Понятие свободы в философии Нового времени

В эпоху Возрождения, которая началась в Италии, свобода трактуется как возможность проявления творчески всесторонней реализации человеческой личности. Следует признать, что «именно в Италии человек впервые вырвал­ся из феодального общества и разорвал те узы, которые одновременно обес­печивали ему чувство уверенности и ограничивали его». Это было время, когда в человеке впервые ярко и полноценно пробуждалось индивиду­ально-личностное начало в современном его понимании.

В данный период историко-культурного развития возникла креативная трактовка свободы, берущая начало в работах Ф. Петрарки, Л. Валла, П. Мирандолы, Дж. Бруно, которая особенно полно была уже в ХХ веке раскры­та в философском творчестве Н.А. Бердяева. Ее сущность состоит в том, что истинная свобода достижима тогда, когда человек развивает и применяет свои творческие способности, поскольку именно творчество в любом его проявлении и есть свобода, которая если и может быть ограничена, то в основном физическими возможностями творца.

Ренессансный гуманизм стал временем освобождения человека от жестких требований средневековой морали, церковных авторитетов и рели­гиозных догм, а также эпохой утверждения ценностей земной жизни, ве­личия разума, творчества и достоинства личности. Квинтэссенция отношения к человеку и его свободе в этот период, пожалуй, лучше всего выражена у Дж. Пико делла Мирандолы, который пишет о том, что когда принял Бог че­ловека как творение неопределенного образа, то сказал ему: «Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмерт­ным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь». Свобода и полноправие граждан ста­новятся особой ценностью, которая позволяет открывать «путь к социально­му и экономическому преуспеванию». В духовной атмосфере Возрождения ценностью также становятся: индивидуальность и незауряд­ность, предприимчивость и энергичность, ум, труд и знания, которые долж­ны быть направлены на достижения земного счастья за счет собственных усилий в гармонии интересов личности и общества[3].

Эпоха Возрождения породила в человеке стремление к славе, наличие ко­торой выводит личность как ее носителя за рамки биологического существо­вания. И осознание того, что после смерти человек все равно останется в па­мяти современников и потомков, стало фактором, осмысляющим и увеличи­вающим значимость всех смысложизненных устремлений. Но следует отме­тить, что все это касалось в основном талантливого, творчески развитого, об­разованного, богатого и сильного класса, а не простого и бесправного народа, который начал превращаться в массу, которой льстили и угрожали, манипу­лировали и эксплуатировали. Человеку стала угрожать мощная сила рынка и капитала, порождающая в человеке ощущение зависимости, беспомощности и ничтожности. Поэтому в эпоху Возрождения «свобода и тирания, индиви­дуализм и анархия тесно переплелись». Все это привело к тому, что даже у богатых аристократов, имевших большую, чем у простых людей, уверенность в своих силах, была утрачена по сравнению со средневековьем уверенность в завтрашнем дне. Более того, «...вновь обретенная свобода не только дала им ощущение своего могущества, но и обрекла их на одиноче­ство, зародила в их душах сомнения, скептицизм и, как результат этого про­цесса, тревогу и страх» . Возникла необходимость борьбы за сохра­нение привилегий и богатства, которая начала вестись как внутри собствен­ного класса среди конкурентов, так и вне его с помощью пыток и манипуля­ций, направленных на то, чтобы эффективнее управлять массами.

Протестантские учения, появлявшиеся в движении Реформации, оказали зна­чительное влияние на толкование проблемы человеческой свободы. Поскольку М. Лютер утверждал, что человеком управляет зло и что именно оно в большей степени присуще человеческой природе, что, якобы, не дает возможности по собственной воле творить добро, то получить милость Божью человек может только унизившись и отказавшись от своей воли и внутренней свободы. Поэтому М. Лютер постулирует, что «.свободная воля без Божьей благодати ничуть не свободна, а неизменно оказывается пленницей и рабыней зла, потому что сама по себе она не может обратиться к добру». Иными словами, по Люте­ру, любовь Господня может достаться лишь тем, кто отрекается от собственной свободы воли. М. Лютер внушил протенстансткой части человечества, что «соб­ственно человеческая воля - это его иллюзия, это его гордыня, которая застав­ляет человека творить зло; человеческая природа слепа, она и не знает собствен­ных сил, и, наконец, по гордыне своей полагает, что она все может и все знает». Он проводит мысль, что богобоязненный человек не может иметь сво­бодной воли: он раб, пленник и слуга либо воли Господа, либо воли сатаны.

