Тема 7. Классический этап философии Нового времени

7.1.Особенности немецкой классической философии

Эпоха Просвещения создала настоящий культ разума. Его воз­можности в познании и анализе как природного, так и социального мира казались безграничными. Однако практическое осуществление «обоснованных разумом» проектов социального переустройства (Великая французская буржуазная революция 1789—1794 гг.) не­сколько поумерило восторги апологетов просвещенческого рацио­нализма. Из лозунгов свободы, равенства, братства и счастья разве что первые два могли считать себя реализованными, да и то в силь­но урезанном виде. Стало ясно, что философско-идеологические аксиомы Просвещения нуждаются в порции нелицеприятной кри­тики. Эту задачу с блеском выполнила немецкая классическая фи­лософия последней трети XVIII — первой трети XIX вв. Ее безус­ловным достоинством стал глубокий критический анализ, который не разрушил, но сохранил и даже приумножил философские нова­ции эпохи Просвещения, став по сути новым этапом развития за­падноевропейской философской мысли. К числу классиков немецкой философии рубежа XVIII— XIX вв. относятся знаменитые мыслители: Иммануил Кант, Ио­ганн Фихте, Фридрих Шеллинг, Георг Гегель и Людвиг Фейербах. Все они очень разные философы, но их творчество принято оценивать как единое духовное образование. Их объе­диняют, главным образом, общие методологические принципы построения философского знания: рационализм, диалектика, историзм.

В характеристике немецкой философии важны две особенности: преемственность по отношению к идеям эпохи Просвещения и фи­лософское новаторство. Первое достаточно очевидно: немецкие клас­сики наследуют главное достижение философов-просветителей — Рационализм, а также критическое отношение ко всем социальным установлениям и гуманистические ценности. Принципиальная же новизна идей немецкой классической фи­лософии может быть представлена в следующих положения:

• Идея познавательной активности субъекта (Кант, Фихте).

• Обоснование моральной и правовой автономии личности
(Кант).

• Идеи единства мира, тождества субъекта и объекта (Шел­линг).

• Принцип единства противоположностей (Шеллинг, Гегель).

• Систематика принципов и категорий диалектики (Гегель).

• Идея исторической закономерности (Гердер, Гегель).

• Принцип историзма в приложении ко всем областям человеческого знания и действия (Гегель).

• Трактовка религии как процесса отчуждения сущности человека
(Фейербах).

7.2. Агностицизм и моральная философия И. Канта

Родоначальником классической немецкой философии, а также идеологом немецкой буржу­азии второй половины XVIII века был И. Кант — созда­тель первой системы классического немецкого идеализма.

Теоретическая деятельность Канта делится на два пери­ода. Первый период — до 60-х годов XVIII века: Кант за­нимается естественнонаучными проблемами. Выдвинул ги­потезу о возникновении Солнечной системы. В 1755 году в работе «Общая естественная история и теория неба» Кант высказал, хотя и в самом общем виде, диалектическую мысль об историческом возникновении и развитии Солнеч­ной системы. В этих первых работах Кант выступает как стихийный материалист, обосновывающий идею самораз­вития природы. Этот период называется «докритическим».

Во второй период (с 70-х годов XVIII века) – «критический» Кант создал систему трансцендентального (или критического) идеа­лизма. Это его произведения «Критика чистого разума», «Пролегомены» и «Критика практического разума».

В «критический» период своего творчества И. Кант предпри­нимает попытку неординарного реформирования философии. Задачи обновленной философии и одновременно ее основную структуру реформатор формулирует в виде предельно простых вопросов:

• Что я могу знать? (Ответом служит работа «Критика чистого
разума».)

• Что я должен делать? («Критика практического разума» -
этика Канта.)

• На что я смею надеяться? («Религия в пределах только ра­зума»)

Наиболее выразительные результаты достигнуты И. Кантом в первых двух разделах его учения.

В теории познания Кант поставил задачу предваритель­но исследовать формы, которые делают возможным позна­ние: инструмент, посредством которого человек познает, а затем уже может проанализировать и сам процесс познания. Кант считал, что существует независимо от сознания лю­дей внешний мир; который является источником ощуще­ний. Он считал, что познание человека проходит три ступе­ни: ступень чувственного созерцания, ступень рассудка и ступень разума.

