Боль и страдания: что здесь важно.

Для любой человеческой проблемы всегда есть общеизвестное решение – ясное, правдоподобное и неверное.

Г.Л.Менкен. Предрассудки, выпуск второй

Весьма утешительным завершением нашего повествования были бы такие слова: "Таким образом, мы видим, что из наших открытий следует, что у насекомых, рыб и рептилий вообще отсутствует способность ощущать, они просто автоматы, но амфибии, птицы и млекопитающие способны ощущать или осознавать точно так же, как и мы! И (для протокола) человеческий зародыш начинает ощущать между пятнадцатой и шестнадцатой неделями". Такое ясное и правдоподобное решение было бы для нас огромным облегчением в некоторых нравственных вопросах, но пока ничего подобного утверждать нельзя, и нет оснований надеяться, что и в будущем это можно будет сделать. Вряд ли мы совершенно не заметили свойства психического, которое имело бы принципиальное значение для морали; рассмотренные же нами свойства, видимо, появляются в эволюционной истории и в развитии индивидуальных организмов не просто постепенно, а несинхронно, непоследовательно и вразнобой. Конечно, возможно, что дальнейшие исследования выявят не замеченную пока систему сходств и различий, которая действительно нас поразит, и мы впервые сможем понять, где и почему природа провела разграничительную линию. Однако эта не та возможность, на которую стоит рассчитывать, тем более, что мы даже не можем представить, каким будет это открытие и почему оно поразит нас своей моральной значимостью. (В равной мере мы могли бы вообразить, что в один прекрасный день облака разойдутся и Бог напрямую возвестит нам, каких животных включить в узкий круг привилегированных существ, а каких нет.)

Наше исследование видов психики (и протопсихики), по-видимому, не выявило никакой ясной пороговой величины или критической массы – пока мы не достигли того типа сознания, которым обладаем мы, человеческие существа, использующие язык. Эта разновидность психики уникальна и на несколько порядков мощнее любой другой, но мы, вероятно, не хотим придавать этому слишком большого морального значения. Мы вполне могли бы заключить, что в любых моральных оценках способность страдать значит больше, нежели способность к малопонятным и сложным рассуждениям о будущем (и обо всем остальном на свете). Какова же тогда связь между болью, страданием и сознанием?

Хотя различие между болью и страданием, подобно большинству обыденных ненаучных различий, несколько расплывчато, тем не менее оно служит полезным и интуитивно удовлетворительным показателем или мерой моральной значимости. Феномен боли не является ни однородным, ни простым у разных биологических видов. Мы можем понять это на собственном примере, отметив, насколько неочевидны ответы на некоторые простые вопросы. Ощущаются ли как боль стимулы от наших болевых рецепторов, когда они, например, мешают нашему телу занять во время сна неудобное положение или положение, чреватое вывихом сустава? Или эти стимулы было бы правильней назвать неосознаваемой болью? Как бы то ни было, имеют ли они моральную значимость? Мы могли бы называть такие защитные для тела состояния нервной системы "ощущаемыми", не имея в виду, что они переживаются каким-либо я, эго или субъектом. Чтобы такие состояния имели значение – неважно, назовем или не назовем мы их болью, осознаваемыми состояниями или переживаниями, – должен существовать устойчивый субъект, для которого они значимы, поскольку являются источником страданий.

Рассмотрим широко обсуждаемое явление диссоциации,[24] возникающее в случае очень сильной боли или страха. Когда с маленькими детьми обращаются жестоко, они обычно прибегают к отчаянной, но эффективной стратегеме: они "уходят". Каким-то образом они заставляют себя поверить, что страдают от боли не они. По-видимому, существуют две основные разновидности диссоциации: когда дети просто отрицают, что боль принадлежит им, и наблюдают ее со стороны, и когда они, по крайней мере на мгновение, переживают что-то вроде расщепления на несколько личностей (эту боль переживаю не "я", а "он"). Согласно моей не совсем несерьезной гипотезе на этот счет различие между этими двумя типами детей заключается в неявном принятии следующей философской доктрины: каждое переживание должно быть переживанием какого-нибудь субъекта. Дети, не принимающие этого принципа, не видят ничего плохого в том, чтобы просто отвергнуть принадлежность им боли, оставив ее блуждать без субъекта, когда она не причиняет страданий никому конкретно. Те же из них, кто принимают этот принцип, должны изобрести кого-то другого в качестве субъекта боли – "кого угодно кроме меня!".

Не важно, получит ли подобная интерпретация явления диссоциации подтверждение или нет, но большинство психиатров согласны в том, что до некоторой степени диссоциация работает, т.е. в чем бы ни заключался этот психологический трюк, он действительно оказывает обезболивающее действие, или, точнее сказать, независимо от того, уменьшает он боль или нет, он определенно притупляет страдания. Итак, мы имеем следующий скромный результат: различие между ребенком без диссоциации и ребенком с диссоциацией, в чем бы оно ни заключалось, заметно влияет на наличие или количество страданий. (Спешу добавить, что сказанное мной вовсе не означает, что переживаемая детьми диссоциация каким-то образом смягчает жестокость отвратительного поведения их мучителей; однако в значительной степени уменьшаются страдания детей, хотя в дальнейшем они могут жестоко заплатить, пытаясь справиться с последствиями диссоциации.)

