Специфика социального пространства и времени

Философские категории «пространство» и «время» являются не только универсальными атрибутами бытия как такового, но и отражают наиболее фундаментальные характеристики социальной формы движения материи. Чтобы подчеркнуть особое качество пространства и времени в социальной жизни, современная философия и социология используют понятия «социальное пространство» и «социальное время».

Социальное пространство и время в корне отличаются от физического пространства и времени. Люди могут находиться рядом друг с другом
в физическом пространстве, но в социальном те же люди оказываются разделены громадной дистанцией (например, король и шут, генерал и рядовой). И наоборот: люди, находящиеся далеко друг от друга в физическом пространстве, могут быть очень близки социально (например, главы отдельных государств или два офицера одного ранга в различных армиях).

Физические характеристики предмета (его длина, ширина и высота) определяются с помощью трехмерной системы координат; местоположение человека и города на Земле может определяться с помощью системы долгот и широт. Социальное пространство описывается с помощью соответствующих социальных систем отсчёта. Например, чтобы точно определить положение человека в социальном пространстве, нам следует установить гражданство, пол, профессию, семейное положение, отношение к религии, принадлежность к политическим партиям и т. д. Другими словами, положение человека в социальном пространстве характеризуется его отношением
к другим людям или социальным явлениям, взятым за системы отсчёта.

По этому поводу известный философ и социолог П. А. Сорокин перефразирует древнюю поговорку: «Скажи мне, к каким социальным группам ты принадлежишь и каковы твои функции в пределах каждой из этих групп ― и я скажу, каково твое социальное положение в обществе и кто ты в социальном плане».

Даже в разговорной речи встречаются выражения «подниматься по социальной лестнице», «высшие и низшие классы», «быть наверху социальной пирамиды», «опуститься на дно общества» и пр. В этих выражениях воплощаются обыденные представления о социальном положении индивида,
о его месте в социальном пространстве. Чтобы перейти от обыденного описания к более «строгому», П. А. Сорокин предлагает воспользоваться понятиями социальные иерархии, ранги, доминирование и субординация, авторитет и послушание, повышение и понижение по службе. Таким образом, пространство с помощью разграничения на вертикальные и горизонтальные параметры отражает явления, действительно существующие только в социальной вселенной.

Такая «конфигурация» социального пространства возникнет, если
мы будем наблюдать за обществом с точки зрения социологии, то есть, разграничивая группы людей по чисто социальным признакам. Но философия осуществляет несколько иной подход: она рассматривает взаимосвязанное многообразие, «ансамбль» пространственно-временных форм общественной жизни с точки зрения того, как в истории реализуется человеческая деятельность.

Человек является неотъемлемой частью природы. Ареал его распространения на земном шаре еще со времен древности называется «ойкумена». Это именно та область физического пространства, которая освоена человеком. Увеличиваясь в численности, человечество постоянно стремится расширить пределы ойкумены: учится жить в полярных областях, в Антарктиде, в Мировом океане, выходит в околоземное космическое пространство. В отдаленной перспективе ставится цель освоения планет солнечной системы, что позволило В. И. Вернадскому говорить о начале нового этапа в геологической истории планеты Земля — этапа ноосферы (от греческого «нус» — разум).

Время издревле ощущалось человеком как одна из могучих мировых сил. Порядок изменений, который всему полагает конец, представлял собою одну из самых трудных загадок для человеческой мысли. Переживание смерти выражается прежде всего в погребальных обрядах и есть одно из древнейших человеческих переживаний — переживание временности его существования.

Жизнь человеческих обществ протекает в физическом времени. В основе его восприятия лежат представления многих поколений о природной циклической изменчивости; небесные траектории Солнца, Луны, звезды Сириус — основа древних календарей. Уже во времена архаики человек научился составлять свои протокалендари. Счет времени в них был сакральным, ибо обозначал не просто смену дней и ночей, времен
года, но указывал на тот вид деятельности, который следовало
вести, чтобы пребывать со временем в гармонии. Для древнего человека
существовало одно подлинное время — «время Óно», по выражению
М. Элиаде, — физическое время, время сновидений, в какое он должен был снова и снова возвращаться, чтобы не потерять себя в невыносимом порядке изменений мира, в каком он жил. В «монолитном», родовом сознании древности не было места тому, что сейчас называется личностью; это сознание лишь «предписывало» и «разрешало». Все указанные черты обусловили устойчивое представление о цикличности физического времени, отличающее мифологическое сознание.