Чувственность - это познание мира с помощью ощущений. Рассудок есть способность логического мышления, т.е. умение опе­рировать категориями. Рассудок непосредственно с внешним миром не связан, он опирается на чувства, а без них - он глух и слеп. Та­ким образом, знание есть синтез чувственности и рассудка. Но существуют вещи, научное знание о которых невозможно в принципе. К ним относятся: Бог, душа, мир в це­лом, свобода и пр. Особенность таких понятий за­ключается в том, что они по природе своей не могут иметь пред­метного характера. Иначе говоря, они не выводимы из опыта. Их предметность лежит за пределами всякого мыслимого опыта: нель­зя увидеть реальную бесконечность, нельзя обнаружить в природе Бога и т.д. Это область действия третьей познавательной способности человека — разума.

Агностицизм Кан­та выразился в скрупулезном теоретическом обосновании непознаваемости. В доказательстве того, что тайны мира никогда не могут быть раскрыты наукой. И. Кант систематически обосновывал агностицизм - принципиальную невозможность познания объективного мира, Он различал явления вещей и самые вещи в себе. Мы познаем мир не таким, каков он есть на самом деле, а только таким, каким он нам кажется. Нашему знанию доступны только явления вещей - феномены, составляющие содержание нашего опыта. В результате воздействия объективно существующих вещей в себе на органы чувств возникает хаос ощущений. По Канту этот хаос мы приводим в единство силами нашего разума. То, что мы считаем законами природы, на самом деле есть связь, вносимая разумом в мир явлений, т.е. наш разум предписывает законы природе. Но миру явлений соответствует независимая от человеческого сознания сущность вещей - "вещи в себе". Познание их для нас недоступно. Они для нас ноумены, т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность мира. Предпосылка на то, что познание начинается с того, что "вещи в себе" воздействуют на органы внешних чувств, вызывая в нас ощущения, делает Канта материалистом. Но в учении о формах и границах познания Кант - идеалист и агностик.

В логике Кант проводил различие между обычной логикой, которая исследует формы мыслей, отвлекаясь от вопросов об их предметном содержании, и логикой трансцендентальной, которая исследует в формах в мышления то, что сообщает знанию априорный, всеобщий и необходимый характер. Всякое знание по Канту начинается с опыта, но не ограничивается им. Часто наши знания порождаются самой познавательной способностью, носят априорный (доопытный) характер. Эмпирическое знание единично, а потому случайно, априорное - всеобще и необходимо. Априоризм Канта отличается от идеалистического учения о врожденных идеях, во-первых тем, что по Канту доопытны только формы знания, содержание целиком поступает из опыта. Во-вторых сами доопытные формы не являются врожденными, а имеют свою историю. Вопрос об источниках и границах знания, основной для Канта, он формулирует как вопрос о возможности априорных синтетических суждений в каждом ив трех главных видов знания - математике, естествознании и метафизике. Решение этих трех вопросов "критики чистого разума" приводит к исследованию трех основных способностей познания - чувственности, рассудка и разума.

В основе математики лежат созерцания пространства и времени - две априорные, доопытные формы чувственности. Пространство систематизирует внешние ощущения, время - внутренние. Кант не отрицал эмпирической реальности пространства и времени. Он настаивал: "учение об идеальности пространства и времени есть вместе с тем учение о современной реальности того и другого в отношении органов чувств". Кант никогда не отрекался от своей космогонической гипотезы, где в реальном пространстве идут реальные процессы образования и распадов миров. Кант не принимал идею конца света, "когда времени больше не будет". В "Критике чистого разума" его занимает проблема, откуда взялись наши представления о длительности и протяженности. Он уверен, что из опыта их нельзя извлечь, они априорны, а следовательно - всеобщи и необходимы. Взгляд Канта на пространство и время был реакцией на механистические представления об абсолютной длительности и не связанном с ней пустом вместилище вещей. Он рассматривает время и пространство во взаимной связи, но связь эта реализуется лишь в познающем субъекте. Вне человека, в мире вещей самих по себе возможны иные виды сосуществования и последовательности. Сегодня мы знаем о существовании неэвклидовой геометрии, знаем и то, что наше зрительное восприятие отличается от реально окружающего нас мира. В основе созерцаний пространства и времени лежат чистые, не зависящие от опыта и предшествующие ему (априорные) формы пространства и времени, что обусловливает всеобщность и необходимость математических истин.

