Психотерапевтическая помощь семье

Психотерапевтический подход в реабилитации детей с дислексией и дисграфией немыслим без анализа условий семейного воспитания ребенка, имеющего эти проблемы, и семейного диагноза. Важность этого обусловлена следую­щими причинами:

1. Полноценная коррекционная работа невозможна без участия в ней родителей. Еще на диагностическом этапе следует прогнозировать объем помощи, на который способны данные родители, их готовность к сотрудничеству. В нашей практике нередко встречались случаи, когда родители вы­ражали полную готовность сотрудничать, но, столкнувшись с необходимостью систематических ежедневных занятий в течение длительного периода времени, быстро прекращали их. Родителей следует с первой встречи психологически го­товить к сотрудничеству с врачом, психологом и педагогом. Необходимо убедить их в абсолютной необходимости этого и на протяжении всего курса лечения постоянно контроли­ровать выполнение ими домашних заданий. Многие из ро­дителей не меньше ребенка нуждаются в поддержке и по­ощрении, так как успехи в проводимой работе появляются не сразу, и на определенном ее этапе может возникнуть убе­ждение в бесполезности прилагаемых усилий и ощущение безнадежности. В социально неблагополучных семьях не­редко вообще не приходится рассчитывать на помощь. То­гда следует выбирать организационные формы работы, осно­вывающиеся полностью на внесемейных методах коррекции (специализированные школы-интернаты).

2. Тип родительского отношения к трудностям ребенка существенно влияет на его душевное состояние, адаптив­ные возможности и позицию во взаимоотношениях с дефектологом. Как справедливо отмечает Д. Н. Исаев (1982), обычно родители при рождении ребенка оптимистически прогнозируют его будущее, успехи в школе и профессио­нальные достижения в перспективе. Это особенно свойст­венно семьям с высоким образовательным и профессиональ­ным статусом, в которых порой культивируются даже гипертрофированные ожидания повышенной одаренности у ребенка. Когда такие родители узнают о стойких затрудне­ниях ребенка в письме или чтении, их реакция на данный факт не всегда бывает адекватной. Некоторые из них пере­живают комплекс собственной вины в случившемся, настой

чиво выясняют у врача: чья неблагоприятная наследствен­ность могла быть причиной аномалии. Поиски виновного не способствуют семейной гармонии, поэтому врачу следует быть осторожным с подобной информацией. В ряде случаев неоправдавшиеся амбиции порождают у одного из родите­лей пренебрежение к ребенку или эмоциональное отверже­ние его. Такие родители лишь формально выполняют ре­комендации врача и педагога, сводя их к минимуму, и объясняют это непослушанием ребенка. Сопровождая заня­тия дома попреками в адрес ребенка и наказаниями за неуда­чи, они не столько помогают, сколько мешают коррекционной работе. Следствием этого нередко являются депрессивные расстройства у ребенка и стойкое негативное отношение к трудному предмету. Излишне тревожные родители, чрез­мерно фиксированные на проблемах ребенка, несмотря на благие побуждения, легко теряются, бросаются в крайно­сти, создают дома нервозную обстановку. Это не только дез­организует занятия с ребенком, но и невротизирует его. Есть и другая категория родителей. Чаще это люди с низким образовательным уровнем, ограниченным кругом интересов и невысокими интеллектуальными способностями. Многие из них в детстве сами были слабоуспевающими. В таких семьях чаще трудности ребенка недооцениваются или игно­рируются, а низкая успеваемость объясняется «разгильдяй­ством». Часто приходится слышать от них такой «аргумент»: «Я сама училась на тройки, и ничего страшного: выросла и теперь не хуже других». Патологические типы родитель­ских реакций на трудности ребенка нуждаются в психоте­рапевтической коррекции.

3. Как отмечалось выше, конечной целью психолого-пе­дагогической реабилитации является повышение адаптаци­онных возможностей ребенка. Необходимая при этом гармо­низация личности теснейшим образом связана с условиями воспитания в семье. Нередко встречаются патологические типы воспитания: гипоопека, гиперопека, контрастиое вос­питание, потворствующее воспитание и др. Необходимость создания оптимальных условий для развития ребенка тре­бует психотерапевтической коррекции патологических ти­пов воспитания.