Нормальная жизнедеятельность человека осуществляется при определенных условиях: наличие пресной воды, благоприятного климата, наличие ресурсов и пр. В некоторых областях человеческой ойкумены их достаточно, в иных — нет. Например, в России две трети территории находятся в зоне вечной мерзлоты, и здесь человеку приходится жить, преодолевая влияние неблагоприятных природных факторов, затрачивая на воспроизводство биологического пространства гораздо больше времени и энергии. нежели это необходимо в более благоприятном климате. Это обстоятельство в определенной степени влияет на специфику экономической, политической и духовной организации нашей страны.

Подобно тому, как животные обустраивают место постоянного обитания (птица вьёт гнёздо, лисица роет нору, медведь устраивает берлогу
и пр.), человек также стремится построить свой дом. Дом как обустроенное человеком место постоянного проживания является в первую очередь защитой от неблагоприятных воздействий окружающей среды — холода, осадков, других животных и, конечно, от другого человека, с которым человек как субъект природы втянут в борьбу за существование. Дом удовлетворяет две фундаментальные биологические потребности: потребность в безопасности и потребность в продолжении рода.

Для осуществления нормальной жизнедеятельности человеку необходимо наличие свободного пространства вокруг него. У человеческих индивидов так же, как у животных, есть «своя» территория, которую они охраняют от посягательств. Такое, например, можно наблюдать в автобусе
или электричке — люди рассаживаются по местам, где никто другой
не сидит. Но и эти, казалось бы, естественные биологические свойства зависят от типа социальности: у разных народов и культур личностное пространство имеет различные размеры и конфигурацию. То, что кажется естественным у одного народа (например, прикосновение, рукопожатие),
в культуре другого народа может быть истолковано как оскорбление. Размеры личностного пространства зависят и от различных социальных ситуаций: в толпе психологическая автономия человека (личностное пространство) нарушается, человек ощущает себя частью большого живого организма, испытывает эйфорию освобождения от «груза» индивидуального опыта борьбы за безопасность и воспроизводство.

Каждый человек, как любое живое существо, имеет свои биологические часы. Кто-то склонен просыпаться раньше («жаворонок»), кто-то позже («сова»), но существует общая характеристика биологического
времени человека, с чередованием активной деятельности и отдыха:
с 8.00 до 12.00 — подъем; с 12.00 до 16.00 — упадок; с 16.00 до 2.00 — подъем; с 2.00 до 8.00 — упадок. И опять следует сказать, что даже естественные циклы биологической активности и спада сильно изменяются в зависимости от конкретных условий и видов социальной деятельности. Так, французские исследователи, изучая хлебопеков, с удивлением отмечали, что эта категория физически сильных, выносливых и по преимуществу долго живущих людей существует в «ночном режиме», напрямую зависящем от характера их производства (ночью они выпекают хлеб,
а днем спят).

Как и всё во Вселенной, человеческая жизнь имеет свой предел. Средний биологический возраст человека составляет около 70–80 лет, но может сильно колебаться в зависимости от факторов социальной эволюции,
от качества социальной жизни. Так, средний возраст людей эпохи первобытности (20–25 тысяч лет назад) составлял около 25 лет; в эпоху средневековья европейский человек «постарел» примерно до 60 лет, а сегодня некоторые ученые утверждают, что биологический «запас прочности» человеческого организма равен примерно 120–150 годам. Человек никогда
не знает точной даты своей смерти. Осмысление конечности и временности своего биологического существования определяет вечный поиск человеком бессмертия. В биологическом смысле человек обретает бессмертие
в своих детях, в социальном — в доброй памяти людей, в духовном —
в вечной жизни, понятой либо в религиозной, либо в светской интерпретации. Можно утверждать, что только осознание смерти заставляет человека прожить настоящую, полнокровную человеческую жизнь.

Люди, объединенные в различные общества, пребывают в постоянной борьбе между собой за контроль над жизненно важным пространством. Пространство в политике — это источник энергии для жизни. Энергия же распределена неравномерно. К тому же человек склонен к тому, чтобы повышать свой уровень потребления энергии. Для ведения этой борьбы за энергию, в целях защиты и нападения, люди создают государственные организации с бюрократией, армией, полицией и пр. Война — это апофеоз борьбы за энергию, за ресурсы, за политическое пространство.

Одним из важных аспектов социального пространства-времени является психологический аспект. Человек привыкает к месту, где протекает основная часть его жизни и деятельности, «врастает» в него корнями. Это опять-таки дом человека, но понятый уже не с точки зрения биологической безопасности, а как место, где происходит строительство внутреннего мира человека: родной дом человека, его родной двор, его малая родина. Знакомый с детства ландшафт, привычный вид из окна конституирует пространство внутреннего мира. Уезжая и вновь возвращаясь на родину, человек испытывает разнообразные положительные чувства и эмоции — ностальгию («комок в горле»), радость долгожданной встречи и т. д.

