Глава 2. Шаманы и шизофрения

В последние годы этнографы и психологи заинтригованы вопросом: насколько человеческий опыт сверхъестественного обязан умственному расстройству, трансу или приёму известных веществ? В предыдущей главе мы обсуждали характеристики шаманизма, наиболее архаичной религиозной технологии. Теперь мы хотим показать, в какой мере процедура отбора и инициации молодого шамана и усилие, направленное на психическую реорганизацию при некоторых формах шизофрении – одно и то же. Если, как мы предполагали ранее, ум и его скрытое бессознательное содержимое зачинаются на уровне субмолекулярных взаимодействий, резонно предположить, что в основе вывала участков бессознательного как в шаманизме, так и при шизофрении – один и тот же механизм выброса медиаторов. Сопоставление вышеупомянутых явлений не только прольёт свет на процессы, запускающие доступ к бессознательному материалу, но и подскажет способы контроля этих процессов. В шизофрении фаза невменяемости может быть вытеснена сознательным контролем над необычной реальностью. Для шизофрении это, скорее, исключение. В шаманизме же это – правило, необходимый шаг, сине куа нон.

Главная трудность в нозологической формулировке психического расстройства вообще и шизофрении в частности – это что любое определение неизбежно отражает культурный стереотип, на основании которого и формируется. Поведение, считающееся ненормальным или патологическим в одной культуре, может быть в рамках нормы в другой. Вера в магию – или показатель параноидного бреда в одной культуре, или отражает господствующие взгляды в другой.

Для нашей задачи мы определяем абнормальное поведение как поведение, отличающееся от принятых культурных стандартов по причине внутреннего конфликта или кризиса в жизни пациента. Безотносительно к стандартам нормативного поведения, принятым в обществе, где этот кризис произошёл. Основное отличие нормального и абнормального поведения лежит не во внешних проявлениях конфликта, но в различных отношениях к жизненному кризису и путям его разрешения в различных культурах.

Термин шизофрения используется для обозначения класса разнородных, но связанных общим критерием психических расстройств, обычно проявляющихся как полный уход от реальности во внутренний процесс, как следствие сменяющийся дезинтеграцией личности. Раньше шизофрению называли деменция прэкокс (раннее слабоумие), подразумевая тем самым патологическое состояние, прогредиентное с детства. В 1896 году психолог Kräpelin выявил в шизофрении три подтипа, приписав каждому из них органическое или эндогенное происхождение. Позже классификация расширилась. Четвёртый подтип – тривиальную шизофрению – сочли проявлением кризиса в жизненной ситуации больного.

Бойсен (1936) перечисляет следующие подтипы шизофрении (в его терминологии – ранней деменции, подчёркнуто им):

Накопленный опыт позволят думать, что есть dementia præcox как стиль жизни, и есть dementia præcox как попытка реорганизоваться (стр. 314) –

1) Тривиальная шизофрения определяется у индивидуумов, ушедших в

мир фантазии и легкодостижимых наслаждений в тихом

помешательстве. Этот тип шизофрении выражает стиль жизни

2) Паранойяльная шизофрения характеризуется неспособностью пациента

признать ошибку или поражение и происходящей в результате

подтасовкой представлений. Пациент деформирует своё видение

реальности с целью сберечь концепцию отношения к внешнему миру,

на которой построена его психическая организация. Этот тип также

представляет стиль жизни

3) Кататоническая шизофрения представляет собой отчаянную попытку

реорганизоваться перед лицом опасности. Двигательные нарушения

часто принимают форму ступора (каталепсия) или порывистых

метаний (кататония) и могут рассматриваться как тяжёлая форма

невроза страха

4) Гебефрения есть последняя стадия пораженческих настроений или

деморализации вследствие неудачной попытки реорганизации. Речь

обыкновенно теряет логическую последовательность, индивид глупит,

ведёт себя распоясано, становится вульгарным, наполнен странными

идеями.

