Идеологическая кульминация — письмо Н. Андреевой.

В газете "Советская Россия" было опубликовано письмо Нины Андреевой "Не могу поступиться принципами". Письмо выражало личную точку зрения автора и было направлено против огульного очернения всей советской истории в СМИ. Реакцию Андреевой на поток антисоветских, антиисторических публикаций в прессе разделяли многие люди. Казалось бы частное мнение, напечатанное в газете, противостоящее бесчисленному множеству статей, в условиях провозглашенного плюрализма мнений не должно было кого-либо задеть.

Однако 5 апреля в "Правде" была напечатана редакционная статья, в которой письмо Андреевой объявили манифестом антиперестроечных сил.

14 апреля "Правда" пишет: "противники перестройки не только ждут того момента, когда она захлебнется... Сейчас они смелеют поднимают головы".

18 апреля там же: "Развернутая программа открытых и скрытых противников перестройки, призывы к мобилизации консервативных сил."

Собирается заседание Политбюро, целиком посвященное письму Нины Андреевой, длящееся в течении двух дней по 6-7 часов кряду. По свидетельству Е. К. Лигачева /3/ тон в осуждении письма задавали А. Яковлев, В. Медведев, М. Горбачев. В газету "Советская Россия" нагрянула комиссия, принявшаяся изучать подлинные письма Н. Андреевой. "Советской России" запретили публиковать письма в поддержку Н. Андреевой, их изъяли.. Наработки в терминологии по делу Н. Андреевой, сделанные в Политбюро ЦК КПСС, были широко внедрены в СМИ. Для иллюстрации развернувшейся кампании приведем два отрывка из статей в "Огоньке".

В N19 за 1988 г. опубликована статья Ю. Карякина /14/, где в частности говорится:

"В февральском номере "Нового мира" Андрей Нуйкин предупреждал — готовится ваше контрнаступление, и оказался прав: 13 марта появилось письмо Нины Андреевой. Никому не известный химик, вдруг сделался всем известным идеологом. Превращение, прямо скажем, подозрительное. Не стоит ли за ним какая-то алхимия?

... Убежден: будет воссоздана — день за днем, во всех драматических и комических подробностях — вся хроника событий вокруг вашего манифеста, вся хроника его замысла, написания, публикации, хроника организации его одобрения. Чем определялся выбор дня публикации? Какой стратегией? Какой тактикой? Почему не появился манифест, скажем, 10 марта или 21-го? Особенно будет интересна хроника событий между 13 марта и 5 апреля; Сколько местных газет перепечатали манифест? Сколько было размножено с него ксероксов? Сколько организовано обсуждений — одобрений? По чьему распоряжению? Как пробуждалась местная инициатива? Кем? Почему три недели не было в печати ни одного слова против, за исключением, кажется, лишь "Московских новостей" и "Тамбовской правды"? Почему Нину Андрееву хочется назвать лишь соавтором манифеста и к тому же далеко не главным? А кто алхимик главный? И один ли он? Почему одно частное мнение одного лица (положим), мнение, совершенно очевидно противопоставленное всему курсу партии и государства на обновление, почему оно фактически господствовало в печати, господствовало беспрекословно и безраздельно в течение тех трех недель (точнее, двадцати четырех дней)? Почему оно фактически навязывалось— через печать или как-то еще — всей партии, всему народу, всей стране? Как это согласуется с лозунгом "Больше демократии, больше социализма"? С гласностью? С Уставом и Программой партии? С Конституцией государства, наконец? Что это за Нина Андреева такая, обладающая столь небывалым и непонятным всемогуществом? А если это действительно не она, то кто? А если этот кто-то действительно не один, то, стало быть, речь идет о чьей-то платформе? О чьей конкретно? И почему тогда ее истинные создатели спрятались за бедного химика? И последний вопрос: если оказалось возможным такое, то почему невозможно и худшее?"

В N38 "Огонька" за 1988 г. та же тема подается несколько в ином ключе /16/ :

"Предельно откровенный ответ Н. Андреевой говорит сам за себя. Программа-минимум объявлена: "Пока другим способом не дано нам выразить свое мнение..." (как вам нравится это "пока"?) — писать, писать и писать — в газеты, в ЦК, "не пропускать ни одного выпада против Сталина". "Пусть не публикуют, но считаться придется...".

Это точно — придется. Скажу больше — необходимо считаться. Необходимо знать противников перестройки, их взгляды, надежды, угрозы. Сегодня они еще пока пишут. Но не будем заблуждаться в их способностях. Нет никаких сомнений в том, что сталинские сироты постараются использовать любую пробуксовку перестройки, каждую нашу трудность — от магазинных очередей до экстремистских забастовок и националистических выходок. Любая наша проблема — для них просто подарок. Как же! Ведь это дает повод злорадно заулюлюкать: вот вам ваша демократия, вот вам ваша перестройка! А все, мол, потому, что нет Его, ибо при Нем был порядок...

Что же касается рекомендаций по установлению порядка, то здесь у сталинских сирот опыт великий. Задуматься бы об этом тем, кто, щеголяя сегодня "левой" фразой, пытается использовать волны демократии и гласности для раскачивания корабля. Задуматься бы о том, кому на руку иные митинговые страсти вместо работы, выкрики вместо дел, нагнетание эмоций вместо конструктивных поисков? Кому это выгодно? Чему служит? Не сталинскому ли синдрому?".

Сколько слов и пафоса по поводу письма в газету в раздел "полемика". Более того, в СМИ обсуждались и подробности личной жизни Нины Андреевой, где правда перемежалась с вымыслом. Книга /3/ свидетельствует:

"Однажды в ЦК на совещании руководителей средств массовой информации писатель В. В. Карпов, обращаясь к Михаилу Сергеевичу, задал вопрос: "Когда же прекратится травля Нины Андреевой? Что она не имеет право на свое мнение? Поймите, ведь она к тому же женщина". Вопрос остался без ответа".

Но суть происходившего не в Нине Андреевой. Она была просто выбрана в качестве предлога для осуществления командой Горбачева идеологического путча. После него тот, кто выступает за социализм, кто против тотального очернения советского прошлого, — "враг перестройки", представитель "сил торможения". Так, слухи, намеки, публикации в СМИ обрушились на Е. К. Лигачева, который начал иногда возражать Горбачеву на Политбюро. Теперь каждый осознавал, что, если он начнет выступать против линии Горбачева, то по нему ударят и сверху (из ЦК КПСС) и снизу (СМИ). К этому же времени относится и операция по взрыву экономики, описанная в разделе 4.1 (см. также /3,13/), когда под флагом рынка госзаказ составил 30% вместо намеченных 95%, сложившаяся система связей оказалась разорванной, экономика дезорганизованной, обналичена огромная сумма денег, все сметалось с прилавков. Это были две блестящие операции типа поджога рейхстага Гитлером, но, конечно, по уровню исполнения гораздо более квалифицированные. Так же, как и гитлеровцы, горбачевцы обвинили в своих деяниях коммунистов (государственников). Эта операция Горбачева с обвинениями против советского строя инициировала массовые выступления против власти, в том числе шахтеров, и до сих пор широко используется в СМИ для компрометации существовавшего государства. Страна была дезорганизована, люди дезориентированы. Час "икс" пробил.

Ползучий переворот.