИЧЕСКИМИ ТВОРЕНИЯМИ |
| БОГИ, МАГИЧЕСКИ СОЗДАННЫЕ ДРУГИМИ БОГАМИ |
| МИР ФОРМ: материальный, привязанный к форме бытия, сопротивляющийся. |
| 1 дхьяна: состояние йогического сосредоточения – сонмище богов, жрецы, великие брахманы |
| 2 дхьяна: ступени богов ограниченного, безграничного сияния и лучезарных |
| 3 дхьяна: ступени богов ограниченного, безграничного и всецелого блаженства |
| 4 ДХЬЯНА - включает ступени вышестоящих богов: |
| Б Е З О Б Л А Ч Н Ы Е |
| Обладающие избытком добродетели |
| Обладающие возрастающим плодом |
| Не самые великие |
| Б е з м я т е ж н ы е |
| П р е к р а с н ы е |
| Ясновидящие |
| В ы с ш и е |
| Прошлые и будущие дхармы, непроявленное, нематер. Мир вне форм. Без местопребывания. Без сопротивл. |
| Различие по способу возникновения |
| Сфера Бесконечного Пространства |
| Сфера Бесконечного Сознания |
| Сфера Ничто |
| Сфера, не имеющая восприятия, |
А Том, действительно чуть не споткнулся. Он не ожидал такой быстрой реакции с её стороны.
Даки удержала его и вела по дороге, как слепого, пока пойманный рассматривал показанную ему картину Окружающих Сфер Сознания.
Потом легким мановением руки она сняла застилающий его глаза проекционный экран.
«Что скажешь, а Том?» – спросила девушка.
«Не хочу я быть Атомом, вот что! Это не имя, а прозвище!» – ответил он.
«Ну, не хочешь быть А-том, будь Астом!».
«И то лучше, – подумал он. – Да, зови меня хоть горшком, только в печь не ставь! – А вслух сказал: – Значит, это всё – есть состояния психики!»
«Психика – это ум. В психушке сидят с- ума- сшедшие. Вообще, всё – есть только ум» – заявила его новая знакомая. Её походка была какая-то дёрганая, как будто она не шла, а танцевала.
«Ишь, какая ты умная! – удивлённо заметил Астом. – И ты, конечно, уверена, что такой психический Космос существует в реальности!»
«А ты представлял себе, что вся восточная цивилизация занимается иллюзиями? – вызывающе спросила Даки, подпрыгивая. – Какой смысл мудрым людям заниматься самообманом и фантазиями? Надеюсь, ты понимаешь, что, зная Космос таким, у каждого есть возможность изменить свою карму в желаемую сторону?» – спрашивала Даки, перепрыгивая к нему с другой стороны.
«Мой разум ещё не может привыкнуть к сверхъестественному, которое находится рядом и пронизывает весь наш мир, как радиоволны» – ответил Астом.
«Придёт время, и европейские ученые серьёзно займутся исследованием путей развития смежных цивилизаций, – ответила Даки, поворачивая его за руку в переулок. И добавила. – Скажу тебе по секрету, что к этому шагу учёных подтолкнут военные».
«Разве вокзал в эту сторону?» – удивился Астом.
«Опять задаёшь ненужные вопросы?» – укоризненно заметила Даки.
Они молча протанцевали несколько шагов по переулку и оказались перед калиткой.
«Здесь я живу, – сказала Даки. – Заходи гостем будешь!»
Огромный пёс с львиной мордой зарычал, натягивая цепь, но Даки осадила его порыв:
«Сидеть, Лев! Свои! Запомни – свои!» – убеждающе приказала хозяйка.
Затем Даки толкнула незапертую дверь и пропустила вперед Астома.
В прихожей было почти пусто. Кран над раковиной слегка подтекал, как бы приглашая вошедших умыть руки. Даки так и сделала. Грациозно бросая Астому рушник, сказала:
«В саду есть душ. Смой, пожалуйста, всё старое, что принес внутри и снаружи! А потом, не одеваясь, проходи в горницу».
