Него по отношению как к произведению, так и к воспринимаю-
Щему его индивиду, на уровень чисто личностной индивидуаль-
Ной перцепции. Смысл теперь уже более не является вопросом
Общепризнанной реальности, а скорее эпистемологической и
Онтологической проблемой изолированного индивида в произ-
Вольном и фрагментированном мире.
Несколько иную трактовку понятия М. дает влиятельный
Американский литературовед Ф. Джеймсон (113, 114, 115),
применяющий для его обозначения термины "великое повество-
вание" "доминантный код" "доминантное повествование". Он
развивает мысль Лиотара, утверждая, что "повествование" —
Не столько литературная форма или структура, сколько
"эпистемологическая категория" Подобно кантовским катего-
Риям времени и пространства, она может быть понята не как
Черта нашего эмпирич. восприятия, а как одна из абстрактных
(или "пустых") координат, внутри к-рых мы познаем мир, как
"бессодержательная форма", налагаемая спецификой нашего
МИФ 221
восприятия на неоформленный, "сырой поток реальности"
Даже представители естественных наук, например физики,
"рассказывают истории" о ядерных частицах. При этом все, что
Репрезентирует себя как существующее за пределами какой-
Либо истории (структуры, формы, категории), может быть
Освоено сознанием только посредством повествовательной
Фикции, вымысла. Иными словами, мир доступен и открывает-
Ся человеку лишь в виде историй, рассказов о нем. Любое
Повествование всегда требует интерпретации (как его автором,
Так и реципиентом), и в силу этого оно не только представляет,
Но и воспроизводит, а также перевоссоздает реальность в
восприятии человека, т. е. "творит реальность" В своем качест-
Ве повествования оно одновременно утверждает
"независимость" от этой же реальности. Повествование в такой
Же степени открывает и истолковывает мир, как и скрывает и
Искажает его. В этом якобы проявляется специфич. функция
повествования как формы "повествовательного знания" — оно
служит для реализации "коллективного сознания" направлен-
Ного на подавление исторически возникающих социальных
Противоречий. Но поскольку эта функция, как правило, не
осознается, Джеймсон называет ее "политическим бессозна-
тельным"
В отличие от Лиотара амер. исследователь считает, что М.
(или "доминантные коды") не исчезают бесследно, а продол-
жают влиять на сознание людей, существуя в "рассеянном"
"дисперсном" виде всюду присущей, но невидимой "власти
господствующей идеологии" В результате индивид не осознает
своей "идеологической обоснованности" что характерно преж-
де всего для писателя, имеющего дело с таким "культурно
опосредственным артефактом", как литературный текст, к-рый
в свою очередь представляет собой "социально символический
акт" (114, с. 20). Выявить этот "доминантный код", специфич.
Для мироощущения каждого писателя, и является целью
"симптоматического анализа" к-рый Джеймсон предложил в
своей известной кн. "Политическое бессознательное: Повест-
вование как социально-символический акт" (1981) (114).
И.П.Ильин
МИФ — англ. MYTH (от греч. ри0о<;) — древнейшее сказание,
являющееся неосознанно-худож. повествованием о важных,
часто загадочных для древнего человека природных, физиоло-
гич. и социальных явлениях, о происхождении мира, о загадке
рождения человека и о происхождении человечества, о подвигах
богов, царей и героев, об их сражениях и трагедиях. М. был
порождением определенной фазы в развитии человеческого
сознания, пытавшегося худож., в виде персонификации отра-
зить действительность и объяснить ее посредством конкретно-
чувственных образов и ассоциаций, перцепций, носящих свое-
образно логич. характер. Принципиальной особенностью М.
является его синкретизм — слитность, нерасчлененность разл.
элементов — худож. и аналитич., повествовательного и риту-
ального. Мифологич. авторство характеризуется неосознанно-
стью творч. процесса, поэтому мифы предстают в качестве
созданий коллективного и бессознательного народного творче-
ства. Осознание индивидуального авторства, творч. процесса,
развитие критич. отношения к содержанию повествования —
признаки новой ступени в развитии сознания, для к-рой харак-
терно вырождение мифов, распад их синкретизма. Неразрыв-
ные ранее составляющие мифа получают самостоятельное
развитие. Наиболее устойчивым проявил себя повествователь-
но-худож. его аспект, сохранивший свое непосредственное
влияние до наст, времени и послуживший основой для развития
сначала аллегории, а затем и других форм сознательного твор-
чества. Утратив сакральность, лишившись "объясняющих"
функций, М. не утратил худож. силы, сохранился в качестве
простого, но необычайно живого, свежего, детски-наивного
повествования.
Существует несколько десятков разл. определений М., по-
этому литературоведческое использование термина М. много-
образно и противоречиво. Ряд литературоведов определяет м.
