Второй этап «Маржинальной революции». Возникновение неоклассической экономической теории.

Второй этап «маржинальной революции» приходится на 90-е гг. XIX в. С этого времени маржинализм становится популярным и приоритетным во многих странах. Главное достижение маржипалистов на этом этапе — отказ от субъективизма и психологизма 70-х гг., с тем чтобы подтвердить, говоря словами Й.Шупетера, что «целью чистой экономики... всегда оставалось объяснение ре­гулярного хода экономической жизни на основе данных условий»

В результате представители «новых» маржинальных экономичес­ких идей стали расцениваться в качестве преемников классической политической экономии и называться неоклассиками, а их теория, соответственно, получила название «неоклассической»¹³. На вто­ром этапе «маржинальной революции» — этапе формирования неоклассической политической экономии — наибольший вклад внесли англичанин А.Маршалл, американец Дж.Б.Кларк и италь­янец В.Парето.

Эволюцию маржинальных идей на двух обозначенных выше эта­пах «маржинальной революции» можно охарактеризовать следую­щим образом.

Первое.Вначале маржинализм в своем субъективном течении акцентировал внимание на значении экономического анализа в части проблематики, связанной с потреблением (спросом), а клас­сики, как известно, исходили из приоритета проблем производ­ства (предложения). Но затем неоклассики (второй этап «маржи­нальной революции») обосновали необходимость одновременно­го (системного) изучения обеих сфер, не выделяя ни одну из них и не противопоставляя их друг другу.

Второе.Маржиналисты первой волны (субъективное направле­ние экономической мысли), используя, подобно «классикам», причинно-следственный анализ, как бы повторили своих предше­ственников. Речь идет о том, что приверженность каузальному подходу привела и тех и других к признанию стоимости (ценно­сти) товарных благ в качестве исходной категории экономичес­кого исследования. Правда, с одной существенной разницей: «клас­сическая школа» считала первичной в экономике сферу производ­ства и источником формирования стоимости издержки производ­ства, а «субъективная школа» считала первичной сферу потребле­ния и обусловленность цен полезностью товаров и услуг.

В свою очередь маржиналисты второй волны, ставшие родона­чальниками неоклассического направления экономической тео­рии, благодаря замене каузального подхода функциональным ис­ключили из «поля зрения» экономической науки существовавшую почти 200 лет дилемму о первичности и вторичности по отноше­нию друг к другу сфер производства и потребления, а соответствен­но, и споры о том, что лежит в основе стоимости (цены). Неоклас­сики, образно говоря, «объединили» сферу производства и сферу потребления в объект целостного системного анализа, распространив характеристику предельных экономических величин еще и на сферы распределения и обмена. В результате произошло есте­ственное объединение обеих теорий стоимости (издержек «клас­сиков» и полезности «субъективистов») в одну двухкритериальную теорию, базирующуюся на одновременном соизмерении и предель­ных издержек, и предельной полезности¹⁴.

Третье.В отличие от первого этапа «маржинальной революции» на втором ее этапе наряду с функциональным методом экономи­ческого анализа всемерно утвердился и метод математического моделирования экономических процессов как средство реализации концепции об экономическом равновесии на уровне микроэконо­мики, т.е. отдельных хозяйствующих субъектов, из-за чего у нео­классиков незаслуженно из предмета экономической науки вплоть до 30-х гг. XX в. выпала проблематика факторов роста экономики и макроисследования. Но при этом маржиналисты последней трети XIX в., а затем и их последователи в первой трети XX в. по-пре­жнему полагали, что экономический рост благодаря «свободной» конкуренции поддерживается автоматически, и продолжали раз­делять несостоятельный в действительной жизни «закон рынков» Ж.Б.Сэя с его главной идеей о саморегулируемости и равновес­ности экономики.

