Замечания к «глобальным проблемам» от 2000 г

Вот динамика главных показателей прошедшего XX столетия. Население выросло в 3,7 раза. Экономика — в 40 раз. Образование, считая по проценту грамотных взрослых — очень приблизительно — с 13 до 82 %. Продолжительность жизни — с 50 до 67 лет. Все колонии получили независимость. Демократия почти повсеместно. Хотя бы формальная.

НТП ошеломляющий: самолеты, ракеты, космос, спутники, радио, телевидение, атомные станции (правда, и атомные бомбы тоже), компьютеры, Интернет, генетика, протезирование функций и пересадка органов, клонирование, биотехнологии. «Зеленая революция»… И так далее. Невозможно перечислить даже самое важное.

Полезен и горький опыт истории: две мировые войны, фашизм, социализм, ГУЛАГ и Освенцим.

К сожалению, отрицательные последствия цивилизации тоже прогрессируют. Не случайно три десятилетия назад были сформулированы «глобальные проблемы» человечества («Римский клуб»).

Эти проблемы в соотношении с последними тенденциями выглядят так.

1. Возрастает население. Но есть отрадные признаки: в связи с созреванием цивилизации, темпы прироста замедлились в сравнении с шестидесятыми годами почти вдвое. Появилась уверенность, что лет через 50–70 произойдет стабилизация населения планеты на уровне 9-11 миллиардов. Это много, но еще переносимо для природы.

2. Ускоряется рост мировой экономики: в средних странах — 5–7 %, в бедных — 3–6 %. Наоборот, в богатых странах прирост ВВП замедлился до 2 %. По мере созревания замедление ожидает весь мир — и это хорошо (называется — «сбалансированный рост»). Плюсы от ускорения — НТП, рост образования, торможение прироста населения. Минусы — возрастание вредных воздействий на природу.

Но все же к середине XXI века суммарный ВВП возрастет в 3–4 раза. Замедление наступит только после созревания развивающихся стран. Хватит ли ресурсов на такое производство? Уже никто не сомневается — хватит. Энергоемкость и материалоемкость единицы ВВП в развитых странах уже уменьшилась вдвое, а прогресс идет. Пока разведка ископаемых обгоняет рост потребностей промышленности.

3. Да, природная среда ухудшается. Уменьшаются площадь лесов и количество пресной воды, вымирают биологические виды, загрязняются океаны, расширяются пустыни, сокращаются пахотные земли, возрастают «озоновые дыры», повышается температура атмосферы, учащаются природные катастрофы. Все вместе ограничивает ресурсы пищи и вредит здоровью.

Будут ли эти процессы фатальными для биологии планеты? Нет, не будут. Пока еще — не будут! НТП обещает сокращение отходов производства и улучшение их утилизации. Конечно, не до идеального уровня, но — достаточного для безопасности. Есть надежда, что вредоносное воздействие техники на природу возрастет не в 4 раза (как ВВП), а может быть — в два. При этом повысится экологическая культура, расширятся «зоны сохранной природы», какие сегодня представляют Европа, Северная Америка, Япония. Агротехника и биотехнологии компенсируют сокращение посевных площадей и обеспечат население пищей. Не будет и смертельной угрозы для жизни людей. Здоровье больше зависит от культуры, богатства и медицины, чем от загрязненности среды. Созревание цивилизации это обеспечит.

4. Природа может преподнести сюрпризы: пример — СПИД. Не думаю, что новые инфекции могут представить угрозу человечеству, но для некоторых беднейших стран Африки — это проблема выживания.

5. Опасность тотальной ядерной войны, кажется, миновала, но стабильности мира угрожают межэтнические, религиозные и идеологические конфликты. Они разделяют страны, ведут к террору, к возникновению агрессивных режимов, распространению и накоплению атомного и химического оружия в соперничающих «средних» странах… Наркотики тоже стали фактором угрозы благополучию человечества. Надежда — на однополюсный мир: проще принимать решения, когда есть авторитетный (и богатый!) арбитр, к тому же владеющий большой дубинкой.

Оценка в целом: баланс отрицательных и положительных тенденций еще не достигнут, но надежда появилась. Самое обидное, что наука, техника и мировая экономика уже сейчас способны во всем мире зарегулировать рождаемость, всех обеспечить пищей, энергией и материалами, уничтожать отходы, сбалансировать природу. Мешают все те же биологические качества человека: лидерство, эгоизм, алчность. И — неразумность. Но это небезнадежно: созревание касается и накопления разума тоже. По крайней мере — мониторинг среды уже налажен. Природа достаточно устойчива, и обвальная катастрофа в планетарном масштабе невозможна. Разговоры о необратимости деградации биологических систем после опускания до некоторого уровня — пустые. Популяции животных и растений живут автономно, приспособляемость их велика, и пока солнце светит — одновременно на всей планете они погибнуть не могут. Наконец, можно надеяться: когда угроза достигнет опасной черты — меры приняты будут. Страх подтолкнет Разум.

Общественный Разум — это идеология, наука и культура

Сначала о культуре, а проще об образовании, как факторе глобального развития. Биологические корни заложены в «ненасыщаемости» одной из потребностей, обеспечивающих разум: интерес побуждает к знаниям, а знания стимулируют интерес. Эта положительная обратная связь начинает действовать после достижения некоторого порога образования. Возможно, что именно культура в последние 40 лет больше характеризует мир, чем рост экономики. Доказательство вижу в том, что грамотность закономерно повышается даже в тех самых слабых странах, что последние десять лет живут на благотворительности, без всякого прогресса в экономике.

Уровень образования нельзя быстро повысить простым увеличением числа школ: восприятие школьных знаний готовится в семьях, в культуре родителей. Каждое новое поколение способно прибавить 2–3 класса, даже если будут школы. По статистике ООН образованность среди молодежи развивающихся стран прибавляется на 1 год обучения каждые 10 лет с затуханием по мере роста уровня. Первый, начальный, уровень достигается за 20–30 исторических лет самой бедной страны, 2-й — среднее образование — предполагается за 30–40 лет, 3-й — высшее — уже неопределенно, не подтверждено статистикой, зависит от ВВП/д. Во всяком случае, к 2000 году прогнозировался 1-й уровень у 90 % молодежи всего мира, 2-й у 40 %, а 3-й у 12 %. Не знаю — исполнились ли прогнозы.

