Глава третья. Зарождение Бодхичитты

Следующая часть семичленной молитвы, которая носит название сорадование добродетели (ст. 1—4), позволяет нам накопить неизмери­мые заслуги. Искренне сорадуясь благим деяниям, совершенным всеми живыми существами на протяжении трех времен, а также духовным дос­тижениям Будд и их Сыновей, мы выигрываем дважды. Во-первых, мы зарождаем в своем уме семена достоинств совершенных существ. А во-вторых, мы уничтожаем зависть, препятствующую возникновению дра­гоценной Бодхичитты.

Далее, Шантидева просит Будд повернуть Колесо Дхармы (ст. 5). Это обращение имеет огромное значение, ибо укрепляет нашу связь с Буддами и их Учениями. Человек, выполняющий эту часть семичленной молитвы на протяжении жизни и на пороге смерти, непременно повстре­чает Просветленного Будду или выдающегося учителя и в своем следую­щем существовании.

Затем мы просим Будд не уходить в Нирвану (ст. 6) и переходим к посвящению заслуг (ст. 7—22), которым по традиции завершается лю­бая молитва или другая духовная практика.

Итак, теперь наш ум готов к зарождению Бодхичитты и принятию обета Бодхисаттвы, которые помогут нам достичь Пробуждения на благо всем живым существам. Обет Бодхисаттвы принимается в присутствии духовного учителя. Согласно Гамбопе (с. 140), сперва следует трижды повторить текст обета Бодхисаттвы, который Шантидева приводит в своей Шикшасамуччае:

Покуда длится безначальная самсара,

Я буду исполнять бессчетное число деяний

Во имя блага всех живых существ.

Пред Буддою, покровителем мира,

Я посвящаю свой ум достижению высшего Пробуждения

Затем мы трижды повторяем стихи 23 и 24 из третьей главы Бодхичаръя-аватары, зарождая сначала вдохновенную, а затем и деятель­ную Бодхичитты:

Подобно тому, как Сугаты прошлого

Зарождали Бодхичитту в своих сердцах

И, шаг за шагом,.

Исполняли практики Бодхисаттв,

Так и я, на благо всего живого,

Сумею зародить Бодхичитту

И,шагзашагом,

Стану выполнять эти практики.

Зародив драгоценную Бодхичитту и так ступив на Путь благород­ных Бодхисаттв, мы должны возрадоваться, осознав, какое великое сча­стье выпало нам на долю (ст. 26—28), и вознести хвалу чудотворной силе Бодхичитты (ст. 29—34).

Защита и поддержание Бодхичитты

Глава четвертая. Самоконтроль.

В этой главе тон повествования резко меняется. Шантидева вдруг осознает, что тот обет, который он принял в минуту душевного подъема, ему едва ли по силам. Сомнения неизбежны. Но что ожидает его, если, поддавшись слабости, он отвергнет Бодхичитту? Последствия такого от­каза поистине ужасны (ст. 1—13), ибо Бодхисаттва, забывший о своих обязательствах, наносит непоправимый ущерб всем существам.

Но ведь именно теперь, когда мы «каким-то неведомым чудом» обрели благословенное рождение в человеческом теле, мы способны осознанно устремиться к благому (ст. 14—27). Только в мире людей, переродиться в котором столь же непросто, «как нелегко черепахе про­деть свою шею в ярмо, гонимое по просторам океана», мы получаем сча­стливую возможность достичь высшей цели — пути Бодхисаттвы Про­буждения.

Но для этого нам нужно знать в лицо наших врагов, с безна­чальных времен обрекающих нас на рождение в мирах страдания и боли. Имя им — «вездесущие клеши» (ст. 28—48). Буквально сан­скритское слово клеша означает «недуг», «мучение», «загрязнение», «скверна», «яд», «отрава» и т. д. В различных направлениях буддиз­ма приняты разные классификации клеш, однако коренными обычно считаются три: неведение (санскр. moha, avidya), страсть (санскр. raga) и отвращение (санскр. dvesa). Их производные — гордость (санскр. mana), зависть (санскр. irsya), а также сомнение, лень, беспокойное сознание, ложные взгляды и др.

Именно они, иллюзорные клеши, которых не отыскать «ни в объектах, ни в органах чувств, ни в пространстве между ними», и пре­пятствуют нам в исполнении обета Бодхисаттвы и сохранении драго­ценной Бодхичитты. Осознав это, мы должны отвергнуть страх и со­мнения и обратиться к практикам, которые помогут нам одолеть наших «прирожденных врагов».

Глава пятая. Бдительность

В этой главе Шантидева приступает к описанию основных практик Бодхисаттвы — парамит, или совершенств. Их всего шесть: даяние, нравственность, терпение, усердие, медитация и мудрость.

Однако любая практика оказывается эффективной только в том случае, если мы «внимательно следим за своим умом». Здесь Шантиде­ва снова прибегает к традиционному приему сопоставлений. Он сравни­вает «необузданный» ум, способный не только обречь нас на беспре­дельные страдания в этой жизни, но и низвергнуть в самый страшный из адов, с умом укрощенным — источником всех добродетелей и бесстрашия (1-8).