Однако, признавая математизированную специфичность мар­жинальной экономической науки, не будет лишним напомнить читателю о предостережениях на этот счет, высказанных некото­рыми широко известными учеными-экономистами современнос­ти. Так, например, В.Леонтьев пишет: «Не будучи с самого нача­ла подчинены строгой дисциплине систематического сбора дан­ных, в отличие от своих коллег, работающих в естественных и исторических науках, экономисты приобрели почти непреодоли­мую склонность к дедуктивному анализу или дедуктивной аргумен­тации. Многие экономисты пришли из «чистой» или прикладной математики. Каждая страница экономических журналов пестрит математическими формулами, которые ведут читателя от более или менее правдоподобных, но абсолютно произвольных предположе­ний к точно сформулированным, но не относящимся к делу тео­ретическим выводам.

Ничто так красноречиво не говорит об антипатии большинства современных экономистов-теоретиков к систематическому изуче­нию, как те методологические средства, которые они используют для того, чтобы избежать или сократить до минимума примене­ние фактической информации»¹⁵.

А по мнению М.Алле, «нельзя быть хорошим физиком или экономистом по той единственной причине, что обладаешь не­которыми знаниями и навыками в области математики», и по­тому «никогда не будет лишним повторить следующее: для эко­номиста, как и для физика, основная задача — это не использо­вание математики ради нее самой, а ее применение в качестве средства исследования анализа конкретной реальности; задача, следовательно, состоит в том, чтобы никогда не отрывать тео­рию от ее применения»"¹⁶. И этот перечень предостережений дос­таточно велик¹⁷.

И четвертое.Неоклассики переняли у «первых учителей эко­номической науки», т.е. у классиков, главное — приверженность принципам экономического либерализма и стремление «держать­ся чистого знания»¹⁸ или, как еще говорят, «чистой теории» без субъективистских, психологических и прочих неэкономических наслоений. Поэтому признавая, что маржиналисты «второй вол­ны» в отличие от маржиналистов «первой волны», да и в отличие от классиков расширили предмет исследования (прибегнув для этого в противоположность своим предшественникам к качественно новому методологическому инструментарию, .как-то: системный, благодаря возможностям математики и замене каузального и клас­сификационного анализа, подход к исследованию хозяйственно­го механизма; функциональная характеристика взаимосвязи и вза­имообусловленности экономических показателей), надо признать и обратное: неоклассики в то же время сузили предмет своего исследования из-за намеренного изъятия из круга теоретико-ме­тодологических задач экономической науки проблематики как социальной¹⁹, так и макроэкономической направленности.

По этому поводу М.Блауг высказал следующее критическое суждение: «Ограничив предмет экономической теории, неоклас­сики открыто признались в своей некомпетентности за пределами поставленных ими границ и, таким образом, исключили из своей дисциплины не только ряд выводов на уровне здравого смысла, но и несколько ценных идей. Легко убедиться, что во второй по­ловине XIX в. отношение экономистов к проблемам роста было весьма спокойным: вполне естественно, что такой автор, как Маршалл, полагал, что экономический рост будет поддерживать­ся автоматически, если «свободная» конкуренция в сочетании с минимальным государственным контролем обеспечит подходящую социологическую среду. В результате экономическая теория оста­лась без концепции роста или развития...» [Ядгаров Я.С.История экономических учений: Учебник для вузов. 3-е издание. — М.: ИНФРА-М, 2000. - 320 с.стр. 100 – 103]

Лекция.

Теории социального контроля общества над экономикой.

Институционализм

В начале XX в. ученые-экономисты США, активизировав анализ усилившихся монополистических тенденций в экономике и содействуя антитрестовской политике собственной страны, обрели статус лидеров концепций социального контроля над экономикой, осуществляемого разнообразными методами. Их теории положили начало новому направлению экономической мысли, которое ныне принято называть социально-институциональным, или просто институционализмом.

Институционализм — это в определенном смысле альтернатива неоклассическому направлению экономической теории. Институционалисты движущей силой экономики, наряду с материальными факторами, считают также духовные, моральные, правовые и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте. Другими словами, институционализм в качестве предмета своего анализа выдвигает как экономические, так и неэкономические проблемы социально-экономического развития. При этом объекты исследования, институты не подразделяются на первичные или вторичные и не противопоставляются друг другу.

