Цифры вымышленные и реальные
В своем докладе на XVII съезде ВКП(б) Сталин указывал на «не очень высокий теоретический уровень большинства членов нашей партии, слабую идеологическую работу наших партийных органов, загруженность наших партийных работников чисто практической работой, отнимающую у них возможность пополнить свой теоретический багаж, – и вы поймете, откуда берется путаница по ряду вопросов ленинизма в головах отдельных членов нашей партии».
При этом Сталин говорил о людях «с известными заслугами в прошлом»: люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партии и правительства и которые разрушают, таким образом, основы партийной и государственной дисциплины. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что Советская власть не решится тронуть их из-за старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решение руководящих органов».
Усилия Сталина по разработке новой Конституции СССР и особенно нового порядка выборов были направлены на то, чтобы ударить по бюрократии и оздоровить советское общество. Поясняя задачи новой избирательной системы в своей беседе 1 марта 1936 года с председателем американского газетного объединения «Скриппс-Говард ньюспейперс» Роем Говардом, Сталин говорил: «Я предвижу весьма оживленную избирательную борьбу. У нас есть немало учреждений, которые работают плохо. Бывает, что тот или иной местный орган власти не умеет удовлетворять те или иные из возрастающих потребностей города и деревни. Построил ли ты или не построил хорошую школу? Улучшил ли ты жилищные условия? Не бюрократ ли ты? Помог ли ты сделать наш труд более эффективным, нашу жизнь более культурной? Таковы будут критерии, с которыми миллионы избирателей будут подходить к кандидатам, отбрасывая негодных, вычеркивая из списков, выдвигая лучших и выставляя их кандидатуры. Наша новая избирательная система подтянет все учреждения и организации, заставит их улучшить свою работу. Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти. Наша новая советская Конституция будет, по-моему, самой демократической Конституцией из всех существующих в мире».
Однако те, кто привык находиться у власти и управлять старыми административными методами, не желали ничего менять. Стремление ставить свои интересы выше закона, народных масс и целей советского государства привела некоторых из партийных деятелей к скрытому сопротивлению сталинской Конституции и в конечном счете к заговорщической деятельности.
В конце 1936 г. Сталин направил Орджоникидзе как куратору военной промышленности материал военной разведки из Парижа. В нем шла речь о том, что в СССР группой высших командиров готовится государственный переворот. Утверждалось, что во главе заговора стоит маршал М.Н.Тухачевский. В начале февраля 1937 г. на процессе по делу заместителя Орджоникидзе по Наркомату тяжелой промышленности Г.Пятакова и других, подсудимый К.Радек сообщал, что в 1935 году военный атташе в Великобритании «Виталий Путна зашел ко мне с просьбой от Тухачевского». Хотя Тухачевский еще не был обвинен в заговоре, но в верхах страны уже подозревали о наличии такого заговора.
В заговоре участвовали и видные государственные гражданские деятели. 11 февраля 1937 года арестованный в Киеве бывший секретарь Президиума ВЦИК и старый знакомый Сталина и Орджоникидзе Енукидзе дал показания о подготовке ареста Сталина и других советских руководителей. Вскоре эти показания были подтверждены во время допроса бывшего коменданта Кремля Петерсона.
В то время, как эти и подобные аресты и разоблачения служили для многих партийных руководителей лишь поводом для призывов к широкомасштабным репрессиям, Сталин извлек из них иные уроки. Как свидетельствуют его выступления на февральско-мартовском Пленуме, Сталин, указав на перерождение бывших оппозиционеров и превращение их в наймитов зарубежных разведок, выступил против того, чтобы преувеличивать их численность. Он требовал, чтобы не превращали кампанию по разоблачению троцкистов в огульную травлю, и осуждал попытки «зачислять в троцкисты любого, кто шел по одной улице с троцкистом или обедал с ним в одной столовой».
В то же время Сталин увидел в утрате политической бдительности проявления нездоровой атмосферы, сложившейся в партии. Сталин обращал внимание на низкую требовательность партийных руководителей к себе и окружающих их людям. Сталин: «Чаще всего подбирают работников не по объективным признакам, а по признакам случайным, субъективным, обывательски-мещанским. Подбирают чаще всего так называемых знакомых, приятелей, земляков, лично преданных людей, мастеров по восхвалению своих шефов». Он говорил о том, что многие обкомы и ЦК республик превратились в «семейки», артели друзей. Сталин констатировал: «Понятно, что вместо руководящей группы ответственных работников получается семейка близких людей, артель, члены которой стараются жить в мире, не обижать друг друга, не выносить сора из избы, восхвалять друг друга и время от времени посылать в центр пустопорожние и тошнотворные рапорта об успехах». Сталин видел в этом отрыв руководства не только от реального дела, но и от народных масс. Он предупреждал: «Стоит большевикам оторваться от масс и потерять связь с ними, стоит им покрыться бюрократической ржавчиной, чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку».