В теоретическом естествознании условием возможности априорных синтетических суждений являются 12 категорий (единство, множество, цельность, реальность, отрицание и др.), которые в качестве чистых понятий априорны. Категории - это предельно общие понятия, как бы скелет познания. Только потому, что они существуют, возможно, по Канту, "чистое естествознание”. Но как нельзя получить организм, обтяну в скелет кожей, так и тело науки представляет собой нечто более сложное, чем заполнение эмпирическим содержанием 12 категориальных форм. Чтобы возникло подлинное знание, необходимо соединение (синтез) чувственного созерцания с категориями рассудка, высшим условием которого является единство нашего сознания. Поскольку всеобщие и необходимые законы опыта принадлежат не самой природе, а только рассудку, который вкладывает их в природу, постольку естествознание, по Канту, само строит свой предмет - со стороны его логической формы.

Рассмотрение вопроса о возможности синтетических суждений в метафизике Кант приурочивает к исследованию разума, порождающего "идеи", т.е. понятия о безусловной целостности или единстве обусловленных явлений (понятие о душе, мире и боге). Кант пришел к выводу, что все три науки традиционной философии, рассматривавшей эти идеи, - “рациональная психология”, “рациональная космология” и “рациональная теология” - науки мнимые.

Понимая, что его критика стремится ограничить компетенцию разума, Кант полагал будто то, что при этом теряет познание, выигрывает вера. Так как бог не может быть найден в опыте, не принадлежит к миру явлений, то, по Канту, невозможно ни доказательство его существования, ни его опровержения. Религия становится предметом веры, а не науки или теоретической философии. Вера в бога, по Канту, необходима, так как без этой веры невозможно примирить требования нравственного сознания с фактами зла, царящего в человеческой жизни.

Большую роль в развитии философии после Канта сыграла Кантовская критика рациональной космологии. По Канту, притязания её с необходимостью ведут к возникновению в разуме антиномий. Антиномии, которые составляют один из главных узлов "Критики чистого разума" - это исключающие друг друга равнодоказуемые суждения, к ним с неизбежностью приходит разум, пытающийся охватить ми в целом.

1. Тезис- мир имеет начало во времени и пространстве.
Антитезис - мир во времени и пространстве ограничен.

2. Тезис - всё в мире состоит из простого.
Антитезис - ничего простого нет, всё сложно.

3. Тезис - существуют неделимые частицы.

Антитезис – неделимых частиц нет.

4. Тезис- все процессы протекают как причинно обусловленные.
Антитезис - существую процессы, совершающиеся свободно.

Кант выявил, что, стремясь схватить мир как целое, раскрыть его сущность, разум с необходимостью наталкивается на противоречие. Противоречие - неизбежный момент мышления. Разум по самой своей природе антиномичен и диалектичен. Однако эта диалектика космологических положений остается по Канту, только субъективной и не выражает противоречивости самих вещей, не нарушает логического запрета противоречивости. Но все противоречия космологической диалектики устраняются как только устраняется лежащее в их основе ложное, по Канту, допущение, будто мир как безусловное целое может быть предметом разумного теоретического познания.

На основе результатов критики теоретического разума Кант построил свою этику. Её исходной предпосылкой оказалось сложившееся у Канта под влиянием Руссо убеждение в том, что всякая личность - самоцель и ни в коем случае не должна рассматриваться, как средство осуществления каких-либо задач, пусть это были задачи всеобщего блага. Если возможна этика как наука, рассуждал немецкий философ, то ее вы­воды (моральные нормы) должны носить всеобщий и необходимый характер. Но в опыте этого достичь нельзя, значит требования мо­рали внеопытного происхождения — они априорны! А если апри­орны, то и абсолютны: если, например, «не лги» — то никому, ни­когда и ни при каких условиях. Это нравственный закон, который дается разумом. Но человеческая воля руководствуется не только разумом, на нее «давят» и многие эмпирические обстоятельства: польза, выгода, страх и пр. Поэтому нравственный закон необхо­димо принимает форму категорического императива — принуди­тельного повеления, предписывающего человеку поступки, которые хороши сами по себе, без учета возможных целей или обстоя­тельств. Поэтому его формулировка у Канта носит абстрактно-универсальный характер: «...Поступай только согласно такой мак­симе, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом»[2].