В области методологии институционализм, по мнению многих исследователей, имеет много общего с исторической школой Германии. Например, В.Леонтьев пишет, что выдающиеся представители американской экономической мысли, имея в виду Т. Веблена и У.К. Митчелла, «в своей критике количественных аналитических методов в экономической науке продолжили общую линию немецкой исторической школы. Частично это можно объяснить тем обстоятельством, что на рубеже веков влияние немецкой школы в США было столь же велико, а возможно, и более значительно, чем влияние английской».

Следует, однако, отметить, что историзм и учет факторов социальной среды для обоснования путей экономического роста хотя и символизируют схожесть методологических принципов институционализма и исторической школы Германии, но отнюдь не означают полной и безоговорочной преемственности традиций последней. И причин здесь несколько. Во-первых, находясь под теоретическим влиянием А.Смита, немецкие авторы второй половины XIX в. всецело поддерживали юнкерские круги Пруссии в их борьбе за утверждение в Германии свободы торговли и других принципов экономического либерализма, включая необходимость неограниченной свободной конкуренции предпринимателей. Во-вторых, историзм в исследованиях немецкой школы проявлялся преимущественно в утверждении естественного характера рыночных экономических отношений и поддержке положения об автоматическом установлении равновесия в экономике на всем протяжении развития человеческого общества. И в-третьих, в трудах авторов исторической школы Германии не допускались даже какие-либо намеки на возможность реформирования экономической жизни общества на принципах, ограничивающих свободное предпринимательство.

Институционализм, таким образом, являет собой качественно новое направление экономической мысли. Он вобрал в себя лучшие теоретико-методологические достижения предшествовавших школ экономической теории — и прежде всего основанные на математике и математическом аппарате маржинальные принципы экономического анализа неоклассиков (в части выявления тенденций в развитии экономики и изменений конъюнктуры рынка), а также методологический инструментарий исторической школы Германии (для исследования проблем «социальной психологии» общества).

В обозначившихся трех течениях институционализма Т. Веблен возглавляет социально-психологический (технократический) вариант институциональных исследований, Дж. Коммонс — социально-правовой (юридический), У.К. Митчелл — конъюнктурно-статистический (эмпирико-прогностический).

Торстейн Веблен (1857-1929) — автор значительного числа крупных трудов в области экономики и социологии, в которых он исходил из теории эволюции природы Ч.Дарвина, принципа взаимосвязи и взаимообусловленности всех общественных отношений, в том числе экономических и социально-психологических. Его теоретическое наследие получило наибольшую популярность и применение для ряда последующих творческих изысканий в русле социально-институционального направления экономической мысли во всех трех его течениях.

По определению Веблена, «институты — это результаты процессов, происходивших в прошлом, они приспособлены к обстоятельствам прошлого и, следовательно, не находятся в полном согласии с требованиями настоящего времени». Отсюда, по его мысли, необходимость их обновления в соответствии с законами эволюции, т.е. привычными способами мышления и общепринятым поведением.

Особое видение проблем социально-экономического развития общества Веблен подчеркивал даже в названиях изданных им работ, в числе которых «Теория праздного класса» (1899), «Инстинкт мастерства» (1914), «Инженеры и система цен» (1921), «Собственность отсутствующего» (1923) и др.

Свою убежденность в эволюционном преобразовании общества Веблен основывал на своеобразном преломлении теории эволюции природы Ч.Дарвина. Отталкиваясь от ее постулатов, он, в частности, пытался аргументировать положение об актуальности в человеческом обществе «борьбы за существование». При этом им используется историческая оценка развития «институтов» общества, в которой отрицаются марксистские положения о «классовой эксплуатации» и «исторической миссии» рабочего класса. На его взгляд, экономическими мотивами людей движут прежде всего родительское чувство, инстинктивное стремление к знаниям и высокому качеству выполняемой работы.

