Элейская школа и Гераклит: основные положения и значение философского учения.

1.ВВЕДЕНИЕ
В начальной стадии развития греческой философии было стремление понять сущность природы, космоса, мира в целом. Философия мыслится как наука о причинах и началах всего сущего. Что является первопричиной бытия? Каждый из философов пытался найти своё объяснение, что лежит в основе всего многообразия окружающего нас мира. И нельзя отрицать то, что каждый из них был по своему прав.

2.ГЕРАКЛИТ
Гераклит Эфесский родился в городе Эфесе в Ионии. По некоторым данным, Гераклит имел благородное происхождение, был даже басилевсом, т.е. царем, однако отказался от царствования, передал его брату, а сам ушел жить в горы, где жил отшельником. Впоследствии, заболев водянкой, Гераклит умер, в возрасте 60 лет.
Традиция называет Гераклита «плачущим философом», поскольку Гераклит, видя всеобщую глупость и бесцельность жизни, плакал, глядя на людей, ведущих пустой образ жизни. Ему принадлежит сочинение «О природе», который, как указывается, он специально написал непонятнее, чтобы его смогли прочитать лишь те , кто этого действительно достоин, и за это впоследствии он получил прозвище «темный».
В философии Гераклита можно выделить некоторые основные положения. Это учение о всеобщем изменение, о противоположностях, о логосе, о природе и о человеке. Сложно сказать, какое из названных положений оказало впоследствии наибольшее влияние.
Всё сущее, согласно Гераклиту, постоянно изменяется, так что «на входящих в те же самые реки притекают один раз – одни, другой раз – другие воды ». Таким образом, по Гераклиту, подлинное бытие не постоянно, а есть непрестанное изменение. Всё переходит из одного в другое. Гераклит приводит этому множество примеров: ночь переходит в день, жизнь переходит в смерть, болезнь переходит в здоровье и наоборот, даже боги (конечно же, олимпийские) смертны. Собственно говоря, что такое боги? Как сказал Гераклит, боги – это бессмертные люди, а люди – это смертные боги.
Поскольку все вещи переходят друг в друга, то каждый раз одна и та же вещь является и не является самой собой. Поэтому вещи всегда несут противоположности. Если день становится ночью, а ночь становится днем, то когда то мы наблюдаем одновременно и день и ночь. Если жизнь становится смертью и соответственно наоборот, то человек живет для смерти и умирает для того, чтобы человек жил. Поэтому все в мире полно противоположностей, и Гераклит на эту тему также весьма часто высказывается. Гераклит считал, что все находится в гармонии друг с другом, как находятся в гармонии лук и лира (имеется в виду гармония сил и покоя ). Лук с натянутой тетивой несет в себе огромную энергию, а стрела, выпущенная из лука, несется с огромной скоростью, однако в натянутом луке мы видим всего лишь покой. Так же и лира: звук из неё издается лишь благодаря тому, что струны сильно натянуты. Поэтому всё возникает и всё существует через противоположности. Таким образом, война, как указывает Гераклит, общепринята, вражда – обычный порядок вещей, всё возникает через вражду и взаимообразно, т.е. за счет другого. Однако то что происходит в мире, происходит не случайно. Миром управляет некий Логос. Возможно, под Логосом Гераклит понимал не то, что понимаем мы сейчас, как это понимается в христианстве, а просто некое слово, речь. И Гераклит сказал свою фразу о Логосе только лишь вследствие своего презрения к толпе. Негативное отношение к людям, конечно же, в этой фразе существует. Вот как этот первый фрагмент, один из самых известных звучит: «Этот весь логос сущий вечно не понимают и прежде чем выслушать его, и выслушав однажды, ибо, хотя все люди сталкиваются напрямую с этим вот логосом, они подобны незнающим его, даром что узнают на опыте такие слова и вещи, которые описываю я, разделяя их согласно природе и высказывания их так, как они есть. Что ж касается остальных людей, то они не осознают того, что делают наяву, подобно тому, как этого не понимают спящие… ». Следующие фрагменты тоже говорят о эзотеризме Гераклита, о его негативном отношении к толпе: «Те, кто слышали, но не поняли, глухим подобны», «Большинство людей не мыслят вещи такими, какими встречают их, и, узнав, не понимают но воображают» и т.д.