Кант полагает, что такая формулировка категорического импе­ратива дает четкий критерий определения нравственного характера поступка в любой ситуации. Допустим, мы попали в затруднитель­ное положение и хотим из него выбраться, дав ложное обещание. Благоразумие подсказывает, что вообще-то лучше не лгать. Ибо ни­когда не известно, какими последствиями может обернуться в бу­дущем наша уловка. Но рекомендация благоразумия не обладает должными всеобщностью и безусловностью: ведь вполне возможно, что дурных последствий не наступит и все как-нибудь обойдется. И лишь категорический императив в этом случае может дать безус­ловный и точный совет. Ведь он требует такого поведения, при ко­тором любой наш поступок мог бы быть возведен в закон, норму для всех остальных. Спросим себя: хотим ли мы, чтобы все люди, попадая в аналогичные ситуации, лгали? Хотеть этого мы не можем в принципе: если ложь в затруднительных ситуациях станет зако­ном, нашему ложному обещанию никто не поверит, а мы-то хотим как раз обратного. Категорический императив Кант формулирует и в другой фор­ме: «...Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»[3].

Иначе говоря, подлинно нравственным может быть признано только такое действие, в котором высшей целью является человече­ство (в лице каждого человека). Только эта цель наших действий абсолютна. Все прочие — относительны.

Категорический императив - объективный принцип нравст­венности. Субъективным же ее принципом, т.е. собственно моти­вом нравственного поведения является долг. Долгом Кант считает необходимость действия исключительно из уважения к нравствен­ному закону, который в этом случае становится прямым и непо­средственным мотивом поведения. Устанавливая это жесткое тре­бование к признанию наших поступков нравственными, немецкий мыслитель хочет четко отделить действия ради долга от действий сообразно долгу. Последние имеют место в том случае, если человек принимает во внимание не только соображения долга, но и свои многочисленные склонности - симпатию, любовь, удовольствие, выгоду. Любовь матери к своему ребенку, взаиморасположение дру­зей, увлечение искусством, честная торговля - социально одобряе­мые формы поведения. Но они не могут быть признаны чисто нравственными: ведь все это человек будет делать и без нравствен­ного закона, просто по склонности. А вот если эмпирические инте­ресы индивида приходят в противоречие с требованиями долга, а человек все равно продолжает ему следовать - вот это будет под­линно нравственное поведение. (Если, к примеру, торговля прино­сит убыток, но купец не поддается соблазну возместить его обма­ном, а продолжает торговать честно.) Как иронически заметил Ф. Шиллер, у Канта человек нравственно поступает лишь тогда, когда он следует долгу с отвращением в душе.

Но ведь как часто требования долга идут вразрез с соображе­ниями выгоды, удовольствия, даже безопасности человека. И порою успеха добиваются совсем не те, кто свято следует нравственному долгу. Как же совместить одно с другим, как вознаградить доброде­тель? Кант отвечает на этот вопрос тремя постулатами практическо­го разума. Добродетель не останется без награды при трех непре­менных условиях: (а) Бог существует; (б) душа бессмертна, (в) воля свободна. Теоретически они недоказуемы, но практически необхо­димы. Ибо только в этом случае нравственное устройство мира можно признать разумным.

7.3. Система и метод философии Г. Гегеля.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился в 1770 г. в Штутгарте, в семье чиновника, где царили строгие нравы, ак­куратность и благочестие. Поступил в Тюбингенский университет, изучал там философию и бого­словие. Его ближайшими друзьями в университете были Шеллинг и Гельдерлин. Первый был моложе Гегеля на пять лет, но уже в 23 года стал известным философом, авто­ром признанных книг, профессором. Второй, немецкий поэт, сумел вернуть отечественной публике богатст­ва античной культуры, а Гегелю - привить любовь к древне­греческой литературе и оригинальному стилю мышле­ния.

