Иисус Христос и проблема зла
А теперь, Агнос, что можно сказать о зле? Христианский апологет должен сдвинуть камни с дороги, ведущей к христианской преданности., Кажется, я уже отодвинул и оставил в кювете некоторые большие камни. Но один огромный камень все еще на пути и преграждает нам дорогу, — именно, проблема зла. Мы еще не можем обойти ее. Мы не можем закрыть глаза на нее, потому что логичная религия не состоит из понятия, что человек чему-то верит после того, как закрыл глаза на явную проблему. Логичная религия заключается в том, что человек доверяется тому, что он с открытыми глазами, как можно лучше, видит или не видит.
Наличие зла в некоторой мере свидетельствует против веры христианина, поэтому ему нужно убедительным образом ответить на этот вопрос. Существует та возможность, что наличие зла докажет, что в вере я ошибаюсь. Может так случиться, что мне придется отказаться от веры, если реальность зла с интеллектуальной и нравственной точек зрения оказывается более сильной, чем присутствие Бога. Является ли зло сильным фактором или нет, — это зависит от каждого человека в отдельности. Поэтому я пишу эту главу, как лично от себя. Она, отражает мою личную реакцию к проблеме зла.
А. Проблема становится тайной
Нам прежде всего надо убить бумажного дракона неверия, по которому утверждается, что ясным противоречием христианского теизма является проблема зла. Многие современные люди заявляют, что зло делает всю нашу систему бессвязной. В четвертой главе мы признали, что непоследовательность скорее всего опровергнет мировоззрение, поэтому мы должны ответить на такое обвинение.
Позвольте мне сначала сказать, что я лично очень глубоко ощущаю проблему зла. Как случается со всеми христианами, я также переживаю те моменты, когда хочется сказать: "Разве Бог действительно существует?" Однако, научившись любить Отца Иисуса Христа, наличие зла в истории заставляет меня ставить такой вопрос: "Что побуждает Тебя, милосердный Боже, действовать в нашем мире?"
Тем не менее, когда я с полной холодной и серьезной логикой смотрю на проблему зла, то никакого противоречия не нахожу в понятии, что вседобрый Бог позволяет злу существовать в Его творении. Те, которые возражают, обычно выдвигают три положения:|
1) Бог вседобр.
2) Бог всемогущ.
3) Зло существует в Его творении.
Утверждается, что все три .заявления одновременно не могут быть правдивыми. Они не совместимы друг с другом. Ввиду того, что христианин принимает все их одновременно, то он непоследователен. >
На это я отвечаю так: вполне возможно этим трем/заявлениям быть одновременно правдивыми. В них нет ничего, что по значению сделало бы их несовместимыми друг с другом. Можно согласовать божественные цели с наличием зла различными путями, каждый из которых вероятен, т. е. последователен по внешнему содержанию. Если Бог разрешает зло, то наверно это для хорошей причины, неизвестной нам. То, что мы не знаем этой причины, с психологической и философской точек зрения, — интересное явление, но вряд ли это составляет собой противоречие.
Агнос, мы вернулись к началу. В начале этой книги мы показали, что догматическим атеистом может быть 'только всезнающее существо. Мы тут1 же также замечаем, что только особа, знающая все обо всем, может сказать, что зло является смертельным противоречием для христианства. Чтобы человеку сказать, что зло "уничтожает Бога", то ему нужно было /бы знать, что неверны все попытки совместить наличие зла с божественными целями. Нужно было бы доказать, что "Бог ни в коем случае не допускал бы страдания", или, что "Бог сотворил бы только благословенных людей". Готовы ли Вы это доказать?
Мне не нужно иметь сложную теорию о происхождении зла для того, чтобы быть убежденным в том, что последовательным мировоззрением является теизм. В отношении математики у нас есть надежные утверждения, поддерживающие понятие, что определенной цифрой является число п, хотя этой цифры мы не знаем. Подобно тому, в богословии вполне вероятным оказывается то, что Бог оправдан в разрешении наличия зла, хотя причина для этого нам неизвестна. (На самом деле, меня удивило бы, если бы богословы действительно знали все цели Бога в отношении Его дел.)