Первоначалом мира, по Гераклиту, является огонь. Мир не вечен и через каждые 10 800 лет сгорает. Из огня появляется следующий мир на основании обычных превращений: огонь превращается в воздух, воздух – в воду, вода – в землю. Таким образом, космос в целом вечен, его не создал никто из богов и никто из людей. Он есть вечно сущий огонь, мерою возгорающий, мерою погасающий . Таким образом, и Логос, управляющий миром и составляющий его начало, так же имеет огневидную природу. Собственно говоря, неудивительно, что, утверждая вечное изменение и пологая, что всё состоит из противоположностей, Гераклит выбирает в качестве первоначала огонь, ибо ни одна из других стихий – ни воздух, ни вода, ни земля – не находятся в вечном движении и в вечном изменении так, как огонь. Любая стихия может остановится, застыть, огонь же всегда подвижен. Поэтому и основа этого вечного непрекращающегося движения – огонь.
В отношении души Гераклит высказывает различные мнения. Иногда он говорит, что душа, есть воздух, иногда – что душа есть часть Логоса и есть огонь. Поскольку душа есть, с одной стороны, воздух, а с другой – имеет в себе огневидное начало, то мудрая душа – сухая, пишет Гераклит. И наоборот, глупая, плохая душа – душа влажная. Жить нужно согласно разуму, согласно Логосу, который правит миром и который содержится в нашей душе. А люди живут так, будто каждый имеет свое разумение. Поэтому люди подобны спящим, не знающим, что делают.
Отрицательно относился Гераклит и к современной ему религии, возражая против культов, мистики, однако веря в богов, в загробную жизнь, в то, что каждому будет воздано по его заслугам. Для бога всё прекрасно и справедливо. Люди же признали одно справедливым, другое – несправедливым. Таким образом, у Гераклита впервые встречается мысль о совершенстве всего мира, об абсолютной доброте бога и о том, что несчастье и несправедливость возникает только от того, что они нам таковыми кажутся с точки зрения нашего неполного знания о мире. То, что нам кажется злом несправедливостью, для бога является справедливостью и гармонией.
3.ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА
3.1.КСЕНОФАН
Ксенофан – мыслитель, так же, как и Гераклит, стоящий особняком, хотя он оказал огромное влияние на Парменида, и его идеи были развиты в элейской школе, Поэтому Ксенофана следует рассматривать совокупно со всеми элеатами, к которым относятся, кроме упомянутого уже Парменида, Зенон и Мелисс.
Сфера деятельности Ксенофана довольно разнообразна: он и философ, и поэт, и проповедник. Писал элегии и силы. Ксенофан занимался и филологией – пытался найти закономерности в греческом языке. Однако рассмотрим в первую очередь его учение о Боге. Ксенофан много критиковал современную ему религию и впервые аргументировано излагал учение о едином единственном боге.
Вначале несколько слов о критике Ксенофаном языческого политеизма. Аргументы Ксенофана основываются на том, что боги выдуманы людьми и похожи на людей именно потому, что их выдумали люди. Если бы у коней были боги, то это были бы боги – кони. У эфиопов боги курчавые и с приплюснутыми носами, боги фракийцев – рыжеволосые и голубоглазые. А поскольку невозможно, чтобы у каждого народа были свои боги, следовательно, существующую религию нельзя признать истинной. Взамен этого Ксенофан предлагает свое учение о едином боге. Есть только один бог, который не похож ни на кого из смертных. Этот бог весь целиком видит, весь целиком слышит и весь целиком сознает. «Есть один только бог, меж людей и богов величайший, не похожий на смертных ни обликом, ни сознанием. Весь целиком он видит, весь сознает и весь слышит, но без труда помышлением ума он все потрясает. Вечно на месте одном он пребывает, не двигаясь вовсе, переходить то туда, то сюда ему не пристало».