Сильверман (1967) перечисляет в качестве клинических симптомов шизофрении:

1. Явные изменения в личности

2. Аутизм: мышление в категориях нереального

3. Спутанность восприятия

4. Спутанность мысли

5. Экзальтированность и эмоциональная лабильность

6. Причудливое поведение

У него мы находим четыре важных для нас варианта шизофрении, которые он выводит из Салливанской классификации (Сильверман 1967):

1) Прогредиентная шизофрения, при которой личность не обладает выраженной цельностью; имеет место затяжное нарастающее, часто необратимое развитие шизофренических симптомов; прогноз неблагоприятный. Масса признаков и симптомов указывают на органическое, дегенеративное заболевание, развивавшееся в большинстве случаев бессимптомно (Салливан 1953)

2) Реактивная шизофрения, с другой стороны, есть, главным образом, расстройство привычного ритма жизни. Человек становится шизофреником – в той или иной ситуации (пусть это будет карьера) по причине неурядиц – более или менее внезапно (Салливан 1953)

3) Эссенциальная шизофрения выделяется Сильверманом как подтип реактивной. Эссенциальная шизофрения характеризуется экзальтированностью и религиозно-мистическим мышлением на фоне выраженной отстранённости от обстановки

4) Параноидная шизофрения проявляется у пациента на фоне глубоких мыслей, проникновения в тайны магии, в окружении трансцендентных сил: неожиданно он «ясно видит», что всё это – работа конкретного лица или конкретных лиц. Человек всех и вся подозревает: внимание сосредоточивается на окружающих и внешней обстановке.

Говоря о реактивных типах, Сильверман заключает, что они характеризуются игнорированием неизвестных внешних стимулов и сниженным вниманием к окружающей обстановке. Наблюдается тенденция демпфировать интенсивность пережитого внешнего опыта. Параноидный тип, напротив, отличается активным реагированием на неизвестные стимулы, повышенным вниманием к обстановке. Интенсивность пережитого внешнего опыта удерживается в режиме многократного усиления (Сильверман 1967, стр. 22, 23)

Шаманская инициация и интроспективная эссенциальная шизофрения отражают попытку физической реорганизации как средства разрешения внутреннего конфликта или жизненного кризиса личности. В отношении непараноидного типа шизофрении существует самый благоприятный прогноз неожиданной проработки внутреннего конфликта. В итоге личность реинтегрируется и излечивается:

«Выглядит так, что параноидный шизофреник, не способный понять отчётливый ужас, клубящийся внутри – или смириться с ним – скоропалительно выплёскивает всё внимание во внешний мир. При таком абортивном решении кризиса внутренний хаос – так сказать – не прорабатывается, не может быть проработан. Ввиду того, что проработка внутреннего опыта – вопрос первостепенной важности <…> как для шамана, так и для шизофреника, решение параноидного шизофреника считается незавершённым. В этом смысле эссенциальная, непараноидная форма сравнима с состоянием шамана, излечившегося безумца» (Сильверман 1967)

Обычно, эссенциальная шизофрения зарождается с акцентуации некоего не разрешённого конфликта в жизни индивидуума. Возможно, это не отрегулированная сексуальная сфера или нехватка социальных отношений. Появляются интенсивные чувства бессилия, провала, личной некомпетентности: до такой степени, что личность становится полностью самопоглощённой. Шизофренический синдром проходит, если удаётся реорганизовать личность и как-то уладить назревший конфликт.

Пациент после этого может вернуться в нормальное состояние. Если такое происходит, то он либо чувствует себя обновлённым, либо – что чаще – его самооценка остаётся серьёзно заниженной.