Пройдя в сад, путник осмотрелся.
Кругом чувствовалось присутствие Зелёной Тары. Ни один листик не был повреждён червём, не был покрыт пылью.
Душ был аккуратно отгорожен чистой импортной занавесью с Драконами, вышитыми китайскими мастерами.
Перед входом стояло плетеное кресло, на которое можно было сложить одежду.
Собравшийся ехать в Петербург, разделся здесь.
Раздевшись здесь, понял, что так просто не уйдёт отсюда.
Когда Астом включил душ, одновременно с водой включилась и музыка, источник которой был искусно спрятан за занавесью.
Путник услышал звуки индийских Раги, которые хорошо омывали душу от мирской суеты.
«Тщательно вымывшись, Астом вытерся полотняным рушником, оставил его вместе с одеждой на кресле и направился в дом.
Собачий Лев, лёжа, спокойно смотрел на него, положив голову на лапы. Казалось, он понимал каждую человеческую мысль.
Дверь в горницу была приоткрыта.
Обнаженная Даки сидела на полу, покрытом домотканым ковриком.
Когда Астом вошёл, она жестом пригласила его сесть напротив.
«Дай-ка я посмотрю на тебя «тратаком»* – сказала она. – Не моргай!»
Астом внимательно посмотрел её фигуру и попытался что-то сказать.
Даки подняла руку и приложила свой палец к его губам.
«Я сама скажу, когда пойму, чё те надо – сказала она, копируя деревенскую женщину. – Смотри мне в глаза и, хоть плачь, но не моргай, пока не скажу!».
Астом нырнул взглядом в её расширенные зрачки и захлебнулся.
Захлебнулся от переполнивших его чувств.
В глазах девушки была пустота, но в этой Пустоте пульсировала Любовь.
Не та любовь, которую мы испытываем по отношению к близкому, к ребенку, к матери, к дому, к родине, к игре, к нации, к религии, к Богу, наконец, – это была безответная Любовь Солнца ко всему, что его окружает.
Даки увидела, что он задыхается в её Космосе, и дала ему всплыть:
«Не жадничай! – улыбнулась она. – Хватит на всех!»
Звуки её слов вернули гостя в реальность и он, с послушанием пациента, снова подставил ей свои зрачки.
Даки всмотрелась.
Она была знакома с досье рекомендованного по файлам АКАША, но то, что она увидела, отличалось от досье так же, как отличается текст книги от кино.
Сначала перед ней развернулась картина его настоящей жизни.
Троякое возвращение к жизни – всё ради Этого.
Три экспедиции – ради Этого.
Три расторгнутых брака – ради Этого.
Трое оставленных детей – ради Этого.
Три жены у отца – тоже ради Этого.
Три жизни в одной – ради Этого.
Три человека в одном – ради Этого… И много ещё чего – всё ради Этого.
Это – несказуемое, невыразимое, немыслимое, но любимое. Этим было стремление познать Космическую Любовь.
Потом, за маской настоящей жизни стали мелькать маски предыдущих.
В конце концов на неё глянул Сфинкс.
Зверочеловек уловил момент чужого взгляда, взъерошился, и спросил:
«Кто посягнул на мой покой?!»
Даки не испугалась. Она знала свою неуязвимость. Это в текущий момент она – Даки, а без этого она всемогущая Ларуна.
Центр галактики направлял её движения, и никто, ни один Бог не в силах был остановить Замысел Центра.
* - «Тратак» – разновидность глубокого взгляда, когда зритель смотрит в душу. Если не моргать, то лицо наблюдаемого начинает меняться, показывая разные маски предыдущих воплощений. Моргнувший – выключает видения.
«Ага! – поняла Даки. – Теперь я знаю, откуда у моего пациента привычка задавать вопросы. От Сфинкса! Придётся их разделить в том времени. А сфинксов отправить к их Создателю!» – решила она в уме.