Понятие «культура» трудно определить количественно, во всяком случае оно шире, чем «образование» и отстает от него примерно на одно-два поколения.

Фактор «культура, образование» имеет много связей, т. к. прежде всего замыкается на экономику, богатство. Многие статистики подтверждают, что уровень образования снижает рождаемость, улучшает здоровье, повышает производительность труда. В свою очередь, большой прирост населения тормозит расширение образования. Культура, собственность и политическая зрелость — связаны между собой.

Последним в списке факторов, но может быть самым важным для будущего, является идеология и ее воплощение в государстве. По существу, оно призвано управлять, организовывать взаимоотношения людей и природы, обеспечивая себе, т. е. обществу, неопределенно долгую жизнь.

В главе об обществе была представлена концепция идеологии, и я лишь назову две ее координаты: распределение власти и собственности. Обе они зависят от уровня экономики. Производными от идеологии, но не жестко связанными с биологическими потребностями, являются так называемые «ценности»: мораль, труд, развлечения, знания, экология и, пожалуй, главная — Бог и материя.

Оптимальное «поведение» государства, в плане отношений к глобальным проблемам человечества, достаточно четко сформулировано экологической наукой и общественностью. Требование «нулевого роста» заменено стабилизацией (а лучше — сокращением) потребления ресурсов и энергии, сокращением выбросов, расширением финансов на природоохранные меры. Для богатых стран это еще и увеличение помощи странам беднейшим, нацеленной на спасение от голода, ограничение рождаемости и рост производства. Для всего этого необходимо всемерно стимулировать собственную экономику, направляя ее в безопасное для природы русло.

В схеме государства три главных компонента.

1. Народ, с его потребностями, трудоспособностью, культурой и убеждениями. На «входах» у него «плата» за труд и ограничения на «высказывания». На «выходе» напряжение труда и распределение своей доли продукта — на траты и собственность.

2. Капитал — равноценный «фондам», сумме собственности. Является воплощением мощи экономики. Эффективность капитала выражается в производительности: ВВП, ВВП/д и КПД, как отношение потребления и накопления. Международное движение капитала выражается в торговле, инвестициях и помощи.

3. Правительство, взаимодействующее с капиталом и управляющими частного сектора. Осуществляет организацию производства, регулирование рынка и распределение продукта, руководствуясь идеологией («что считалось справедливым»), требованиями народа и его потребностями. Мотивы распределения выражаются в системе приоритетов: а) настоящее — будущее («проедать или накапливать»); б) личное или общественное, включающее социальную помощь, культуру, здравоохранение, стимуляцию производства; в) оборона; г) помощь другим странам; д) экология. Регулирование личных доходов осуществляется налогами и законами, исходящими из идеологии и экономики.

Деятельность государства в отношениях с другими странами и природой выражает Коллективный Разум, КР. Как таковой, он обладает всеми недостатками любого разума: он субъективен, ограничен и склонен к увлечениям. Ограниченность выражается в недостатке информации и моделей действий, в конечном итоге — в уровне науки и образованности народа. В частности, и способности оценить «Глобальные проблемы».

Субъективность проявляется в оценках и выборе действий, производных от биологических потребностей, измененных идеологией. Здесь, прежде всего, проявляются: эгоизм (помощь богатых стран составляет 0,1 % от их ВВП), и близорукость в оценке будущего в сравнении с материальными нуждами данного момента. Отсюда — мало денег на экологию и культуру. Самоутверждение и агрессивность проявляются в неизменно высоких расходах на военные нужды: 3-10 % бюджета. Во всем мире это составляет целый триллион долларов, в десять раз больше, чем на экологию. Такова психология человека: по нашим социологическим опросам, даже при угрозе катастрофы, но через 20 лет, граждане готовы (сейчас) отчислять в счет ее предотвращения всего 1 % своей зарплаты. Правительства должны смотреть дальше, но их щедрость ненамного больше. В условиях демократии они ориентируются на оценки избирателей. В частности, это выражается в отчислении на «свою» экологию: у бедных стран это меньше 1 % ВНП, у богатых подходит к пяти.

Благоприятная динамика страны выражается в приращении основных показателей: экономики, культуры, здравоохранения, чистоты внешней среды. Пожалуй, в основе всего лежит необходимость приращения всех показателей, доставляющих удовольствие. Эта потребность заложена в психике индивида и государства, она работает против адаптации.

В основе прогресса общества лежит труд . Организация, т. е. идеология государства, должна его максимально стимулировать, для того чтобы противодействовать обратной, тоже биологической потребности — в расслаблении, покое. Если не удается побудить к напряжению всех граждан, то хотя бы самых активных, определяющих организацию экономики. На этом основано преимущество частной собственности перед государственной и коллективной. К сожалению, для слабой страны этого недостаточно, поскольку существует еще ряд отягчающих условий: а) низкий исходный уровень экономики — ВВП/д что-нибудь между 300 и 500 $; б) плодовитость более 3–4 и соответственно прирост населения более 2 %; в) мало полезных ископаемых; г) плохая инфраструктура; д) неграмотность молодежи превышает 50 %; е) отсутствие традиций труда и низкая трудовая этика. Страна с такими «ограничителями», даже при политической стабильности (что бывает редко), не может найти вкладчиков капитала, чтобы запустить экономику. Гуманитарная помощь для этого явно недостаточна.

«Стрела цивилизации»

В разделе «общество» я сделал попытку нарисовать динамику созревания общества, выделив три стадии (см. рис 20).

С некоторой натяжкой «кривые созревания», можно использовать для прогнозирования мира на ближайшие 50–60 лет, т. к. в них увязаны различные факторы. Было искушение выразить все величины и связи формулами и получить видимость точности, но я удержался: все равно это будет лишь фикция, поскольку под зависимостями нет строгой теории, а только статистики. Кроме того, нужно учесть самоорганизацию, присущую всем «живым» системам. Если «стрела прогресса» вполне определенна, то скорости его очень различны и неравномерны. В частности, это доказывают цифры прироста ВВП по годам, в разных странах он меняется от -3 до +8, +10. Поэтому формулам я предпочел таблицу, включающую основные прогностические показатели для групп стран, разделенных по принадлежности к общепринятому делению их на развитые и развивающиеся (рис. 26).