В теории «праздного класса» отношение этого «имущего непроизводственного» класса к экономическому процессу характеризуется как отношение «стяжательства, а не производства, эксплуатации, а не полезности». Этот класс предпочитает «обычаи мира бизнеса», сложившиеся «под направляющим и избирательным действием законов хищничества или паразитизма». В частности, для представителей именно этого класса могут, очевидно, существовать особые цены на товары, символизирующие показатель их «престижности», а не истинное проявление закона спроса, что ныне принято называть «эффектом Веблена».

Учение Дж. М. Кейнса

Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. обрушился с колоссальной силой как на развитые, так и неразвитые в промышленном отношении страны. Поэтому именно в 1929-1933гг. закончился период «скрытого» развития экономики; то было время конца целого ряда старых и открытия новых технологических горизонтов, проблеска новой цивилизованной системы.

Если «сила» неоклассической экономической теории конца XIX - начала XX в. распространялась главным образом на микроэкономический анализ, то в условиях нетипичного, можно сказать, кризиса, сопровождавшегося всеобщей безработицей, стал необходим и иной - макроэкономический анализ, к которому, в частности, обратился один из величайших экономистов нынешнего столетия английский ученый Дж. М. Кейнс.

Итак, мировой экономический кризис 1929-1933 гг. предопределил возникновение новых научных исследований, которые не утрачивают своей актуальности ив наши дни, ибо основное их содержание — это государственное регулирование экономики в рыночном хозяйстве. С тех пор берут свое начало нацеленные на решение этих проблем два теоретических направления. Одно из них опирается на учение Дж. М. Кейнса и его последователей и называется кейнсианским(кейнсианство), а другое, обосновывающее альтернативные кейнсианству концептуальные решения, называется неолиберальным (неолиберализм).

Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) учился у основателя Кембриджской школы экономической мысли А.Маршалла. Но, вопреки ожиданиям, не стал его наследником и едва не затмил славу своего учителя.

Своеобразное осмысление последствий самого длительного и тяжелого экономического кризиса 1929-1933 гг. отразилось в положениях изданной Дж.М. Кейнсом в Лондоне книги под названием «Общая теория занятости, процента и денег» (1936). Это произведение принесло ему широкую известность и признание, поскольку уже в 30-е годы послужило теоретико-методологической базой программ стабилизации экономики на уровне правительств в ряде государств Европы и США. А сам автор книги был советником в составе правительства Великобритании и разработал многие практические рекомендации в области экономической политики. За всю парламентскую историю Великобритании Дж.М. Кейнс стал первым среди ученых-экономистов, кто был удостоен английской королевой титула лорда, дающего ему право участия в качестве пэра в заседаниях верхней палаты парламента в Лондоне.

В числе его публикаций: «Трактат о вероятности» (1921), «Трактат о денежной реформе» (1923), «Экономические последствия мистера Черчилля» (1925), «Конец свободного предпринимательства» (1926), «Трактат о деньгах» (1930) и некоторые другие.

»Общая теория» Дж.М. Кейнса явилась поворотным пунктом в экономической науке XX в. и во многом определяет экономическую политику стран и в настоящее время. Ее главная новая идея состоит в том, что система рыночных экономических отношений отнюдь не является совершенной и саморегулируемой и что максимально возможную занятость и экономический рост может обеспечить только активное вмешательство государства в экономику.

Новаторство экономического учения Кейнса в методологическом плане проявилось, во-первых, в предпочтении макроэкономического анализа микроэкономическому подходу, сделавшим его основоположником макроэкономики как самостоятельного раздела экономической теории, и, во-вторых, в обосновании (исходя из некоего «психологического закона») концепции о так называемом эффективном спросе, т.е. потенциально возможном и стимулируемом государством спросе.

Опираясь на собственную, «революционную» по тем временам методологию исследования, Кейнс в отличие от своих предшественников говорил о необходимости недопущения с помощью государства урезания заработной толпы как основного условия ликвидации безработицы, а также о том, что потребление ввиду психологически обусловленной склонности человека к сбережению растет гораздо медленнее доходов.