Просмотрев глаз-в-глаз файлы бытия, Даки открыла файл небытия.
Она увидела, что в промежуточном состоянии между смертью и новой жизнью её пациент совершил много подвигов. В каких только созвездиях этот гандхарва не побывал! И встречая Космическую Любовь, он пользовался ею во всех случаях жизни, как восточный воин – стратагемами.
Такая картина вполне удовлетворяла Даки. И она продолжала вглядываться.
Абитуриент с трудом выдерживал её взгляд. Глаза резало с непривычки, слезы текли по щекам, взор застилало, но он не моргал.
Окружающие предметы перестали быть видимыми для пришедшего пациента, ибо спектр земного света стал несовместимым с космической радужной оболочкой Даки.
Не только предметы, даже лицо Даки пропало, оставались только глаза.
Эти глаза каждую секунду менялись. В один момент они были человеческими, в другую – птичьими, в третью – кошачьими, в четвертую – пчелиными, в пятую – глаза сверкали солнечной вспышкой, в шестую – мраком ночи, затем опять становились человеческими…
Наконец Даки позволила ему моргнуть.
«Только, пожалуйста, не три глаза! – предупредила она его, вставая.
Астом снова внимательно осмотрел её обнаженную стать.
И снова он убедился, что её тело не имело аналогов с земными девушками.
Оно было почти таким же, как у Иды, когда он её встретил на пляже нудистов и задавал ей глупые вопросы об отсутствии пупка, странных сосков, безволосом лобке, и прочие.
Сегодня у него вопросов не было.
Вопросы вообще не возникали у него в уме, как будто из его природы был исключен вопросительный знак. Это был символ того, что в нём что-то изменили.
«Не путай знак с символом! – сказала обнажённая, вставая на середину горницы. – Знак может принимать вид чего-то, и действует как опознавательный ярлык. Символ же – всегда выходит за свои пределы. Символ – лишь указывает на то, о чем нельзя сказать в каком-то конкретном случае».
Даки нажала ногой какую то невидимую кнопку на полу и сказала:
«Сейчас я проиллюстрирую тебе ряд символов. Повернись, и сядь так, чтобы ты мог видеть меня!»
Астом развернулся на голых ягодицах и сел, скрестив ноги.
С потолка полилась чарующая музыка.
Играли на каком то восточном струнном инструменте, и, как только закончились вступительные аккорды, Даки начала танец.
Безостановочные, неповторяющиеся движения девушки вызвали у наблюдающего восхищение, от которого у него по телу прокатились волны мурашек.
Одновременно с музыкой в слуховых улитках гостя зазвучал голос.
Голос явно комментировал танец.
Комментатор начал с того, что пояснил значение имени Даки:
«Даки, или дакини, известны не только в Индийской культуре, но и в Тибете.
Тибетский эквивалент – это хайдама, что означает «свободная прогулка через пространство».
Это пространство АКАША – жизненное пространство. «Прогулка через» – обозначает вид правильного понимания.
Это понимание пространства есть вдохновение, которое символически изображается в женской форме – дакини.
Дакини – инспирация открытости пространства».
Действительно, пространство горницы потеряло свои границы. Стены, как мираж, маячили где-то далеко от танцующей.
Даки не просто танцевала, – она писала поэму любви в танце. Ни одно движение не повторялось. Спортивные танцы с лентой или мячом, какие можно было видеть на стадионах, были лишь слабым отражением вдохновения Даки.
А невидимый комментатор продолжал:
«Богатая символика танца дакини указывает, что вдохновение открытости приходит не в одной, а во многих формах.
Этот танец – ряд грациозных движений, также выражает тот факт, что каждое движение является новойситуацией.
Система постоянно изменяется, и каждый момент представляет новый случай для правильного понимания, нового чувствования каждого значения».