Ребенок с диссоциацией страдает не так сильно, как ребенок без диссоциации. Но что мы можем сказать о созданиях, которые диссоциированы от природы, – которые никогда не достигают или даже не пытаются достичь той сложной внутренней организации, которая является стандартной для нормального ребенка и нарушена у ребенка с диссоциацией? Напрашивается вывод: такое создание в силу своего строения неспособно переживать страдания такого же рода или такой же силы, которые может испытывать нормальный человек. Но если все биологические виды, за исключением людей, не имеют такой внутренней организации, то у нас есть основания предположить, что все животные, хотя и способны чувствовать боль, но не могут страдать так же, как мы.

Как удобно! Любители животных, надо думать, отреагируют на это предположение со справедливым возмущением и глубоким недоверием. Поскольку это действительно может заглушить многие наши опасения насчет широко распространенных занятий человека, сняв с охотников, фермеров и экспериментаторов, по крайней мере, часть той вины, которую возложили на их плечи другие люди, поэтому при оценке этого предположения мы должны быть особенно осторожны и беспристрастны. Мы должны попытаться найти источники заблуждений как у той, так и у другой стороны в этом вызывающем ожесточенные споры вопросе. Предположение о том, что животные не способны страдать так же, как люди, обычно вызывает поток трогательных историй – по большей части о собаках. Почему именно о собаках? Быть может, собаки представляют собой лучший контрпример, поскольку они действительно больше других млекопитающих способны страдать? Возможно, и с нашей эволюционной точки зрения мы можем объяснить почему.

Собаки, и только собаки среди домашних животных, активно реагируют на огромный объем направленного на них, так сказать, "очеловечивающего" поведения со стороны их владельцев. Мы разговариваем с нашими собаками, сочувствуем им и в целом, насколько можем, относимся к ним как к своим товарищам, радуясь тому, с какой готовностью они всегда откликаются на это дружеское отношение. Мы можем попробовать вести себя так же с кошками, но это редко срабатывает. И это не удивительно, с ретроспективной точки зрения; домашние собаки являются потомками общественных млекопитающих, привыкших за миллионы лет жить совместно в группах и активно взаимодействовать друг с другом, в то время как предки домашних кошек не были общественными животными. Более того, домашние собаки значительно отличаются по своей восприимчивости к человеческому воздействию от своих собратьев – волков, лис и койотов. И в этом нет ничего таинственного. На протяжении сотен тысяч поколений домашние собаки отбирались именно из-за этих своих особенностей. В "Происхождении видов" Чарльз Дарвин указывает, что если сознательное вмешательство людей в процессы размножения прирученных видов с целью выведения более быстрых лошадей, более богатых шерстью овец, более "мясистых" коров и т.д. охватывает несколько тысяч лет, то формирование наших домашних животных под влиянием менее заметной, но столь же мощной силы происходило гораздо дольше. Он назвал этот процесс бессознательным отбором. Найти предки занимались селекцией, но не осознавали этого. Этот невольный фаворитизм на протяжении многих эпох сделал домашних собак все более и более похожими на нас в привлекательных для нас отношениях. К числу особенностей, которые мы бессознательно культивировали, думаю, принадлежит и восприимчивость к человеческой социализации, которая оказывает на собак во многом такое нее организующее влияние, как и на детей. Обращаясь с собаками так, как если бы они были людьми, мы успешно делаем их более похожими на человека, чем они были бы при ином обращении. У них начинают развиваться те особенности организационного строения, которые в ином случае были бы единоличной собственностью социализованных человеческих существ. Короче говоря, если человеческое сознание – вид сознания, который является необходимым условием серьезных страданий, – означает, как я показал, радикальную реструктуризацию виртуальной архитектуры человеческого мозга, отсюда должно следовать, что единственными животными, способными обладать тем, что хотя бы отдаленно напоминает такое сознание, будут животные, у которых под воздействием культуры смогла развиться эта виртуальная машина. Очевидно, что собаки ближе всех стоит к выполнению этого условия.

А как насчет боли? Когда я наступаю вам на ногу, вызывая короткую, но вполне определенную (и осознаваемую) боль, я почти не причиняю вам вреда – или, как правило, вообще не причиняю. Боль, несмотря на интенсивность, слишком коротка для того, чтобы иметь значение; я не наношу вашей ноге долговременного ущерба. Мысль о том, что вы "страдаете" секунду или две, является смешным злоупотреблением этим важным понятием, и далее если предположить, что причиненная вам боль будет вызывать у вас раздражение на несколько секунд или даже минут дольше – например, в том случае, когда вы считаете, что я сделал это намеренно, – сама боль, это короткое негативное переживание, имеет ничтожно малое моральное значение. (Если, наступив вам на ногу, я прервал исполняемую вами арию, разрушив таким образом вашу оперную карьеру, то это совсем другое дело.)

