Суббота, 24 апреля 1976 года

Отвратительная мельбурнская погода — пасмурная и холодная — не остановила Шрилу Прабхупаду: он продолжал ходить на свои утренние прогулки. Темой разговоров на круговой аллее Ботанического сада было истинное счастье и ложное счастье.

Каждый в материальном мире, объяснял Прабхупада преданным, в той или иной степени подвергается наказанию. Но, находясь под влиянием майи, иллюзии, каждый думает: «Я счастлив». Прабхупада остановился и указал на большое раскидистое квинслендское кружевное дерево.

— Они стоят здесь по пятьсот лет, не испытывая ни каких неудобств, а ведь это наказание.

По милости майи дерево не способно осознавать свои страдания. Люди, при своем развитом сознании, напротив, не смогли бы терпеть подобные неудобства.

— Если кого-нибудь из вас попросить постоять здесь хотя бы пять часов, вы почувствуете себя в высшей степени неудобно.

Такова разница между людьми и низшими видами. Знание, говорил Прабхупада, проявляется внешне в способности осознавать зло рождения, смерти, старости и болезней. Следовательно, так называемые люди, так и не понявшие, что в материальном мире они страдают, суть просто животные. Прабхупада привел несколько примеров:

— Если вы думаете: «Какая беда в том чтобы умереть?» — то вы животное. Животных везут на бойню, но они ничуть этим не обеспокоены, они безмятежно едят траву. Это животная жизнь. А сидеть в тесноте и без воздуха десять месяцев, подвергаясь при этом риску быть убитым собственной матерью, разве это не несчастье? А вы утверждаете что нет. Вы настолько тупы, что не видите несчастья в рождении.

Гуру-Крипа предположил, что такие люди столь глупы, что станут, пожалуй, возражать, что все это не имеет значения, потому что они ведь не помнят своего пребывания в утробе матери.

— Поэтому я говорю: животные, — печально махнул рукой Прабхупада. — Неразумные — это и есть животные.

В конце дня Шрилу Прабхупаду посетила благочестивая белая южно-африканская семья из пяти человек. Они ехали несколько часов на автомобиле из столицы Австралии Канберры только для того, чтобы получить его даршан. Эти люди были выходцами с Запада, но шестнадцать лет назад они получили от своего гуру в Индии посвящение в повторение Святых имен Господа Рамы. Прабхупада очень обрадовался, услышав, что они строго придерживаются вегетарианской диеты, что их дом является храмом, что они регулярно рано встают, омываются, поклоняются Божеству, предлагают Ему пищу и читают Бхагавадгиту и Шримад-Бхагаватам. Несмотря на свою принадлежность к вайшнавам, они поклонялись еще и Панчопасане, пяти главным полубогам. Однако главным их занятием, как они объяснили Шриле Прабхупаде, было пение и повторение Святого имени Господа Рамы, которое доставляло им великую радость.

Поскольку они были так почтительны и так стремились слушать и поскольку им недоставало ясного философского понимания Шрила Прабхупада милостиво объяснил им истинную цель их практики.

— Очень хорошо, что вы повторяете Рама-наму. Вы очиститесь, в этом нет сомнений. Даже небольшое продвижение по духовному пути защищает нас от великой опасности. Но когда вы продвинетесь по этому пути, вы должны узнать кто такой Бог, это обязательно. Это сиддханта, заключение.

Прабхупада указал, что система Панчопасаны не просто «несколько туманна», но осквернена майявадой, имперсонализмом.

Прабхупада объяснил ложную доктрину майявади: поскольку человек поклонятся и Вишну, и Шиве, и Дурге, и Ганапати, и Сурье, майявади утверждают, что конечная Абсолютная истина, Верховный Брахман, не имеет формы. Поэтому можно поклонятся этим пяти формам и достичь одно и той же цели.

— Такова философия майявады. Она не очень хороша. На самом деле она очень опасна, в том смысле, что если вы следуете ей, вы никогда не станете чистым вайшнавом.

Глава семьи почтительно спросил:

— Так что же Ваше Святейшество посоветует нам?

Объяснение Прабхупады было кристально ясным.