Мы до этого всего лишь передвинули зло с положения противоречия или проблемы к положению тайны или загадки. Когда дело касается проблемы, мы разрешаем и забываем о ней; когда дело касается тайны, мы учимся, как жить с ней.
Б. Обман гедонизма
Вы никогда не научитесь, как жить со злом, если позволяете себе быть отвлеченными кричащим голосом гедонизма. Всякое мировоззрение, определяющее добро как наслаждение, постоянно оценивает наш страдающий мир, как плохое явление. Если мы начнем оценивать качество жизни согласно метафизическому определению бездельника, если мы предположим, что наше существование должно быть подобно пребыванию "на вечном пикнике", то никогда не разрешим проблему зла. В разрешении этой проблемы гедонизм должен занять второе место.
Некоторые говорят: "Если бы Бог действительно любил нас, то никогда не допускал бы страдания". Но как только ставишь вместе Бога и наши личные желания, то возникает проблема сосуществования двух конечных целей: "Никто не может служить двум господам" (Матф. 6:24). Две конечные цели не синтезируются; одна, в конечном счете, станет господствовать над другой; одна должна поддаться другой. Так как человек не является всеведущим и полностью не понимает цель страдания, то, кажется, вполне разумно подчинить дело наслаждения Божьему руководству. [Книга The God I Want (Бог; Которого желаю), (London: Hodder and Toughton, 1967), служит интересным примером того, как индивидуальное эго и развлечение становятся окончательным принципом жизни. Не мог бы Бог без особого труда написать книгу под заглавием "Человек, которого желаю"? А, ведь, не сделал ли Он это в Писании?]
Я знаю, что это может не совпадать с Вашим психологическим расположением, Агнос, так как современный дух секуляризации и гедонизма более или менее обманывает всех нас. Однако я настаиваю, что всякая разумная дискуссия о зле начинается с подчинения нашего понятия наслаждения Божьему контролю. Когда Вы говорите, что "Бог создал бы мир без страдания", то Вы не учитываете того, что, кроме счастья, есть и другие ценности, как свобода, творчество, развитие личности, борьба за моральные принципы, достижение целей, — качества, которых мы достигаем путем конфликтов и неудовлетворенностей. Любой учитель знает, что надо создать положение сопротивления для того, чтобы побудить ученика самому поискать ответы. Знание, приобретенное большими трудами, всегда более ценится, чем переданное знание.
Если бы настоящее счастье состояло из нескончаемого течения приятных чувств и ощущений, то я считаю, что за недолгое время оно стало бы одним из самых утомительных положений, отвратительным однообразием. Заметили ли Вы, что в некоторых случаях те люди, которые жалуются о наличии зла в жизни, также жалуются о том, что жизнь в небесных обителях будет слишком однообразной? Не показывает ли это, что глубоко в душе никто из нас в действительности не верит тому, что наша жизнь подобна пребыванию на вечном пикнике?
Проблема зла напоминает нам проблему чудес. Чудеса материалисту не нравятся по той причине, что они являются исключениями из естественного закона; они нарушают однообразие. Гедонист не любит страдания по той причине, что оно нарушает постоянное наслаждение. Деист утверждает, что Бог Своего закона не нарушает; гедонист утверждает, что Бог зла не допускал бы. Все они, — деист, материалист, гедонист, — ошибаются, потому что их взгляды слишком узки. В заявлениях этих трех типов утверждается, что нам известны все намерения Бога о том, что Он будет делать, когда на самом деле никто не может сказать, что Он намерен сделать, кроме того, кто пользуется всезнанием. Мы можем только выразить, как нам хочется, чтобы Бог действовал.
Есть доля правды в гедонизме: он остерегает нас от мазохизма. Гедонизм служит доказательством того, что если страдание допускается Богом, то оно должно быть средством для чего-то другого, не только онтологической реальностью. Страдание должно быть средством к добру, назначенному Богом, а не ведущему только к прекращению существования. С атеистом я согласен, что бесцельное страдание — это зло. Рождающая женщина забудет переносимые ею боли после того, как родится ребенок. Но всякая разумная женщина не пожелает, чтобы боли продолжались без определенной цели.