При обсуждении этих вопросов, по-видимому, неявно предполагается, (1) что страдание и боль – это одно и то же, только представленное на разных шкалах, (2) что вся боль является "переживаемой", и (3) что "количество страданий" ("в принципе") можно вычислить путем сложения всех болей (размер каждой из которых определяется ее продолжительностью, помноженной на ее интенсивность). Эти допущения, если их беспристрастно рассмотреть при ясном дневном свете (трудное условие для некоторых их приверженцев), нелепы. Проделаем небольшое упражнение: допустим, что благодаря "чудесному изобретению современной медицины" вы можете вычленить всю вашу боль и все страдания из тех условий, при которых они имели место, и отложить, скажем, на конец года, когда в течение одной ужасной недели вы будете испытывать непрестанные мучения (нечто вроде отпуска с отрицательным знаком), или – если всерьез отнестись к формуле (3), – вы можете их продолжительность компенсировать интенсивностью так, что все ваши страдания за год сконцентрируются в один мучительный приступ, длящийся, скажем, пять минут. Целый год без головной боли и небольших раздражений в обмен на краткое и полностью обратимое погружение в ад без анестезии – согласились бы вы на такую сделку? Я, безусловно, да, если бы считал это возможным. (Естественно, здесь предполагается, что этот ужасный эпизод не будет иметь своим последствием мою смерть или безумие, хотя я был бы рад лишиться рассудка на время самого приступа!) Действительно, я бы с радостью принял эту сделку, даже если бы она означала "удвоение" или "учетверение" общего количества страданий, но все они завершились бы в течении пяти минут и не оставили бы после себя продолжительного бессилия. Мне кажется, что всякий согласился бы на такой обмен, но в действительности он не имеет смысла. (Например, он означал бы, что благодетель, предоставляющий всем такую бесплатную услугу, ex hypothesi[25] удвоил бы или учетверил страдания в мире, и мир любил бы его за это.)

Конечно, для данного сценария проблема состоит в невозможности вычленить боль и страдания описанным образом. Ожидания и последствия, осознание того, что эти последствия означают для жизненных планов и перспектив, – все это не может быть отброшено как "чисто когнитивное" сопровождение страданий. При потере работы, ноги, репутации или любимого человека ужасным является не страдание, которое это событие вызывает в вас, а страдание, которым является само это событие. Если мы хотим открыть и устранить неизвестные пока виды страданий в мире, то нам нужно изучать жизнь живых существ, а не их мозг. Конечно, происходящее в их мозге чрезвычайно важно в качестве богатого источника данных о том, что и как они делают, но то, что они делают, опытный наблюдатель, в конце концов, видит столь же хорошо, как и действия цветов, горных ручьев или двигателей внутреннего сгорания. Если нам не удается обнаружить страданий в жизнях, которые мы наблюдали (тщательно изучая их с помощью научных методов), то мы можем быть уверены в том, что нет никаких невидимых страданий, скрытых в их мозге. Если мы обнаружим страдания, мы распознаем их без труда. Все это хорошо известно.

Эта книга начиналась с вопросов, и, поскольку она написана философом, заканчивается она не ответами, но, надеюсь, лучшими постановками этих вопросов. По крайней мере, мы видим, какими путями можно идти и каких ловушек следует избегать в наших будущих исследованиях разных видов психики.

Для дальнейшего чтения.

На первый взгляд, вам нет смысла читать книги, оказавшие на меня наибольшее влияние, так как, если я выполнил свою работу хорошо, я уже извлек из них все самое ценное, сэкономив ваше время и усилия. Возможно, это справедливо в отношении некоторых книг, но отнюдь не тех, что приводятся ниже. Эти книги я особенно рекомендую моим читателям прочитать, если они их еще не читали, или перечитать заново, если они их уже прочли. Я многое узнал из них – но этого недостаточно! В действительности, я прекрасно понимаю, что могу (как могут и все остальные) найти в этих книгах значительно больше, поэтому в каком-то смысле настоящая книга предназначена быть стимулом и ориентиром.