Античная литература и философия дали ему представление о человеческой природе и человеческом духе, которые сущест­вуют в мире, наполненном свободой, весельем, эмоциональ­ным взлетом. Огромное влияние на философскую судьбу и творчество Гегеля оказала французская революция.

Философ­ская звезда Гегеля разгорелась, когда ему было уже око­ло пятидесяти лет, и он начал читать лекции в Гейдельбергском университете. Начинал он с четырех слушателей. Как писал слушавший его И. Киреевский: «Говорит он несносно, кашляет почти на каждом слове, съедает половину звуков и дро­жащим, плаксивым голосом едва договаривает последнюю». Через два года по приглашению правительства Пруссии Гегель занимает кафедру философии в Берлинском универси­тете. В Берлине он был при­знан государственным философом Пруссии. Умер Гегель в 1831 г. во время эпидемии холеры.

Гегель положил в основу своей системы собственный прин­цип тождества бытия и мышления. Оно есть первоначальный этап существования, для которого характерно не только един­ство, но и различие. Различие это связано с мышлением, так как есть объект мысли и есть она сама, объ­ективное и субъективное. Мышление как бы «отчуждает» от себя бытие. Вместе с тем оно не имеет отношения к отдель­ному человеку. Так как мышление в состоянии включить в себя все богатство изменяемого мира, природу, человека, и его разум, то оно предстает в виде мирового разума, мирового ду­ха, абсолютной идеи.

Абсолютная идея автономна от человека, истории и приро­ды. Она представляет собой процесс познания себя в каждой сотворенной вещи и явлении. Иначе говоря - это процесс са­мопознания Абсолютного духа. Его изменения бесконечны, а потому бесконечен и процесс познания. Познание Гегель не связывал ни с отдельным человеком, ни с обществом - это некое безличное явление (феномен).

Первая крупная работа философа, служащая введением в его систему, называется «Феноменология духа», где он рассматривает этапы эволюции сознания. Первая ступень - это пред­метное сознание, когда постигаются объекты, существующие вне человека. Второй период связан с познанием субъектом самого себя и потому называется самопознанием. На завер­шающем этапе это противопоставление субъекта и объекта снимается, не происходит абстрагирования ни от одной, ни от другой составляющих, а они выступают в единстве, отождест­вившись в знании и представ в виде Абсолютного Духа. Один из важнейших выводов Гегеля звучит следующим образом: «Все действительное разумно, все разумное действительно».

Второй ведущий принцип гегелевской системы, после тождества бытия и мышления, - способность духа к движению и развитию. Опираясь на Абсолютный Дух, включающий в себя все конкретные формы существования и способный их познать, по мнению Гегеля, можно воссоздать всеобъемлющую философскую систему. В соответствии с тремя ступенями познания она должна включать в себя логику, философию природы и фило­софию духа.

Идея развития. Развитие универсально, его законы способна исследовать, прежде всего, логика, так как она занимается закона­ми мышления, а они и есть законы бытия (согласно принципу бытия и мышления в их тождественности), за­коны действительности. У Гегеля основные понятия логики первичны, доопытны, незави­симы от природы, истории и мышления. Их развитие порождает все остальное. Работа Гегеля «Наука логики» и посвящена ис­следованиям логических категорий, то есть понятиям, которые отражают общие и существенные связи сторон в ходе измене­ний любых объектов.

Суть метода развития логических понятий у Гегеля в сле­дующем. Существуют исходные категории, каждая из которых выступает в виде тезиса. Тезис используется обычно автомати­чески, привычно, безотчетно. Содержательная сторона его скрыта, он знаком и неизвестен. Развитие тезиса представляет собой саморазделение, то есть выделение своей противопо­ложности - антитезиса. Уравновешивание, нейтрализация первого и второго приводит к их единению, синтезу. Синтез, в свою очередь, превращается в новый тезис. Однако он более высок в своем развитии, чем предыдущий, ибо обогащен по­зитивными достижениями полученными в процессе отрицания предыдущих позиций. Противоречие, говорит Гегель, «есть ко­рень всякого движения и жизненности; лишь, поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает им­пульсом и деятельностью». (Гегель. Наука логики. Соч., т. V, с. 530.)

