Неогуманизм и постмодернизм: плюральность и неопределенность

Принципы, развитые учеными-экологами, философами, представителями институтов гражданского общества, включая активистов инвайронментального движения и многочисленных некоммерческих организаций, приобретают все более широкое мировоззренческое звучание, оказывают влияние на мировоззренческие основания всей культуры. Новый взгляд на мир предполагает идею взаимосвязи и гармонического отношения между людьми различных национальностей и вероисповеданий, человеком и природой, составляющими целостное единое образование. В данном контексте необходимо определить концептуальные философско-культурологические различия между гуманизмом и неогуманизмом. Представим их в виде таблицы 1:

Таблица 1

ГУМАНИЗМ	НЕОГУМАНИЗМ
Антропоцентризм	Биоцентризм (экоцентризм)
Модернизм	Постмодернизм
Индивидуализм	Коммунитарный индивидуализм
Монокультура	Мультикультура (поликультура)

Как видно из таблицы 1 неогуманизм не является концепцией, полностью отрицающей достижения гуманизма, доминирующего в философской среде ХХ столетия. Неогуманизм – это новый гуманизм, расширяющий рамки антропоцентрического гуманизма, ставящий в центр мироздания не человека, а биосистему (экосистему) – источник выживания человека как вида. Неогуманистическая этика рассматривает человека как органичную часть мироздания и признает его ответственность перед природой. С точки зрения неогуманизма, человек может сохранить свое положение «венца природы» только осмысленно отказавшись от него. Неогуманизм призывает человека отказаться от эгоистического индивидуализма потребителя и заменить его заботой о сохранении и развитии местного сообщества (общины), частью которого он является. Неогуманизм, в отличие от чисто европейского, монокультурного гуманизма, поликультурен и несет в себе опыт всех культур мира. Таким образом, неогуманизм можно определить как расширение рамок личности от собственного «Я» до семьи, общины, нации, расы, человечества и до всех живых существ[58]. Кроме этой биологической стороны неогуманизма в культуре информационного общества выделяется и принципиально новая социокультурная среда, в которой рождается новый тип человека с новыми культурными формами кодификации и ограничения. Донна Харавэй в «Манифесте для киборгов: наука, технология и социалистический феминизм в 1980-ые» (Socialist Review, 1985) и, полнее, в версии манифеста 1991 года «Манифест для киборгов: наука, технология и социалистический феминизм в конце XX века» выделила концепции, практики, абстракции, соответствующие модернизму («белой капиталистической патриархии») – левая колонка таблицы 2 и постмодернизму («информатике доминирования») – правая колонка таблицы[59].

Таблица 2

Репрезентация	Симуляция
Буржуазный роман, реализм	Фантастика, постмодернизм
Организм	Биотический компонент
Глубина, целостность	Поверхность, граница
Теплота	Шум
Биология как клиническая практика	Биология как данность
Психология	Инжиниринг коммуникаций
Малая группа	Подсистема
Совершенство	Оптимизация
Евгеника	Популяционный контроль
Декаданс, «Волшебная гора»	Устаревание, «Шок будущего»
Гигиена	Управление стрессом
Микробиология, туберкулез	Иммунология, СПИД
Органическое разделение труда	Эргономика/кибернетика труда
Функциональная специализация	Модульное конструирование
Репродукция	Репликация
Органическая специализация сексуальных ролей	Оптимальные генетические стратегии
Биологический детерминизм	Эволюционная инерция, ограниченность
Экология сообщества	Экосистема
Расовая цепочка бытия	Неоимпериализм, ООНовский гуманизм
Научный менеджмент в доме/ на фабрике	Глобальная фабрика/ электронный коттедж
Семья/ рынок/ фабрика	Женщины в интегрированной схеме
Семейная зарплата	Сравниваемая стоимость
Общественный/ частный	Киборг-гражданство
Природа/ культура	Поля различий
Сотрудничество	Совершенствование коммуникации
Фрейд	Лакан
Пол	Генетическая инженерия
Труд	Робототехника
Разум	Искусственный интеллект
Вторая мировая война	Звездные войны
Белая капиталистическая патриархия	Информатика доминирования

Указанные в таблице 2 дихотомии, одновременно и материальные и идеологические, по мнению Харавэй, выражают переход от привычных старых иерархических доминирований к пугающим новым сетям[60]. «Целостность» или «естественность» западного «я» уступает дорогу процедурам принятия решений и экспертным системам. В качестве примера Харавэй использует стратегии управления, которые относились к женской способности рожать новых людей, а теперь выражаются на языке популяционного контроля и максимизации достижения цели для отдельных лиц, принимающих решение[61]. Люди, как любой другой компонент или подсистема, ограничиваются архитектурой системы, основные режимы работы которой являются вероятностными и статистическими. Все объекты, места, или тела теряют свою сакральность и могут соединяться с любыми другими компонентами, если может быть создан соответствующий стандарт или код для того, чтобы обрабатывать сигналы на общем языке[62].

