Специальные доказательства чувствительность и душа

Видя, что люди и твари ожили благодаря этому теплу и его силе, и они двигаются и чувствуют, и будет абсурдом сказать, что космос лишен чувствительности, он, который оживлен теплом, что есть целое, и свободен, и чист, и так­же наиболее силен и подвижен... Поскольку жар двигает­ся не по внешнему толчку, но спонтанно и сам по себе [и поскольку согласно Платону самодвижение — это только душа], вывод таков, что космос — одушевлен.

РАЗУМНОСТЬ

Затем то, что космос одарен разумностью, также явля­ется очевидным из рассуждения, что космос [как целое] должен быть выше любой обособленной сущности. Как каждый отдельный член нашего тела менее ценен, чем мы сами, так и всеобщность космоса несомненно обладает большей ценностью, чем любая его часть. Если это спра­ведливо, то вселенная должна быть разумна; посколь­ку если это не так, человек, который является частью все­ленной и который обладает разумом, был бы большей цен­ностью, чем весь космос.

МУДРОСТЬ

Кроме того, если мы начнем с первых и только что на­чатых существований и перейдем к последним и совершен­ным, мы неизбежно достигнем порядка богов... [Восхож­дение идет от растений через животных к человеку]... Но четвертый и самый высший порядок присутствует у тех существований, что рождены изначально благими и муд­рыми, и которым правильная и постоянная разумность присуща с самого начала, качество, которое должно счи­таться сверхчеловеческим и может принадлежать только Богу, говорим — космосу, в котором обязательно присут­ствует эта совершенная и абсолютная разумность.

Далее, невозможно отрицать, что для каждого упоря­доченного целого существует положение, представляющее его окончательное совершенство. В случае с виноградной лозой или со скотом мы можем осознать, как Природа, если не разрушенная некоторым родом жестокости, сле­дует своему прямому курсу по направлению к сверше­нию... Даже для Природы в целом, но в намного большей степени, должно существовать что-то, что делает ее пол­ной и совершенной. Итак, существует много внешних обстоятельств, чтобы сохранить совершенство других существований; но ничто не может препятствовать вселен­ской Природе, потому что она сама заключает и содержит все специфические природы. Следовательно, необходимо существование этого четвертого и высшего порядка, кото­рый без внешней силы может влиять на нее; и это тот поря­док, в котором должна находиться вселенская Природа.

ВЫВОД ИЗ ВСЕГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Теперь поскольку она такова, что превосходит все дру­гие вещи и ни одна вещь не может препятствовать ей, не­обходимо, чтобы космос был разумен и даже мудр. Что мо­жет быть глупее, чем отрицать, что та Природа, которая охватывает все, наиболее прекрасна, или, если это допус­кается, отрицать, что она, во-первых, одушевлена, во-вто­рых, разумна и мысляща, и в-третьих, мудра? Как иначе она была бы самой прекрасной? Поскольку если она была бы подобна растениям или тварям, она бы рассматрива­лась скорее как низшее, нежели высшее бытие. Опять же, если она разумна, но не изначально мудра, положение космоса уступало бы положению человека; поскольку че­ловек может стать мудрым, но если космос во время на­чальных эонов прошлого утратил мудрость, он определен­но никогда не приобретет ее, и таким образом будет усту­пать человеку. Так как это абсурд [!], следует считать, что с самого начала космос был и мудрым, и Богом. И не су­ществует ничего, кроме космоса, из чего ничто не исчеза­ет и что во всех деталях и частях достойно, совершенно и завершено.

ПОЛОЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Хрисипп должным образом отметил, что как щит су­ществует только для защиты и ножны для меча, так все, за исключением вселенной, было брошено в бытие во бла­го чего-то еще... [растения — на благо животным, живот­ные — на благо человеку]. Сам человек, однако, родился, чтобы созерцать космос и подражать ему; он далеко отсто­ит от совершенного бытия, но сам есть маленькая часть совершенства.

Заключительное утверждение о Цели человеческого существования в структуре вещей исполнено глубокой значимости. Оно создает связь между космологией и эти­кой, между обожествлением вселенной и идеалом чело­веческого совершенства: задачей человека является тео­ретическое созерцание и практическое «подражание» вселенной, последнее объясняется в более полном утвер­ждении как «подражание порядку небес по образу и вер­ности их жизни» (Cicero, Cato Major XXI. 77).

Для читателя-христианина может не укладываться в голове то, что это напоминание о видимых небесах (а не духовных «небесах» веры), которые представляют пара­дигму человеческого существования.

Невозможно себе представить большую противопо­ложность гностической позиции. Давайте сформулиру­ем тот пункт, который подчеркивает Цицерон.

Этот мир — Все, и ничего не существует вне его; он совершенен, и нет ничего равного ему по совершенству; он совершенен как все его части, и части в разной степе­ни разделяют его совершенство; в целом он одушевлен, разумен и мудр, и некоторые из этих атрибутов выраже­ны и в некоторых его частях; доказательством его муд­рости является совершенный порядок целого (особенно вековечная гармония небесных движений); части, несом­ненно, менее совершенны, чем целое: это относится и к человеку, который, хотя и наделен высочайшими косми­ческими атрибутами — душой и разумом, все же не са­мое совершенное бытие, поскольку он не естественно, но лишь потенциально мудр, тогда как разум космоса веч­но находится в состоянии мудрости; но человек, помимо естественной доли в качестве части совершенства боже­ственной вселенной, имеет также возможность совершен­ствовать себя, приспосабливая свое бытие к этому цело­му через созерцание его в своем понимании и подража­нии ему в своем поведении.

Почитание космоса есть почитание того целого, частью которого является человек. Признание своей позиции его частью и согласие с этим является одной стороной прису­щей человеку связи с вселенной в образе жизни. Она осно­вана на толковании его существования с точки зрения большего целого, истинное совершенство которого состо­ит в объединении всех его частей. В этом смысле почита­ние космоса человеком подчиняет его бытие требованиям того, что лучше, чем он сам, и источнику всего благого. Но в то же время человек не просто часть, подобно другим частям составляющая вселенную, но благодаря обладанию разумом часть, которая тождественна руководящему принципу целого. Таким образом, другой стороной при­сущей человеку связи с вселенной является сторона, адек­ватная его собственному существованию, ограниченная и как таковая, и как просто часть, сущность целого, пред­ставляющая последнее в своем бытии через понимание и действие. Понимание — понимание разума разумом, кос­мического разума — человеческим разумом, т. е. подоб­ного подобным: в достижении этой познающей связи че­ловеческий разум приспосабливает себя к родственному разуму целого, таким образом выходя за пределы позиции просто части. В требовании и порядке нравственной жизни, основанной на разуме, космосу «подражают» и практически, и потому целое еще больше предназначено частью к роли образца.

Мы — зрители и актеры подобной великой пьесы, но мы можем быть последними удачно и к нашему собствен­ному счастью, только если мы исчерпывающе являемся первыми — увлеченные самим нашим действием.

Природа не предопределяет нас к низкому и постыдному существованию, но вводит нас в жизнь и во вселенную как в великий праздничный сбор1", где мы можем быть зрителями борьбы за победу и сами — неутомимыми соперниками... [Если кто-то взглянет на мир с высоты и узрит изобилие красоты в нем], он вскоре узнает, для чего мы рождены.