Бог вечен, поскольку он не мог возникнуть, ибо всё существующее возникает из не существующего. Но из существующего не может возникнуть несуществующее. Бог один, поскольку, если мы допустим, что богов несколько, то некоторые из них будут более могущественными, некоторые – менее могущественными. Поскольку Бог, по определению, есть самок могущественное существо, то он может быть только один. Если все боги имеют равную силу, то они так же не являются в полной мере богами, потому что не являются самыми могущественными.
У бога нет частей, поскольку если Бог имеет части, то одна часть будет главенствовать, а другая – подчиняться. Бог же является самым могущественным. Поскольку у Бога нет частей, следовательно, он в каждой своей части одинаков, и, следовательно, он имеет шарообразную природу. А поскольку он всюду, во всех своих частях одинаков , то он весь слышит, весь сознает и т. д. В противном же случае, части его, несмотря на то, что они части бога, находились бы между собой в отношениях господства и подчиненности, что невозможно.
Поскольку Бог вечен, один и шарообразен, то он и бесконечен, и конечен, так как бесконечным может быть только несуществующее, не имеющее ни границы, ни середины, ни начала, ни конца. Но Бог и не конечен, потому что конечно лишь то, что существует и граничит с чем- то другим. Бог же не может ни с чем граничить.
Бог не движется и не неподвижен. Потому что неподвижное несущее, несуществующее, так как в него ничто не может переместиться. А движется лишь то, что числом больше одного, потому что двигаться можно лишь по отношению к чему либо.
Таким образом, бог весь целиком видит, весь целиком слышит, весь целиком мыслит. Он есть бесконечное одновременно конечное, недвижущееся и непокоящееся, шарообразное, занимающее собою всё бытие.
3.2. ПАРМЕНИД
Учеником Ксенофана является Парменид. Парменида обычно считают первым философом, который начал логически размышлять и привнес рационалистический, логический метод в философию.
Парменид написал поэму, которая называется «О природе». Эта поэма состоит из двух частей – «Путь истинны» и «Путь мнения». « Путь истинны» излагает учение Парменида, по поводу «Пути мнения» взгляды разных толкователей расходятся: непонятно, зачем в одной поэме философу излагать два противоположных взгляда на мир? Однако «Путь истины» излагает настолько необычную, настолько противоречащую здравому смыслу картину мира, что, по всей видимости, сам Парменид посчитал необходимым описать то, из чего состоит мир, хоть таким, каким он нам кажется. Может быть, это не истинный мир, но он, тем не менее нам кажется и также заслуживает того, чтобы его описали. Но внимание философов всегда, естественно, привлекает первая часть поэмы – «Пусть истины».
В «Пути истины» в первую очередь выделяются два положения Парменида. Первое: «То, что есть – есть, то чего нет, - нет». Иногда это еще называют первой формулировкой закона тождества. Это действительно тавтология, само собой разумеющееся. Второе положение Парменида не совсем очевидно, ибо гласит: «Мыслить – то же, что быть», или в другой формулировке, философской: «Мышление и бытие – одно и то же». Казалось бы, можно всегда возразить. Ведь помыслить можно всё что угодно, какую угодно химеру, кентавра, леших, но из этого не следует, что они на самом деле существуют. Но попробуйте представить себе кентавра, состоящего из несуществующих частей. Кентавра мы представляем себе как некое существо, состоящее из лошади и человека, т.е. из того, что существует. Всё, что вы будете мыслить, будете мыслить только на основе существующего. Попробуйте помыслить несуществующее, т. е. небытие. Не несуществующую веешь, а небытие. Этого вы не сможете сделать. Этот тезис Парменида отнюдь не случаен, потому что выводы, которые следуют из его философии, настолько противоречат здравому смыслу, что тут же может появиться стремление обвинить его и сказать, что между доказанным и существующим в действительности нет ни чего общего, разум – это не бытие, и его выводы не могут служить основой для бытия. Именно поэтому с самого начала Парменид указывает, что мыслить – это то же, что быть, что логические аргументы относятся не просто к области разума, но и к области бытия, и то, что мы с вами исследуем при помощи разума, непосредственно относится к бытию.
Из первого тезиса следуют такие выво
и т.д.................