Одним из факторов активного развития неогуманистического дискурса является постмодернизм как философия плюральности, многозначности опыта, отрицания предустановленности, безоговорочного допущения альтернативных форм бытийности. В общем смысле, постмодернизм может рассматриваться как отрицание многих, если не всех, культурных доминант, которые представляли собой основу Западной цивилизации в течение, по крайней мере, двух последних веков[63]. Постмодернизм поставил под сомнение такие базовые ценности культурного прогресса Запада как непрерывный рост экономики и постоянное улучшение качества жизни. Эти ценности, порожденные либерально-гуманистической идеологией, доминировавшей в Западной культуре с XVIII века, были призваны освободить человечество от экономических проблем и политического диктата. Однако, с точки зрения постмодернизма, они закрепостили человечество, заставив его мыслить и действовать строго в заданных ими идеологических рамках.

Определяя постмодернизм как общий культурный феномен, К. Бек выделяет следующие его характеристики:

· вызов традициям;

· смешение стилей;

· толерантное отношение к неопределенности;

· акцент на многообразие;

· принятие инноваций и изменений;

· принятие условности реальности[64].

Эти характеристики обеспечили взрывное и практически ни чем не ограниченное развитие ИКТ как инфраструктуры информационного общества. Феномен киберпространства часто выводится напрямую из феномена постмодернистской симуляции, в которой образ и реальность, человек и машина сливаются, становятся пористыми[65]. Смешение стилей, толерантность, многообразие, принятие инноваций и изменений может быть выражено идеей «игровой» сопричастности, создающей тотальную модель окружающей среды, состоящей из непрестанных спонтанных ответов, радостных обратных связей и многонаправленных контактов, которая, по мнению Ж. Бодрийяра, рождает «великую Культуру тактильных коммуникаций, на знаменах которой, техно-люмино-кинтетическое пространство и всеобъемлющее спациодинамическое зрелище»[66]. Это довольно четкое описание социокультурного пространства информационного общества, в котором ИКТ (электронная почта, форумы, социальные сети, SMS-, MMS-сообщения, интерактивные телепрограммы и т.п.) создают это «техно-люмино-кинтетическое пространство» с «мириадами стимулов, мини-тестов, бесконечно ветвящихся вопросов/ответов, которые тяготеют к нескольким моделям в светлом поле кода»[67].

По мнению Т. Шанина, постмодернизм сложился во влиятельную силу как новая интерпретация общества и знания[68]. Постмодернизм резко критиковал традиционную академическую науку, провозглашал новую стадию культурного развития, предлагал альтернативную концепцию природы межличностных отношений. Т. Шанин утверждает, что для постмодернизма характерно отрицание как «эссенциализма» глобальных и универсалистских моделей общества, так и «всеобщих текстов» понятийных систем. История рассматривается постмодернизмом как нечто фрагментарное, изменчивое и полиморфное. Идеи детерминизма (особенно экономического) a priori отрицаются, а в центре внимания оказываются «маргиналы», люди, оказавшиеся в меньшинстве, в состоянии неопределенности и перед необходимостью выбора. Именно эти маргиналы продолжают оставаться проводниками идей трансформации традиционного гуманизма, основанного на принципе антропоцентризма. Именно эти маргинальные интеллектуалы стали лидерами развития киберкультуры информационного общества (Д. Барлоу, К. Келли, У. Гибсон, С. Леви, А. Коток, П. Сэмсон). Т. Шанин предлагает следующее определение постмодернизма, которое также подтверждает тезис о постмодернизме как идеологическом основании культуры информационного общества: «Постмодернизм представляет собой, по сути, интеллектуальную реакцию на новый этап трансформации индустриального общества, характеризующийся глобализацией и информатизацией»[69]. Постмодернизм, как идеология, как доктринальный источник во многом определил архитектуру глобальной информационной сети (и, как следствие, нарождающегося информационного общества) после того, как она перестала быть узко технологическим проектом и превратилась в инструмент переживания новых виртуальных реальностей, стала еще одной культурной формой включенного человеческого общения, но в усложненной многослойной медиасреде. Интернет представляет собой яркий пример этой многослойной медиасреды и пример постмодернистского объекта, который по выражению У. Гибсона, является «всеобщей галлюцинацией»[70]. Этой среде в полной мере соответствуют доминанты философского постмодернизма, выделенные В.А. Канке, который определяет их как «агонистику языковых игр, дисконсенсус (а не консенсус), дискретность (а не непрерывность и прогресс), множественность (а не единство), нестабильность (а не стабильность), локальность (а не пространственная всеобщность), фрагментарность (а не целостность), случайность (а не системность), игра (а не цель), анархия (а не иерархия), рассеивание (а не центрирование), апофатика (а не позитивность), движение на поверхности слоев и вещей (а не вглубь их), след (а не означаемое и обозначаемое), симулякр (а не образ), поверхностность (а не глубина), лабиринт (а не линейность), неопределенность (а не определенность), имманентное (а не трансцендентное), эстетика парадоксально-возвышенного (а не прекрасного и представимого), соблазн (а не производство)»[71].