Логика складывается из трех составляющих: учения о бы­тии, учения о сущности и учения о понятии. Самодвижение бытия должно привести к сущности, выступающей как его антитезис, а их синтез порождает понятие. Все начинается с абстрактной, пустой категории чистого бытия. Речь в этом случае идет о смысле, полностью исчерпы­ваемом словом «есть». Неопределенность этого чистого бытия равносильна ничто. Единство противоположных терминов бы­тия и ничто выражается в категории становление. Это первая более или менее конкретная категория на пути познания, и именно ее можно оценить как начало, исходный момент. Кроме того, переход от бытия к ничто есть уничтожение, а от ничто к бытию - возникновение. Становление является еще и простейшей формой движения (от незнания к знанию.

Первым результатом становления является наличное бытие, которое в отличие от чистого бытия имеет свою определенность и потому в ходе развития переходит в качество. Его изменения порождают количество, обогащаемое качеством, но способное изменяться независимо от него. Противоречия ка­чества и количества разрешаются в мере, синтезирующей их единство, ибо количественные изменения могут переходить в качественные и обратно, достигая определенного предела. Пе­реход от одной меры к другой предполагает наличие некой основы для изменения. Такой основой, по мнению Гегеля, является сущность.

Категория сущности, с одной стороны, выступает как более высокая, чем бытие, ступень познания, а с другой стороны, она представляет собой обращение к глубинным внутренним закономерностям. Главной особенностью любого явления и процесса, по мнению Гегеля, является его коренная противоре­чивость в самом себе. Во всем сосуществуют разнонаправленные тенденции, стороны, друг без друга не существующие, хотя и взаимоисключающие друг друга, то есть противоположности. Тождество и различие, необходимое и случайное основание и следствие, форма и содержание, внутреннее и внешнее - это не автономные характеристики, а взаимопереходящие свойст­ва. Именно поэтому «противоречие не следует понимать как некую аномалию, встречающуюся лишь где-то: оно есть... принцип всякого самодвижения... Нечто, следовательно, жиз­ненно лишь постольку, поскольку оно содержит в себе проти­воречие». (Гегель. Наука логики. Соч., т. V, cc. 520, 521.)

Идея выступает безусловным единством понятия и предмета, развиваясь как процесс. Процесс этот не связан со временем и пространством. Саморазвивающееся, лишенное содержания бытие обогащается содержательной конкретностью, постигаемой в понятии. Процесс этот завер­шается лишь полным познанием идеи самой себя. Абсолютная идея, отчуждая первичное бытие, порождает все богатство ми­ра и постигает его в равной ей самой полноте. «Мы теперь возвратились к понятию идеи, с которой мы начинали. И, вместе с тем, это возвращение назад есть движение вперед. Мы начали с бытия, абстрактного бытия. На этом этапе на­шего пути, на который мы теперь вступили, мы имеем Идею как Бытие. Но эта идея, обладающая бытием, есть природа». ( Гегель. Энциклопедия философских наук. Соч., 1, с. 344.)

Природа, по мнению Гегеля, это антитезис, инобытие идеи. Она представля­ет собой как бы набор окаменевших понятий на некоторых ступенях суще­ствования Абсолютного Духа. Гегель выделяет три такие ступени: механику, физику и органику. Связь между ними аналогична связи тезиса, антитезиса и синтеза в логике. Однако, если там она осуществляется на самом деле и представляет собой ре­альный процесс, то в природе это скорее похоже на копию, иллюстрацию с оригинала. Это как бы не само развитие, а отпечаток его.

Абсолютная идея предшествует природе; мир сотворяется и вечность его воплощается – в сохранности после творения. Воз­никновение природы Гегель начинал с организации форм ее существования, таких, как пространство и время; правда, во времени природа реализует вечные повторения, возвраты и круговороты. Содержательная наполненность пространства и времени свя­заны с материей и движением, которые существуют неразрыв­но друг с другом. Синтезируется вся эта сложность во внут­ренней, будоражащей природу силе.