По Кейнсу, психологическая склонность человека сберегать определенную часть дохода сдерживает увеличение дохода из-за сокращения объема капиталовложений, от которых зависит перманентное получение дохода. Что касается предельной склонности человека к потреблению, то она, по мнению автора «Общей теории», постоянна и может поэтому обусловливать устойчивое соотношение между увеличением инвестиций и уровнем дохода.

В методологии исследования Кейнса учитывается немаловажное влияние на экономический рост и неэкономические факторы, как-то: государства (стимулирующего потребительский спрос на средства производства и новые инвестиции) и психологии людей (предопределяющей степень осознанных взаимоотношений хозяйствующих субъектов).

Кейнс не отрицал влияния меркантилистов на созданную им концепцию государственного регулирования экономических процессов. Его общие с ними суждения очевидны:

- в стремлении увеличения массы денег в стране (как средство их удешевления и соответственно снижения ставок ссудного процента и поощрения инвестиций в производство);

- в одобрении роста цен (как способ, стимулирующий расширение торговли и производства);

- в признании того, что недостаток денег служит причиной безработицы;

- в понимании национального (государственного) характера экономической политики.

В его учении отчетливо прослеживается мысль о нецелесообразности чрезмерной бережливости и накопительства и, наоборот, возможной пользе всемерного расходования средств, поскольку, как полагал ученый, в первом случае средства, скорее всего, приобретут неэффективную ликвидную (денежную) форму, а во втором — могут быть направлены на увеличение спроса и занятости. Он также резко и аргументирование критикует тех экономистов, которые привержены догматическим постулатам «закона рынков» Ж.Б. Сэя и другим сугубо «экономическим» законам, называя их представителями «классической школы».

Кейнс делает контрвывод: «Психология общества такова, что с ростом совокупного реального дохода увеличивается и совокупное потребление, однако не в такой же мере, в какой растет доход». Для выявления причин неполной занятости и неполной реализации, неравновесности экономики, а также для обоснования методов ее внешнего (государственного) регулирования «психология общества» имеет не меньшее значение, чем «законы экономики».

Между тем наращивание инвестиций и обусловленный этим рост национального дохода и занятости населения может рассматриваться как целесообразный экономический эффект. Последний, получивший в экономической литературе название эффекта мультипликатора, означает, что «увеличение инвестиций приводит к увеличению национального дохода общества, причем на величину большую, чем первоначальный рост инвестиций».

Дж.М. Кейнс назвал его «мультипликатором инвестиций», который характеризует положение о том, что «когда происходит прирост общей суммы инвестиций, то доход увеличивается на сумму, которая в n раз превосходит прирост инвестиций». Причина такого положения заключается в «психологическом законе», в силу которого «по мере того, как реальный доход возрастает, общество желает потреблять постоянно уменьшающуюся его часть».

Далее он приходит к выводу о том, что «принцип мультипликатора позволяет дать общий ответ на вопрос о том, каким образом колебания инвестиций, составляющих относительно небольшую долю национального дохода, способны вызывать такие колебания совокупной занятости и дохода, которые характеризуются гораздо большей амплитудой».

Но, по его убеждению, «хотя в бедном обществе размеры мультипликатора сравнительно велики, влияние колебаний в размерах инвестиций на занятости окажется много сильней в богатом обществе, так как можно предположить, что именно в последнем текущие инвестиции составляют гораздо большую долю текущей продукции».

Итак, суть эффекта мультипликатора действительно проста. Решающим моментом при этом является побуждение инвестировать. Спустя несколько десятилетий, разделяя идеи Кейнса о «склонности людей к сбережению», Дж.К. Гэлбрейт писал, что «эти доходы должны быть инвестированы и, таким образом, истрачены (или компенсированы затратами кого-либо еще). В противном случае покупательная способность будет снижаться. Товары будут оставаться на полках, объем заказов уменьшится, объем производств упадет, безработица увеличится. В результате произойдет спад».