Цифры таблицы получены путем изучения статистик ООН за 1992–1994 гг., а затем в них введены поправки из отчета за 1996 г.

Комментарии к таблице выглядят так.

Развитые страны. Подгруппа «А». Сев. Америка, Западная Европа, Япония, Океания (теперь их называют «золотой миллиард»). Характеристика уже была дана в описании стадий. Важно: эти страны останутся основными источниками капитала, а также поставщиками зерна. Для этого они имеют значительные резервы. Сумма вредных выбросов, по меньшей мере, не возрастет, а может быть и уменьшится. То же касается и потребления энергии и материалов. Предпосылки для этого заложены в динамике за последние 10 лет. Переход на альтернативные источники энергии к концу периода будет в самом разгаре, поскольку старая технология уже выработает свой ресурс и будет заменяться новой.

Подгруппа «Б» включает посткоммунистические страны — СССР и Восточной Европы. Их будущее менее определенно: переход к «гуманному капитализму» сопровождался экономическим кризисом, восстановление идет медленно и болезненно, поскольку экономика и психология были сильно деформированы социализмом. Хотя исходный ВВП формально был значителен, но потребление на душу раз в 4–5 меньше, чем в передовых странах из-за низкого КПД и военного производства. Поэтому переход на новые стандарты экономики, по всей вероятности, займет весь период времени.

Тем не менее, к концу его ВВП возрастет, хотя, возможно, и в меньшей степени, чем я предположил. Очень трудным будет преодоление отставания по линии защиты природы. Громадную устаревшую металлургию и химию нельзя оздоровить пристроенными очистными сооружениями, заводы нужно строить заново. Этот процесс затянется, и суммарные выбросы не уменьшатся, но, полагаю, и не возрастут. Тем не менее, страны группы «Б» отнесены к развитым по причинам минимальной рождаемости, высокой образованности и наличия базовой промышленности. После переходного периода им легче вписаться в Европу, чем развивающимся странам других континентов.

Восточно-европейские сателлиты СССР не включены в эту группу: их положение гораздо лучше. Чехия, Словакия, Венгрия и Польша довольно быстро вписались в Европу и успешно овладели основами западного капитализма. Сказались традиции и культура. Прибалтийские страны занимают промежуточное положение, но с хорошими перспективами: Запад им помогает всем, чем может, создает кордон против России. Румыния, Болгария по своему положению ближе к нам и перспективы пока туманны. Не говоря уже о странах, возникших после распада Югославии: они пережили войну.

В сумме, 1-я группа развитых стран (столбец В) сохранит свое, лидирующее положение, хотя ее удельный вес в экономике снизится с 84 до 54 %. Не буду преувеличивать точность этих цифр: я их подсчитывал из данных Всемирного Банка, но моя квалификация недостаточна для серьезного анализа.

Развивающиеся страны поделены на три столбца: «Г» — с быстрым развитием, «Д»— с медленным и «Е» — отсталые.

В столбец «Г» вошли «маленькие тигры», Китай и еще несколько стран из Юго-Восточной Азии, а также производители нефти. Некоторые из них дают столь высокий прирост, что если его прогнозировать дальше, то каждые 7–8 лет ВНП будет удваиваться; и они быстро перегонят развитые страны. Такие темпы нельзя долго удержать, поэтому я задал умеренный прирост в 5 %, который определил конечный суммарный рост ВНП в 8 раз. При среднем приросте населения в 1 % ВНП/д будет примерно соответствовать Европе 70-х годов. Если приложить это к Китаю, то можно вообразить его мощь! Разумеется, эти темпы можно оспорить в сторону увеличения, но нужно принять во внимание жесткие ограничители со стороны ресурсов и экологии.

Цифры по вредным выбросам показывают более чем трехкратный рост. Это много, но всего лишь соответствует «вредностям» первой группы «А» в данное время. Если бы ориентироваться на данные СССР, то было бы в три раза больше. Учитывая характер производства, т. е. необходимость тяжелой промышленности и химии на этой стадии развития, меньшей загрязненности достигнуть не удастся. По потреблению энергии и материалов эти страны обгоняют Запад, как в современном, так и в будущем их уровне. Это естественно, если учесть 4 миллиарда населения и душевой доход, равный европейскому, двадцать лет назад. К тому же, они будут обеспечивать полуфабрикатами часть потребности развитых стран. Экономическими показателями предусмотрен значительный прогресс в технологии, поскольку они не будут воспроизводить отсталую технику. К сожалению, если цифры по населению и ВВП более или менее надежны, то по материалам, энергии и выбросам они вызывают сомнения. Однако едва ли преуменьшены, учитывая мировой опыт.

Столбец «Д» составляют страны, находящиеся в начальной стадии цивилизации. У них еще высокая рождаемость и низкое образование. Цифры в этом столбце еще сомнительны, чем в предыдущем. К тому же опыт этих стран в только что закончившиеся полвека не позволяет настраиваться набольший оптимизм. Тем не менее, ВНП/д возрастет в три раза, но соответственно вырастут выбросы и потребление материалов.

Наконец, в последнем столбце, «Е», показана группа из 46 стран, которые ООН и сейчас рассматривает отдельно от других развивающихся из-за крайне низкого ВВП/д, равного 250 долл., застывшего на одном уровне. Перечисление их займет много места. Почти все они расположены в Африке. Наиболее крупные Эфиопия, Судан, Сомали. Эти страны живут «на пособии», на гуманитарной помощи. Однако и в них намечается прогресс хотя бы в распространении грамотности, обещающий рост экономики тоже. Прирост населения в 2 % будет снижаться очень медленно, поэтому число жителей достигнет 1 миллиарда.

Накормить их будет большой проблемой для мира, поскольку дефицит по зерну достигнет 100 миллионов тонн, считая по минимальной потребности в 200 кг на душу. (Уровень ниже 180 обозначает уже голод). Конечно, развитые страны имеют резервы сельскохозяйственного производства, но чтобы кормить полмиллиарда людей хлебом, нужно 15 миллиардов долларов в год. Это почти половина всей помощи, которую дают развитые страны сейчас.