— Мы должны знать, чтó представляют собой полубоги и каково их положение. Например Дурга — она служанка Кришны, ответственная за материальную природу. Она столь могущественна, что может в одну минуту разрушить весь Мельбурн, одна морская волна способна превратить его в развалины. Но несмотря на то, что она столь могущественна, она действует под началом верховного Господа, Говинды. Точно так же и Сурья, и Ганеша — это помощники, слуги Бога, Кришны. Кришна есть Всевышний Господь, а все остальные — Его слуги, и это нужно ясно понять. Бог один, а слуг много. Слугами не надо пренебрегать, но следует ясно представлять себе кто Бог, а кто слуга.

— Есть ли что-нибудь дурное в том, чтобы выражать почтение слугам, — спросил гость.

— Ничего дурного в этом нет. Но мы должны знать: «Вот слуга, а вот господин». Представьте себе, что в одном помещение находятся господин и слуга, и вы говорите: «По мне, так все равно: что господин, что слуга». Господин будет оскорблен. Вы можете быть очень либеральны, очень добры к каждому человеку, но господин будет недоволен. Он подумает: «Вот болван! Не видит где слуга, где господин». Следовательно, разум состоит в том, чтобы понимать, где слуга и где господин.

Прабхупада объяснил, что Господь Рама является господином. Он стоит на том же уровне, что и Кришна.

— А Господь Шива не находится на том же уровне. Разумеется вы можете выражать почтение любому. Вайшнав очень смиренен. Он готов выражать почтение даже муравью. Однако он знает положение каждого.

В комнату вошел новый посетитель, и Сабхапати представил его: профессор Йен Уотсон, старший преподаватель индийской философии в университете Латробы.

В сравнении с учтивыми, мягкими манерами рама-бхакт, непочтительное и вызывающее поведение длинноволосого бородатого профессора Уотсона выглядело резким контрастом. По просьбе Прабхупады профессор подробно описал предмет, который он преподает. Один из разделов курса, рассказал он, назывался «Восточная религия и философия» и описывал, по словам профессора, «центральные понятия индуизма, такие как карма, сансара, дхарма и, наконец, мокша».

Шрила Прабхупада объяснил профессору, что философия Чайтаньи Махапрабху выходит за пределы мокши, освобождения.

— Выше этого стоит конечная цель — према, любовь к Богу.

Прабхупада спросил профессора Уотсона, что, по его мнению, происходит после освобождения. Профессор немедленно встал на дыбы.

Профессор: После мокши нет ничего.

Прабхупада: Ничего? Дживатме приходит конец после мокши?

Профессор: Да.

Прабхупада: Дживатма вечна. Вы это признаете или нет?

Профессор: Это зависит от того, что вы понимаете под дживатмой.

Было очевидно, что профессор является непримиримым сторонником философии майявады, той самой коварной обманчивой доктрины, от которой лишь минуту назад Прабхупада предостерегал почтительного рама-бхакту. Прабхупада коротко объяснил, что согласно ведической литературе существует Бог — Параматма, и индивидуальная душа — дживатма. На это профессор заявил, что в индуизме дживатма считается равной Параматме.

Прабхупада возразил, что они равны лишь в качестве, но не в количестве. Он сказал, что поскольку употреблено слово «парам», «высший», ни о каком равенстве не может быть и речи.

— Дживатма и Параматма — это одно и тоже, — упрямо твердил профессор.

— Если это одно и тоже, почему же дживатма находится под контролем майи, — спросил Прабхупада профессора.

— Мы позабыли, — ответил тот.

— Если вы позабыли, это означает, что вы не совершенны. Если дживатма равна Параматме, почему же она обладает несовершенным сознанием? Значит она не совершенна. Значит это не Параматма. Дживатма иногда бывает в иллюзии, а Параматма никогда не бывает в иллюзии. Вот наша вайшнавская философия.

— Ладно, — сказал профессор Уотсон, — допустим. А что представляла собой дживатма до того, как стала подвержена иллюзии.

— Здесь нет ни «до», ни «после», — объяснил Прабхупада, — джива вечна.

Прабхупада сравнил дживы с маленькими искрами, а Параматму с большим огнем. У искр есть тенденция потухать, а у огня нет. Профессор Уотсон ответил резко и прямолинейно до грубости:

— Это аналогия звучит для меня подозрительно.

— Почему? — возразил Прабхупада. — Аналогия это похожий смысл. Если смысл ясен, то и аналогия правомерна.

Прабхупада описал свою аналогию в деталях, но профессор так и не согласился.