Комментатор сделал короткую паузу, глотнув чего-то неизвестного, и продолжал певучим голосом:
«Посмотри, как изменяется лалита – грациозное движение танца.
В нем нет состояния покоя.
Лалита обладает сильным оттенком прекрасного.
Прекрасное здесь не отличается от Любви, и Любовь не отличается от того, что она есть.
Когда мы пытаемся схватить или удержать её – она исчезает, как мираж».
«Мне кажется, что я, в своих прежних жизнях, уже сосуществовал со своей Шакти», – подумал Астом.
«Ты опять путаешь! – отозвался на его мысль внутренний голос. – Индуистский термин Шакти никогда не встречается в буддийских текстах.
Там существует понятие «Юм» для женского начала, а для мужского – «Яб». Символическое совокупление Яб с Юм изображены на многих тантрических тханках, или иконах, как их неправильно переводят.
Но, как бы они не назывались, как Шакти, так и Юм чрезвычайно важны в Тантре.
Чистота тантрического переживания реальна, вне вопросов.
Практикующий не должен думать: «Это действительно происходит – или я воображаю это?»
Переживание превосходит неопределенность».
Только теперь пришелец понял, что все странные движения её тела по пути в этот дом, также, по сути, представляли танец. Она дышала вдохновением.
А Даки не переставала танцевать.
Она подходила всё ближе и ближе к пришельцу, и теперь танцевала уже в полуметре от него.
Затем она «подплыла» совсем вплотную, и коснулась своим лобком его лба.
Потом Даки в танце слегка опустила своё тело к его носу, чуть ли не погружая его в свою розовую раковину, затем, танцуя на месте, опустилась ещё ниже так, что его лицо оказалось на уровне её высокой груди.
Здесь начался танец её упругих грудей в контакте с его лицом.
Трудно передать словами это переживание, можно только заметить, что оно было неповторимо.
Её полушария то поднимались, то опускались, то качались из стороны в сторону в гармонии с музыкой, и ни в одном из этих движений не было даже намека на пошлость.
Потом, как говорят борцы, её танец перешёл «в партер».
Он сопровождался поцелуями во все места, но обходил заветное.
Заветное предназначалось для других губ.
И когда настал такой момент в танце, эти губы коснулись заветного.
Сначала это было легкое касание, от чего заветное место пришельца напряглось в ожидании.
Даки не обманула ожиданий, и, на миг, погрузила его заветное в свою раскрывшуюся между ног розовую раковину.
Потом снова вынула заветный из раковины, полюбовалась им секунду, и снова спрятала его в своей глубине.
Больше она его не вынимала.
Танец продолжался уже на его бедрах. Движущиеся ягодицы Даки сводили пришельца с ума.
И абитуриент понял, что наступило его новое испытание.
Он взял все свои сексуальные ощущения под контроль, и, волевым усилием, перекрыл плотину для энергии, стремящейся скатиться вниз по самому короткому пути.
Ощутив рвущуюся наружу энергию, как шарик в основании лингама, он стал медленно поднимать его вверх.
Лалита затихла, и Даки обняла сидящего за шею, лишь слегка качаясь на его бёдрах.
«Если тебе трудно, мы можем закончить этот акт!» – тихо прошептала Даки на ухо испытуемому.
«Провокационное предложение, – подумал он, и сказал уже вслух: – Не будем кончать – не для этого я шёл сюда. Кончай лучше свой танец, и давай вместе подниматься над собой. Мы неразделимы – мы одно Целое, нет тебя или меня. И нет никакого смысла разрушать это Целое».
Испытуемый вспомнил вчерашние инструкции, которые он получил от аналогичной связи, который ему показывали над водой Финского залива.
Стажёр очень осторожно стал поднимать накопленную энергию вверх вдоль позвоночного столба, включая один за другим все блоки, необходимые для запуска малого круга.
