Признаки идеологического характера.

Снижается уровень требовательности, критики, обязательности. Нарушается баланс между правами и обязанностями, между властью и ответственностью.

Клуб обрастает традициями, атрибутами, законами, история и смысл которых иногда бывают забыты за давностью. (В известном клубе спелеологов, занимавшемся исследованием катакомб, были ритуалы, связанные с использованием огня и веревки в подземных условиях. Когда распоряжением горисполкома катакомбы были закрыты, клуб продолжал наземное существование, сохраняя все свои обычаи и ритуалы, причем члены клуба не замечали, что в изменившейся обстановке многие обычаи стали выглядеть неуместно, неловко.)

Атрибутика гипертрофируется и фетишируется. (В ряде подростковых клубов доводилось видеть очень пышную повседневную форму одежды, скорее, приличествующую парадному варианту ("крабы" на беретах, погоны, нашивки, значки, аксельбанты, военные ремни). Работать в такой форме неудобно, зато выглядит она весьма престижно. В некоторых коммунарских клубах члены и особенно комиссары носят галстуки, либо пионерские, но с желтой каймой, либо двухцветные, иногда завязывая их необычным узлом. Если учесть, что сам по себе галстук - атрибут, принятый в некоем особом кругу (пионерской или скаутской организации), заметно стремление быть "особеннее особенных". Буденнов-

ку, снятую с головы, можно класть только на красное, барабан

брать в руки, только имея буденовку на голове; беря и кладя на

место барабан, следует отдавать ему салют. Откуда эти традиции, в чем их смысл, члены клубов либо не знают, либо ответы их противоречивы.)

Ритуалы поглощают все больше времени, предназначенного для полезной работы, занимают все более важное место в жизни клуба. (Так, во одной из украинских коммун, традиционно устраивавших трудовые десанты на лесоскладе, во времена ее молодости время работы и развлечений (песен, игр) распределялось в соотношениях 7:3, а уже через несколько лет - 4:6. В старейшем коммунарском клубе в фотоальбомах, посвященных его истории, 70% фотографий рассказывают о парадах, построениях, рапортах, торжественных церемониях, чаепитиях. Еще 20 - о походах, соревнованиях, играх, и лишь 10 - о трудовых лагерях и десантах, кружковой работе. Снят прекрасный слайд-фильм... о том, какие хорошие в этом клубе комиссары. Сделан он, как выяснилось, по инициативе самих комиссаров для показа на занятиях районной школы комсомольского актива.)

Клуб обретает переутяжеленную структуру, иерархию, устав. (Число рангов в ряде коммунарских и юнкоровских клубов приближается к количеству чиновничьих званий в царской России. Разбор деятельности члена клуба завершается повышением или понижением его в официальном статусе решением комиссаров. С его реальным авторитетом, как показали опросы рядовых членов, это почти не согласуется.

Появляется и усиливается расхождение между словом и делом, между объявленной целью и реальными поступками. (Один из старейших в стране педотрядов, провозгласивший своим девизом слова великого Маркса "наша цель - счастье людей", провел образцовый трудовой десант по очистке от хлама подвалов жилого дома (по просьбе ЖЭКа). В те же дни имели место следующие события: члены отряда не подали руку при спуске по горной тропе девушке, шедшей непосредственно за ними ("своим", что интересно, подавали, как учили инструкторы); члены отряда не угостили обедом одного из двоих своих гостей - того, которого не приглашали специально, но прийти разрешили; при посадке в

автобус оттеснили женщину (знакомую!) с больным трехлетним ребенком на руках, а в автобусе оперативно заняли все свободные сиденья, не уступив ей места. Эти благодеяния не были запланированы и организованы, поэтому и не состоялись. Система анализа, присущая клубам подобного типа, которая могла бы заметить эти просчеты и исключить их повторение, у данного клуба утратила свои функции.)

Работа клуба формализуется вплоть до полной утраты ее смысла. (В одном из юнкоровских клубов дети с гордостью демонстрировали свои публикации в различных газетах. Гордость их была пропорциональна рангу газеты, причем, некоторые заметки были полностью лишены сколь-либо членораздельной информации, однако это не имело никакого значения.)

Становится достаточно простой угрозы или даже намека на нее, чтобы заставить клуб пойти на компромисс с некоторыми его принципами или вовсе отказаться от них.

Руководители клубов все чаще выдают желаемое за действительное, живую работу подменяют пышными отчетами и видимостью благополучия, совершают откровенные приписки, подтасовывают факты. (В коридоре одного из южно-российских клубов по месту жительства появился список членов совета клубного самоуправления. О самоуправлении сообщала и типографская листовка, посвященная передовому педагогическому опыту руководителей клуба. Сами же они в течение всего времени его существования сетовали на то, что учредители, без их ведома напечатав эту листовку, не дали им времени и возможностей для создания действительного, а не мнимого, самоуправления.)

Растет число официальных рекламных мероприятий. (Тот юнкоровский клуб, который гордился своими, формальными по сути, публикациями в центральной прессе, довольно часто выступал по местному телевидению на тему "Как делать стенную газету". Эти передачи, в фокусе которых было самолюбование группы, проводились регулярно и отнимали массу клубного времени. Явно или неявно, они способствовали созданию хорошего мнения у начальства о клубе и привлечению новых членов (причем многие из них приходили с тайной мыслью сниматься на телевидении). В то же время, при подготовке их тщательно репетировались все реплики,

вплоть до ответов "да" или "нет" на вопросы типа: "А не находишь ли ты, Света, что этот лист скомпонован удачнее?". На ватманском листе набрасывались карандашом контуры будущих рисунков, якобы рисуемых во время передачи. То есть, реальный уровень клуба был на порядок ниже демонстрируемого.)

Руководство клуба все менее охотно использует формы и методы, способные вызвать конфликт с начальством или местными жителями, который якобы может привести к закрытию клуба. (Руководитель одного из детских клубов юга России практически перестал разрешать ребятам самостоятельно проводить ряд несложных работ, опасаясь не столько травматизма, сколько выговора от начальства ЖЭКа.)

Руководители клуба, пытаясь выиграть соревнование с соседними подобными клубами и не имея возможности сделать это корректным способом (за счет качества своей работы), пытаются уничтожить клубы-соперники. (В ряде городов были отмечены случаи, когда руководители некоторых клубов, утративших свои позиции, натравливали на коллег-соседей официальные инстанции, вплоть до горкома партии и КГБ. Некоторые группы брали этот метод на вооружение в качестве штатного. Такого рода эпизоды говорят о том, что старый клуб нередко превращает самосохранение в самоцель, используя для этого все доступные ему средства.)