В физике Гегель пытается охарактеризовать отдельные явле­ния природы, вскрыть между ними связи и описать иерархи­ческие последовательности. Однако в этой части работы у ав­тора встречается много натяжек, абсурдностей, вольных допущений и неаргументированных утверждений. Так, свет Гегель представляет себе в виде наипростейшей мысли, а звук - в виде механической душевности, проявлении души в области механики. Магнетизм - это мысль в природе, имею­щая трехчленную структуру: два полюса и нейтральную точку. Различные природные формы у Гегеля не возникают одна из другой, а как бы «нанизываются» Абсолютным Духом в определенной последо­вательности на нить жизни.

Заключительный этап развития Абсолютного Духа, достижение понятия, соответствующего мыслящему природному существу - человеку. Здесь тоже наблюдается триада развития.

Во-первых, проявление субъективного духа. Он представля­ет себя, прежде всего, через душу человека, связанную с телом (антропология). Эти отношения выступают основой расовых, национальных и возрастных различий, дают материал для оценки характеров и темпераментов людей, их отличия от жи­вотных, по ним можно судить о здоровье и неблагополучии в человеческом организме.

Антитезисом антропологии выступает феноменология - уче­ние о духе, отчужденном от телесности. Синтез духа в телес­ности и духа вне ее происходит в психологии, где дух практиче­ски и теоретически подчиняет себе внешний мир.

Таким образом, можно сказать, что противоположностью субъективного сознания, индивидуальной психики человека является объективный дух, общественное сознание. Тезис по­следнего - учение об абстрактном, формальном праве. Дело в том, что право противостоит произволу и потому, по мнению Гегеля, является непосредственным бытием свободы. Право обеспечивает свободу личности через гарантию идеи о непри­косновенности частной собственности. Ведь человек осознает свою силу и возможности, вкладывая во что-то волю. Если такое вложение увенчается успехом, то человек становится собственником. Правда, это частное владение, демонстрирую­щее меру воли личности, должно быть признано другими людьми. «Разум делает необходимым, чтобы люди вступали между собой в договорные отношения - дарили, обменивали, торговали и т. п. - точно так же, как он делает необходимым, чтобы они обладали собственностью». (Гегель. Философия права. Соч., т. VII, с. 96.)

Чтобы люди могли вступить в такой договор, они должны быть признаны юриди­чески равноправными, хотя бы формально. Праву, как сфере внешних законов, противостоит мораль -область внутреннего веления, свободной воли. Мораль вопло­щает в себе убеждения человека.

Высшей ступенью развития объективного духа является нравственность, в которой сливаются личное и общественное. Нравственность в своем развитии проходит три стадии: семью, гражданское общество и государство. У Гегеля первичным оп­ределяющим началом человеческой истории выступает не ин­дивид, а общество. Так, в семье воплощается природное, есте­ственное, изначальное единство людей. Но семья нивелирует личность и потому отрицается гражданским обществом, пред­ставляющим собой взаимодействие самостоятельных индиви­дов, находящихся в определенных социально-экономических отношениях. «В гражданском обществе каждый для себя цель, все другие для него суть ничто. Но без соглашения с другими он не может достигнуть объема своих целей; эти другие суть потому средства для целей особенного... Нравственное ушло здесь в свои крайности, потерялось в них, и непосредственное единство семьи распалось здесь на множество. Гражданское общество представляет нам в этих противоположностях и их переплетении картину столь же необычайной роскоши, изли­шества, сколь и картину нищеты и общего обоим физического и нравственного вырождения». (Гегель. Философия права. Соч., т. VII, cc. 212 - 213.)

Гегель специально подчерки­вает важность для развития гражданского общества действую­щих в нем экономических отношений, но трактует их по ана­логии с нравственными отношениями между личностью и обществом. Объективный дух, минуя этап гражданского общества, дос­тигает своей высшей ступени - государства. «Государство есть действительность нравственной идеи, - нравственный дух... шествие Бога в мире». (Гегель. Философия истории. Соч., т. VIII, с. 26.) Люди не властны над общественно-политическими поряд­ками, ибо государство есть результат закономерного развития, и наилучшей его формой является конституционная монархия, так как она позволяет наиболее достойным занять заслужен­ное место в обществе. Гегель предлагал в качестве критериев для сословного деления размеры состояния и объем власти. Наивыс­шей «природной нравственностью» обладает у него дворянст­во, затем идет «стремящаяся к свободе» буржуазия, а далее «бесформенная масса» трудящихся. На вершине этой пирами­ды находится бюрократия, призванная охранять «всеобщие интересы общества».