Когда все семь блоков были включены, и «змеиная сила» была поднята до макушки, будущий Яб стал осторожно опускать её сначала по наружной стороне лица, потом вниз по груди, животу, и, наконец, замкнул «змеиную» силу с первоначальной точкой её подъёма.
Юм почувствовала это, и, не давая ослабнуть силе его «аккумулятора», снова включилась в легкий танец со своей раковиной, не давая заветному выскользнуть из неё.
Глядя ему в глаза, она наблюдала за их выражением. Когда эти оптические индикаторы показали необходимую норму возбуждения, она выключила свой «стартёр» и замерла на его коленях, прислушиваясь к его психике.
Подняв энергию своего «пускача» до необходимой высоты, будущий Яб ловко осуществил сцепление, и лопасти Большого Круга завертелись, сбрасывая личные чувства прочь.
В этот момент мощность подачи энергии от дакини возросла, и вихрь внешней энергии закружил им головы так, что новенький Яб чуть не потерял сознание.
Подобно тому, как магнитная пара в электромоторе, вращаясь, начинает насыщать электрическую систему вне себя, так же вне себя ощутила себя неразделимая пара, включаясь в космическую Систему Окружающих Сфер Сознания.
Пришелец, будучи человеком, не ощущал под собой земли, не ощущал тяжести тела девушки, не ощущал привычного окружения.
Он знал, что-то же самое ощущала и Даки, и не в первый раз, но не как блядь, а как опытный инструктор Тантры.
Не было никакого сомнения в том, что взлёт для абитуриента оказался удачным – их лотосовая «тарелка» парила над домом, потом поднялась ещё выше.
Скоро сверху им стали видны, как на ладони, все Терийоки, и было видно, как некоторые люди с удивлением показывали друг другу их «тарелку» в небе.
Вот уже и облака оказались ниже, вдали в дымке был виден Петербург, но абитуриенту было не до любования.
Он должен был внимательно контролировать все токи, протекающие по их телам, которые, как он чувствовал, были частицами большого космического потока, принявшего пловцов в свой океан.
«Особенно не удаляйся от земли! – посоветовала ему Даки. – Остановись, и поставь свой процесс на автопилот. Он вполне надёжен, если только ты сам не забудешься и не выключишь меня из зоны своего контроля.
Ты должен чувствовать меня, как себя. Ты должен видеть моими глазами, слышать моими ушами, чувствовать моей вагиной, любить меня, как себя. Ты можешь подтвердить, что это так?»
Астом, действительно, перестал быть самим собой.
Место их соединения перестало ощущаться, как центр наслаждения.
Он мог просто подключиться к её биосхеме, и почувствовать то, что ощущает женщина, когда в неё вошёл мужчина.
Он мог включиться в её эгоцентр, и ощутить её психические переживания, которые были совсем не такими как у мужского начала.
Будучи не в себе, абитуриент наслаждался новыми ощущениями, но еще больше наслаждения доставляли не личные ощущения, а безличные.
Они были похожи на сладость оргазма, который действует не секунды, а воздействует всегда.
Но в этом океане Любви можно было утонуть, поэтому ларуна знала меру.
«Переходи в режим медитации, – сказала она, – выключи ум, он уже зашкаливает. Это знак того, что нужно сбросить балласт мыслей. Созерцай Пустоту, которая наполнена Любовью. Стань её наполняющей частью. Стань Ею. Слушай, что поют окружающие Боги. Слушай, а буду танцевать на твоем лингаме».
И хотя соединены были их внешние тела, но внутреннее соединение было ответственно за психику, а это было важнее, чем внешнее соприкосновение тел.
Испытуемый увеличил напряжение внутреннего слуха и поймал волну, на которой пел ближайший к ним Бог:
«Неразделимы Человек и Бог,
Бог существует в Человеке, и Человек живёт для Бога.
Бог – создание людей, а не зверей.
У зверей бога нет, они не мыслят о боге – животные.
Но животное начало есть и в человеке.
Человек проявляет их животным поведением – эмоцией.