Нередко, однако, чувство отчуждения и изолированности сменяется ещё более выраженным сужением сферы охвата внешней обстановки – пациент погружается в неизмеримые глубины фантазии, предпочитая её внешнему миру. Устоявшийся суженный характер поля внимания – в этих условиях не что иное, как инициализация сенсорная депривация. Отсюда неизбежные трудности в разграничении фантазии и не фантазии, невозможность отличить галлюцинацию от чувственного восприятия (Сильверман 1967, стр. 24). На этой стадии и последующих стадиях могут проявиться слуховые и осязательные галлюцинации. Пациент часто слышит голоса или ведёт разговор с воображаемыми собеседниками. Возникают искажения в восприятии тела. Могут появиться чувство умирания, и ощущение того, что тело режут. Пациенту кажется, что он распадается на части или тает. В какой-то момент пациент начинает подчиняться голосам и может производить иррациональные, порой символические и ритуалистические действия или жесты (Бойсен 1942). Эта стадия эквивалентна той, которую Сильверман называет слиянием высокого и низкого референциальных процессов, при котором без того нестабильное и ослабленное психологическое «я» дезорганизуется радикально изменённой обстановкой и затопляется низкоуровневыми референциальными процессами: как во снах или мечтах. По причине эмоционального возбуждения, зародившего процесс, мир начинает восприниматься как наполненный сверхъестественными силами и глубоким, но невообразимым значением (Сильверман 1967, стр. 24).

По словам Бойсена (1942):

стр. 25: «Это известно как вдохновение или автоматизм, и может быть определено как идея или мыслительный процесс, который после периода вынашивания неожиданно проявляется в сознании <…> при этом возникает ясное ощущение, что это – нечто в корне отличное от всего, о чём он думал или мечтал прежде. Поэтому он делает заключение, что откровения эти – из сверхчеловеческого источника».

Пятая стадия – то, что Сильверман называет когнитивной реорганизацией – это когда шизофренику удаётся вновь собрать свою личность воедино и ассимилировать новое бессознательное содержимое, к которому был получен доступ. Данный этап – главное отличие между эссенциальной и параноидной шизофрениями. Он практически не наблюдается в случае параноидной шизофрении. Можно сказать, на этом этапе пациент практически выздоравливает. Не в смысле, что девиантность более не проявится, и не будет обеспокоенности автономным бессознательным содержимым: он выздоравливает в смысле, что у него получается интегрировать это содержимое в сферу сознания, и он учится справляться с расширенной реальностью, где должен теперь жить. Данная стадия варьирует у разных пациентов: от условной нормализации со случающимися рецидивами до крайне выраженной проницательности, когда осознание, восприимчивость и творческая одарённость, вероятнее всего, заметно превысят среднестатистическую норму. Как если б благодаря трансформирующему опыту стала операбельна недоступная прежде обширная часть мозга. Умудрившийся успешно завершить эту финальную настройку шизоид в любом смысле превосходит обывателя, поскольку является исцелённым психом, кому удалось не только перебраться на тот край, но и вернуться назад. И теперь ему открыты обе сферы реальности.

Итак, мы рассмотрели феномен шизофрении в её последовательных стадиях: от зарождения до излечения. Теперь займёмся поиском корреляции между этим, пожалуй, наиболее тяжёлым психическим расстройством и мотивами, обнаруживаемыми в шаманизме. Имеются в виду почитаемые и уважаемые архаические техники экстаза, занимающие центральную позицию в религиозной жизни первобытных племён.

В разных уголках мира мы находим свои критерии «профпригодности» шамана, они многочисленны и разнообразны. Мнение, что каждый шаман имеет шизоидную организацию психики – ошибочно. Нами наблюдалось, что шаман, обычно, считается полностью излечившимся. И статус шамана он обретает именно благодаря факту самоизлечения. Надо сказать, кризис, которому шаман находит решение, не всегда является психическим расстройством; в тех же случаях, когда это психическое расстройство, оно не всегда шизофрения. Назначение шаманом или выборы могут быть результатом чисто физического недуга, когда в лихорадочном бреду духи объявляют претенденту, что желают видеть его в таком качестве. Выбрать / назначить шаманом могут и благодаря событиям из ряда вон: в связи с поражением молнией, из-за укуса змеёй. В случаях когда определяющим фактором является психическое расстройство, критерием отбора в шаманы могут быть: эпилепсия и каталептические припадки, истерия, тревожность. Этим проявлениям отдаётся больше предпочтения, чем шизофрении. Каковыми бы ни являлись основания назначить претендента шаманом, важно не забывать, что шаманом становится только тот, кто может лечить:

« … мы должны обратить внимание на факт, что шаманская инициация как таковая включает не только экстатический опыт, но и … курс наставлений теоретического и практического характера <…> Независимо от того, случаются у них приступы эпилепсии либо истерические припадки или нет, шаманы, колдуны и знахари в целом – не просто психопаты. Их психопатический опыт зиждется на теории. Ведь то что они смогли излечить себя и лечат других – это помимо прочего означает знание механизма или, скорее, теории – недуга» (Элиаде 1964, стр. 32)

В значительном числе случаев, тем не менее, можно обнаружить показательное сходство между определёнными элементами шаманской инициации и мотивами, ассоциирующимися с прогрессирующей шизофренической дезинтеграцией. Вернёмся снова к начальным стадиям эссенциальной шизофрении: чтобы подчеркнуть их сходство с этапами выборов шамана и шаманской инициации.

Обычно, шизофрения наступает во время какого-то существенного жизненного кризиса, когда индивидуум, вероятно, чувствует вину, собственное бессилие или некомпетентность в жизненной ситуации, считающейся в данной культуре принципиально важной. Мы находим это справедливым и для многих случаев в контексте шаманства. Помимо того что нужно быть интровертом и невротиком с детства, будущего шамана часто озаряет – касательно его предназначения – при несчастном случае, болезни, семейном горе или подобной беде. Наш вывод: в культурах, где институт шаманства остался, пациент может захотеть реструктурировать свою жизнь и стать шаманом: как средство разрешения жизненного кризиса.

Вторая стадия шизофренического ухода от реальности проявляется как изоляция и чувство холодности к повседневным заботам культурной среды. Отчуждённость сменяется или сопровождается патологической фиксацией на определённых идеях, событиях или предметах, которые пациенту представляются сверхценными. Данный момент характерен для шаманизма: на начальном этапе кандидата в шаманы специально изолируют в хижине, пещере и т.п., это практикуется среди многих племён. Физическая изоляция – символ психической закрытости шамана, ибо … знахарь бойкотирует профанический мир: исключительно ввиду своего прямого доступа в святое, чьими проявлениями он манипулирует эффективнее (Элиаде 1964, стр. 31). На этой и последующей стадиях мышление шамана и шизофреника сосредоточивается на узком круге архиважных идей, предзнаменований или неких предметов. Здесь оно такое интенсивное, что нарушает сон и даже приводит к самогипнозу. Границы между сном и явью рушатся, и новичок- шаман живёт в сумеречном мире гипнагогической фантазии и затяжного мечтания.

Что касается самогипноза, то он индуцируется здесь благодаря фиксации восприятия. Его поведенческие симптомы проявляются как патологически пристальный взгляд шизофреника или начинающих шаманов, а также как полная поглощённость некоторых шаманов к их бешеному затяжному барабанному бою или насвистыванию (Сильверман 1967, стр. 26).

Это крайнее сужение поля внимания вызывает состояние самовключения сенсорной депривации. Эксперименты с сенсорной депривацией в университете МакГилла (Нордлэнд, см. Эдсман 1967, стр. 170 и далее) показали, что в этом состоянии обычны зрительные и слуховые галлюцинации с нарушениями восприятия: испытуемые часто слышат голоса, видят воображаемых людей, имеют искажённое восприятие тела. Все эти проявления в значительной степени обнаруживаются в шаманизме. Говорится, что шаман совершает путешествие, во время которого с ним говорят духи. Они говорят, как выздороветь, и какая нужна искупительная жертва. Духи могут появиться как видения или призраки. Мотивы смерти и возрождения – часто на фоне расчленённости и повторной сборки тела – обычны для шаманизма, как иллюстрирует Элиаде (1964):

… стать шаманом по стечению обстоятельств или осознанно стремиться к инициации … то и другое связано с прохождением символического ритуала смерти, строящегося на свидетельствах пережитого мистического распада тела на части с последующей заменой органов … что эквивалентно возврату в матку первобытной жизни, т.е. полному обновлению: мистическому возрождению (стр. 53, 63 и далее).