В последнем столбце таблицы, «Мир», подведены итоги: «планетарный прогноз» к 2050 г. Население 10 миллиардов рассчитано по среднему сценарию ООН 1992 г. Так, вероятно, и будет. Это серьезный груз для планеты, и, к сожалению, еще не окончательная цифра. Прогнозы экономического роста дальше 2020 г. мне не попадались, делаются лишь общие предположения. Я ориентировался на самые реалистические. Получилось, что суммарный ВВП возрастет в 3,3 раза. Напомню, что за предыдущие 40 лет рост был пятикратный. Наверное, теперь таких темпов не обеспечить: затормозят ресурсы, экология и высокие социальные требования народов.

Экономическое неравенство стран останется: «стадии цивилизации» они будут проходить с различной скоростью. Особое опасение вызывает последняя группа: их судьба ляжет тяжелым грузом на человечество. В этом, между прочим, объяснение, почему я расчленил прогноз на группы стран: за средними данными по миру скрылась бы катастрофичность положения беднейших, а они-то и определят потери.

Суммарное потребление материалов и энергии возрастет на 40 %. Это означает, что «цена» единицы ВНП уменьшится в 2,4 раза. Для этого тоже есть предпосылки: например, производство стали и потребление энергии в мире за последнее десятилетие не возросло. Экономия в развитых странах компенсировала рост в развивающихся. Однако такое положение не может оставаться долго: бурный рост промышленности в третьем мире еще впереди, и для этого понадобятся ресурсы и энергия, хотя и будут использованы передовые технологии. В странах второй группы предположено возрастание ВВП в 8 раз, а потребление ресурсов толь-. ко в три. Подобное соотношение было и в развитых странах в последние 40 лет.

Загрязнение внешней среды пропорционально росту населения и ВВП. Видимо, оно не перейдет опасных пределов. Суммарное количество выбросов возрастет вдвое, причем исключительно за счет развивающихся стран. Мало это или много? Население увеличится в 1,9 раза, ВВП в 10. Но материалоемкость только утроится и дисциплина экологии и экономики наверняка возрастут. Правда, не исключаю, что эти оценки слишком оптимистичны. Так, с 1965 по 1988 годы рост выбросов стран третьего мира по СО2 оценен в 3,3 раза, их удельный вес в мире удвоился. Думаю, что даже если увеличить мои предположения раза в полтора, то и тогда никаких глобальных экологических катастроф еще не произойдет. Природа на территории развитых стран останется надежно защищенной, страны второй группы будут следовать за лидерами, финансы им это уже позволят. Хуже будет положение в самых отсталых странах: не будет средств для экологии, а помощь уйдет на насущные нужды — борьбу с голодом и программы снижения плодовитости. Природа сильно пострадает: исчезнут леса, обмелеют реки.

Полагаю, что здоровье населения стран первых двух групп не пострадает: культура, медицина и достаточное богатство компенсируют возможные потери от экологии. Хотя частота рака и уродств возрастет, но уравновесится уменьшением смертности по другим заболеваниям. Потери в последней группе стран повысятся в связи с плохим питанием, хотя и не до пределов, влияющих на воспроизведение населения. Гуманитарная помощь не позволит.

Климат в планетарном масштабе не должен измениться. Если количество потребляемой энергии возрастет на 40 %, то это не может привести к значимому потеплению атмосферы. Конечно, «местный» климат пострадает во многих регионах: от сведения лесов и расширения пустынь. В связи с этим будут потери от экологических катастроф, особенно в слабых странах, но переносимые для человечества. «Озоновые дыры» увеличатся, т. к. едва ли развивающиеся, да и постсоветские страны быстро откажутся от фреона, чтобы повлиять на содержание фторуглерода в атмосфере. Кроме того, инерционность этого показателя очень велика.

Основным залогом и регулятором развития мира является капитал, как эквивалент накопленных вещей и информации. Его способность к росту не может уменьшиться, тем более исчезнуть, поскольку в гамме потребностей потребительство и собственность занимают первое место у большинства людей. У некоторых к этому еще добавляется интерес от самого дела. Все вместе, они организуют труд, он воплотится в машинах, сооружениях и информации и, в свою очередь, увеличит производительность труда. Катализатором в этом процессе выступает интеллект, вес и динамика которого в мире возрастают пропорционально мощи экономики. Так цепочка: «капитал — труд — вещи — интеллект — капитал» — движет прогрессом и не позволяет ему остановиться. Но инстинкт размножения, эгоизм, лень, агрессивность, в сочетании с бедностью и некультурностью, могут его затормозить. Организация общества, т. е. идеология и политика, призваны стимулировать первую цепочку и тормозить вторую. Получится ли это?

Мои «материальные» прогнозы могут показаться столь радужными, что создастся впечатление, будто я опровергаю предупреждения Медоуза, как коммунисты опровергали Мальтуса. Это не так. Тот и другой говорили правильно: без самоограничения человечеству не выжить, не хватит места. Я всего лишь доказываю, что возможна отсрочка «нулевого роста» потребления природных ресурсов, а не всей экономики, и что человечество, скорее всего, перенесет это относительно безболезненно, в силу естественного накопления интеллекта. Через ноосферу Вернадского, а не через коллапс Медоуза. Разумеется, мои расчеты можно назвать тенденциозными и спекулятивными. Доказать их трудно, как, впрочем, и опровергнуть.

Другие аспекты прогнозов

В людях и образе жизни еще не будет больших изменений: биологическая природа человека пока не подвергнется реконструкции. Если научные подходы для этого уже наметятся, то время и материальные возможности не позволят распространить новые технологии (к примеру — генная терапия) настолько широко, чтобы повлиять на жизнь масс людей.

Как следует из таблицы, экономические условия для бедных стран улучшатся, для богатых не изменятся, но жизнь все равно будет требовать много рутинного труда. Теоретически, машины уже смогут делать почти все, но «ограничители» на время и средства их внедрения, рост населения и сокращение ресурсов не дадут наработать «критическую массу» техники. В развивающихся странах третьей группы человек еще долго будет дешевле машин. Не изменятся в них и мотивы труда: нужда, собственность, лидерство, плюс — немного интереса и сопереживания. В социальном составе населения в богатых странах возрастет лишь разнообразие труда и изменится его характер: от коллективного — к индивидуальному. В бедных странах прибавится процент квалифицированных рабочих и специалистов, может быть — в 2–3 раза. Уровень образования повысится всюду, во второй группе стран приблизится к среднему. Однако это будет лишь информированность. ТВ и видео не могут заменить книг, т. к. они не тренируют воображение, поскольку мелькающие картинки не оставляют времени для раздумий.