7) Древнегреческий атомизм

Древнегреческий атомизм. Левкипп выдвинул основные принципы атомистической философии.

Он утверждал о существовании бесчисленных постоянно движущихся элементов - атомов, имеющих бесконечное множество форм, так как видел в вещах постоянное возникновение и изменение. Левкипп, возможно впервые в античной философии, допускает существование пустоты. Демокрит имел взгляды на сущность бытия, тождественные взглядам Левкиппа и развил идеи об атомах и пустоте в логическую, последовательную систему.

Согласно Демокриту, Вселенная - это движущаяся материя, атомы веществ и пустота. Пустота так же реальна, как и бытие. Вечно движущиеся атомы, соединяясь, создают все вещи, их разъединение приводит к гибели и разрушению последних. Категория пустоты, небытия дала возможность объяснить возникновение и изменение вещей. Понятие пустоты привело к понятию пространственной бесконечности. Атомы характеризуются формой, порядком, положением и величиной.

Демокрит утверждает, что атомы сами по себе неизменны, были, есть и будут постоянно теми же самыми. Концепция атомизма содержит, таким образом, представление о несотворимости и неуничтожимости материи. Атомы, по Демокриту, бесконечны, если речь идёт об их величине, числе и различии форм. По сути, он, таким образом, формулирует принцип бесконечности материи. Качественно новым в античном мышлении является Демокритово понимание бесконечности, неуничтожимости и несотворимости Вселенной, убеждённость в существовании бесконечного множества миров, которые возникают и гибнут и наш мир лишь один из многих, сотворённых атомами.

Демокрит новым для античности способом решает проблему движения. Движение присуще атомам в естественном состоянии в пустоте. Оно передаётся столкновением, всегда есть и является источником любого развития. Основываясь на атомистическом учении, Демокрит понимает причинность как абсолютную необходимость. Развитие Вселенной, порядок мира, все, в сущности, определено механическим движением атомов.

Поэтому в его системе нет места объективному существованию случайности. Случайность, по Демокриту, объясняется незнанием причин определенного явления История философии в кратком изложении М 0000 с. 000-000 Выдающийся мыслитель эллинистического периода Эпикур 000-000 до н. э. продолжил и в какой-то степени развил атомистическое учение Левкиппа и Демокрита. Дополнительно к таким свойствам атомов, как величина, форма и положение в пространстве он приписывает ещё одно свойство - тяжесть.

В отличие от Демокрита, который приписывает атомам только прямолинейное движение, он признаёт закономерным и отклонение от него. Несмотря на кажущуюся простоту такого добавления к свойствам, это ведёт к серьёзным последствиям. Во-первых, возникает соответствующее современному взгляду представление о хаотическом движении частиц вещества. Во-вторых, исключается, столь характерный для Демокрита, абсолютный детерминизм в объяснении причинно-следственных явлений.

Эпикур принимает случайность как объективность, не исключая, одновременно, причинного объяснения, которое представляет собой постижение внутренней причинной взаимосвязи явлений, основанной на соотношении свободы и необходимости Там же 000-000 0.0.

8) Философско-этическое учение Сократа

Термин "этика" - древнегреческого происхождения. Он берет начало от слова этос (ethos), означавшего в да­лекие времена местопребывание— человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. В этом значении оно употреблялось еще Гомером. Позднее данное слово при­обретает новый смысл - устойчивая природа како­го-либо явления, в том числе характер, внутренний нрав живых существ. В данном значении оно широко исполь­зуется в философии.