Итогом своего исследования Кейнс считал создание теории, которая «указывает на жизненную необходимость создания централизованного контроля в вопросах, которые ныне в основном предоставлены частной инициативе... Государство должно будет оказывать свое руководящее влияние на склонность к потреблению частично путем соответствующей системы налогов, частично фиксированием нормы процента и, возможно, другими способами», ибо «именно в определении объема занятости, а не в распределении» труда тех, кто уже работает, существующая система оказалась непригодной». Но все же остаются широкие возможности для проявления частной инициативы и ответственности».

Эффективность регулирования государством экономических процессов, согласно Кейнсу, зависит от изыскания средств (государственные инвестиции, достижения) по полной занятости населения, снижения и фиксирования нормы процента. Он при этом полагал, что государственные инвестиции в случае их нехватки должны гарантироваться выпуском дополнительных денег, а возможный дефицит бюджета будет предотвращаться возрастанием занятости и падением нормы процента. Иначе говоря, чем ниже норма ссудного процента, тем выше стимулы к инвестициям, к росту уровня инвестиционного спроса, что в свою очередь расширяет границы занятости, ведет к преодолению безработицы. При этом исходным для себя он считал такое положение о количественной теории денег, в соответствии с которым в реальной действительности «вместо постоянных цен при наличии неиспользованных ресурсов и цен, растущих пропорционально количеству денег в условиях полного использования ресурсов, мы практически имеем цены, постепенно растущие по мере увеличения занятости факторов».

Для Кейнса полная занятость зависит от правильного соотношения процентной ставки и заработной платы и может быть достигнута скорее путем понижения первой, чем сокращения второй. Фундаментальная причина безработицы у Кейнса состоит в том, что ставка процента в долгосрочной перспективе остается слишком высокой

«Новый курс» Рузвельта.Кризис 20-х гг. был такой катастрофой, что экономисты стали говорить о конце капитализма, о том, что в прежнем виде капиталистическая экономика не сможет продолжать существование. Учение Кейнса и послужило теоретической основой государственно-монополистического капитализма.

Сущность государственно-монополистического капитализма в том, что государство начинает регулировать хозяйственное развитие, управлять им, организует программирование экономики, т.е. приобретет функции, которых прежде капиталистическое государство не имело. Поэтому правильней говорить о государственном регулировании экономики.

Как это происходило в США? Новый президент США Франклин Д. Рузвельт провозгласил систему мер оздоровления экономики — так называемый «новый курс». При правительстве была создана «Национальная администрация по восстановлению промышленности». Во главе ее встал «мозговой трест» — совет из крупнейших экономистов и промышленников, который и стал осуществлять государственное регулирование хозяйства.

Промышленность была разделена на 17 отраслевых групп. Во главе каждой группы был поставлен свой орган и для каждой группы были введены свои правила — «кодексы честной конкуренции». «Кодексы» устанавливали объем производства, цены и т.д., ставили производство в определенные рамки в соответствии с емкостью рынка сбыта, т.е. с расчетом не производить продукции больше, чем может поглотить рынок.

Другим направлением курса Рузвельта была организация больших государственных работ, на которые было ассигновано свыше 3 млрд. долл., — строительство дорог, аэродромов, школ, больниц и других сооружений в основном в сфере инфраструктуры. Для организации этих работ было построено 2,5 тысячи палаточных лагерей, куда и собирали безработных.

Эти работы уменьшали безработицу и увеличивали рынок сбыта, потому что бывшие безработные теперь получали зарплату и покупали товары, да и для самих работ приобретались с рынка стройматериалы, строительные механизмы и многое другое. Таким образом, эти работы поглощали товары с рынка, не производя товаров, и это рассасывало кризис.

Соответствующие меры были приняты и в сельском хозяйстве. Государство стало скупать земли у фермеров, оставляя эту купленную землю как пустошь, без использования, стало выплачивать премии за сокращение поголовья скота, за сокращение продукции, т.е. старалось сократить объем сельскохозяйственного производства, привести его в соответствии с возможностями сбыта.