— Похоже, вы предполагаете, что каждый из нас так или иначе является немножко Богом.

— Да, — сказал Шрила Прабхупада, — можно сказать «маленьким Богом».

— Это иллюзия?

— Нет. Все мы наделены какой-то силой. Например, у вас есть творческая сила. Вы способны создать «семьсот сорок седьмой»[48]. Бог может создать миллионы звезд и планет. Вы представляете собой уменьшенную копию Бога.

Было ясно, что профессор воспринял смиренное объяснение Прабхупадой как угрозу своим собственным идеям. Его тщательно замаскированные зависть и антагонизм проявлялись в беседе все больше и больше.

Профессор: Думаете ли вы, что ни одно другое Движение не обладает истиной.

Прабхупада: Хм, Кришна — высший авторитет.

Профессор: Вы думаете, ваш путь единственный?

Прабхупада: Это путь Кришны.

Профессор: Хорошо, но считаете ли вы, что это единственный путь?

Прабхупада: Да. Но принять его или не принять — это ваше дело.

Профессор: А как насчет философии буддистов?

Прабхупада: То, что говорит Будда, Кришна уже сказал. Будда говорит: «ахимса». Кришна говорит: «аманитвам адамбитвам ахимса …» Все, что говорят другие, уже было сказано Кришной.

Профессор: Разумеется, с вами согласятся далеко не все. Индийских и околоиндийских Движений много…

Прабхупада: Движений-то, может быть, и много, да нам нет дела до них. Мы говорим: «Кришна — Всевышний, предайся, подчинись Ему, и ты будешь счастлив». Вот и все.

Профессор все больше и больше волновался.

Профессор: Это именно то, что я имею в виду. Ваше Движение претендует на исключительность.

Прабхупада: Мы можем быть глупы, это отдельный вопрос. Но все, что говорит Кришна, мы принимаем как конечную истину.

Профессор: Это только потому, что Кришна — выразитель Брахмана.

Прабхупада: Нет! Брахмано хи пратиштха хам. Брахман зависит от Кришны, а Кришна не зависит от Брахмана.

Профессор: Тут все дело в том, как вы интерпретируете и переводите конкретную шлоку. Вам, бесспорно, известно, что существует множество переводов Гиты.

Прабхупада: Они могут быть разнообразны, но мы не принимаем их. Мы представляем Бхагавадгиту как она есть.

Профессором овладел демон спора.

Профессор: А как насчет других Богов?

Прабхупада: Они слуги Кришны.

Профессор: Мне это кажется странным.

Прабхупада: Это подтверждают все ачарьи.

Профессор: Но они подтверждают это не в том смысле, какой вкладываете вы, а именно, что Кришна — источник всего, превыше всего…

Прабхупада: Мы получили множество доказательств и принимаем их.

Профессор достиг точки кипения.

— То, что вы говорите — неправда. Это ложь.

Прабхупада повысил голос:

— Не говорите так! Мы не мошенники какие-нибудь! Мы следуем ачарьям.

— Шанкара не говорит ничего подобного.

— Нет, говорит! Почитайте его комментарии к Бхагавадгите.

Здесь терпение Гуру-Крипы Свами лопнуло. Он не мог больше выносить злобного профессора.

— Кто вы такой, чтобы сидеть здесь и оскорблять нашего духовного учителя? Наш духовный учитель написал восемьдесят книг, а вы сколько написали? Где ваши ученики.

Профессор покраснел и излил свой гнев на Гуру-Крипу Свами.

— Вот это-то и плохо в вашем Движении. Оно привлекает людей вроде вас, фанатиков.

Прабхупаде не понравилось, как критикуют его учеников, и он буквально выстрелил в гостя вопросом:

— Кто тут фанатик — вы или он? А кто судит? Я говорю: «Это вы фанатик». О каких фанатиках вы говорите? Рамануджачарья фанатик? Шанкарачарья фанатик? Мадхвачарья фанатик?

Гуру-Крипа, окончательно выведенный из себя развитием событий, сделал профессору Уотсону последнее предупреждение: если он позволит себе еще одно оскорбительное замечание, ему придется уйти. Ситуация сложилась щекотливая. Прабхупада искусно увел разговор прочь от философии, и уже через несколько минут настроение разговора стало беспечным и веселым. Профессор Уотсон успокоился, перестал обороняться, его поведение стало более доброжелательным. После встречи профессор вместе с преданными принял прасад. Под конец, уже совершенно расслабившись, он извинился за все недоразумения и отбыл.