Эмоции со временем уплотняются, в плоть себя обращая.
Обращаются в зверей эмоции, извращаются, поэтому люди любят зверей.
Зверь – создание человеческое – не божественное.
В Боге нет Зверя.
Зверь и Бог – полюса в творчестве человеческом…»
«Странно! – подумал человек, – а нас учили в школе, что звери жили на Земле еще до появления Хомо Сапиенс. Наверное, Богам виднее!»
А несущая волна продолжала трансляцию:
«Как Человек не может жить без Бога,
Так и Бог не может Быть без Человека.
Без Человека никому не нужен Бог.
Бога своего никогда не отрицай –
Не отрицай Того, чего не понимаешь.
Понимаешь, даже грешников Бог любит.
Любит даже больше, чем праведного.
Ведь праведный в любовной связи с Богом существует».
Вдруг внимание испытуемого автоматически перескочило в место их контакта.
Астом почувствовал, что танец Даки на его лингаме вывел последнего из равновесия, и психика Аса качнулась.
«Не теряй сознания, – потеряешь навсегда, Ас!» – услышал он в наушниках ларуну, укоротившей его имя.
«Сбавь обороты!» – скомандовал Ас.
«Вот теперь я чувствую волю Ведущего. Свободную волю Яба!» – одобрила его Даки, и подсказала: – Переключай внимание с нашей связи на другую волну!»
Ас пошарил усами внимания по астральному диапазону и вдруг услышал:
«Представь себе, Яб твою мать на лингаме подбросил!»
И снова вмешалась Даки:
«Зачем ты включил ся в низкий астрал! Обледенеешь – упадёшь! Вернись на прежнюю волну!»
Ас прислушался к рою звенящего эфира, который, как комариный рой, звенел в его голове, и усилил внимание к уже знакомому тону:
«Бог силу волей обеспечивает, а человек её делит.
Делит на волю вольную, и, наоборот, на силу воли.
Той силой волю подавляют.
Задавленная воля принуждается, но пробуждается.
Пробуждается к освобождению по своей доброй воле.
Та воля – воля Божья.
Бог волен в существе, а существо – невольно в Боге.
Невольно в Боге существуя, осуществляются Идеи Бога.
Богопознание мистично, лишь внутрь войдя, Адам познает Еву.
ЕВА богом дана человеку, а люди зеркалят – АВЕ.
АВЕ МАРИЯ божественна - Алилуя, Алайя, Пралайя.
В Пралайе сливается всё безраздельно, где Шакти и Шива – Едины.
Едины в Любви неземной, где любовь неразделима и с Богом…»
Астом заслушался, но волна разбилась, докатившись до земного берега. Невольно его внимание снова переключилось на «двигатель» и он сказал:
«Любимая! Как жаль, что я не знаю стратагем Любви во всей их полноте!»
Ларуна сделала паузу в своем танце, откинулась назад, не разрывая контакта, и сказала:
«Я могу тебе открыть тайный файл Тантры, которому более 4000 лет.
Ты услышишь подлинную песню Шивы, которую он спел по просьбе своей супруги Дэви. Это его Шакти, она хоть и была просветленной, но она попросила его ответить на ряд вопросов для того, чтобы и другие существа во Вселенной могли знать тантрические стратагемы.
Этот файл содержит свыше ста способов открытия тайной двери сознания. Он закрыт кодовым паролем для глухих, но для имеющих уши он открывается.
Поставь наш двигатель на автопилот и слушай!»:
В слуховых улитках раздался гонг «О, кей!» и Астом услышал нежный голос Дэви:
«О, Шива, что есть твоя Реальность?
Что такое, эта, полная чудес, Вселенная?
Что составляет семя?
Что сосредотачивает колесо Вселенной?
Что есть эта жизнь вне формы, и проницающая форму?
Как можем мы войти в неё полностью –
вне зависимости от пространства и времени, имён и описаний?
