V. функция видового утверждения

7.13. Общая функция: от природы к культуре

Видовая категория занимает стратегически важное мес­то в системе Моды. С одной стороны, как простое наимено­вание одежды, она покрывает собой весь план денотации одежды-описания - прибавить к видовой категории некото­рый вариант (в особенности видовой вариант как таковой) уже значит выйти из сферы буквальных смыслов, «интер­претировать» реальность, начиная процесс коннотации, который сам собой развивается в целую риторику; в своей материальности видовая категория совершенно инертна, замкнута в себе, индифферентна к любому значению, о чем хорошо свидетельствует тавтология, непроизвольно выра­жающая собой ее денотативность: пальто — это пальто. А с другой стороны, эта материя полна разнообразия; именно

в подвижном перечне видовых категорий раскрывается раз­нообразие технических приемов, форм и обычаев, одним словом все то, что в природе (пусть даже уже социальной) не поддается никакой классификации. Это то конкретное разнообразие, которое дается природой и которое культу­ра, завладевая им посредством видового утверждения, де­лает интеллигибельным¹. Для этого ей достаточно превра­тить видовую материю в видовую функцию, вещь — в тер­мин систематики², пальто - в выбор. Но, чтобы быть значи­мым, этот выбор должен быть произвольным; поэтому Мода как культурный институт чаще всего размещает свои видо­вые утверждения там, где выбор как бы не продиктован никакой «естественной» мотивировкой; между теплым пальто и легким платьем не может быть свободного выбора, а ста­ло быть и значения, - здесь все решает температура на улице; значимый выбор бывает лишь там, где кончается природа: природа не принуждает ни к какому разграниче­нию между тюссором, альпагой и полотном, между чепчи­ком, колпаком и беретом; поэтому и значимая оппозиция не пролегает непосредственно между однородными видами, а только между утверждением (какого бы то ни было объек­та) и его имплицитным отрицанием, между выбором и от­казом; факт системы — не в том, что выбирается полотно, а лишь в том, что выбирается нечто в некоторых пределах; можно сказать, что здесь два члена парадигмы суть выбор и его пределы {а / (А - а)). Итак, превращая материю в функцию, конкретную мотивировку в формальный жест и, согласно знаменитой антиномии, природу в культуру, ви­довое утверждение поистине открывает собой систему Моды: за этим порогом начинается интеллигибельное.

7.14. Методическая функция

Эта основополагающая функция видового утверждения присутствует и в методическом плане: именно видовым ут­верждением открывается наше описание системы. Образуя

¹ Ср.: Cl.Levi-Strauss, La Pensee sauvage, Paris, Plon, 1962, p. 164: «Факти­
чески существуют две истинных модели конкретного разнообразия: одна - в
плане природы, модель разнообразия видов; другая - в плане культуры, пред­
ставленная разнообразием функций» (КЛеви-Стросс, Первобытное мышление,
М, Республика, 1994, с. 210.- Прим. перев.)

² Как мы уже видели по замечанию Соссюра, само слово термин
предполагает переход к системности (см. выше, 2, 1).

классы несовместимых элементов, или роды, она позволяет работать с этими родовыми категориями вместо видовых составляющих, которые ими «покрываются». Но, как мы видели, видовые категории суть те самые субстанции, кото­рыми наполняются объекты и суппорты значения. И для объекта и для суппорта годится любая видовая категория, в силу следующего принципа: вся материальность одежды исчерпывается на уровне матрицы объектами и суппор­тами, а на уровне терминологии - родовыми и видовыми категориями. Поэтому перечень объектов и суппортов в конечном счете сводится к перечню видов и родов; доста­точно путем проверки на несовместимость составить список родовых категорий, чтобы получить в свое распоряжение и перечень объектов-суппортов. Род — это та рабочая едини­ца анализа, которая вбирает в себя заодно и объект и суп­порт, в отличие от варианта, который к нему не сводим, поскольку обладает иной субстанцией, чем собственно ма­териальная (или вестиментарно синтагматическая) часть матрицы. Роды, варианты и характер их сочетания (час­тое, возможное или невозможное) служат поэтому элемен­тами, позволяющими полностью реконструировать общую систему означающего Моды.