* * *

Последняя лекция Прабхупады была, как обычно, полна безупречной логики и аргументации. Кришну, говорил он, можно сравнить с огнем. Подобно тому как огонь, хотя и расположен в каком-то одном месте, распространяет свою энергию повсюду в форме тепла и света, Кришна, находясь в своей личной обители, на Голоке, распространяет Себя на все Творение посредством Своей энергии. Эта энергия, объяснял Прабхупада, проявляется в виде материального и духовного мира. Хотя оба они суть его энергии, между ними существует отличие.

Это отличие он пояснил при помощи ясной аналогии:

— Как у правительства есть разные департаменты. Департамент образования, исправительный департамент, департамент тюрем. Департамент тюрем тоже принадлежит правительству. Нельзя сказать, что правительство не имеет отношения к этому департаменту, наоборот, на тюрьмы правительство тратит больше денег, чем на университеты. Итак, и тюрьма, и университет суть государственные заведения, но одно из них предназначено для преступников, а другое для образованных людей, ученых. В этом заключается разница. Не думайте, что материальный мир неподконтролен Господу. Он находится под Его контролем, это точно. Департамент исправительных учреждений тоже находится под контролем правительства. Разница между материальным миром и духовным миром состоит в том, что материальный мир полон преступников и тех, кто против Бога, а духовный мир — это место, где каждый принимает высшее положение Бога.

В конце лекции Прабхупада обратился к слушателям с просьбой:

— Наше Движение сознания Кришны предоставляет возможность каждому оставив это тело вернуться домой к Богу. Каждому придется оставить свое тело, это не подлежит сомнению. Но почему нужно использовать это тело для удовлетворение животных потребностей? Нужно в полной мере воспользоваться им для того, чтобы вернуться к Богу. Таково наше послание, основанное на авторитете Бхагавадгиты как она есть. Мы не придумали это послание, да его и невозможно придумать. Оно авторитетно. Оно подтверждается всеми ачарьями. Мы просим и вас воспользоваться возможностью и, став сознающими Кришну, в следующей жизни вернуться домой к Богу и обрести вечное счастье. Большое спасибо.

Пришло время вопросов. Руку поднял Миша, длинноволосый парень, уже в течении пяти лет то приходивший к преданным, то уходивший.

— Если кто-нибудь из ваших дважды посвященных учеников падает, оставляет храм и совершает оскорбления, а затем возвращается и требует к себе почтения, позволительно ли ему продолжать носить священный шнур или же он должен быть занят в самом скромном служении ради воспитания смирения?

Все затихли, и в полной тишине прозвучал серьезный ответ Прабхупады:

— Об этом судить духовному учителю, вы об этом судить не можете.

Миша попытался объяснится:

— Я спрашиваю об этом потому, что…

— Вы не можете судить, кто следует, кто нет, — повторил Прабхупада, — это не в вашей компетенции. На это есть духовный учитель, его компетенция. Он сделает все необходимое.

— А если в каком-то случае…?

— Вы не можете судить ни в каком случае. Каждый случай должен быть рассмотрен духовным учителем.

— Можете ли вы привести мне пример какого-нибудь случая… — запинаясь произнес Миша.

Прабхупада вынес окончательное суждение:

— Если кто-то сделал что-то неправильно, он должен предстать перед судом, и судья выносит суждение, является этот человек преступником или нет. Полицейский, задержавший его, не может выносить решение, для этого требуется более высокий авторитет. Только судья может выносить решение.

Прабхупада помолчал, оглядывая зал.

— Еще вопросы?

Таня, сестра Миши, которую доверительное общение со Шрилой Прабхупадой приблизило к обществу преданных, задала последний вопрос:

— Шрила Прабхупада, не могли бы вы объяснить, почему Сознание Кришны не пришло на Запад до этого времени, почему оно не пришло раньше.

Ответ Прабхупады был очарователен, и привязал Таню к Прабхупаде еще больше.

— Потому, что ты тогда еще не родилась, — сказал он. — А когда ты родилась, мы пришли сюда, чтобы забрать тебя домой, к Богу. Воспользуйся этой возможностью, идем с нами. Мы ждали твоего рождения.