Человек «врастает» в мир, и мир «врастает» в человека. Изменения
с привычными и близкими людьми и даже вещами оказывают очень сильное психологическое воздействие на человека; он их принимает, что называется, «близко к сердцу». Так, А. П. Чехов в пьесе «Вишнёвый сад»
через художественный образ вырубки старинных деревьев раскрывает кризис человеческой души, её нравственного содержания, связанный с коренными изменениями общественно-исторических реалий.

К свойствам психологического времени относится и то, что человек склонен вытеснять неприятные события, которые с ним происходят, трудные ситуации и проблемы, с которыми сталкивается, помнить только хорошее. В силу данного обстоятельства прошлое человеку всегда представляется лучшим, чем настоящее. Однако неприятные события необходимо помнить и осмыслять. Если их не осмыслять, то, скорее всего, они будут повторяться вновь и вновь, разыгрываясь уже при других условиях. Об этом хорошо сказал Р. Бах: «Каждая проблема есть дар. Мы сами создаем себе проблемы, потому что эти дары нужны нам».

Психологическое восприятие времени человеком напрямую зависит от характера осуществляемой деятельности. Связь времени и деятельности выражена С. Л. Рубинштейном в законе заполненного временного отрезка: «Чем более заполненным и, значит, расчлененным на маленькие интервалы является отрезок времени, тем более длительным он представляется». Механизм этой зависимости ярко раскрыт, например, на страницах романа Т. Манна «Волшебная гора». Писатель отметил парадокс времени: если ты ничем не занят — время тянется очень медленно, но когда оглядываешься назад, то оказывается, что месяц или даже год пролетели незаметно. И наоборот, когда занят какой-либо деятельностью, время утекает с неумолимой быстротой, и ничего не успеваешь. Но, оглядываясь назад, ощущаешь, как медленно прошла эта неделя или даже день.

Л. М. Баткин в своей работе «Итальянское Возрождение: проблемы
и люди» приводит весьма показательное высказывание о ценности времени из трактата Л. Альберти (1404–1472 гг.): «Есть три вещи, которые человек может назвать принадлежащими себе; они дарованы природой со дня рождения и до последнего дня никогда не разлучаются с тобой…» Во-первых, это душа, ибо «хочет фортуна или не хочет, но душа остается внутри нас». Во-вторых, это «инструмент души», тело: «Оба они, душа и тело — наши». Но есть и третья, «вещь драгоценнейшая! Она в большей мере [принадлежит] мне, чем эти руки и глаза... она не может не быть твоей, если только ты желаешь, чтобы она была твоей»; это «время, время, дети мои». Время подобно воде в Арно; она вся твоя, если ты хочешь омыться в ней: «Если кто… использует время в учении, размышлении и в занятиях достохвальными вещами, тот делает время своим; а кто упускает час за часом в безделье, без всякого благородного занятия, тот, конечно, его теряет».

Л. М. Баткин замечает, что «время для Альберти, по существу, тождественно культуре, оно не пустая длительность, а действование, «essercizio», бытие культуры. Владеть временем — значит окультуриваться, в нем совершенствоваться в «достохвальных вещах», учиться и мыслить. Это такой природный дар, который приходится, дабы он действительно оставался «в нас», удерживать в себе постоянным усилием и свершением». Можно сказать, что момент времени переживается как насыщенный, если человеческое действие в данный момент имеет результатом изменение сознания человека и, в конечном счете, его мировоззрения.

Человек приобретает жизненный опыт в результате своей деятельности. Каждое действие человека обладает, таким образом, обратной связью с мировоззрением, и поэтому оно корректирует цели, трансформирует мотивы, потребности, ценности и идеалы. Их изменение в результате деятельности есть личностное изменение. Из совокупности таких изменений складывается личностная самореализация человека.

Личностный «фундамент» мировоззрения закладывается в ранние годы.
В детстве и юности человека мировоззрение наиболее гибкое и живое. Человек зрелый обладает более устойчивой картиной мира, и его все меньше и меньше можно чем-нибудь удивить. Люди, занятые творческой деятельностью, замедляют этим ход личностного времени, ибо они способны в любом возрасте к глубокой мировоззренческой перестройке. Поэтому говорят, что писатель, актер или художник — в некоторой степени ребенок, который так до конца и не разучился удивляться. Обогащение мировоззрения творческих людей можно назвать творческой сущностью их профессии: производить личностное изменение, расширять мировоззрение не только свое, но и окружающих, заставляя увидеть мир каждый раз новым,
еще только требующим того, чтобы мы определили к нему свое отношение.