Во-первых, я предлагаю вам две известные и влиятельные, но часто неверно понимаемые книги, написанные философами: "Понятие сознания" (1949) Гильберта Райла[26] и "Философские исследования" (1958) Людвига Витгенштейна.[27] И Райл, и Витгенштейн довольно неприязненно относились к идее научного исследования сознания, и, по общему мнению, благодаря "когнитивной революции" мы продвинулись дальше в понимании психического, чем допускает их безжалостный ненаучный анализ. Это не так. Нужно терпимо относиться к тому, что они, к нашему разочарованию, игнорируют хорошие научные вопросы и практически не знают биологию и науку о мозге, поскольку они высказали глубокие и важные мысли, к пониманию которых большинство из нас приходят только сейчас. Выделение Райлом "знания как" (отличающегося от "знания что") давно привлекло внимание и заслужило одобрение ученых-когнитивистов, но его знаменитые заявления о том, что мышление может иметь место только в условиях общества и не должно осуществляться в некой личной сфере, большинству читателей казались ошибочными и необоснованными. Несомненно, некоторые из них таковыми и являются, но удивительно наблюдать, как начинают сверкать многие идеи Райла, когда их рассматриваешь в новом свете. Что касается Витгенштейна, то ему сослужило плохую службу восхищение со стороны толпы его интерпретаторов, разделявших его антипатию к науке, но не глубину его прозрений. Их вполне можно проигнорировать, обратитесь к самому оригиналу и прочитайте его через ту призму, которой я попытался вас снабдить. Сходное положение занимает и психолог Джеймс Дж. Гибсон; его удивительно незаурядная книга "The Senses Considered as Perceptual Systems" ("Чувства как воспринимающие системы", 1968) была как объектом незаслуженной критики со стороны ученых-когнитивистов, так и священным текстом для клики слишком преданных ему радикальных гибсонианцев. Прочтите саму книгу; их же оставьте на потом.

Книга Валентине Брайтенберга "Vehicles: Experiments in Synthetic Psychology" ("Движущиеся средства: эксперименты по синтетической психологии", 1984), вдохновившая целое поколение робототехников и ученых-когнитивистов, стала просто классикой. Она изменит ваше представление о психике, если моей книге не удалось этого сделать. Еще одним философом, испившим из "источника" Брайтенберга является Дэн Ллойд, и в его книге 1989 года "Simple Minds" ("Простые виды психики") рассматривается многое из того, о чем идет речь и в моей книге, правда, с иными акцентами, но, думаю, без значительных расхождений. Во время работы над этой книгой Дэн Ллойд был моим неформальным учеником и младшим коллегой в Тафтсе. Я не могу точно указать, чему он научил меня, а чему я его; в любом случае из его книги можно почерпнуть многое. То же самое можно сказать и о других моих коллегах по Центру когнитивных исследований при Тафтсском университете – Кэтлин Эйкинс, Николасе Хэмпфри и Эване Томпсоне. Эйкинс первой указала мне еще в середине 1980-х годов на то, почему и как мы должны избегать устаревшей эпистемологии и онтологии, когда думаем о психике животных. См. например, ее очерки "Science and our Inner Lives: Birds of Prey, Beasts, and the Common (Featherless) Biped" ("Наука и наша внутренняя жизнь: хищные птицы, звери и обычные (бесперые) двуногие") и "What Is It Like to be Boring and Myopic" ("Как это – быть скучным и близоруким?"). Начиная с 1987 года Николас Хэмпфри работал со мной в течении нескольких лет, но, несмотря на многие часы дискуссий, я все еще не согласен со всеми идеями его "A History of the Mind" ("Истории психики", 1992). Во время пребывания в Центре Эван Томпсон закончил книгу "The Embodied Mind" ("Воплощенная психика", 1990), написанную им в соавторстве с Франческо Варела и Элеонор Роч, и я уверен, что влияние этой работы легко просматривается в моей книге. В вышедшей недавно книге Антонио Дамацио "Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain" ("Ошибка Декарта: эмоция, разум и человеческий мозг", 1994) некоторые темы из этих работ объединены и продолжены, равно как и дополнены новыми.

Для более глубокого понимания роли эволюции в создании психики различных созданий вам стоит прочесть все книги Ричарда Доукинса, начиная с "The Selfish Gene" ("Эгоистичного гена"). "Social Evolution" ("Социальная эволюция") Роберта Триверса представляет собой прекрасное введение в сложные вопросы социобиологии. Эволюционная психология как новая область исследований хорошо представлена в антологии под редакцией Джерома Баркоу, Леды Космидес и Джона Туби "The Adapted Mind: Evolutionary Psychology and the Generation of Culture" ("Адаптированная психика: эволюционная психология и порождение культуры", 1992). Книга Элэйн Морган "The Descent of the Child: Human Evolution from a New Perspective" ("Происхождение ребенка: новая точка зрения на: эволюцию человека", 1995) содержит переосмысление детской психологии и биологии, которое многое разъясняет.

На другом фронте этологи-когнитивисты наполнили жизнью фантазии философов (и психологов) о психической жизни и способностях животных, проведя огромное количество экспериментов и наблюдений. Родоначальником в этой области является Дональд Гриффин. Его книги "The Question of Animal Awareness" ("Вопрос о сознании животных", 1976), "Animal Thinking" ("Мышление животных", 1984) и "Animal Minds" ("Психика животных", 1992) и даже еще более важные новаторские исследования по эхолокации летучих мышей раскрыли многим глаза на возможности в этой области. Образцовым исследованием служит книга Дороти Чени и Роберта Сейфарта о мартышках-верветках "How Monkeys See the World" "Как обезьяны видят мир", 1990). Антологии Эндрю Уайтена и Ричарда Бирна "Machiavellian Intelligence" ("Макиавеллевский интеллект", 1988) и Карелии Ристо "Cognitive Ethology" ("Когнитивная этология", 1991) содержат как классические статьи, так и строгий анализ проблем, а прекрасно иллюстрированная книга Джеймса и Кэрол Гоулд " The Animal Mind" ("Психика животного", 1994) оживят теоретическое воображение любого, кто размышляет о психике животных. Самые последние данные о мышлении и коммуникации животных можно найти в новой книге Марка Хаузера "The Evolution of Communication" ("Эволюция коммуникации") и в книге Дерека Бикертона "Language and Human Behavior" ("Язык и человеческое поведение"). Статья Патрика Бэйтсона 1991 года "Assessment of Pain in Animals" ("Оценка боли у животных") представляет собой ценный обзор всего, что известно и все еще не известно о боли и страданиях животных.

