О докапиталистической экономике нашей деревни

У нас нередко сущность вопроса о “судьбах капита­лизма в России” изображается так, как будто бы глав­ное значение имел вопрос: как быстро? (т. е как быстро развивается капитализм?). На самом же деле несравнен­но более важное значение имеет вопрос: как именно? а вопрос: откуда? (т. е. каков был докапиталистиче­ский хозяйственный строй в России?). Главнейшие ошибки народнической экономии состоят в неправиль­ном ответе именно на эти два вопроса, т. е. в неверном изображении того, как именно развивается капитализм в России, в фальшивой идеализации докапиталисти­ческих порядков. Во II (отчасти в III) и в настоящей главе мы рассматривали наиболее примитивные стадии капитализма в мелком земледелии и в мелких крестьян­ских промыслах, при таком рассмотрении неизбежно приходилось многократно указывать на черты докапи­талистических порядков. Если мы теперь попытаемся свести вместе эти черты, то мы получим тот вывод, что докапиталистическая деревня представляла из себя (с экономической стороны) сеть мелких местных рын­ков, связывающих крохотные группы мелких производи­телей, раздробленных и своим обособленным хозяйни­чаньем, и массой средневековых перегородок между ними, и остатками средневековой зависимости.

Что касается до раздробленности мелких производи­телей, то она всего рельефнее выступает в том разло­жении их, которое было констатировано выше и в земледелии и в промышленности. Но раздробленность далеко не ограничивается этим. Будучи объединены об­щиной в крохотные административно-фискальные и зем­левладельческие союзы, крестьяне раздроблены массой разнообразных делений их на разряды, на катего­рии по величине надела, по размерам платежей и пр. Берем хоть земско-статистический сборник по Саратов­ской губернии; крестьянство делится здесь на следу­ющие разряды: дарственники, собственники, полные собственники, государственные, государственные с об­щинным владением, государственные с четвертным вла­дением[lxxix], государственные из помещичьих, удель­ные, арендаторы казенных участков, безземельные, собственники б. помещичьи, на выкупной усадьбе, соб­ственники б. удельные, поселяне-собственники, пере­селенцы, дарственные б. помещичьи, собственники б. государственные, вольноотпущенники, безоброчные, свободные хлебопашцы ¹²⁸, временно-обязанные, б. фаб­ричные и т. д., а затем еще крестьяне приписные, при­шлые и пр. Все эти разряды отличаются историей аграр­ных отношений, величиной наделов и платежей и пр., и пр. И внутри разрядов подобных же различий масса: иногда даже крестьяне одной и той же деревни разде­лены на две совершенно отличные категории: “бывших г-на NN” и “бывших г-жи М. М.”. Вся эта пестрота была естественна и необходима в средние века, во времена далекого прошлого; в настоящее же время сохранение сословной замкнутости крестьянских обществ является вопиющим анахронизмом и чрезвычайно ухудшает положение трудящихся масс, нисколько не гаран­тируя их в то же время от тяжести условий новой, капиталистической эпохи. Народники обыкновенно за­крывают глаза на эту раздробленность, и когда мар­ксисты высказывают мнение о прогрессивности раз­ложения крестьянства, — народники ограничиваю! ся шаблонными восклицаниями против “сторонников обез­земеления”, прикрывая ими полную неправильность своих представлений о докапиталистической деревне. Стоит только представить себе ту поразительную раз­дробленность мелких производителей, которая была неизбежным следствием патриархального земледелия, чтобы убедиться в прогрессивности капитализма, кото­рый разрушает в самом основании старинные формы хозяйства и жизни с их вековой неподвижностью и рутиной, разрушает оседлость застывших в своих средневековых перегородках крестьян и создает новые общественные классы, по необходимости стремящиеся к связи, к объединению, к активному участию во всей экономической (и не одной экономической) жизни госу­дарства и всего мира.

Возьмите крестьян как ремесленников или мелких промышленников, — и вы увидите то же самое. Их интересы не выходят за пределы мелкого округа окрест­ных селений. Вследствие ничтожных размеров мест­ного рынка они не приходят в соприкосновение с про­мышленниками других районов; они боятся как огня “конкуренции”, которая беспощадно разрушает пат­риархальный парадиз мелких ремесленников и про­мышленников, не тревожимых никем и ничем в их рутинном прозябании. По отношению к этим мелким промышленникам конкуренция и капитализм делают полезную историческую работу, вытаскивая их из их захолустья, ставя перед ними все те вопросы, которые уже поставлены перед более развитыми слоями насе­ления.

Необходимой принадлежностью мелких местных рынков, кроме примитивных форм ремесла, являются также примитивные формы торгового и ростовщическ­ого капитала. Чем захолустнее деревня, чем дальше она стоит от влияния новых капиталистических поряд­ков, железных дорог, крупных фабрик, крупного ка­питалистического земледелия, — тем сильнее монопо­лия местных торговцев и ростовщиков, тем сильнее подчинение им окрестных крестьян и тем более грубые формы принимает это подчинение. Число этих мелких пиявок громадно (по сравнению с скудным количеством продукта у крестьян), и для обозначения их сущест­вует богатый подбор местных названий. Вспомните всех этих прасолов, шибаев, щетинников, маяков, ивашей, булыней и т. д., и т. д. Преобладание нату­рального хозяйства, обусловливая редкость и дорого­визну денег в деревне, ведет к тому, что значение всех этих “кулаков” оказывается непомерно громадным по сравнению с размерами их капитала. Зависимость крестьян от владельцев денег приобретает неизбежно форму кабалы. Подобно тому, как нельзя себе предста­вить развитого капитализма без крупного товарно-торгового и денежно-торгового капитала, точно так же немыслима и докапиталистическая деревня без мелких торговцев и скупщиков, являющихся “хозяевами” мел­ких местных рынков. Капитализм стягивает вместе эти рынки, соединяет их в крупный национальный, а затем и всемирный рынок, разрушает первобытные формы кабалы и личной зависимости, развивает вглубь и вширь те противоречия, которые в зачаточном виде наблюдаются и в общинном крестьянстве, — и таким образом подготовляет разрешение их.

ГЛАВА VI

КАПИТАЛИСТИЧЕСКАЯ МАНУФАКТУРА