Вопросы методики семейной психотерапии при данном круге расстройств недостаточно разработаны. В качестве об­щих рекомендаций ниже приводятся предложения, осно

ванные на практическом опыте автора. Специфика работы с детьми, имеющими трудности в обучении, такова, что, кроме нормализации семейных условий, важно сохранить в семье партнера в коррекционной работе с ребенком. По­этому нужно с самого начала выбрать члена семьи, наибо­лее надежного и пригодного для участия в реабилитации. Нам представляется необходимым в процессе терапии се­мьи сохранять ориентацию на этого члена семьи и постарать­ся укрепить его авторитет в семье как «воспитателя № 1». Не всегда им оказывается мать, иногда — отец, бабушка или дедушка. Этим, на наш взгляд, семейная терапия в ситуа­циях подобного рода отличается от традиционных ее вари­антов [Мягер В. К., Мишина Т. М., 1979]. Это не означает, конечно, игнорирования интересов и позиций других чле­нов семьи. Их следует анализировать, пытаться сбаланси­ровать, но «воспитатель № 1» при этом должен рассматри­ваться как «первый среди равных».

ЛЕЧЕБНАЯ ПЕДАГОГИКА

(ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ)

Индивидуализация методов обучения в соответствии с когнитивным стилем ребенка. В процессе обследования и пробного коррекционного обучения необходимо выяснить: аналитический или синтетический тип восприятия и усвое­ния информации доминирует у ребенка [Денисова 3. В., 1974]. В первом случае материал легче усваивается поэле­ментно с последующим синтезом. Для таких детей анали-тико-синтетический метод обучения грамоте адекватен. Дру­гие дети легче усваивают новое сначала глобально, как целостный образ, а потом постепенно вычленяют отдель­ные элементы и детали. В этом случае, например, буквы легче запоминаются по общему очертанию, а не как сумма графических элементов. Чтение на начальном этапе им лег­че усваивать глобально или полуглобально. Важно знать, какой из анализаторов ребенка функционально «сильнее». Kolson (1978) предлагает использовать в таких случаях методику «быстрого тестирования модально­сти» — КQМ. Это краткий тест определения ведущей модальности, дефицитарной модаль­ности и состояния интермодальной интеграции. Необходимым условием для возможности использования методики является умение ребенка считать до 30. Тест включает сле­дующие задания:

а) ребенку предлагается: «Посчитай, сколько кружков на этой карточке». При этом он не должен пересчитывать их пальцем (только визуально). Допущенная ошибка свиде­тельствует, по мнению авторов, о недостаточной интегриро-ванности зрительного анализатора (рис. 20);

о о

О О О

Рис. 20. Тестовый материал к заданию (а) методики КС^М.

б) ребенку предлагают закрыть глаза. Инструкция: «Я буду стучать по доске. Скажи: сколько раз я ударил?» Об­следующий делает 13 ударов с неравными интервалами. На­
личие ошибки в ответе ребенка, по мнению авторов, свиде­тельствует о недостаточности слухового анализатора;

в) обследующий дает ребенку карандаш с резинкой на ту­пом конце. Ему предлагается закрыть глаза и 15 раз постучать резинкой по руке обследующего. При наличии ошибок делается вывод о слабости кинестетического анализатора;

г)инструкция: «Я постучу тебя по спине. Скажи: сколь­ ко раз я постучал?». Обследующий делает 17 ударов с не­равными интервалами. Ошибка подсчета свидетельствует о недостаточности тактильных ощущений ребенка;

д) инструкция: «Перечисли направления, которые указывают эти стрелки. Если стрелка указывает вправо, скажи „право", если влево — „лево", вниз — „вниз", вверх —„вверх"». Объясняя, следует показать это на других стрел­ках (не тестовых). Если ребенок не владеет понятиями «пра­во— лево» — то можно заменить их словом «вбок». Тест
оценивает зрительно-моторные, речевые и пространствен ые способности. Если задание выполнено, то переходят к следующему. Если нет, то сразу к последнему (рис. 21);

е) инструкция: «Я хочу, чтобы ты вновь указал направ­ление этих стрелок, но теперь сделай это молча. Показывай рукой

Рис. 21. Тестовый материал к заданиям д—ж методики.