Разумеется, Интернет, разветвленные информационные сети, банки данных, спутниковое и кабельное телевидение смогут представить «на дом» любую культуру, но будет ли на это спрос? Сомнительно. Большинство граждан вырастут в плену развлекательного ТВ. Это не значит, что исчезнет читающая публика, но ее процент сократится. Близится век узких профессионалов и расцвета масс-медиа. Духовный потенциал возрастет значительно меньше, чем ВВП/д. Это в плане общей культуры: искусства, истории, этики, религии. Подозреваю, что средний уровень культуры понизится. «Полные собрания сочинений» Тургенева и даже Толстого уже никому не будут нужны!

Впрочем, о религии вопрос особый: она не исчезнет, а скорее закрепится на современном уровне, поскольку есть биологическая потребность верить, способная противостоять скепсису материализма. Так как вера в Бога — главный резерв морали, то государства будут поддерживать религии. Свобода, частное предпринимательство способствуют эгоизму, и только религии объединяют людей, напоминая о милосердии. К сожалению, потребность верить порождает еще и мистику: образование не может ее остановить. Уже сейчас народ захлестывают восточные секты и разные уродливые увлечения. Официальное христианство уже не в силах остановить их распространение, особенно если учесть гражданские свободы. Впрочем, я остерегусь утверждать, что это очень вредно: Америка переживает разнообразие религий уже сто лет: ничему плохому они не учат.

Наука

Естествознанию будет обеспечено неограниченное развитие. Другое дело — философия и идеология. Я не ожидаю здесь никаких сюрпризов. Точные науки, в принципе, должны поглотить психологию, теорию познания, этику и социологию. Поэтому, строго говоря, не будет места для рассуждений «О духе, сознании, Вселенском Разуме и даже о Добре и Зле». Тем не менее, все это останется, т. к. питается не от знания, а от веры, т. е. от биологии. Творческий разум изобретает слова, а чувства делают из них реальность, утверждаемую распространением в обществе. Боги изобретались, воплощаясь в словах. Слова закреплялись в корковых нейронных моделях масс людей и книгах, и таким образом становились реальностью, почти так, как если бы они изначально закладывались в генах. На этом же механизме основана и мистика. Впрочем, я об этом уже говорил.

В мире все измеримо и управляемо. К сожалению, пока управляемо лишь в пределах биологической природы человека и его ограниченного разума. И — самоорганизации — порождаемой ими постоянно. Поэтому, пока не произойдет несколько прорывов в естественных науках, пока они не распространятся повсеместно, люди не изменятся, и жизнь будет течь в старых берегах.

Будущее, даже дальнее, не обещает бесконфликтности в обществе, не гарантирует постоянного социального прогресса и торжества оптимальной (то есть «зрелой») идеологии. Недостатки Разума присутствуют на всех уровнях: у граждан, сообществ и всего человечества. Следовательно, будут увлечения, «циклы», колебания и несовпадения интересов, продуцируемых эгоизмом и агрессивностью на всех уровнях общественных структур. Особенно опасными будут бедные страны, пока в них не сформируется капитал и они не интегрируются в мировое хозяйство. Эгоизм, нужда и превалирование ближайших целей могут мобилизовать народы на авантюрные действия. На терроризм и даже на войны. Но я все же надеюсь на общечеловеческий разум, воплощенный в коллективной безопасности с возможностью применения силы для поддержания компромиссов и порядка. Гарантиям устойчивости мира послужат развитые страны с отработанной идеологией и высоким уровнем Общественного Разума, способного контролировать эмоциональные всплески граждан. Конечно, это потребует материальных затрат и часто будет держать в напряжении даже и весь мир.

Для предотвращения конфликтов очень важно участие стран в международном сообществе. Оно осуществляется через торговлю, взаимопомощь, миграцию, а главное через движение капиталов и потоки информации. (Через глобализацию!) Трудно сказать, какой из этих элементов важнейший, по всей вероятности, капитал и товары. Впрочем, распространение идей может быть еще важнее, если брать большие отрезки времени. Достаточно вспомнить великие религии и социализм, изменявшие картину мира. Хотелось бы надеяться, что войны в этой обойме отношений уже не будут играть большой роли.

Следует заметить, что при всей моей приверженности к биологии человека, я не рискую напрямую вывести будущее человечества из его генов, реализованных в биологических потребностях. Говорить можно лишь о том, чего биология заведомо не позволит — даже для спасения человечества. Например, чтобы помощь бедным странам сравнялась у богатых с собственными потребностями, или что они ограничат свои притязания уровнями бедных, а сильные допустят равенство в отношениях со слабыми. Поэтому приходится прогнозы рассчитывать по статистической динамике отдельных факторов, используя в то же время их взаимозависимости, тоже устанавливаемые статистически.

Дальнее будущее

Что станется с человечеством и планетой за пределами расчетного периода? Для ответа можно было бы продолжить прогнозирование на следующие 50 или даже 100 лет, используя прежнюю методику и «кривые созревания цивилизации». Едва ли это стоит делать, поскольку достоверность прогнозов сильно уменьшится из-за НТП и той же самоорганизации. Тем более, что, видимо, встретятся критические точки, например, стабилизация населения или эпохальные научные открытия. Может быть, цивилизация продолжится по дороге, ограниченной биологической природой человека, сдерживаемая истощением ресурсов и загрязнением среды. Однако скорее всего произойдет ускорение НТП за счет нескольких прорывов в науке и реализации уже накопленных заделов. Человечество будет искать нового баланса с природой, чтобы прекратить траты запасов прошлых эпох.

Не хочу уподобляться фантастам и предсказывать нечто потрясающее. Тем более, что не имею специальных знаний. Кроме того, нужно всегда помнить о грузе десяти миллиардов людей (через 50 лет) и накопленного оборудования, фондов. Инерция их огромна, и невозможно быстро перевести планету на новые базисные технологии, еще труднее представить новые идеологии. Экономика будет жестко ограничивать изменения жизни для большинства населения земли. Так, для стран третьей группы, а это 5-й и 6-й столбцы таблицы, понадобится, может быть, сто лет, чтобы достигнуть современного уровня развитых стран. Рутинный труд на полях и заводах, а не интеллектуальные высоты, долго будет основой их жизни. Правда, это не остановит прогресса стран развитых.