Этика Сократа может быть сведена к трем основным тезисам:

а) благо тождественно удовольствиям, счастью;

б) добродетель тождественна знанию;

в) человек знает только то, что он ничего не знает.

Все люди стремятся к удовольствиям и их сложным комбина­циям, которые называются пользой, счастьем. Это — аксиома человеческого существования. Сократ говорит: «Благо — не что иное, как удовольствие, и зло — не что иное, как страда­ние». Если учесть, что понятия блага и зла обозначают позитивные и негативные цели деятельности, то мы тем самым получаем строгий закон человеческого поведения, а вместе с ним и критерий его оценки: стремиться к удовольствиям и избегать страданий.

Однако мир удовольствий, как и мир страданий, оказывается сложным. Существует много удовольствий и существует много страданий. Разным людям приятны разные вещи. Часто один и тот же человек может быть раздираем одновременно желанием разных удовольствий. Кроме того, нет строгой границы между удовольствиями и страданиями, одно сопряжено с другим. За радостью опьянения следует горечь похмелья. Страдание может скрываться за личиной удовольствий. Путь к удовольствиям может лежать через страдания. Человек постоянно оказывается в ситуа­ции, когда необходимо выбирать между разными удовольствиями, между удовольствиями и страданиями. Соответственно встает проблема основания такого выбора. То, что было критерием — граница между удовольствиями и страданиями, само нуждается в критерии. Таким высшим критерием является измеряющий, взве­шивающий разум.