Да прояснятся мои сомнения, о, Шива!»
Вслед за этим послышалась удивительная мелодия, и Шива запел:
«О, Лучезарная, это переживание может возникнуть
между двумя дыханиями.
После того, как оно вошло внутрь,
и как раз в тот момент перед поворотом его вовне – вверх, находи БЛАГОДАТЬ.
Когда дыхание останавливается в верхней точке
и вновь останавливается в нижней точке – в этот момент
ПОСТИГАЙ.
Когда вдох и выдох сливаются,
в этот миг КОСНИСЬ,
лишённым энергии насыщенного силой Центра.
Или, когда дыхание всё вверху, и остановилось само собой,
или, наоборот, всё внизу и прекратилось –
в такой Вселенской паузе малое человеческое «я» исчезает.
Это трудно понять спящим.
Рассматривай своё существо, как луч света,
поднимающийся от чакры к чакре вдоль хребта –
этим восходит жизненность в тебе.
А в промежутках между ними
чувствуй жизнь, как молнию.
Дэви, вообрази буквы санскритского алфавита
в фокусах сознания, как буквы-существа.
Потом вообрази их, излучающими звуки, и только как звуки.
Потом представь их, как тончайшие ощущения,
Тогда, оставив их, будь свободна!
Сосредоточь внимание между бровей,
и пусть Ум предшествует мысли.
Пусть твоя форма тела наполнится сущностью дыхания
до верхушки головы, и там озарит всё, как светом.
Или представь себе, что пятицветные круги павлиньего хвоста –
это твои пять чувств в безграничном пространстве.
Пусть их красота растворяется внутри.
И пусть любая точка в пространстве или на плоскости
также растворяется.
Тогда исполнится твое желание познать Иное.
С закрытыми глазами внимательно и детально
рассматривай свою внутреннюю сущность.
Так увидишь свою истинную природу.
Сосредоточь свое внимание на центральном нерве,
нежном, как стебель лотоса,
в средине своего позвоночного столба,
И стань преображённой.
Когда семь отверстий головы закрыты,
пространство между твоими глазами
становится всеобъемлющим.
Легко, как пёрышком, касается глазных яблок свет,
проникает между ними в сердце
и вместе с ним туда проникает весь Космос.
Окунись в окружающий звук,
подобный непрерывному звуку водопада,
или наоборот,
закрыв пальцами уши,
слушай звук внутри себя – звук звуков.
Запевай звук Аум сначала слабо.
Аум наполнит тебя силой, и ты заметишь,
как звук набирает силу.
Тогда силу набирай и ты.
При постепенном утончении звука любой буквы – пробудись.
Слушая струнные инструменты,
выдели их сложный, центральный звук.
Там вездесущность.
Сначала пой звук вслух,
затем пой его тише и тише по мере того,
как чувство углубляется в эту молчаливую гармонию.
Воображай дух
одновременно внутри и вокруг тебя
до тех пор, пока вся Вселенная не одухотворится.
Милая Дэви,
почувствуй эфирное тело и войди в него,
ибо оно пронизывает всё: выше и ниже твоей формы.
Помести природу твоего ума
в такой невыразимой тонкости
сверху и снизу, и в твоем сердце.
Рассматривай любое пространство
своей нынешней формы
как беспредельно протяженное, вмещающее всё.
Чувствуй, что то, из чего ты состоишь:
кости, плоть, кровь и прочее –
насыщены космической сущностью.
Представь, что твоя телесная форма,
как пустая комната со стенами из кожи,
что внутри тебя – Пустота.
Благословенная,
когда чувства погашены,
сердцем достигни центра твоего лотоса.
С недействующим умом,
оставайся посредине до тех пор, ПОКА…
Занимаясь мирными делами,
обращай внимание на моменты
между двумя дыханиями.
И так упражняясь, через несколько дней
РОДИСЬ ВНОВЬ…
Концентрируйся на огне,
восходящем в