Личностное время также есть совокупность событий, которая является объектом осмысления со стороны индивида. События, образующие личностное время, должны быть значимыми для индивида. Их значимость создается в процессе осуществления индивидом так называемого идеального «жизненного проекта», по выражению Х. Ортеги-и-Гассета. Осознание этого «проекта», или смысла жизни, открывается человеку через переживание ценностей, страдание и подвиг. Индивид стремится согласовать, привести к внутренней целостности, системности всю совокупность значимых для себя событий. Чем дальше человек продвигается по пути осуществления своего предназначения, тем отчетливее осознается им системность таких событий. Таким образом, личностное время — это стремящаяся к целостности структура ценностно-значимых для человека событий
в свете осуществляемого им своего предназначения в мире.

В таком случае культура предстает как организованный общественный ритм, складывающийся из многих личностных ритмов. Однако, как и в других случаях, когда мы имеем дело с социальными системами, общие параметры и характеристики социального времени и ритма нетождественны простой сумме личностных ритмов: они представляют собой новое качество. В традиционной культуре сплочение, установление индивидуального темпа жизни идет за счёт коллективного «ритма»; в современной большое системообразующее воздействие имеет и «мелодия» личностного времени.

Вместе с тем, каждая культура не является статичной системой: она развивается, а, следовательно, имеет своё особое пространство и время. Как и у отдельного человека, жизнеспособность культуры напрямую зависит от темпа развития мировоззренческих представлений народа, от степени его озабоченности смыслом своего существования. Будучи представлены наглядным образом в некоей виртуальной реальности, фундаментальные мировоззренческие вопросы являются теми ориентирами-маяками,
в пространстве между которыми развертывается «топография» судьбы отдельной культуры, её уникальный исторический маршрут.

Не надо думать, что поиск культурой своего исторического предназначения происходит только сознательно. На обыденном уровне он осознается не всегда, происходит «не вполне логично», в обычной повседневности дел, в «шепоте миллионов», в повсеместном и постоянном выборе вещей, идеалов, слов каждым конкретным индивидом. Сознательно «озвучен» этот поиск только на «вершине айсберга» — в деятельности относительно немногочисленной группы писателей, поэтов, философов, артистов, ученых, журналистов и пр.

Общее восприятие пространства и времени носителями культуры складывается в течение веков совместной жизнедеятельности, взаимодействия между собой, а также с природой, с географической ойкуменой, т. е. с конкретным пространственным ареалом обитания и его геологическими, климатическими и иными условиями. Культурное время есть «спрессованная» история данной культуры, манифестируемая каждый раз обычаями, традициями и обрядами. Особое место в культуре занимают праздники.

Любой праздник в этом смысле есть воспроизводство культурой своей памяти, своих истоков, восстановление изначальных, истинных условий, благодаря которым культурное время только и может длиться.
У каждой культуры, современной или примитивной, есть, прежде всего, праздник, посвященный началу ее существования, в том числе началу
ее культурного времени. Это переживание начала в праздничном настоящем есть переживание и целостный охват культурой своей историчности, неповторимый выход в вечность, который только и продолжает жизнь культуры.

Таким образом, время тесно связано с вечностью, время и вечность
в бытии культуры взаимообусловлены. Проблема развития и воспроизводства современной цивилизации в целом — это также и проблема поддержания общечеловеческого культурного времени.

Ее решение требует сплочения усилий всех стран по сохранению культурного наследия. Разрушение храмов, библиотек, музеев, некрополей, кладбищ — это разрушение механизмов воспроизводства человеческого
в человеке, без которых невозможно становление человека как такового. Поэтому особую важность приобретает поиск различных форм продуктивного диалога между различными культурами. Он может быть организован только в том случае, если будет определена единая «платформа», которая объединяет все культуры. Такой единой «платформой» является историческое пространство и время. Подобно тому, как человек проходит социализацию в обществе и определяет своё предназначение в этом обществе,
так и каждая культура «включается» в общеисторический процесс,
чтобы понять своё своеобразие, чтобы определить свою идентичность.

Единство исторических судеб человечества может быть осознано
через понятие духовного времени. М. М. Бахтин назвал это «большим временем» По его мысли, это время является бесконечным и незавершимым диалогом, в котором «ни один смысл не умирает». И поэтому только на уровне большого времени, по словам Бахтина, может быть достигнуто «взаимопонимание столетий и тысячелетий, народов, наций и культур», которое «обеспечивает сложное единство всего человечества».

Итак, можно сказать, что социальное пространство и время — это реальное человечество Земли в прошлом, настоящем и будущем. Спецификой социального пространства и времени является то, что все иные характеристики — физические, геометрические, химические, психологические, биологические и пр. — синтезируются человеческой деятельностью и преобразуются в качественно новое состояние.