«Раз у нас выходит, - спрашивает Сократ собеседника, - что благополучие нашей жизни зависит от правильного выбора между удовольствием и страданием, между обильным и незначительным, большим и меньшим, далеким и близким, то не выступает ли тут на первое место измерение, поскольку оно рассматривает, что больше, что меньше, а что между собой равно? А раз здесь есть измерение, то неизбежно будет также искусство и знание». Этот вывод Сократа является безупречным, если принять первоначальную посылку, согласно которой человек всегда стремится к удовольствиям, пользе, счастью. Человек выбирает для себя лучшее. Такова его природа. И если тем не менее он ведет себя плохо, порочно, то тому может быть только одно объяснение — он ошибается. Согласно одному из сократовских парадоксов, если бы было возможно намеренное (сознательное) зло, оно было бы лучше ненамеренного зла. Человек, совершающий зло, ясно пони­мая, что он совершает зло, знает его отличие от добра. У него есть знание добра, и это в принципе делает его способным к добру. Если же человек совершает зло ненамеренно, не ведая о том, что он делает, то он вообще не знает, что такое добро. Такой человек наглухо закрыт для добрых дел. Сказать, что человек знает добро­детель, но не следует ей, — значит сказать бессмыслицу. Это значит допустить, будто человек действует не как человек, вопреки своей пользе. Между мудростью и благоразумием Сократ не находил различия: он при­знавал человека вместе и умным, и благоразумным, если человек, понимая, в чем состоит прекрасное и хорошее, руководится этим в своих поступках и, наоборот, зная, в чем состоит нравственно безобразное, избегает его. Философия как любовь к мудрости в сократовской трактовке предстаёт как любовь к божественной мудрости. Знание божественно и только оно возвышает человека и уподобляет его богам. Большинство же людей, считал Сократ, чурается знаний и руководствуется случайными влечениями и переменчивыми чувствами. «Большинство, - говорит он, - считает, что знание не обладает силой и не может руководить и начальствовать: потому-то (люди) и не размышляют о нем. Несмотря на то, что человеку нередко присуще знание, они полагают, что не знание им управляет, а что-либо другое: иногда страсть, иногда удовольствие, иногда скорбь, иной раз любовь, а чаще страх. О знании они думают прямо как о невольнике: каждый тащит его в свою сторону». В противоположность мнению большинства Сократ отстаивал принцип всеобщего господства разума – в природе, в отдельном человеке и в человеческом обществе в целом. Поэтому истинное познание, согласно Сократу, исходит от бога и приводит к нему. А истинный путь человеческого познания и состоит в том, чтобы уразуметь божественную мудрость, управляющую всеми делами. Поэтому мерой вещей у Сократа, в конечном счёте, оказывается человек, но Сократ при этом имеет в виду разум и знание человека – человек как мыслящее существо. При этом высшим проявлением божественной заботы о людях является разумность человека. В земной жизни человек непосредственно не видит образ божий, но ему достаточно и того, что он видит дела богов. Не видимо и божественное начало в человеке, его разумная душа, хотя именно она правит телом и действиями человека. Человек по Сократу, был бы вообще лишен разума и знания, если бы в нём, на ряду со смертным телом, не было бы бессмертной души. Именно благодаря божественной душе человек приобщается к божественному знанию: подобное познаётся подобным. Кроме того, душа – хранительница знаний, приобретённых ею ранее в вечных странствиях в этом и ином мире; Человеческое же познание – это по сути дела, воспоминание души о прежних знаниях. Поэтому считал, что рождаясь, мы теряем то чем владели до рождения, а потом с помощью чувств восстанавливаем прежние знания, и тогда «познавать» означает восстанавливать знание и назвал это «припоминанием». Однако подобной гносеологической ролью значение души в сократовском учении не исчерпывается. Положение о бессмертии души занимает ведущее место в моральной философии Сократа, определяя смысл и цели человеческого бытия в мире, его жизни и смерти. Считал, что душа должна быть «наездником» тела, тело существует для души, а не наоборот, т. е. подчинить тело душе – это высшая цель человека. Именно из-за нарушения этого правила возникает всё дурное и злое. Бессмертие души, по мысли Сократа, со всей очевидностью показывает, что только разумная и добродетельная жизнь целесообразна и соответствует божественной гармонии вселенной, ее провиденциальным целям. Отсутствие бессмертия души, замечает Сократ, было бы счастливой находкой для дурных людей: со смертью души они легко избавлялись бы от присущей им порочности. Но душа бессмертна, и следовательно, неизбежна ответственность человека за свои дела. Будучи бессмертной, душа, по версии Сократа, вместе с тем, подвержена как совершенствованию, так и порче – в зависимости от земного образа жизни тех, кому она достаётся в своих вечных переселениях из этого мира в загробный и возвращения назад. Душа людей, совершивших тяжкие, но всё же искупимые преступления ( напр., души раскаявшиеся ещё при жизни убийц и т. д.), ввергаются в Тартар ( т. е. ад ) лишь на время, до тех пор, пока не вымолят себе прощения у своих жертв. Космос, по Сократу, служит местом обитания богов. Сюда – то, судя по его рассказу, и направляются души философов. Воздаяние им состоит, следовательно, в том, что их души высвобождаются из вечного круговорота и переселения душ, избавляясь окончательно от необходимости новых телесных перевоплощений и связанных с этим мук. Только для истинного философа, к числу которых Сократ, конечно, относил и себя, смерть означает конец мукам и начало вечной блаженной жизни. Это и есть, по Сократу, достижение доступного смертному человеку бессмертия. Души же прочих людей будут мучаться до тех пор пока не станут чище, совершеннее, умереннее, разумнее. Главным на этом пути избавления от мук является забота о душе: пренебрежение телесными удовольствиями, которые, скорее, приносят вред, чем пользу и украшение души подлинными добродетельными плодами познания - истины, справедливости, свободой, мужеством, воздержанностью. Страстный философский порыв Сократа к полям блаженным, на том свете обернулся духовным бессмертием на этом свете: земные дела имеют земной исход.