Перечислю прорывы, которые реально можно ждать от науки и технологии, полагаясь на уже существующие заделы.

Физики до сих пор надеются, что термоядерная энергия добавится к атомной в дополнение к альтернативным источникам и даст полное обеспечение любым технологиям, не истощая последние запасы недр. Трудно на это рассчитывать после стольких разочарований. Во всяком случае, атомная энергетика еще далеко не исчерпала себя и, видимо, останется основным источником энергии. Опасности ее преувеличивать не нужно, хотя самоорганизация общественного мнения в любой стране может надолго заблокировать прогресс технологии и снова перевести энергетику на уголь. Пример — Германия. Но прогресс в целом остановить нельзя. Ограничения на энергию из-за опасности перегревания планеты останутся, независимо от источников энергоснабжения. Экологические катастрофы участятся, расходы на них возрастут, но человечество они все же не погубят.

Мой бывший сотрудник Э.М. Куссуль профессионально занимается микромеханикой и уверен, что она сделает революцию в плане экономии материалов и энергии. Не знаю, сомневаюсь. Слишком много машин нужно переделать: инерция старой техники задержит… Много предлагается чудесных проектов, но редко их проверяют на реалистичность выполнения.

Компьютерная цивилизация уже началась, а электроника на молекулярных элементах еще увеличит возможности для создания микропроцессоров, пригодных для любых целей. Но соревнование по сложности структур с живой природой будет долгим и трудным. Уже ясно, что попытки простого копирования биологии — (так называемая «бионика») техническими средствами неэффективны. Когда я слышу о 100 миллиардах нейронов в мозге и у каждого нейрона — еще тысячи связей, я снимаю шапку перед природой, и энтузиазм чтобы ее «догнать и перегнать» сразу тускнеет… Но гений человека уже доказал: можно не копировать, а изобрести заново и даже лучше природы.

Искусственный интеллект: перспективы описать невозможно. Основная веха: творческий разум. Алгоритм его для меня ясен, хотя и понимаю, что это звучит лишь декларацией. По всей вероятности, будут использоваться нейрокомпьютеры, хотя для них нужна новая элементная база. Впрочем, возможности традиционных цифровых вычислительных машин тоже далеко не исчерпаны… В общем, предстоит очень долгий путь, и результаты его для «человеческой» цивилизации совсем не ясны.

Геном расшифрован. Сейчас дня не проходит, чтобы не сообщали о новых открытых генах. Осталось расшифровать белки. Говорят, что это труднее генома. Но тоже — преодолимо. Обманываться радужными надеждами, однако, не нужно: 30–40 тысяч генов, несчетное (пока) количество их сочетаний — ох как далеко до истинной генной инженерии! И, тем более, внедрения ее в широкую практику. Но впечатление такое, что ученые уже прошли больше половины пути. Правда — впереди еще трудности (и дороговизна!) массового внедрения… Так что на ближайшие полвека массовой генетической переделки человека ожидать не следует. Придется жить по старинке.

Но новые виды растений и даже животных, в сочетании с клонированием, помогут разрешить проблему питания. Это — реально. Так же как генетическая терапия многих болезней.

Управление функциями всех органов с помощью вживленных микропроцессоров вместе с химическими стимуляторами и ингибиторами, реализующими программы моделей организма, даст новую базу для лечебной медицины. Однако все равно невозможно программированное управление организмами миллиардов людей, поэтому профилактика сохранит свое значение. Увы! Для здоровья придется напрягаться.

Старение тоже можно отсрочить, но не очень много. И даже — крамольная мысль! — едва ли имеет смысл, если наука не овладеет управлением памятью и еще рядом функций мозга. Нужно пережить старость самому, чтобы оценить трудности ее преодоления,

Очень возможно, что исправление генов в зародышевых клетках в соединении с искусственным оплодотворением даст новое направление старой науке евгенике. Это нужно: ведь биологический человек противоречив и во многом — несовершенен. Впрочем, это может заработать очень нескоро. Вообразите: евгеника, плюс искусственный интеллект — заманчиво? Или страшно?

Ближе лежит массовая генетическая диагностика физических и психических дефектов у зародышей с целью раннего прерывания беременности. Это тем более важно, что процент уродств возрастет в связи с загрязнением среды, «озоновыми дырами» и совершенствованием методов выхаживания больных новорожденных детей. Естественный отбор совсем перестанет работать, придется его дополнять искусственным. В связи с этим изменится настороженное отношение общественности к радикальным воздействиям на природу человека и его неотъемлемые права. Например, взгляд на допустимость принудительного лечения по суду злостных преступников электродами в мозге и химией. В принципе — это возможно. Религии примирятся с этим, как примирились со взятием бьющегося, т. е. живого, сердца для трансплантации. Почему бы и нет?

Но, кажется, я уже попадаю в сферу утопий: какой человек и какое общество имеют право жить на земле, и как это реализовать через технику. Так можно договориться до расселения людей по Вселенной и компьютерного бессмертия. Во всем этом нет ничего невозможного, и даже потребуется не так много времени, если сравнивать с биологической эволюцией: может быть, 1–2 столетия.

На этом я лучше остановлюсь, чтобы не выглядеть смешным. Прогнозировать науку и технику — дело ненадежное.

Сделаю главный вывод: человечество, скорее всего, не погибнет. Угрозы футурологов не убедительны. Разрушительные тенденции должны компенсироваться охранительными мерами: это диктуется минимальной разумностью. На нее можно надеяться. Но потери в слаборазвитых странах неизбежны. Может быть, потребуются сотни миллионов жизней, чтобы побудить всех людей планеты к экономии, а богатых еще и к — состраданию. Эгоизм и жадность слишком сильны в человеке, чтобы рассчитывать на безоблачный прогноз.

Заключение

Перед тем как делать прогнозы наступившего века, полезно оглянуться на начало только что ушедшего. В США, Франции, Англии уже были отработанные демократии и механизмы капитализма. Мировая общественность надеялась на спокойную жизнь и чудеса техники: автомобили, самолеты, телефон… Дальше возникло то, чего не ждали (самоорганизация!): мировая война, революции, социализм, фашизм. Потом обрушился шквал разрушительной техники: ракеты, атомная бомба, космос: все на фоне противостояния Запада и СССР. За последние полвека успехи экономики и созидающих наук резко уменьшили смертность, увеличили производство вещей, но и количество отходов. Возникли «глобальные проблемы». Радио, телевидение, химия, транспорт и жилища коснулись всех граждан, а компьютеры — по крайней мере — многих — глобализация!