как один из литературных жанров или модусов (Р. Чейс,
Н. Фрай). Др. специалисты отвергают определение М. как
жанра словесности, понимая его как цельную систему перво-
бытной "духовной культуры" или "науки", в терминах к-рой
"воспринимается и описывается весь мир" (С. Аверинцев), а
также в качестве первобытной "идеологии" (А. Лосев), незре-
лой древней философии (Б. Фонтенель). К. Юнг видит в М.
носитель особо важного человеческого опыта, ценного для всех
времен, тогда как 3. Фрейд понимает М. как одну из форм
суррогативного исполнения желаний. К оценке М. со стороны
его психопрагматич. функции склонны и сторонники антропо-
логич. школы (Э. Тейлор, Дж. Фрейзер и их последователи),
тогда как представители "мифологической школы" (Я. Гримм,
М. Мюллер) акцентировали внимание на творч. худож. стороне
МИФ 223
М. как на главной. Специфика М. часто связывается исключи-
тельно с характером его общественной функции — одно и то
же повествование может функционировать или как развлека-
тельное (сказка), или как серьезное, сакральное, и тогда оно
является М. (В. Пропп, отчасти Э. Лэнг).
Многозначность термина М. усиливается введением в лите-
ратуроведческий обиход понятия "современный миф" размы-
вающего представление о границах древней мифологии. К
мифотворч. временам причисляются эпоха Возрождения
(Л. Баткин) и период романтизма (У Трой), в качестве
"современных мифов" рассматриваются произв. модернистов
(Р. Барт, Н. Фрай, Д. Затонский).
Первые попытки создать "новую мифологию" были пред-
приняты Ф. Шеллингом и йенскими романтиками. Вырастаю-
щая якобы из "глубин духа", эта мифология должна была стать
объединяющим центром всех проявлений человека — духов-
ных, культурных, научных, художественных. Ее основой долж-
на была служить натурфилософия Ф. Шеллинга, исходящая из
идеи тождества материального и духовного. Хотя искусствен-
ный синкретизм и синтез разл. элементов в "новую мифологию"
не состоялся, ее поиски и попытки создания энергично продол-
жаются.
"Современное мифотворчество" связывается обычно с науч-
ными теориями, философско-идеологич. доктринами и худож.
творчеством — т. е. с тремя основными областями, получив-
шими самостоятельное развитие после распада мифологич.
синкретизма. "Мифом" часто именуют теорию относительности
А. Эйнштейна, как и любую новейшую теорию или гипотезу о
наиболее загадочных для совр. человека явлениях.
В резко отрицательном значении термин М. употребляется
для обозначения некоторых идеологич., политич. и философ-
ских учений. Р. Барт называет "мифами" все проявления бур-
жуазной идеологии, а А. Гулыга в качестве "современного
мифа" называет фашистскую доктрину. Томас Манн, наоборот,
следуя немецкой традиции с ее высокой положительной оцен-
кой мифов, относил к последним не только выдающиеся фило-
софские системы (Ф. Ницше), но и творчество наиболее глу-
боких писателей (И. В. Гете), хотя и отмечал возможность
дегуманизации мифа.
В литературе XIX—XX вв. не только широко используют-
ся с разл. худож. и философскими целями древние мифы
(Т. Манн, А. Камю, Ж.-П. Сартр), но и предпринимаются
попытки создания произв., структурно и по содержанию созна-
тельно на них ориентированных (Г Мелвилл, Т Элиот,
Дж. Джойс). Подобные произв. часто определяются литерату-
роведами и критиками как "мифы" Однако даже "Моби Дик"
Г Мелвилла, не говоря уже об откровенно
"сконструированных" высокоинтеллектуальных — "Улиссе"
Дж. Джойса или "Бесплодной земле" Т Элиота, не является
М. ни по типу авторства, ни по типу сообщения и характеру
восприятия читателями, ни по своей функции. Они представля-
ют собой не более чем мифоцентрические или мифопоэтические
произведения.
Трансисторич. понимание м . ведет к отрицанию его исто-
рич. границ и к терминологич. путанице. Проблема связи м . и
совр. литературы наиболее последовательно может быть реше-
на, исходя из подвижного подхода: развиваясь из М. как из
своего естественного источника и сохраняя видовую связь с
ним, литература вместе с тем и преодолевала М., прямо отрека-
ясь от него (Вольтер) или используя его иронически
(А. П. Чехов).
Терминологич. перегруженность слова "миф" могло бы
снять введение понятия "мифоцентрическое произведение" для
обозначения всех совр. произв., ориентированных или на кон-
кретный М., или в целом на структурные принципы древней
мифологии. Широко применяемый в англояз. литературе тер-
мин мифопоэзия для этой цели менее пригоден из-за своей
узкой жанровой ориентации, хотя и он во многом снимает
отмеченную терминологич. напряженность и понятийную
путаницу.
А. С. Козлов