Постмодернизм открыл новый этап коллективного мышления, который начался как реакция на универсализм и огосударствление общественных систем.[72] Конкретные проблемы отдельных людей, различного рода «меньшинств» и, напрямую связанная с ними, проблема свободы индивидуального выбора, не находили решения в системе, основанной на убеждении, что эксперты могут точно спрогнозировать курс развития того или иного процесса, предложить оптимальные решения. На смену концепции однолинейного движения вперед и вверх приходит постмодернистская концепция, утверждающая неогуманистическую идею плюрализма, которая, в свою очередь, является двигателем и идеологической основой для адептов развития информационного общества. Подход, при котором единственно правильные решения экономических, политических, социальных, культурных проблем, предлагаются экспертами, заменяется подходом, при котором предлагаются несколько вариантов решения (сценариев), к разработке которых привлекаются не только признанные специалисты в конкретной сфере, но и представители общественности. Примером могут служить многочисленные онлайн-проекты, создание виртуальных сообществ или виртуальных баз знаний, таких как Википедия (Wikipedia)[73]. Журнал «Тайм» (Time) сообщает о новом термине 2006 года «wikiality» (викиальность), который создан из двух слов «Wikipedia» (Википедия) и «reality» (реальность). Термин понимается как истина, основанная не на фактах, а на консенсусе. «Тайм» сообщает, что термин возник благодаря растущей популярности онлайн-энциклопедии «Википедия», статьи для которой пишут и редактируют пользователи Интернет[74].

Большинство современных западных авторов (Стюарт Сим, Ричард Рорти, Джон Стори, Дэниэл Белл, Найджел Уотсон, Анджела МакРобби и др.), исследующих те или иные аспекты постмодернизма, согласны с тем, что постмодернизм оказал и продолжает оказывать серьезное влияние на социально-культурную практику развитых капиталистических демократий Запада. Постмодернизм как культурное движение начал активно развиваться в Европе и США в конце 50-х - начале 60-х годов. Для США этот период может быть без преувеличения назван «американской культурной революцией». Одним из заметных проявлений этой революции были атаки новых культурных явлений на высокую культуру (или культуру американской элиты). Оппонентами высокой культуры были, с одной стороны, представители контркультуры, которые выступали за отмену условностей и ограничений, ассоциировавшихся с высокой культурой, с другой – представители массовой культуры (или поп-культуры), выражавшей ценности потребительского общества. Эта борьба привела к определенной конвергенции между вышеназванными культурами и появлению так называемого «нового восприятия», которое, по мнению С. Зонтаг, сделало различия между высокой и массовой культурами менее заметными[75]. Ярким примером реализации «нового восприятия» можно назвать совместные творческие проекты представителей изобразительного искусства и поп-музыки: Питер Блэйк разработал дизайн обложки альбома «Биттлз» «Sergeant Pepper’s Lonely Hearts Club Band»; Ричард Гамильтон – для «белого альбома» «Биттлз»; скандально известный деятель поп-арта Энди Уорхол создал обложку альбома группы «Ролинг Стоунз» «Sticky Fingers». Это «новое восприятие» позволило заложить основы философии Интернет-сообществ и, во многом, сформировать социокультурный ландшафт киберкультуры.

Кроме расширения границ восприятия в области искусства, принятия культурного плюрализма и роста толерантности к различным формам человеческой экспрессивности, постмодернизм, по мнению А. МакРобби, вызвал к жизни целое сообщество новых интеллектуалов, которые, будучи маргиналами по своим взглядам, инициировали обсуждение этнических, классовых, гендерных проблем с точки зрения инакости[76]. Эта группа ученых, деятелей искусства и культуры внесла серьезный вклад в развитие толерантности и культурного плюрализма в Западном обществе и в формирование идеологии информационного общества.