Когда человек лишается под влиянием подобных идей ощущения уверенно­сти в себе и чувства собственной значимости, то он становится демотивирован-ным в защите своих прав и свобод, а также абсолютно обезоруженным в борьбе с властным структурами, потенциально или реально подавляющими и ущемля­ющими его интересы. Он оказывается внутренне подготовленным к тому, что­бы стать придатком общества, инструментом или средством для решения соци­ально-экономических и политических задач. Но особенно важно то, что «реше­ние, к которому пришел Лютер, - это решение многих наших современников. только отказавшись от своей порабощенной всевозможными предрассудками сущности, отказавшись от внутренней изоляции, можно стать мощным орудием могущественной силы». Другими словами, идея отказа от свободы воли во имя любви Господа имеет ту же самую внутреннюю психологическую основу, что и отказ от свободы во имя послушанию тоталитаризму или конкрет­ному вождю или лидеру. И, вероятно, пока человека, особенно современного человека, не перестанет мучить ощущение сомнения, одиночества и изоляции, убогости и незначительности, и пока им не будут осознаны смысл и значение собственной жизни, всегда будет существовать потребность освобождения от данного ощущения с помощью избавления от собственной свободы[4].

В Новое времяразвитие капиталистических отношений привело к усиле­нию и обострению тех тенденций в отношении свободы личности в Европе, которые были заданы в эпоху Возрождения в рамках Реформации: все более освобождаясь от внешнего принуждения, человек попадал под влияние факто­ров, все более и более блокирующих свободную реализацию личности. Сбро­сив оковы традиционалистского восприятия действительности и развив в че­ловеке активность, отвествтенность и самокритичность, капитализм «обрек человека на одиночество, обеспечил ему полную изоляцию, усилил в нем ощу­щение собственной ничтожности и бессилия». Человек стал ма­ленькой деталью гигантского экономического механизма, работающего с единственной целью постоянного достижения успеха и материальной выгоды.

В Новое время возникла либеральная концепция свободы, трактующая под ней правовые гарантии достойного существования человека в обществе, а так­же рационалистическая концепция свободы, отождествляющая свободу с разу­мом, позволяющим обуздывать страсти (И. Кант). В данный культурно-исто­рический период большой вклад в изучение свободы, особенно свободы воли человека в данный период был внесен Б. Спинозой, который был убежден, что «в природе нет творения, а только порождение». Но если в природ­ном мире наличествует лишь необходимость как жестко детерминируемые цепи причин и следствий, человеку следует познать эту необходимость, что и будет проявлением свободы. Это, конечно, верно, если речь идет о природе. В социуме же, очевидно, нельзя отождествлять свободу, т.к. она имманентно предполагает выбор, а значит мобилизацию не только знания, но и воли. Кро­ме того, вряд ли позволит достичь свободы призыв Спинозы «не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать», т.к. он скорее поможет найти освобожде­ние от аффектов, чем от, например, от несвободы в социальном смысле.

Тем не менее, в понимании Б. Спинозы свобода как познанная универ­сальная необходимость есть отсутствие «...рабской зависимости человека от внешних обстоятельств, но не вообще от них, а от ближайших, от частных и случайных...». Но она, по Б. Спинозе, сосуществует наряду с зави­симостью от универсальной связи вещей, в соответствии с которой и должна выстраиваться деятельность человека. Выходит, что свобода воли есть субъ­ективно переживаемая человеком иллюзия, за которой всегда скрывается не­осознаваемая причин или причины, которые и должны быть найдены. В этом, с точки зрения спинозизма, и есть корень проблемы свободы. Чтобы быть свободным, человеку нужно осознать и добровольно признать внеш­нюю детерминацию. Но поскольку для этого требуется достаточно высокое развитие интеллекта, то стать свободным способен далеко не каждый чело­век. Особенно трудно обрести свободу, по Спинозе, тому, кто подвержен власти аффектов и страстей, возбуждаемых внешними причинами и всецело подчиняющими себе человека: «Ибо человек, подверженный аффектам, уже не владеет сам собою, но находится в руках фортуны, и притом в такой сте­пени, что он, хотя и видит пред собой лучшее, однако принужден следовать худшему». В этом утверждении, очевидно, прослеживается влия­ние античной традиции понимания свободы как разумного контроля над страстями. Как бы то ни было, но влияние Спинозы заметно и в современных трактовках, в том числе и в определении, данном в советском философском энциклопедическом словаре: «Свобода - способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объек­тивной необходимости».

В Новое время понятие свободы разрабатывается в английской филосо­фии естественного права и в либерализме. Но оно корректируется естествен­нонаучными исследованиями, которые подчеркивали власть и первенство естественной, природной, закономерной причинности над индивидуальными и социокультурными факторами.