ПЕРЕЧЕНЬ РОДОВЫХ КАТЕГОРИЙ

Газ, органза, вуаль, хлопковый муслин - вот что такое лето.

I. СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ РОДОВ

8.1. Сколько видов в роде?

Формально видовое утверждение представляет собой лишь бинарную оппозицию типа а / (А - а); то есть родовая кате­гория - это, собственно говоря, не парадигма видовых состав­ляющих, а лишь ряд, которым ограничиваются субстанциаль­ные возможности этой оппозиции. Поэтому число видов, вхо­дящих в род, структурно несущественно; для системы неваж­но, много или мало видов в роде; как мы увидим¹, «богатство» родовой категории зависит от числа вариантов, с которыми она сочетается, а среди этих вариантов видовое утверждение всегда считается лишь за единицу, сколь бы протяженным ни был его ряд.

8.2. Подвиды

Некоторые видовые категории могут «покрывать» со­бой другие видовые категории: например, узел - это вид рода «Крепление», но он сам может включать в себя подви­ды: шляпный узел, бант, бабочка; это значит, что шляпный узел значимо противопоставляется всем остальным узлам, а уже потом все в целом противопоставляется другим креп­лениям. Независимо от того, будем ли мы рассматривать промежуточную видовую категорию (узел) как некий под-род или же предпочтем считать каждый подвид самостоя­тельным видом основного рода, признавая обозначающее его сложное слово простой монемой, равной всем осталь-

¹ См ниже, гл 12

ным (указанием на это будет служить дефис: naeud-chapelier, nceud-chou), - существование таких подвидов ничем не из­меняет общую родовую систему, поскольку родовая катего­рия (основная или вторичная) остается именно эксклюзив­ным классом.

8.3. Разновидности

В некоторых случаях то же самое правило эксклюзив­ности заставляет проводить более точное различие между видом и разновидностью. Иногда бывает удобно мысленно объединять некоторые видовые и даже родовые категории в инклюзивные классы; например, ожерелья, браслеты, воротнички, сумки, цветы, перчатки, платочки образуют очень важную для Моды общую категорию - детали. Но «детали», будь то отдельные предметы или же аксессуары, -это не эксклюзивный класс, а просто собрание вещей: меж­ду двумя видами деталей, скажем между сумкой и платоч­ком, нет ни значимой оппозиции, ни синтагматической не­совместимости. Поэтому мы будем называть разновиднос­тями такие видовые или родовые категории, которые обра­зуют одно целое лексикологически¹, но не обязательно се­мантически; в самом деле, «детали», очень часто отмечае­мые в дискурсе Моды, могут быть отдельной родовой кате­горией: она может, например, непосредственно получать вариант (легкая деталь) и в перечне родовых категорий соседствовать с некоторыми из своих разновидностей, кото­рые отнюдь не являются ее видовыми категориями. Эта двой­ственность разновидности и вида - двойственность самой одежды-описания: Мода оперирует эксклюзивными клас­сами, тогда как язык в тенденции всегда создает классы инклюзивные.

8.4. Родовые категории с одной видовой составляющей

Может случиться, что некоторая видовая категория не вступает в значимую оппозицию ни с какой другой засвиде­тельствованной видовой категорией, но, поскольку она хотя бы однажды наименована, ей приходится отвести место в

¹ Разновидность и то целое, к которому она относится, находятся в таком же интуитивном отношении, что и рубрика и ее компоненты в тема­тических классификациях, например у Халлига и Вартбурга. Как мы уже видели, классификации такого типа не имеют структурной ценности (см выше, 7, 3)