Идеальное государство, типа конституционной монархии, будет гарантом нравственности даже в том случае, если свои цели оно достигает военными средствами, ибо это «предохра­няет народы от гниения, которое непременно явилось бы следствием... вечного мира». Если в природе изменения происходят путем бесконечных повторений, то че­ловеческая история способна к совер­шенствованию и прогрессу.

Гегель был уверен, что в истории царит закономерность, что для нее характерны связи прошлого и будущего через на­стоящее. Всемирная история предстает как единое целое, где нет случайных ступеней и этапов. В целом процесс истории духовен, а господствует в нем Абсолютная идея, обретая в че­ловечестве средство собственного познания. Критерием про­грессивности всемирной истории выступает постижение необ­ходимого, то есть степень свободы.

Сложность истории связана с разнообразием человеческой деятельности, множественностью интересов, многогранностью целей, богатством вкусов, силой страстей, особенностями сложившихся обстоятельств. «Всемирная история не есть аре­на счастья. Периоды счастья являются в ней пустыми листами, потому что они являются периодами гармонии, отсутствия противоположности». (Гегель. Философия истории. Соч., т. VIII, с. 26.)

Если идея составляет основу истории, то страсть выступает в ней путеводной нитью. Поэтому действия людей довольно часто осуществляются неосознанно. Великие личности игра­ют в истории важную роль, ибо воплощают в себе дух своего времени, «народный дух». Для любого исторического сообще­ства людей характерны особый уровень культуры, состояние бытия, господствующий государственных строй, лидирующая форма религии и другие параметры. Но для каждого времен­ного периода свойственно наличие исторического народа, гос­подствующего над всеми остальными, так как он есть носи­тель целей всемирного духа своего времени. Остальные народы либо изжили себя, либо не развились еще в достаточ­ной степени и потому должны обладать меньшими правами.

В связи с этим мировая история подразделяется Гегелем на три эпохи: восточную, античную и германскую. История, начавшаяся на Востоке, связана с полной несвободой людей (так, в Китае ра­зум еще спит, в Индии начинает только грезить, в Вавилоне и Египте дух начинает себя ощущать). В этот период осознает себя только один человек - глава государства. В античный пе­риод осознание свободы свойственно уже некоторым множествам людей. Те, кто своей свободы осознать не в состоянии, пребы­вают в рабстве. В связи с этим тирания восточного типа сме­няется демократическими режимами. Высшим и последним этапом этого процесса является «христианско-германский мир», где все люди сознают свою свободу сообразно христианским принципам. Прусская конституционная монархия предоставляет­ся Гегелю оптимальным вариантом общественного устройства, а «Европа есть безусловный конец всемирной истории...». В переходные периоды истории происходит глубокая драма народов, постигших различие идеалов и действительности, переходящих к новым идеалам.

Мировая история, имеющая своим содержанием Мировой Дух, еще не является конечной целью развития. Над всей сис­темой возвышается, пронизывая ее, Дух Абсолютный. Его первой исходной формой, в которой конкретизируются этиче­ские отношения, выступает искусство. Искусство предстает в виде прекрасного образа, в котором гармонически сосущест­вуют форма и содержание. Этот идеал с разных сторон демон­стрирует себя в отдельных жанровых формах. Наивысший из них - немецкая поэзия.

Антитезис, противопоставление образу Абсолютного Духа дается в религиозном представлении. Романтическое искусство дает возможность духу перейти из области искусства в сферу религии. В истории религиозные представления развиваются до своей абсолютной вершины - христианства. Синтезируются эстетический образ и религиозное пред­ставление в философских понятиях. Единство субъективного и объективного духа в религии достигается с помощью чувство­вания, а в философии - с помощью мышления. Поэтому только философия может мыслить и постигать абсолютное. Прав­да, делает это она в пределах конкретных исторических эпох, формируется философия у отдельных народов как завершаю­щий продукт его культуры и во всей своей полноте предстает к исходу истории этого народа. Фи