Дав краткую характеристику каждой из шести парамит: даянию (ст. 9—10), нравственности (ст. 11), терпению (ст. 12—14), усердию (ст. 15), медитации (ст. 16) и мудрости (ст. 17), Шантидева приступает к обсуждению двух качеств, без которых их осуществление едва ли при­несет ощутимые результаты (ст. 18—33). Эти качестваспамятование (санскр. smrti) и бдительность (санскр. samprajanya). Эти термины очень близки по смыслу. К. Кросби и А. Скилтон¹¹ даже утверждают, что на ранних этапах они, возможно, являлись синонимами, но позднее были разделены для более точного описания медитационной практики.

Слово памятование (санскр. smrti) происходит от санскритского глагола smr — «помнить» и означает непрерьюное удерживание в памя­ти объекта медитации, а также внимательность и постоянное осознава-ние тела, ощущений и ментальных состояний. Термин бдительность (санскр. samprajanya) происходит от глагола samprajna «точно знать, ясно осознавать» и, прежде всего, означает непрерывное сознательное наблюдение за деятельностью тела, речи и ума, а также за всякой склон­ностью к подавленности, притупленности или возбуждению во время ме­дитации.

Эти качества играют первостепенную роль в духовной практике, ибо без них нам не удастся одержать победу над нашими коварными врагами — клешами, которые только и ждут удобного случая, чтобы напасть на нас и отобрать все накопленные ранее заслуги и добродетели. Ни слушание, ни осмысление учений, ни медитация не принесут никаких плодов, если ум утрачивает памятование и бдительность.

Наиболее важно удерживать памятование, ибо именно оно, как подчеркивает Шантидева, является основой для бдительности. Что же делать, если памятование утрачено? Шантидева советует нам вспомнить о страданиях низших миров, которые ждут нас, если мы по небрежности перестанем соблюдать обет Бодхисаттвы.

Конечно, легче всего сохранять памятование в присутствии своего духовного учителя, однако, если у нас нет возможности постоянно пре­бывать рядом с ним, мы можем прибегнуть к следующей практике. Шантидева предлагает нам вспомнить о том, что Будды и Бодхисаттвы, наделенные всепроникающим взором, видят каждое наше деяние, каждый помысел. Так размышляя, мы ощутим стыд за свои неблагие поступки, благоговение перед Покровителями и страх переродиться в низших мирах. Все это поможет нам вернуть памятование и бди­тельность.

Итак, напомнив нам о необходимости тщательно следить за своим умом с помощью памятования и духовной бдительности, Шантидева пе­реходит к последовательному изложению парамит. Этому будет посвя­щена оставшаяся часть Бодхичарья-аватары.

Первая парамйта, котору надлежит Осуществить Бодхисаттве, носит название даяние. В пятой главе Шантидева ограничивается лишь ее определением (ст. 10): «...парамита даяния есть готовность отдать другим все вместе с плодами [этого совершенства]. Следовательно, это не что иное, как состояние ума». На первый взгляд может показаться, что Шантидева уделяет недостаточное внимание этой парамите. Одна­ко, в действительности, прекрасные примеры щедрости в ее высшем про­явлении мы находим и в третьей главе (ст. 7—22), и в заключительной десятой главе «Посвящение».

Вторая парамита — нравственность обсуждается достаточно подробно. Шантидева начинает с объяснения основного метода со­блюдения нравственной дисциплины (ст. 34), суть которого сводится к следующему. Всякий раз, когда мы решим что-либо обдумать, произ­нести или сделать, мы должны незамедлительно исследовать свой ум, чтобы проверить, не завладели ли им клеши. И если мы обнаружим, что собираемся совершить неблагое, поддавшись влиянию клеш, нам следует тотчас же отказаться от каких-либо помыслов, действий или слов.

Вначале Шантидева подробно описывает практику воздержания от неблагих помыслов, высказываний и деяний (ст. 34—58), а затем пред­лагает нам понять причину, побуждающую нас нарушать нравственную дисциплину. Эта причина кроется в нашей привязанности к телу (ст. 59— 70). Стремясь защитить это тело от болезней, жажды и голода, даро­вать ему наслаждения и блаженство, мы зачастую и вовлекаемся в по­рочные дела. Но что такое — это тело? Всего лишь груда мяса и костей, лишенная какой бы то ни было подлинной основы. Осознав это, мы не станем больше потворствовать его желаниям, но заставим его трудиться на благо всем живым существам.

Далее Шантидева переходит к описанию правильного поведения, которого следует придерживаться Бодхисаттве (ст. 71—109).

Пятая глава относится к числу наиболее изученных глав Бодхича­рья-аватары. В 1988 году был опубликован сравнительный анализ тра­диционно признанных рукописей произведения Шантидевы с текстами, доставленными Штейном из Центральной Азии в 1906—1908 гг¹². Со­гласно этим исследованиям, стихи 40, 85, 88—98 и 105, возможно, от­сутствовали в первоначальном варианте Бодхичарья-аватары и были Добавлены к ней при последующем переписывании текста. Стихи 85 и 88—98, заметно отличающиеся от общего стиля Бодхичарья-аватары, представляют собой цитаты из свода правил монашеской жизни, пратимок-ши. Многие из них, по всей видимости, добавлены к Бодхичаръя-аватаре из Шикшасамуччаи.

В любом случае, эти стихи приводятся и в Шикшасамуччае, и в Бодхичарья-аватаре не как правила для безоговорочного исполнения, но как примеры обстоятельств, в которых мы должны практиковать па-мятование и бдительность.