Лидерами школы естественного права в XVII веке становятся мыслители тех стран, в которых раньше всего совершились буржуазные революции. Ан­глийский философ Т. Гоббс дает следующую трактовку гражданской свободы: «Под свободой, согласно точному значению слова, подразумевается отсут­ствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы, но не могут мешать использовать остав­ленную человеку власть сообразно тому, что диктуется ему его суждением и разумом». Мы видим, что свобода, по Т. Гоббсу, приравнивается к естественному праву человека: оно «есть свобода всякого человека использо­вать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собствен­ной природы, т.е. собственной жизни». В то же время мыслитель убе­жден, что истинная свобода может быть обретена человеком только в рамках государства, основанном на праве, которое обеспечивает возможность ее реа­лизации. Кроме того, Гоббсу принадлежит идея, ставшая одним из принципов современного права: «Наибольшая свобода подданных проистекает из умолча­ния закона». Иными словами, то что властями не регламентируется никакими правилами, и составляет пространство его свободы.

Еще один английский мыслитель Дж. Локк трактовал естественное состо­яние человечества, которое предшествовало появлению государства, как тор­жество полной и абсолютной свободы, которая ограничивалась лишь закона­ми природы. Возможно, это обстоятельство позволило некоторым современным исследователям заключить, что «Дж. Локк впервые поставил личность выше общества и государства, а свободу выше других ценностей». Человек, по его мнению, имеет абсолютное право быть самим со­бой и распоряжаться собственной жизнь так, как ему нужно, рассчитывая прежде всего на себя. Государство должно дать человеку право распоряжать­ся жизнью и собственностью, охраняя это право от возможных нарушений. Свобода государства должна ограничиваться его ответственностью в обеспе­чении безопасности его граждан, свобода граждан - ответственностью своего поведения в отношении других. Дж. Локк, как и многие его предшественни­ки, полагал, что свобода - это удел лишь людей, наделенных разумом и дей­ствующих в соответствии с его указаниями: «Не может быть свободы там, где нет мысли». Критерием личной свободы является способность человека действовать или воздерживаться от действия в зависимости от пове­ления собственного разума: «Свобода состоит в зависимости наличия или от­сутствия какого-нибудь действия от нашего хотения его». В подоб­ном понимании понятие свободы максимально сопряжено с понятием чело­веческой воли, направляющей человеческую энергию в нужном для человека направлении. Но если ум направляет волю, то что же вызывает энергию ума?

С точки зрения Дж. Локка, такой побуждающей силой является беспокой­ство. И чем оно сильнее, тем больше оно определяет поведение человека. Ра­зумный же, а значит и свободный, человек, в отличие от неразумного и не­свободного, способен, невзирая на беспокойство, на время отложить выпол­нение желания с целью тщательного продумывания последствий своих дей­ствий. Но поскольку не все люди обладают данными качествами, то многие люди (Дж. Локк одним из первых высказал эту идею) часто готовы утратить естественную свободу в обмен на подчинение, в том числе и государству, опасаясь того, что нерегламентируемое положение свободы создает угрозу войны и самоистребления человечества. Данная идея была охотно поддержа­на французскими просветителями [5].

Идеи английского либерализма легли в основу учения Ш.-Л. Монтескье, ко­торый дифференцировал понятия свободы вообще и политической свободы, ко­торая есть «возможность делать то, чего должно хотеть, и не быть принуждае­мым делать то, чего не должно хотеть». Свобода, согласно философу, есть право действовать в рамках закона. Мыслитель показал, что уровень защи­щенности человеческой свободы зависит от действующей в государстве формы правления, и был убежден в том, что политическая свобода достижима лишь при умеренном правлении, возникающем на основе разделением властей.

Аналогичных взглядов придерживался и Ж.-Ж. Руссо, который поддержа­ние свободы считал политической и гражданской задачей правительства. Под свободой он понимал следствие природы человека, отказ от которого равнозна­чен отказу от «человеческого достоинства». Но так как люди все равно приходят к идее о необходимости создания государства, естественная свобода ограничивается и заменяется свободой гражданской. В то время как границы естественной свободы зависят от физической силы человека, пределы его гражданской свободы закрепляются общей волей людей. Все эти и многие аналогичные идеи привели к таким культурным событиям, как война за незави­симость США и Великая Французская революция, следствием которых свобода и личная неприкосновенность человека стали высшими ценностями.

С XIX века интерес к либерализму как доктрине, а также к либерально­му стилю жизни усиливается, превращаясь в политическое кредо, основан­ное на философских, правовых и экономических идеях, в основе которых лежит категория свободы. При этом «либералы XIX столетия оспорили бо­жественное право монарха на власть..., выступили в защиту свободы и до­стоинства человека, его личного пространства, отстаивали идеи свободно­го контракта, равенства граждан перед законом и прозрачности власти.» . Кроме того, важнейшими идеями либерализма стали идеи: изна­чально присущей человеку свободы, возможности самореализации, обеспе­чиваемой собственностью и политико-правовыми институтами; приоритет частной пользы, свободный обмен мнениями и ценностями на условиях свободной конкуренции; осознание того, что раскрытие личностного по­тенциала человека неизменно приводит к росту благосостояния общества.