Такое государственное регулирование было необычным для старого капитализма и воспринималось как нечто некапиталистическое. Поскольку меры Рузвельта ограничивали свободу предпринимательства, Верховный суд США признал политику Рузвельта противоречащей конституции, и в 1934 г. большинство мероприятий «Нового курса» было запрещено.

После окончания кризиса подъем был довольно слабым. В 1937 г. качался новый кризис. Промышленное производство упало на 36%, число безработных выросло до 10,5 млн. Выход из этого кризиса был связан уже с началом второй мировой войны.

В годы второй мировой войны для США повторилась ситуация первой. Военные действия проходили в Европе, ее хозяйство разрушалось. В войну США вступили позже других стран, но и после этого не испытали ее разрушительного действия: на территории США военные действия не велись. Людские потери на территории США составили б человек, погибших от взрыва бомбы, запущенной из Японии на воздушном шаре. Согласно проведенным обследованиям американское население в годы войны одевалось и питалось лучше, чем в довоенные годы.

Вклад США в победу над Германией был преимущественно материальным. 46 млрд. долл. составили поставки по ленд-лизу, т.е. передача участникам войны против Германии различных военных материалов. Это не было подарком. Президент Трумэн справедливо отмечал: «Деньги, истраченные на ленд-лиз, безусловно, спасли множество американских жизней».

Но ленд-лиз был выгоден не только этим. Чтобы отправить снаряжение союзникам, оно закупалось у американских корпораций; ленд-лиз вызвал патриотическое оживление, увеличение занятости, новые доходы, новое строительство.

В годы войны увеличился вес государства. Военные промышленные предприятия строило тогда государство. Было построено 2,5 тыс. новых заводов, оснащенных передовой техникой. После войны эти предприятия были проданы монополиям, причем продавались они в 3-5 раз дешевле, чем обошлись государству. Естественно, что в этих условиях война обеспечила новый скачок в экономическом развитии США. Промышленное производство выросло с 1938 по 1948 гг. более чем в два раза.

Выросла и доля США в мировом производстве. Если перед войной США давали 40% мировой капиталистической промышленной продукций, то к концу войны — 62%

Монетаризм

Монетаризм – это одно из направлений неолиберализма, возникшее в США в рамках Чикагской школы. Это учение отводило деньгам определяющую роль в колебательном движении экономики. В центре внимания монетаристов находится проблема связей между денежной массой и объемом производства. По их мнению, банки – ведущий инструмент регулирования экономических процессов. Вызываемые ими изменения на денежном рынке трансформируются в изменения на рынке товаров и услуг.

Основоположником монетаризма является Милтон Фридмен (1912). Его труды «Количественная теория денег», «Капитализм и свобода».

Исходные положения монетаризма:

1. Рыночная экономика обладает устойчивостью, саморегуляцией и стремлением к стабильности. Цены выполняют роль главного регулятора. Отвергается утверждение о необходимости государственного вмешательства в экономику.

2. Приоритетность денежных факторов.

3. Регулирование должно опираться не на текущие, а на долговременные задачи, так как последствия колебаний денежной массы сказываются не сразу, а с некоторым разрывом во времени.

4. Необходимость изучения мотивов поведения людей.

Концепция Фридмена опирается на количественную теорию денег. Потребность в деньгах объясняется их высокой ликвидностью, но обладание деньгами как таковыми дохода не приносит. Потребность в деньгах – это спрос на деньги. Он относительно стабилен. На него влияют 3 фактора:

n объем производства;

n абсолютный уровень цен;

n скорость обращения денег, зависящая от их привлекательности (уровня процентной ставки).

Предложение – то количество денег, которое находится в обращении. Оно изменчиво, задается извне, регулируется Центральным банком.

Главная функция денег – служить финансовой основой и важнейшим стимулятором экономического развития. Причина инфляции – избыток денежной массы. Монетаристы выделили 2 вида инфляции: ожидаемая (нормальная) и непредвиденная (не соответствующая прогнозам). []