Как в шизофрении, так и в шаманизме за этим следует слияние низшего референциального процесса с высшим, и ум затопляется потоком архаичных образов. Эти образы, как представляется, приходят откуда-то извне. В шаманстве эта стадия типична для полностью проявленного транса.

То, что эти образы совершенно отличаются от всего прежде испытанного, говорит в пользу предположения, что они пришли из области сверхъестественного. Шаман или пациент начинает чувствовать себя обитателем загадочного и жутковатого мира. Сознание переполняют идеи мировой катастрофы, чего-то очень важного, некой миссии. Слова, мысли и сны видятся во внешних предметах. Причинность увязывается с магией и анимизмом (Сильверман 1967, стр. 28)

Различие между шаманом и шизофреником необходимо искать в степени культурного принятия этого низкоуровневого референциального содержимого. Изменённое восприятие реальности – куда окунает шизофреника только что открытая им сфера познания – в современных сообществах культурной ценности не имеет.

Последняя стадия в прогрессии есть когнитивная реорганизация для совладания с изменённым восприятием. В нём шизофренику или шаману отныне жить. Для последних эта стадия весьма схожа с предыдущей. Она представляет собой нелёгкую задачу научиться использовать изменённое восприятие с большой выгодой для себя, или для творческих усилий и повышенной чувствительности. Важное различие, однако, состоит в том, что в нашей культуре шизофреник вынужден придти к реорганизации лишённым привилегии, в атмосфере полного одиночества: без одобрения данным социумом позиции принятия расширенной реальности, чей он отныне обитатель. В первобытной же культуре шаман не только есть обладатель обширного раздела традиционных учений касательно его хвори: вся его реорганизация происходит гораздо легче в силу принимаемой и уважаемой всеми его функции в обществе.

Шаман и в самом деле должен обладать превосходной гибкостью и складом ума, ибо ему необходимо не только быть внимательным к нуждам своих пациентов в этом мире, но также и удовлетворять его духов в другом. Это un technicien – и не просто, а пар экселанс – божественного; с профессией, предъявляющей большие требования. Она заключается as it does в удержании постоянного равновесия между обычной реальностью и областью сверхъестественного. Психическая жизнь шамана столь же необычна, как его ловкий танец, выдаваемый на пике экстаза. Она – постоянное балансирование: будто психический канатоходец удерживает равновесие на острой, как лезвие ножа, кромке между внешним миром и причудливым, магическим, часто ужасающим миром внутри.

Итак, главное отличие между шаманом и шизофреником лежит в отношении к ним окружающих в рамках той или иной культуры; диссонанс позиций заслуживает комментария. Так Ломмель (1967) говорит о шаманизме как о возможной технике лечения:

«Выход из ситуации лежит в шаманизации; иными словами, психическое заболевание излечимо только тогда, когда пациент согласится принять нежеланный и страшный институт шаманства, в направлении которого его толкают духи. Судя по всему, ранний человек нашёл почти безотказный путь лечения психического заболевания: определённый склад ума или конституция психики делают возможным побег из патологического состояния» (стр. 53)

Предположение, которое мы бы желали сделать из наблюдений Ломмеля: возможно, в цивилизованной среде шизофреник есть жертва неправильного общественного взгляда на него. Надо думать, в нашей культуре шизофреники открывают столь необходимый канал в коллективное бессознательное: так, как это делает шаман того или иного племени. Духовная атрофия современной культуры может в значительной мере объясняться тем, что она потеряла чувствительность к процессам, происходящим в коллективном бессознательном. Восстановление роли шамана в современном обществе могло бы предотвратить его тотальное отчуждение от коллективного бессознательного. А коллективное бессознательное было, есть и будет источником любой человеческой культуры, как древней, так и современной.

[Носителями инфекционной шизофрении (токсоплазмоз) являются 5 млрд. людей при общем числе больных шизофренией 1 млрд. чел.; засл. интереса ГАМК-дефицитная теория шизофрении; одним из способов шаманской реинтеграции может быть первичная терапия Артура Янова – прим. пер.]