Выделение этого различия и его историческое значение

Уже неоднократно указывалось на определяющее господство разделения «бытие и мышление» в европейской сиюбытности. Причина преимущественного господства должна лежать в сущности этого разделения, в том, чем оно отличается от обоих, названных ранее, но также и четвертого. Поэтому нам хотелось бы сразу обратить внимание на его своеобразие. Прежде всего сравним это разделение с обоими, ранее обсужденными. В них отличное от бытия выступает для нас из самого сущего. Мы обнаруживаем это в сфере сущего. Не только становление, но и видимость встречаются нам в сущем как таковом (ср. восходящее и заходящее солнце, пресловутую трость, которая, будучи опущена в воду, кажется сломанной, и многое другое). Становление и видимость находятся с бытием сущего как бы в одной плоскости.

В противоположность этому в разделении бытие и мышление то, что выделяется как отличное от бытия, т.е. мышление, есть не только по содержанию своему нечто иное, чем становление и видимость, но и само направление противопоставляемого существенно иное. Мышление противопоставляется бытию таким образом, что оное, т.е. бытие, ему представлено и вследствие этого противостоит как пред-стоящее (пред-мет). Подобным свойством вышеназванные разделения не обладают. Благодаря этому становится понятным, почему данное разделение могло оказаться некоторым образом господствующим. Оно имеет сверхмогущество (Ьbermacht), поскольку становится не между или посреди трех других разделений, но все их себе представляет и таким образом их пред-собой-ставя, как бы обставляет их. И выходит так, что мышление не просто остается противочленом некоего иначе устроенного различения, но становится той почвой и точкой опоры, на основании которой принимается решение о противостоящем и при этом в таком диапазоне, что бытие вообще начинает получать свое толкование, исходя из мышления.

В этом направлении и следует оценивать ту значимость, которую это разделение приобретает в связи с нашей задачей. Ибо мы спрашиваем по сути, как обстоит дело с бытием, как и откуда оно в сущности своей приводится к стоянию, осмысливается, понимается и устанавливается в качестве меры.

В кажущемся равнодушным разделении бытие и мышление нам следует распознать ту основную установку европейского духа, на которую, собственно, и нацелена наша атака. Эту установку можно преодолеть только изначально, т. е. так, чтобы ее изначальная истина была поставлена в собственные границы и тем самым вновь обоснована.

Находясь в теперешней точке нашего вопрошания, мы можем обозреть и нечто иное. Прежде мы поясняли, что слово «бытие», вопреки расхожему мнению, имеет абсолютно ограниченное значение. Это заключает в себе: само бытие понимается определенным образом. Так понятое оно и открывается нам. Но всякое понимание как основной способ открытия должно двигаться в определенном направлении взгляда (Blickbahn). Данная вещь, например, часы, остается для нас в том, что она есть, закрытой до тех пор, пока мы заранее не узнаем о таких вещах, как время, умение рассчитывать его, измерять. Направление взгляда должно быть некоторым образом предначертано. Мы называем его пред-усмотрением (Vor-blickbahn), «перспективой». Благодаря ей выявится: бытие постигается вовсе не неопределенным образом, но определенное понимание бытия само движется в некоем, уже определенном предусмотрении.

Хождение туда-сюда, скольжение и соскальзывание с этой перспективы до такой степени вошли в нашу плоть и кровь, что мы о ней либо вообще не знаем, либо не принимаем во внимание и не замечаем, что здесь возможен вопрос. Эта погруженность [чтобы не сказать потерянность] в пред-усмотрение и просматривание, которые несут на себе наше понимание бытия и управляют им, становится еще могущественнее и одновременно сокровенней, если мы примем во внимание, что уже греки оставляли предусмотрение как таковое в непроглядности и по соображениям сущностным (не из-за несостоятельности) высветить и не могли. Однако в разработке и закреплении этого предусмотрения, в котором вращается греческое понимание бытия, развитие разделения бытия и мышления принимает заметное участие.

Несмотря на это, мы поставили данное разделение не на первое, а на третье место. Попытаемся теперь разъяснить его в его содержании тем же способом, что и предыдущие.