В четвертой главе я (вынужденно) кратко коснулся огромной и интереснейшей литературы по интенциональности высших порядков – у детей и животных как "природных психологов". Я решил, что могу позволить себе такую краткость, поскольку в последнее время этой теме уделено немало внимания в других работах. Две превосходные книги (из числа многих), в которых объясняются детали и важность данной темы, – это "The Child's Discovery of the Mind" ("Открытие психики ребенком", 1993) Дженет Астингтон и Саймона Барон-Коэна "Mind-blindness" ("Слепота психики", 1995).

Я также очень скупо затронул важную тему АВС-научения и его наиболее перспективных современных моделей. Подробности (и некоторые нетривиальные и достойные внимания различия в философской позиции) вы найдете в книгах "Associative Engines: Connectionism, Concepts and Representational Change" ("Ассоциативные двигатели: коннекционизм, понятия и изменение представления", 1993) Энди Кларка и Пола Черчленда "The Engine of Reason, the Seat of the Soul" ("Двигатель разума, местонахождение души", 1995). Тем, кто хочет более серьезно изучить детали, я рекомендую начать с книги Патрисии Черчленд и Теренса Сейновского "The Computational Brain" ("Вычислительный мозг", 1992). Считайте эти книги важным сдерживающим фактором, который, как реальность, ограничивает мои наиболее импрессионистские и вдохновенные спекуляции. Всем, кто хотел бы оценить положения, выдвинутые мной в этой книге, сопоставив их с близким, но иным подходом, я советую обратиться к работам еще двух философов – книге Гарета Эванса "The Varieties of Reference" ("Разновидности референции", 1982) и книгам Рут Гаррет Милликан "Language, Thought and Other Biological Categories" ("Язык, мышление и другие биологические категории", 1984) и "White Queen Psychology and Other Essays from Alice" ("Психология Белой королевы и другие эссе для Алисы", 1993).

Стимулом для обсуждения вопроса о том, как создаются инструменты мышления, послужили не только книга Ричарда Грегори "Minds in Science" ("Психика в науке", 1981) и статья Энди Кларка и Анетт Кармилофф-Смит 1993 года, но и книга Кармилофф-Смита "Beyond Modularity" ("За рамками модульности", 1992), а также несколько более ранних книг, над которыми я с пользой для себя размышлял на протяжении нескольких лет. Это "The Origins of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind" ("Истоки сознания в разрушении двухкамерной психики", 1976) Джулиана Джейнса, "Metaphors We Live" ("Метафоры, которыми мы живем", 1980) Джорджа Лакоффа и Марка Джонсона, "Mental Models" ("Ментальные модели", 1983) Филипа Джонсона-Лейрда и Марвина Минского "The Society of Mind" ("Общество разума", 1985). Первые реальные модели некоторых из этих, по существу, человеческих видов деятельности представлены в новой книге Дугласа Хофстадтера "Fluid Concepts and Creative Analogies: Computer Models of the Fundamental Mechanisms of Thought" ("Текучие понятия и креативные аналогии: компьютерные модели фундаментальных механизмов мышления", 1995).

Моя книга 1991 года "Consciousness Explained" ("Объясненное сознание") была главным образом о сознании человека; в ней лишь косвенно говорилось о психике других животных.

Поскольку некоторые читатели, пытаясь четко сформулировать эти косвенные намеки, пришли к выводам, которые показались им сомнительными или даже тревожными, я понял, что мне нужно разъяснить мою теорию сознания, распространив ее явным образом на другие биологические виды. В результате появилась книга "Виды психики" и мой доклад "Сознание животных: что важно и почему" на конференции "Вместе с животными", проходившей в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке в апреле 1995 г. Эволюционное обоснование моей теории сознания было встречено со скептицизмом, на который я попытался ответить в моей книге 1995 года "Опасная идея Дарвина". Многие положения, обсуждаемые мной в "Видах психики", взяты из (или разработаны на основе) других моих статей, указанных в разделе "Библиография".

Библиография.

Akins, Kathleen. "Science and Our Inner Lives: Birds of Prey, Beasts, and the Common (Featherless) Biped" in Marc Bekoff and Dale Jamieson, eds., Interpretation and Explanation in the Study of Animal Behavior, Vol. 1 (Boulder, Colo.: Westview, 1990), p. 414-427.

