Они меня дружно тянули ко дну

И водку с портвейном вливали в меня

Губя мою молодость день от дня

Я сопротивлялся им, как только мог –

Я рот закрывал на висячий замок

Но ведьмы, ругаясь и страшно визжа

Мне рот открывали посредством ножа

И спирт туда лили и что-то ещё

Твердили, что трезвым к ним - вход воспрещён

И так потерял я здоровье и честь

Но, Боже мой, правый, ведь что-то в них есть

Такое, что тянет и тянет меня

Напиться любви их, напиться огня.

***
Водка - это весело
В голове-то – месиво
Смысл жизни ищешь ты?
Ишь, ты! Нету здесь его.

Отойди в сторонку
Попадешь в воронку!
Я и так в сторонке,
Я уже в воронке!

****

как же память мою дразнит
город – жизни вечный праздник
Город юности моей
где - ты помнишь – дни и ночи
сердце пело громче, звонче
чем заправский соловей

и любовь была до гроба
были мы прекрасны оба
в двадцать - ты, я - в тридцать лет
и внутри, вокруг и сверху
фейерверк за фейерверком
звездопад, парад планет

(2016)

****

Отмечали в парке юбилей поэта
солнечное счастье наполняло лето

с девушкою юной, юной и красивой
сидя на скамейке, выпили по пиву

весело курили около фонтана
так и закрутили мы романчик спьяну

и в романе этом, как в прекрасной сказке
яркое - в начале, грустное - в развязке

шло повествованье - от любви - к разрыву
я был – ничего так, и она – красивой

я теперь не молод (что уж молодиться?)
ну а ей не будет никогда за тридцать

(2016)

***

К концу подходит год очередной,

Все праздники, как листья, облетели,

Помимо завершающих. Со мной

Неведомо творится что: в постели

Под аккомпанемент сырой метели

Встречаю вечер. Кончился запой.

Жена ушла. Расстроены дела.

И в зеркале – увы! - все та же рожа

Небритая! Спасибо, хоть цела…

Пошаливают сердце, печень. Всё же

Уже не мальчик, чтоб неосторожно

Закусывать тугие удила,

Соображая с чертом на двоих,

Леча себя от скуки и от стужи,

Когда встаёт под горлом комом стих

И с кашлем вырывается наружу.

***

«…Хорошо бы собаку купить…»

И. Бунин

Хорошо завести бы собаку

С большою и умною мордой,

Чтоб тебе утыкалась в колени

С лаской... Но сам ты, однако,

Никогда её не заведёшь...

Твоя жизнь, хоть ты и не гордый,

И отходчивый, вроде бы, всё ж

Путь наощупь, крутые ступени -

К одиночеству, к пустоте,

В её чистом, без примесей виде...

Хоть и трудно представить, простите,

Пустоту как "ничто" в "нигде".

Дождь осенний. И чувство вины.

Ни собаки тебе, ни жены....

Вспомнишь: слякоть, январский вокзал.

Шум вокруг, а внутри - тишина...

Что ты там напоследок сказал?

Что тебе отвечала она?

Всё неважно. Ты стал ей далёк,

То, что было - уже не вернёшь.

Ничего изменить ты не смог,

И она не хотела... Ну, что ж...

Привыкай, привыкай, если так -
Обходиться без жён и собак.

***
И когда уезжал я - небритый, больной и хмельной -
с чертвертинкой в кармане (как помесь из четверти с чёртом)
у меня за спиной хохотал город мой надо мной
и готовясь к аборту -

он давал мне пинка, выжигал мозг калёным огнём
и готовил грозу, чтобы смыть все следы и приметы
прошлой жизни моей. Моего пребывания в нём
и всего-то осталось – на две или три сигареты

я твердил, что вернусь, но не верил уже в это сам
шёл, от родины с мясом себя насовсем отрывая.
и никак не могла в небесах разродиться гроза
только молния била меня изнутри шаровая

(сентябрь 2о16)

2005 год

Жили - тили- тили, трали-вали
верили, что «жизнь» вся - впереди
воздух воровали – пропивали
мы годов до тридцати пяти

Были так похожи, даже слишком
от любви и водки осовев
на самоуверенных мальчишек
с кашей невозможной в голове

И любое море – по колено
и любые горы – по плечу
только пафос тот – мура и пена -
даже вспоминать-то не хочу

До поры - за хорошо живёте -
были нам открыты те пути
а потом увязли все в болоте
Стоп машина. Некуда идти.

Огляделись дико – Матерь Божья! -
а вокруг – бутылки, стёб и страх
темнота, болото, бездорожье
чёртики кровавые в глазах

СТОРОНА Б

Земную жизнь пройдя наполовину
А может на две четверти уже
Покуда рот мне забили глиной
Я выскажу свои соображе…

трамвайчик

Ты едешь на трамвайчике, в вагончике зажатый
Меж дяденек и тётенек, что едут не жужжа.
По жизни так наездился, в трамвайчике кружа ты!
Но, наконец попала вдруг под хвост тебе вожжа.

Глубокоуважаемый вагонопровожатый!
Позвольте мне немедленно отсюда выйти вон!
Вагоноуважаемый глубокопровожатый, –
Остановите всё ж таки проклятый свой вагон!

А жизнь-то распадается на рифмы и цитаты,

И всё не унимается и режет без ножа,