Можно ли было все это предвидеть? Разумеется, фантасты писали, но ведь они еще массу всякого вздора придумывали — кто им верил?

Вот и я не буду рисовать картины нового, XXI века — признание самоорганизации охлаждает фантазии. Разумеется, наука сделает новые открытия, но «бытовые» возможности человечества будут отягчены грузом 10–11 миллиардов жителей (с 30 % стариков), устаревшей техникой, медленным ростом доходов, ухудшением природы. Поэтому на быстрое изменение жизни людей в планетарном масштабе рассчитывать не приходится. Тем более что люди не превратятся в ангелов. Поэтому в мире останутся и жадность, и бедность, и голод, и жестокость, разве что не возрастут их объемы, поскольку созревание продолжится: бедные страны перейдут в средние, а средние подтянутся к богатым.

Безнадежно прогнозировать научное творчество . Например, беспочвенны надежды улучшить генофонд всем 10 миллиардам. Может быть, генетическая диагностика зародышей позволит отбраковывать дефективных детей, но когда еще будет результат? Равно как лекарства смогут понизить пики вредного поведения, но тоже — как охватить наблюдением 10 миллиардов? Поэтому страсти и пороки останутся.

Однако для нескольких прорывов уже есть задел. Важным, наверное, будет распространение Интернета. Оно изменит многое: образование, труд, бизнес, общение, СМИ, ликвидирует железные занавесы, распространит идеи зрелого общества, даст для демократии обратные связи. Второй пункт — генетика и биотехнологии. Это — пища, медицина, новые организмы, вплоть до клонирования человека. Третий — искусственный интеллект: сфера управления, а потом и творчество во всех областях деятельности человека.

Главная задача: рассчитывать и регулировать самоорганизацию в сфере идеологий и отношений государств, чтобы не повторился век XX. Созревание, глобализация и однополюсный мир смягчают опасности, но не исключают их полностью. Трудно примирить противоречие между необходимостью жесткого управления людьми для выживания человечества и принципами свободы личности.

Что касается оптимальных идеологий, то есть регулирования их координат в меняющемся мире, то в принципе они доступны науке социологии, вооруженной техникой мониторинга психики граждан и средствами регулирования ее через СМИ. Только реализация трудна — самоорганизация мешает.

Впрочем, общие принципы отношений между людьми заложены великими религиями еще в позапрошлом тысячелетии, а может быть, даже в этике стаи. Имя им — компромиссы для достижения устойчивости и прогресса. Меняется только содержание.

При всех условиях остается вопрос: сможет ли разум гарантировать спасение человечества? Это означает: сможет ли совершенствование разума обогнать разрушительную деятельность неразумных человеческих существ и сообществ?

Ответа нет. Но все же порассуждаем.

Можно выстроить такую цепь событий. Существовала (или создана Богом?) неорганическая природа с циклическим развитием: взрыв, расширение, сжатие. И — способность материальных частиц к образованию соединений. Впрочем, не просто «способность», а некое «желание», беспокойство (термины из психологии, но не будем придираться. Может быть, именно это свойство от Бога?). От него пошли самоорганизация и усложнение структур. Сначала в сфере неорганической природы: минералы, потом органика, далее образование ДНК и биологическая эволюция на отдельной планете. Простая биологическая жизнь могла продержаться до космической катастрофы, чтобы потом все началось сначала, где-то в другом уголке Вселенной.

Но в процессе той же биологической самоорганизации, на этапе существования стадных животных, появился «человек разумный». (Случайность: мог бы и не появиться? Или не случайность?) Результат: формирование творческого разума, социальная эволюция, по тем же принципам самоорганизации, научно-технический прогресс — НТП, и дальше до искусственного интеллекта — ИИ. Отсюда новые возможности уже целенаправленного развития вплоть до распространения разума в космических просторах. (Чтобы сохраниться хотя бы от одного взрыва Вселенной до другого?)

Для разума есть три «генеральные» проблемы: дать счастливую жизнь человеку, реализовать оптимальную идеологию государству и обеспечить будущее человечеству на земле. Приоритеты задач идут от. последней: счастливо или не очень, но люди живут, если есть государства, а те в свою очередь существуют, пока есть биосфера.

Похоже, что естественный разум «в одиночку» три обозначенные проблемы решить не может. Об этом говорит опыт истории и сам факт возникновения угрозы человечеству. Она ведь не была заложена в биологии!

Но существует ли принципиальная решаемость этих проблем? Или все зависит от этой странной самоорганизации, которая может привести как к прогрессу, так и к хаосу? Могут ли люди, вооруженные ИИ и технологиями, вмешаться в управление человеком, государством, планетой, чтобы отвести опасности катастрофы и даже прибавить людям счастья?

Определенно ответить на эти вопросы нельзя: вера во всемогущество разума к концу XX века сильно убавилась: нельзя вылечить любую болезнь, обеспечить процветание каждому государству и безопасность природе на всей планете. Все это лишь в области вероятностей, хотя и с преимуществом плюсов. Мне кажется, что это так, но без уверенности.

Может ли наука повысить вероятности?

Наука — это Коллективный Разум ученых, технологии исследований, Искусственный Интеллект и реализация всего этого в практике управления. Приходится признать, что пока успехи очень скромны. Достаточно посмотреть на статистики бедности, болезней, преступности, войн и картины гибели природной среды. Нельзя же считать достижением, что число людей на планете за время цивилизаций (10000 лет) возросло в 1000 раз, если при этом все другие «божьи создания» оттеснены на обочину.

Есть несколько вопросов. Первый: возможно ли справиться с этими системами человеку, обществу, человечеству? Оптимист скажет: конечно! Посмотрит на достижения… и перечислит. Но пессимист все опровергнет. Оба правы: можно, но мало, и, главным образом, по мелочам. Например, таким: вылечивать некоторые болезни, обеспечить небольшой прирост экономики в благополучных странах, заключить конвенцию о защите китов, без гарантии выполнения.