перечне родовых категорий, так как она может быть объек­том или суппортом некоторого варианта. Так, например, баска, присутствующая в изучаемом корпусе, не входит ни в одну родовую категорию и не включает в себя ни одной видовой составляющей; приходится рассматривать ее сразу и как вид и как род, или, если угодно, как родовую катего­рию с одной видовой составляющей; формально это именно родовая категория, поскольку баска синтагматически совме­стима с любой другой из отмеченных нами родовых катего­рий¹; но в плане субстанциальном, несмотря на свою еди­ничность, баска является также и видовой категорией, по­скольку может или однажды сможет быть противопоставле­на другим видам {кринолин, турнюр): ее ряд может на дан­ный момент отсутствовать, но все же оставаться теоретичес­ки и исторически открытым; действительно, в языке видо­вое сознание не может быть чисто синхроническим - то есть родовые категории основаны на виртуальной диахро­нии, а синхрония есть лишь ее частный аспект². Но только во всех случаях, когда родовая категория включает в себя лишь одну видовую составляющую (а значит, по необходи­мости совпадает с нею), эта составляющая, собственно го­воря, не может быть суппортом оппозиции а / (А — а), и по всей логике к ней неприменим вариант видового утверж­дения: платье с передником — это не платье, снабженное передником как видовой категорией, это просто платье, на которое нашит передник; таким образом, все те (времен­ные) случаи, когда видовая категория единична и вариация ее утверждения невозможна, покрываются утверждением существования. Как мы видим, хотя видовое утверждение и является методически ключевым, позволяющим открыть перечень родовых категорий, следует предусмотреть воз­можность пополнения этого перечня и такими категориями, которые не связаны прямо с видовым утверждением, а об­разуются как бы из ненужных ему остатков.

¹ Разумеется, это совместимость на уровне одежды-описания, в ре­
альной одежде, имеющей совсем иные синтаксические офаничения, впол­
не может найтись единичная видовая категория, несовместимая с какой-
то другой, хотя их и нельзя свести в одну родовую категорию так, чулки,
вообще говоря, несовместимы с купальником

² Чтобы создать родовую категорию, нет необходимости воображать
широкую синхронию, так как Мода легко изобретает новые виды в рамках
своей микродиахронии (чаще всего, правда, путем воскрешения старин­
ных вестиментарных терминов)

8.5. Виды, принадлежащие нескольким родам

Наконец, случается, что один вид как будто принадле­жит сразу нескольким родам; так всего лишь кажется, потому что на самом деле смысл (денотативный) самого слова нео­динаков в зависимости от того, к какому роду относится данный вид: узел в одном случае может быть креплением, а в другом -украшением (если им ничто не привязывается). Таким обра­зом, видовые категории вполне могут перемещаться из рода в род, в зависимости от разных применений, которые они полу­чают от контекста — или, шире, от истории. Дело в том, что род - повторим еще раз - это не класс соседних терминоло­гических смыслов (вроде тех, какие можно найти в словарях ассоциирующихся понятий), а класс семантических элементов, временно несовместимых между собой. Поэтому распределение видов по родам неустойчиво, хотя и всегда структурно возможно.

II. КЛАССИФИКАЦИЯ РОДОВ

8.6. Текучесть перечня родовых категорий

Список родовых и видовых категорий - это непостоян­ный список, ибо стоит расширить исторический корпус мате­риала, как обнаружатся новые роды и виды. Но с методичес­кой точки зрения это обстоятельство несущественно, так как видовая категория значима не сама по себе, своей субстанци­ей, а лишь в силу своего утверждения' список родовых кате­горий не является органическим, из него невозможно извлечь никаких глубинных сведений о структуре одежды-описания¹. Однако эгот список все же следует составить, поскольку в нем собраны точки приложения вариантов (родовые катего­рии - это суппорты-объекты матрицы). Для рассматриваемо­го нами корпуса в видовом перечне выявляется 69 родовых категорий; но некоторые родовые категории настолько специфич­ны, настолько явственно высказываются журналом лишь с точки зрения эксцентрики, что для краткости изложения они будут здесь вынесены в дополнительный список «для памяти»². Таким обра­зом, в основном списке остается лишь шестьдесят родов.