-"- "What Is It Like to Be Boring and Myopic?" in Dahlbom, ed., Dennett and His Critics.

Astington, Janet. The Child's Discovery of the Mind (Cambridge: Harvard University Press, 1993).

Balda, Russell P., and R. J. Turek. "Memory in Birds", in Herbert L. Roitblat, Thomas G. Bever, and Herbert S. Terrace, eds., Animal Cognition (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1984), p. 513-532.

-"- Alan C. Kamil, and Kristie Grim. "Revisits to Emptied Cache Sites by Clark's Nutcrackers (Nucifraga columbiana)", Animal Behavior 34 (1986), p. 1289-1298.

Barkow, Jerome, Leda Cosmides, and John Tooby. The Adapted Mind: Evolutionary Psychology and the Generation of Culture (Oxford: Oxford University Press, 1992).

Baron-Cohen, Simon. Mindblindness: An Essay on Autism and Theory of Mind (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1995).

Bateson, Patrick. "Assessment of Pain in Animals", Animal Behavior 42 (1991), p. 827-839.

Bickerton, Derek. Language and Human Behavior (Seattle: University of Washington Press, 1995).

Braitenberg, Valentino, Vehicles: Experiments in Synthetic Psychology (Cambridge, MIT Press/A Bradford Book, 1984).

Cheney, Dorothy, and Robert Seyfarth. How Monkeys See the World (Chicago: University of Chicago Press, 1990).

Churchland, Patricia, and Terence Sejnowski. The Computational Brain (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1992).

Churchland, Paul. Scientific Realism and the Plasticity of Mind (Cambridge, U.K.: Cambridge University Press, 1979).

-"- The Engine of Reason, the Seat of the Soul (Cambridge: MIT Press / A Bradford Book, 1995).

Clark, Andy. Associative Engines: Connectionism, Concepts and Representational Change (Cambridge: MIT Press / A Bradford Book, 1993).

-"- and Annette Karmiloff-Smith. "The Cognizer's Innards: A Psychological and Philosophical Perspective on the Development of Thought", Mind and Language 8 (1993), p. 487-519.

Dahlbom, Bo, ed., Dennett and His Critics: Demystifying Mind (Oxford: Blackwell, 1993).

Damasio, Antonio. Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain (New York: Grosset/Putnam, 1994).

Darwin, Charles. The Origin of Species (London: Murray, 1859).

Dawkins, Richard. The Selfish Gene (Oxford: Oxford University Press, 1976; revised edition, 1989).

-"- and John R. Krebs. "Animal Signals: Information or Manipulation?" in John R. Krebs and Nicholas B. Davies, eds., Behavioural Ecology, 2d ed. (Sunderland, Mass.: Sinauer Associates, 1978), p. 282-309.

Dennett, Daniel. "Brain Writing and Mind Reading", in K. Gunderson, ed., Language, Mind and Knowledge, Minnesota Studies in the Philosophy of Science, Vol. 7 (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1975). Reprinted in Dennett, Brainstorms and later with a postscript in D. Rosenthal, ed., The Nature of Mind (Oxford: Oxford University Press, 1991).

-"- "Conditions of Personhood", in Amelie Rorty, ed., The Identities of Persons (Berkeley: University of California Press, 1976). Reprinted in Dennett, Brainstorms.

-"- Brainstorms (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1978).

-"- "Where Am I?" in Dennett, Brainstorms.

-"- "Beyond Belief", in Andrew Woodfield, ed., Thought and Object (Oxford: Oxford University Press, 1982). Reprinted in Dennett, The Intentional Stance.

-"- "Intentional Systems in Cognitive Ethology: The Tanglos-sian Paradigm' Defended", Behavioral and Brain Sciences 6 (1983), p. 343-390.

-"- The Intentional Stance (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1987).

-"- Consciousness Explained (Boston: Little, Brown, 1991).

-"- "Learning and Labeling" (commentary on Clark and Karmiloff-Smith), Mind and Language 8 (1993), p. 540-548.

-"- "The Message Is: There Is No Medium" (reply to Jackson, Rosenthal, Shoemaker, and Туе), Philosophy & Phenomenological Research, December 1993, p. 889-931.

-"- "Back from the Drawing Board" (reply to critics), in Dahlbom, ed., Dennett and His Critics.

-"- Darwin's Dangerous Idea (New York: Simon & Schuster, 1995).

-"- "Get Real" (reply to critics), in Philosophical Topics, 22 (1995), p. 505-568.

-"- "Animal Consciousness: What Matters and Why", in Social Research, 62 (1995), p. 691-710.

-"- forthcoming: "Consciousness: More like Fame than Television", for volume from the conference "Interfaces Brain-Computer", Christa Maar, Ernst Poppel, and Thomas Christaller, eds., to be published by Rowohlt.

-"- forthcoming: "Do Animals Have Beliefs?" in Herbert L. Roitblat, ed., Comparative Approaches to Cognitive Sciences, MIT Press.

Eigen, Manfred. Steps Towards Life (Oxford: Oxford University Press, 1992).

