Демократического централизма

Исходное условие полного претворения в жизнь принципа демократического централизма Ленин видел в том, чтобы основу партии реально составляли ее первичные организации. Обусловливается это тем, что партия лишь в том случае сможет стать определенным целым, если будет слагаться из суммы соответствующим образом оформленных и сплоченных в единый организм звеньев. Без них она неизбежно окажется аморфным, расплывчатым, лишенным четких границ образованием, стоящим перед опасностью растворения себя в окружающей социальной среде. И в нем, конечно, абсолютно невозможно выстроить на деле ни подлинного централизма, ни подлинной демократии. Первичные же организации позволяют партии стать этим целым. Будучи исходными, низшими ее звеньями, они вычленяют партию из окружающей социальной среды, с них партия фактически начинается, и все последующие партийные звенья (вплоть до самых высших) на них опираются.

Такое строение партии и позволяет утвердить в ней подлинный демократический централизм. Ибо прежде всего в первичных организациях его нормы наполняются конкретным содержанием. Здесь, с одной стороны, достигается единство мысли, воли и действий коммунистов, выковывается и проявляется их строжайшая, железная, пролетарская дисциплина, обеспечивается безусловное выполнение принятых решений. И здесь же, с другой стороны, получают максимальное воплощение инициатива и самодеятельность коммуниcтов, их участие во всех партийных делах. Именно в этом звене коммунист воспитывается и закаляется как сознательный, активный боец. Ленин называл низовые ячейки представителями коммунистической партии в среде широких масс трудящихся, настойчиво добивался их создания повсюду, указывал, что каждая такая ячейка должна функционировать особенно живо и регулярно.

Показателем определяющего значения первичных организаций для фактического осуществления демократического централизма в партии является важнейшее ленинское положение о том, что членом ее может считаться лишь тот, кто входит в одну из таких организаций и работает в ней. По этому вопросу – вопросу о способе формирования партийных рядов – уже на II съезде РСДРП выявились две прямо противоположные позиции. Позиция Ленина, боровшегося за создание марксистской, революционной партии рабочего класса в России. И позиция Мартова, смотревшего на партию в духе оппортунистических традиций II Интернационала. Ленин выступил за то, чтобы членом партии считался человек, признающий ее программу, поддерживающий материальными средствами и обязательно входящий в одну из партийных организаций, лично участвующий в ее деятельности. Мартов же (оставляя необходимость для членства в партии признание программы и поддержки материальными средствами) заменил, в противовес Ленину, норму обязательного вхождения в одну из партийных организаций нормой оказания партии регулярного личного содействия под контролем и руководством какой-либо ее организации. Это, казалось бы, незначительное различие имеет, однако, исключительно важный, принципиальный характер. Оно выражает коренную несхожесть марксистских и оппортунистических представлений о партии пролетариата и напрямую связано с проблемой утверждения демократического централизма в ней.

Дело в том, что Ленин изначально добивался возможно более четкого, точного, исключающего любые неясности определения границ партии и понятия членства в ее рядах. Он видел партию именно как сумму тесно сплоченных в одно целое ячеек, охватывающих собою всех своих членов после их принятия в нее. Тем самым все ячейки и все члены партии оказывались сцементированы единой партийной связью, вступали между собою и с партией в целом в обязательные организационные отношения. Это и позволяло партии быть монолитной, централизованной, дисциплинированной, боевой. Мартов же, наоборот, видел партию лишь как простую совокупность лиц, оказывающих ей то или иное содействие, ту или иную помощь без обязательного вхождения в одну из ее ячеек. Тем самым получалось, что этих лиц в партию никто не принимал, а они сами присваивали себе звание ее члена, как бы самозачисляли себя в нее, не вступая, однако, с ней в обязательные организационные отношения. Возникала нелепость, будто партия может существовать (в лице самозачисленных в нее) и за пределами своих организаций. Мартов, констатировал Ленин, расширяет границы партии до полной расплывчатости. И она, действительно, в данном случае становится до крайности аморфной, размытой, неопределенной.

Эти свои представления о партии Мартов обосновывал заботой об усилении социал-демократического влияния на массы, утверждал, что чем больше людей будут называть себя членами партии, тем лучше. Он ратовал за создание условий, при которых членом партии мог бы, при желании, считать себя всякий, кто хоть в какой-то мере содействует, помогает ей, участвует в выступлениях против существовавших тогда в России порядков – любой недовольный царским режимом профессор, любой стачечник, любой фрондирующий студент или даже гимназист. Ленин показал, что такое понимание членства в партии чревато для нее серьезнейшими последствиями. Оно позволяет «всех и каждого» сделать членами партии, открыть двери для засорения ее чуждыми элементами, дает возможность всякому проходимцу, всякому праздноболтающему, всякому колеблющемуся и неустойчивому лицу объявить себя членом партии.

Утверждая, пишет Ленин, что «чем шире будет распространено название члена партии, тем лучше», Мартов, однако, не разъясняет, «какая же польза от широкого распространения названия, не соответствующего содержанию». Разумеется, совершенно никакой. И нельзя считать членами партии без разбора тех, кто ей лишь как-то помогает. Нужно обязательно различать действительно входящих в партию от только к ней известным образом примыкающих. Ведь вступая в партию, человек возлагает на себя ответственность за нее, а партия, в свою очередь, возлагает на себя ответственность за любого своего члена, контролируя его деятельность и руководя им. Но может ли партия фактически осуществлять контроль и руководство над теми, кто ни в одну из ее организаций не входит? Конечно, нет. Они для партии окажутся полностью недосягаемы. И, значит, слова Мартова «под контролем и руководством» останутся просто словами, окажутся фикцией, приведут к тому, что на деле «не будет ни контроля, ни руководства»[52]. Поэтому, указал Ленин, опасно и вредно давать не состоящим в каком-либо партийном звене лицам право членства и возлагать на партию ответственность за людей, которые в такое звено не входят (и, возможно, не входят умышленно). Позиция Мартова, значит, девальвирует, принижает понятие члена партии, оно же должно стоять очень высоко. Лучше, чтобы десять работающих не называли себя членами партии, чем один болтающий имел право и возможность быть ее членом. Нужно стараться поднять звание и значение члена партии выше, выше и выше. Непременное же условие достижения этого – положение, когда каждый член партии находится под ее контролем и руководством, поддерживает с ней тесные, повседневные организационные отношения, охвачен общей для всех партийной связью. То есть когда он обязательно входит в какую-либо из первичных ячеек партии, принимает в ее деятельности непосредственное личное участие.

На II съезде РСДРП Мартову и его сторонникам удалось незначительным большинством голосов все-таки провести свою оппортунистическую формулировку. Однако после съезда жизнь, неуклонная борьба большевиков с оппортунистическими элементами в социал-демократическом движении подтвердили правоту Ленина. И уже III съезд РСДРП (1905 г.) внес изменения в Устав, приняв по вопросу о партийном членстве ленинскую формулировку. С тех пор первичные организации выступают как прочная основа партии, как фактор, изначально делающий возможным реальное, полное, последовательное осуществление во всех партийных звеньях и по отношению ко всем коммунистам демократическо-централистских начал.