Подойдем к делу от кибернетики, сравним сложности естественных «объектов» и наших научных моделей. Не стану оглушать цифрами макромолекул, клеток, нейронов, людей, их разнообразия и состояний… На нашей (человеческой) стороне тоже изрядно: вон сколько книг написано, сколько в них слов, фраз и даже цифр. Но все же несопоставимо мало, если сравнить со сложностью природы. И, кроме того, в природе существует порядок: этажи структур и функций, регулирование, интеграция, программы Целевых Функций. А у нас (то есть в науке и практике управления) — почти полный разнобой. Выше физики пока не поднялись. Обо всем живом — только примитивные описания. Нет ни одной действующей модели, даже самой обобщенной. Отсюда и управление: «методом тыка».

Второй вопрос: возможно ли создать искусственные системы управления, сопоставимые по эффективности с естественными? Чтобы через них добиться баланса хотя бы с природой. Ответ ясен — пока нет. Слишком большая разница и, кроме того, трудно скоординировать самоорганизацию.

Значит, что — дело безнадежное? Как повезет? Для пессимиста — да, если сравнить темпы убывания природы с темпами наращивания мощи наук и эффективности управления.

И все же надежды не потеряны. У человечества еще есть резерв времени (я пытался это показать.) И есть уже некоторые заделы в технологиях.

Так что, может быть, все решится само собой?

К примеру, психологию людей можно на 20–40 % изменять рациональным удовлетворением потребностей и воспитанием правильных убеждений. Теоретически достаточно, чтобы сбалансировать отношения с природой. Правда, для этого нужно «зрелое» общество — проблема трудная, но решаемая… То же и применительно ко всему человечеству: оно автоматически «поумнеет», когда все страны «созреют».

К сожалению, уверенности в такой «благости», скажем, около половины. Это явно мало, но возбуждает интерес: можно попытаться что-то сделать. Рассмотрим хотя бы подходы.

Что для этого нужно? Что я могу ответить? Конечно, только одно — наука!

И ее воплощение: «действующие модели».

Физику элементарных частиц, видимо, изменить нельзя, но все, что сложено из более крупных «кирпичиков» материи, можно скомпоновать иначе. Это как раз и касается трех перечисленных задач. Во всех трех объектах: человек, общество, человечество, количество «первичной» информации («кирпичиков») очень велико и довести до каждого управляющие воздействия от идеальной программы в ИИ невозможно. Но существует иерархия собственного управления систем и, если ее познать, смоделировать, то можно добиться очень многого. Особенно, если объединить усилия Коллективного Разума, вооруженного ИИ, с технологиями воздействия на избранные элементы систем.

Есть ли предпосылки к тому, что ИИ значительно расширят свои возможности и смогут взять на себя новые задачи в решении проблем?

Наверное — есть, если посмотреть на стремительный рост компьютерной техники и науки.

На эту тему я могу сделать лишь робкие предположения, исходя из того, о чем говорилось выше.

Нейронные сети, возможно, получат импульс к усложнению со стороны микромеханики: появятся микроскопические искусственные нейроны, из которых можно собирать огромные сети с самоорганизацией. Ее разумное действие возможно лишь при наличии неких основных структур, подобных подкорке мозга, в которых локализованы критерии, как источники активности для моделей. Создать их очень трудно, но без этого едва ли удастся построить аналоговый разум достаточной мощности. Так или иначе, на нижних этажах восприятия и переработки информации у нейрокомпьютеров есть перспективы развития.

Наоборот, на высших этажах интеллекта будущее принадлежит цифровым машинам. Можно предположить такие сферы расширения возможностей компьютеров: 1. Иерархии моделей высокой обобщенности вплоть до формирования отвлеченных понятий. 2. Реализация многих параллельно идущих Функциональных Актов, с механизмами соподчинения и доминирования. Этим будет реализован аппарат подсознания и принцип «метафоричности мышления». Сюда же относится моделирование сознания разного уровня. Крайним выражением его явится центр «Я-самости», олицетворяющий Разум-личность.

Так ИИ пройдет ступеньки от вспомогательного монитора и советчика при человеке до управляющего. Именно такой Разум понадобится для внеземных цивилизаций без людей. И даже, более того, понадобится творческий Разум.

Все, что сказано выше по поводу ИИ, представляет собой совершенствование инструментария Познания. Не менее важна тема методологии: как применять инструмент для решения трех задач, что указаны ранее.

Для управления системой нужно ее познать. Это значит — изучить, создать комплекс моделей, тем более сложных и многочисленных, чем глубже познание. В частности, «для реконструкции» нужно глубокое познание, очень много моделей разной обобщенности. Особенно их крайнего выражения: «действующих».

В разделе об эвристических моделях я упоминал, что при существующей методологии наук о живых системах, при индуктивном подходе, такие модели появиться не могут. Вместо теории клетки, организма, общества существует набор не стыкующихся частных моделей. Они необходимы, но недостаточны, поскольку ограничены, статичны и не воспроизводят целостности, зависящей от вертикальных — прямых и обратных — связей между структурными этажами.

Необходимы иерархии действующих моделей разной обобщенности. Путь к ним через эвристику, модели гипотез, с последующими целенаправленными исследованиями сомнительных или ключевых точек объектов и постепенным приближением к моделям реальным. То есть, к истинной теории систем психики, общества, человечества, биосферы. К таким моделям, которые способны следить за процессами самоорганизации, прогнозировать и рекомендовать «ограничители», спасающие от сползания к хаосу деструкции.

Для этого нужен Коллективный Разум ученых, вооруженных всей мощью инструментальной науки, объединенных компьютерными сетями и снабженных исследовательскими ИИ. В содружестве с ними должны работать коллективы ученых-политиков с оперативными ИИ. Все вместе они должны управлять государствами…

Каждый реалист — ученый или политик, усмехнется, прочитав эти слова:

— Слыхали мы такие технократические бредни!

Понимаю, что это выглядит именно так, но прогресс идет быстро. Приходит время создавать интегральную науку, в которой будет реализован Разум по типу человеческого мозга, но с добавлением очень большой внешней памяти и тоже из моделей, а не склада фактов.

Нужно создавать научные центры нового типа, в которых ученые разного профиля объединяются через компьютерную сеть и опираются на систему действующих моделей избранного объекта, замкнутых на систему действующих моделей.

Возможно ли это? Наверное — да. Оптимизм внушает международная программа расшифровки генома, которая уже совсем близка к завершению.