Evans, Gareth. The Varieties of Reference (Oxford: Clarendon Press, 1982).

Gaussier, Philippe, and Zrehen, S. "A Constructivist Approach for Autonomous Agents", in Adia Magnenat Thalmann and Daniel Thalmann, eds., Artificial Life and Virtual Reality (London: Wiley, 1994).

-"- "Avoiding the World Model Trap: An Acting Robot Does Not Need to Be So Smart", Robotics and Computer-Integrated Manufacturing 11 (1994), p. 279-286.

Gibson, James J. The Senses Considered as Perceptual Systems (London: Allen & Unwin, 1968).

Gould, James, and Carol Gould, The Animal Mind (New York: HPHLP, Scientific American Library, 1994).

Gregory, Richard L., Mind in Science: A History of Explanations in Psychology (Cambridge, U.K.: Cambridge University Press, 1981).

Griffin, Donald, The Question of Animal Awareness (New York: Rockefeller University Press, 1976).

-"- Animal Thinking (Cambridge: Harvard University Press, 1984).

-"- Animal Minds (Chicago: University of Chicago Press, 1992).

Hasson, O. "Pursuit-Deterrent Signals: Communication between Predator and Prey", Trends in Ecology and Evolution 6 (1991), p. 325-329.

Hebb, Donald, The Organization of Behavior: A Neuropsychological Theory (New York: Wiley, 1949).

Hofstadter, Douglas R. Fluid Concepts and Creative Analogies: Computer Models of the Fundamental Mechanisms of Thought (New York: Basic Books, 1995).

Holley, Tony. "No Hide, No Seek", Natural History 7 (1994), p. 42-45.

Humphrey, Nicholas. "Nature's Psychologists", New Scientist 29 (June 1978), p. 900-904. Reprinted in Consciousness Regained (Oxford: Oxford University Press, 1983).

-"- A History of the Mind (London: Chatto & Windus, 1992).

Israel, David, John Perry, and Syun Tutiya. "Executions, Motivations and Accomplishments". Philosophical Review 102 (1993), p. 515-540.

Jaynes, Julian, The Origins of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind (Boston: Houghton Mifflin, 1976).

Johnson-Laird, Philip N., Mental Models (Cambridge, U.K.: Cambridge University Press, 1983).

Kamil, Alan C., Russell P. Balda, Deborah J. Olson, and Sally Good. "Returns to Emptied Cache Sites by Clark's Nutcrackers, Nucifraga columbiana: A Puzzle Revisited", Animal Behavior 45 (1993), p. 241-252.

Karmiloff-Smith, Annette, Beyond Modularity: A Developmental Perspective on Cognitive Science (Cambridge: MIT Press / A Bradford Book, 1992).

LakoflF, George, and Mark Johnson. Metaphors We Live By (Chicago: University of Chicago Press, 1980).

Lloyd, Dan. Simple Minds (Cambridge: MIT Press / A Bradford Book, 1989).

McFarland, David. 1989, "Goals, No-Goals and Own Goals", in Alan Montefiore and Denis Noble, eds., Goals No-Goals and Own Goals: A Debate on Goal-Directed and Intentional Behaviour (London: Unwin Hyman, 1989), p. 39-57.

Menzel, Emil W., Jr., 1971, "Communication about the Environment in a Group of Young Chimpanzees", Folia Primatologia 15 (1971), p. 220-232.

-"- "A Group of Young Chimpanzees in a One-Acre Field", in A. M. Schreier and F. Stolnitz, eds., Behavior of Nonhuman Primates, Vol. 5 (New York: Academic Press, 1974), p. 83-153. Reprinted in Ristau, Cognitive Ethology.

Millikan, Ruth Garrett. Language, Thought, and Other Biological Categories (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1984).

-"- White Queen Psychology and Other Essays for Alice (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1993).

-"- "A Common Structure for Concepts of Individuals, Stuffs, and Basic Kin: More Mama, More Milk, and More Mouse", Behavioral and Brain Sciences, forthcoming.

Minsky, Marvin. The Society of Mind (New York: Simon & Schuster, 1985).

Morgan, Elaine. The Descent of the Child: Human Evolution from a New Perspective (Oxford: Oxford University Press, 1995).

Nagel, Thomas, "What Is It Like to Be a Bat?" Philosophical Review S3 (1974), p. 435-450.

Nietzsche, Friedrich, Thus Spake Zarathustra, Walter Kaufmann, trans. (New York: Viking, 1954).

Ristau, Carolyn, ed., Cognitive Ethology (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1991).

-"- "Aspects of the Cognitive Ethology of an Injury-Feigning Bird, the Piping Plover", in Ristau, ed., Cognitive Ethology, p. 91-126.

Ryle, Gilbert. The Concept of Mind (London: Hutchinson, 1949).

Sartre, Jean Paul. Being and Nothingness (L'Etre et le Neant), 1943, Hazel Barnes, trans. (New York: Philosophical Library, 1956; paperback ed., 1966).

Searle, John. "Minds, Brains and Programs", Behavioral and Brain Sciences 3 (1980), p. 417-458.