направление, которое указывает стрелка». Перед вы­полнением продемонстрировать ребенку пример. Тест оце­нивает пространственную ориентировку и пространственный праксис;

ж) инструкция: «Вновь выполни то же задание, но те­перь делай это в такт с моим постукиванием». Обследую­щий отстукивает ритм 1 удар в секунду. Тест оценивает способность к интеграции слухового и моторного анализа­торов.

Все перечисленные тесты в основном определяют слабую модальность (анализатор) ребенка. Приведенный ниже тест из двух модальностей (зрительной и кинестетической) вы­являет ведущую;

з) инструкция: «Возьми лист бумаги и карандаш. Когда я скажу „начинай", положи лист себе на лоб и напиши на нем слово „КОТ"». Если слово оказывается написанным за­дом наперед, то кинестетический анализатор доминирует над зрительным. Если слово написано слева направо, то зри­тельный анализатор является ведущим.

Полученные данные используются при выборе метода кор­рекции. Например, если у ребенка с дисграфией страдает фонематическое восприятие, то целесообразно стимулиро­вать в процессе письма опору на проговаривание, что позво­ляет компенсировать неполноценность слуховых фонема­тических образов за счет сохранности кинестетической дифференциации. Однако если в механизмах дисграфии уча­ствует патологическая опора на проговаривание при дефект­ной кинестезии артикуляторных органов, то акцент следу­ет переносить на слуховой анализ.

3. Индивидуализация темпов обучения. Как отмечалось ранее, несоответствие времени, отведенного учителем на ос­воение навыка, индивидуальным возможностям ребенка не только усугубляет трудности, но может явиться причиной перехода латентной дислексии в реально существующую. В тех случаях, когда ребенку не создается достаточно возможностей (по времени и объему педагогической помощи) для прочно­го усвоения каждого очередного этапа формирования навы­ка чтения, особенно если на начальном этапе не уделяется достаточного внимания функциональной готовности к овла­дению этим навыком, его трудности растут как снежный ком. Несформированность базовых операций (например, автома­тизированных звуко-буквенных связей) блокирует движение вперед, а прогрессирующий рост уровня требований и слож­ности навыков провоцирует ребенка на разнообразные улов­ки, маскирующие дислексию (двойное чтение, выучивание текстов наизусть и т. п.). В равной мере сказанное относится и к детям с дисграфией. Кроме того, предъявление требова­ний, неадекватных возможностям ребенка, и оценивание по унифицированным стандартам является причиной тяжелых фрустрационных переживаний, невротизации и формирова­ния негативного отношения к учебе.

Выполнение данного условия представляется возможным лишь при объективном, а не формальном анализе состоя­ния навыков чтения и письма. Необходим регулярный по­этапный контроль усвоения основных базовых операций, лежащих в основе этих навыков. Методы оценки этих опе­раций описаны в разделах, посвященных диагностике. На­пример, при отсутствии полноценного овладения слиянием открытых и закрытых двухбуквенных слогов нецелесооб­разно требовать от ребенка читать целыми словами. При несформированности двигательного образа отдельных букв (кинемы) и соответствующего стабильного навыка их изо­бражения преждевременно переходить к безотрывному пись­му и диктантам. В тех случаях, когда ребенок длительно не может освоить навыки письма по правилам графики, на ос­нове фонематического принципа, следует насколько возмож­но оттянуть переход к разделам программы, содержащим основные правила орфографии. Использование большинст­ва правил орфографии предполагает сформированность опе­раций фонематического анализа, фонематических диффе­ренциаций и стабильность звуко-буквенных связей.

Предлагаемый подход, если он не только декларируется, но и используется, разумеется, требует от учителя опреде­ленной дополнительной работы. Однако пренебрежение им создает значительно более серьезные проблемы, отнимаю­щие не только у ученика, но и у учителя еще больше сил и времени со значительно худшим результатом.