Этическая добродетель в целом и различные ее части и проявления – например, такие добродетели, как благочестие, мудрость, рассудительность, мужество, справедливость и т. п. , - представляют собой знание, которое обеспечивает выбор блага и отклонение зла. Регулирующая роль знания, по Сократу, безусловна и абсолютна : «...нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствие и все прочее». Поэтому зло творится, согласно Сократу, по неведению, незнанию. Злой поступок является следствием непонимания, что есть истинное благо, а не результатом разумного зла; другими словами, умышленное зло не возможно. Исходя именно из такого понимания связи между незнанием и злом, Сократ по поводу привлечения его к ответственности за якобы умышленное нравственное развращение юношей возражал на суде своему обвинителю Мелету следующим образом: «Но или я не порчу, или если порчу то не умышленно; таким образом, у тебя выходит ложь в обоих случаях. Если же я порчу неумышленно, то за такие неумышленные проступки следует по закону не вызывать сюда, а частным образом наставлять и увещевать. Ведь ясно, что, уразумевший все, я перестану делать то, что делаю неумышленно. Ты же меня избегал, и не хотел научить и вызвал сюда, куда по закону следует приводить тех, кто нуждается в наказании, а не в поучении». Сократовской этике в заметной мере присуще характерное для античных представлений сближение незнания с безумием, отношение к преступлению как акту безумцев. Правда, Сократ все же в принципе отличал незнание от безумия. В соотношении с благом как результатом действия познанию, зло есть недоразумение, следствие проступков, совершенных по неведению. Следовательно, добро и зло, по концепции Сократа, не два различных и автономных начала, как это имеет место, например, в поучениях Зороастра о борьбе света и тьмы или в христианской доктрине о борьбе бога и дьявола. У Сократа добро и зло – следствие наличия или отсутствия одного и того же начала, а именно – знания. Обычно же люди только мнят, что знают, и их мнения в большинстве случаев мало чем отличаются от простого незнания. Но есть, замечает Сократ, и истинные мнения которые находятся как бы между знанием и незнанием. Мнение, если оно истинно, ведет к правильным действиям и добродетельным поступкам. Истинное мнение, так же как и знание, руководят человеком, направляет его к верной цели и удерживает в границах добродетели. Помимо философского своего значения, деятельность Сократа имела и политическое содержание. Он высказывал суждения, касающиеся справедливости, законности, добра, зла и т.п. применительно к существующему тогда общественному строю и отношениям между людьми. Рост его популярности не совпадал с интересами правящей аристократии. Как пишет А.Ф.Лосев, на гнилой почве вырождавшейся в Афинах демократии зародился в те годы крайний индивидуализм, всегдашняя уверенность в себе, эгоизм и жажда власти. Сократ же своими с виду простыми и невинными вопросами разоблачал не только пошлость обывательских представлений, но и ни на чем не основанную самоуверенность сторонников тогдашнего демократического режима. Его деятельность для таких людей стала разрушительной. Но эти выпады Сократа не означали что он хотел бы насильственным образом заменить демократию какой – либо иной политической формой. Речь шла, скорее, о необходимости совершенствования демократии, о необходимости иметь компетентное правление. Всякий человек, даровитый или бездарный, должен, по Сократу, учиться и упражняться в том, в чем он хочет достигнуть успехов. Особенно значимо воспитание и обучение политическому искусству для людей даровитых. Эти люди, будучи по природе своей нередко неукротимыми и необузданными, без надлежащих знаний способны причинить государству и согражданам огромный вред. И, наоборот, они приносят большую пользу отечеству, если придворительно изучили предмет соей будущей деятельности, научились искусству управления, приобщились к политической добродетели. Сократ, сам непосредственно, не занимавшийся политической деятельностью, вместе с тем живо интересовался всеми полисными делами и стремился к их совершенствованию. Воспитание своих слушателей, особенно молодых, в духе политической добродетели было главной целью сократовских бесед, всех его филовско–просветительских усилий. И вот случилось так, что власти, считавшие себя демократическими, не выдержали добродушной иронии Сократа, и ему был вынесен судебный приговор – такой, какого до тех пор ещё никому не выносили в Афинах в случаях отвлеченных идейных разногласий. Было решено его казнить.