¹ Иначе обстоит дело с указаниями, которые можно извлекать из
количества терминов того или иного варианта и которые существенны
для структуры одежды-описания (см ниже, гл 11)

² Родовые категории, перечисляемые «для памяти» Серьги - Голов­
ная повязка - Подъем {в обуви) - Колготки - Союзка (в туфлях) - Фон
{ткани) - Парик - Натуфельник - Наюбочник

8.7. Внешние критерии классификации

Прежде чем перечислять родовые категории, нужно еще решить, в каком порядке их представлять. Можно ли под­вергнуть эти шестьдесят выявленных категорий какой-либо методической классификации? Иными словами, возможно ли вывести их все из последовательного деления одежды как целого? Подобная классификация, несомненно, возмож­на, но лишь при условии, что мы выйдем за пределы одеж­ды-описания и обратимся к критериям либо анатомичес­ким, либо технологическим, либо чисто лингвистическим. В первом случае можно было бы делить человеческое тело на все более и более частные области и группировать вмес­те те роды одежды, которые касаются той или иной из них, действуя методом последовательной дихотомии¹. Во втором случае учитывались бы главным образом независимость, со­членение и типичная форма каждого рода, подобно тому как классифицируют механические детали в общем наборе предметов того или иного ремесла². Но и в первом и во втором случае это означало бы прибегать к суждениям, вне­шним по отношению к одежде-описанию. Что же касается лингвистической классификации, которая, конечно, плот­нее подступает к одежде-описанию, то она, к сожалению, отсутствует: лексикология предлагает нам лишь идеологи­ческие группы (понятийные поля), а собственно семантика до сих пор так и не сумела составить структурных списков лексем³; и уж тем более лингвистика не смогла проникнуть в столь особенную лексику, как лексика одежды. Итак, по­скольку дешифруемый здесь код не является ни вполне ре­альным, ни вполне терминологическим, то принцип класси­фикации его родовых категорий вряд ли можно взять из реальности или же из языка.

' Например Туловище = верхняя часть + нижняя часть - Верхняя часть туловища = шея + корсаж - Корсаж = спина + перед, и тд

² Например Одежда = основные детали + вставные детали - Основ­
ные детали = артикулированные + окутывающие - Вставные детали =
плоские + объемные, и т д

³ Как известно, структурная семантика гораздо менее развита, чем
фонология, потому что до сих пор неясно, как составлять списки семан­
тем «(По сравнению с фонологией) оппозиции, по-видимому, имеют иной,
гораздо менее жесткий характер в лексике, организация которой, как ка­
жется, дает меньше возможностей для системного анализа» (PGuiraud, La
Semantique, Pans, PUF, Que sais-je⁹, p 116)

8.8. Алфавитная классификация

Поэтому здесь будет применен простой алфавитный порядок. Конечно, алфавитная классификация может по­казаться как бы вынужденным решением, бедной родствен­ницей более насыщенных классификаций; однако такое воз­зрение является пристрастным, даже просто идеологичес­ким, поскольку при таком воззрении преимущество и дос­тоинство приписываются по контрасту классификациям «естественным» и «рациональным». Напротив того, если признать, что все способы классификации имеют равно глу­бокий смысл, то придется признать, что алфавитный поря­док — это незакрепощенная форма классификации: нейт­ральное труднее поддается институционализации, чем «пол­новесное». В случае одежды-описания алфавитная класси­фикация как раз и обладает преимуществом нейтральнос­ти, поскольку не апеллирует ни к технической, ни к линг­вистической реальности; она оставляет на виду несубстан­циальную суть родовых категорий как эксклюзивных клас­сов, которые могут соседствовать лишь постольку, поскольку это соседство поддерживается специальным вариантом со­единения, тогда как при любом способе классификации пришлось бы «сближать» их напрямую, не обращая внима­ние на их эксплицитное соединение.