Skinner, B.F. Science and Human Behavior (New York: Macmillan, 1953).

-"- "Behaviorism at Fifty", in T. W. Wann, ed., Behaviorism and Phenomenology (Chicago: University of Chicago Press, 1964), p. 79-108.

Sontag, Susan. On Photography (New York: Farrar, Straus & Giroux, 1977).

Thomas, Elizabeth Marshall, The Hidden Life of Dogs (Boston: Houghton Mifflin, 1993).

Trivers, Robert. Social Evolution (Menlo Park, Calif.: Benjamin Cummings, 1985).

Varela, Francisco J., Evan Thompson, and Eleanor Rosch. The Embodied Mind: Cognitive Science and Human Experience (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1991).

Whiten, Andrew. "Grades of Mind Reading", in Charlie Lewis and Peter Mitchell, eds., Children's Early Understanding of Mind: Origins and Development (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1994), p. 47-70.

-"- and Richard W. Byrne, eds., Machiavellian Intelligence (Oxford: Oxford University Press, 1988).

Wiener, Norbert. Cybernetics; or, Control and Communication in the Animal and the Machine (New York: Wiley, 1948).

Wittgenstein, Ludwig. Philosophical Investigations (Oxford: Blackwell, 1958).

Young, Andrew. "The Neuropsychology of Awareness", in Antii Revonsuo and Matti Kamppinen, Consciousness in Philosophy and Cognitive Neuroscience (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1994), p. 173-203.

Приложение к электронной версии.

О книге Д. Деннета.

Книга Дэниэла Деннета "Виды сознаний" (Kinds of minds) была написана в 1996 году. Автор – известный американский философ, представитель философии сознания; как у всех американцев, у него имеются элементы аналитической философии (позже выяснится, что начатое в аналитической философии движение на удаление смысла из слов привело англосаксонскую мысль к удалению собственно сознания из сознания). Он ориентирован чисто материалистически, психическое считает производным от телесного (и, естественно, бесконечное – от конечного). Его особенность – сильные мотивы cognitive sciences. Если говорить грубо, то основной пафос когнитивистики, насколько я его понимаю – моделирование сознания на роботах. В философском смысле это вызывает, конечно, много вопросов, в частности, что такое сознание, и его ли, собственно, моделируют. Как философ, Деннет дает на этот вопрос косвенный ответ. Он пытается выстроить эволюционную лестницу сознаний, от примитивных до человеческого. Критерий сознания у него – интенциональность. Он делает следующий ход: объявляет, что не только сознание всегда интенционально (это, хотя и спорное утверждение, за последние 100 лет стало привычным), но и все, что интенционально – сознание. По собственному его мнению, Деннет находится в оппозиции к Декарту (он не согласен с его идеализмом), но не очень далеко уходит от его парадигмы. Как известно, Декарт разделил все сущее двумя критериями на два региона бытия: пространственное и мыслящее. Это нелогично: два критерия могут дать четыре, а не два региона. С этим связано много логических неувязок у Декарта: например, с одной стороны, эмоции имеют природу души (они непространственны), с другой стороны, у животных нет души, поскольку нет мышления (а ведь у них есть эмоции). Более корректно работал Брентано, оставаясь, по существу, в декартовской бинарной парадигме. Интенциональность, которую он предложил, это, в общем, другое название для мыслящей субстанции. Однако она открыта для всего остального психического: эмоций, желаний, намерений и т.п.

Деннет пытается, тоже корректно, проследить возможные выводы из такого подхода. Прежде всего, он очень расширяет понятие интенциональности. Во-первых, все животные интенциональны. Во-вторых, интенциональны клетки и даже молекулы. Интенциональными могут быть неодушевленные физические объекты, обычно парные. Например, интенциональна система "ключ-замок". Интенциональны роботы.

При этом Деннет оставляет возможность более житейского понимания интенциональности. Он приводит следующую мысль: интенциональность не то чтобы намертво характеризует объект. Мы ведь ничего не можем знать о том, есть ли у другого сознание. Интенциональность – это установка на интерпретацию действий другого, которую принимает субъект. Не у объекта есть интенциональность, а у субъекта есть интенциональная установка. У нее есть альтернативы, например, каузальная установка (так мы относимся к неодушевленным объектам мира) и дизайнерская установка (так мы относимся к технике). Для интерпретации поведения живых существ интенциональная установка наиболее удобна. Если переводить идеи Деннета в термины Канта, интенциональность можно было бы, наверное, назвать идеей разума.

Совершенно ясно, что при таком ходе мыслей само сознание тоже становится идей, так сказать, способом отношения. Деннет так и считает. Он пишет, что, поскольку чужое сознание нельзя видеть, наличие его у других, даже людей, можно практически только постулировать, принимать как свою установку. Он приводит языковой критерий: я предполагаю у другого сознание, если я говорю о себе и о нем "мы". Мы не говорим "мы – я и моя машина", "мы – я и моя устрица", но очень часто говорим "мы – я и моя