Сталин не скрывал своей тревоги по поводу идейно-политического и морального состояния партийных руководителей, особенно перед лицом надвигавшейся войны. О степени его тревоги свидетельствовало неожиданное сравнение им партии с Антеем. Сталин напомнил, что у этого героя древнегреческого мифа «было все-таки свое слабое место – это опасность быть каким-либо образом оторванным от земли». Поскольку в мифе о подвигах Геракла последний побеждал Антея, сравнение Сталина звучало зловещим пророчеством. Сталин так завершил свой пересказ мифа: «Я думаю, что большевики напоминают нам героя греческой мифологии, Антея. Они, так же, как и Антей, сильны тем, что держат связь со своей матерью, с массами, которые породили, вскормили и воспитали их. И пока они держат связь со своей матерью, они имеют все шансы на то, чтобы остаться непобедимыми. В этом ключ непобедимости большевистского руководства». Видимо, считая, что эти слова отражают наилучшим образом его представления о роли партии в обществе, Сталин завершил ими текст «Краткого курса истории ВКП(б)», изданного осенью 1938 г. Для ликвидации изъянов партийного руководства Сталин выдвинул широкую программу переподготовки всех партийных руководителей снизу доверху. Он подчеркивал, что одновременно должны выдвигаться к руководству новые, молодые кадры, имеющие более высокую подготовку и более основательный опыт работы на современном производстве по сравнению с нынешними руководителями.
Продолжая тему о репрессиях в Советском Союзе, следует отметить колоссальную разницу между вымышленным и реальным числом репрессированных, расстрелянных людей. Вымысел принадлежит некоторым западным недругам Сталина и всяческим «десталинизаторам» в России.
Конквест (главный для Запада источник) писал, что в 1937—1938 гг. было 7—9 млн. арестов. Эти числа он брал с «потолка». Далее он утверждал, что 5 млн. арестованных за политические взгляды в 1934 году и более 7 млн. во время чисток в 1937—1939 гг. в сумме дают 12 млн. человек. Эту же цифру подхватили братья Медведевы и «раструбили» в СМИ с целью свержения Советской власти в СССР. Солженицын пошёл ещё дальше.
Но в 1990 году советские историки В. Земсков и А. Дугин издали статистику по ГУЛАГу. Что выяснилось? Фактически в 1951 году, когда самое большое число заключенных находилось в ГУЛАГе, там было 1 948 158 осужденных по уголовным статьям, в том числе 579 878 «политзаключенных», из которых 334 538 были осуждены за предательство Родины.
Лион Фейхтвангер писал, что главной причиной, заставившей руководство СССР провести эти процессы, стала непосредственная угроза приближающейся войны. Раньше оппозиционеров можно было прощать или ссылать. Однако накануне войны раскол, фракционность представляли огромную опасность для страны.
Бывший американский посол в СССР Джозеф Дэвис в газете «Санди экспресс» в 1941 году, после нападения Германии на СССР, писал, что когда его спросили о «пятой колонне» в СССР, то он ответил: «У них таких нет, они их расстреляли». Дэвис пишет, что «значительная часть населения всего мира считала тогда, что знаменитые процессы изменников и чистки 1935—1938 годов являются возмутительными примерами варварства и проявлением истерии. Однако в настоящее время стало очевидно, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его близких соратников». О Бухарине и других оппозиционерах — троцкистах Дэвис писал, что у них был свой план развития СССР. «План этот имел в виду полное сотрудничество с Германией. В качестве вознаграждения участникам заговора должны были разрешить остаться на территории небольшого, технически независимого государства, которое должно было передать Германии Белоруссию и Украину, а Японии — приморские области и сахалинские нефтяные промыслы».
Вся «разношерстная» оппозиция, по определению троцкистов, относится к «ленинской гвардии». Однако сам Ленин так не считал. Он всегда помнил о предательстве Зиновьева и Каменева в 1917 году, когда они выдали сроки восстания Временному правительству. О Бухарине он говорил, что его теоретические воззрения весьма далеки от марксистских. Пятаков, по мнению Ленина, не тот человек, на которого можно положиться в серьезном политическом вопросе. Троцкого он называл иудушкой с его небольшевизмом, подчеркивал, что он чрезмерно самоуверен и увлекается чисто административной стороной дела, отличался неоднократным предательством. Итак, мы можем сказать, что Сталин был вынужден защищать страну и партию, по сути, от враждебных действий оппозиции.
О репрессиях в армии особенно много писалось за рубежом и пишется, говорится нынешними «десталинизаторами». Но они были ответом Сталина на заговор маршала Тухачевского и других видных военных, направленный на физическое уничтожение руководства ВКП(б) и Советского правительства. В 1938 году на Пленуме ЦК ВКП(б) было принято специальное постановление о 40 000 репрессированных военных. На этом пленуме выступил Сталин. Вот строки из его речи: «В ходе своевременного очищения наших вооруженных сил от проникшей в них иностранной агентуры товарищ Ворошилов и его заместители по наркомату обороны явно перестарались. Доверившись «информации», которую получали от бывшего наркома НКВД Ежова, уволили из вооруженных сил около 40 000 опытных командиров якобы за политическую неблагонадежность. Однако это мероприятие не только чрезмерное, но и крайне вредное. ЦК партии поправил товарища Ворошилова. К январю 1938 года в армию и на флот возвращено 11 000 ранее уволенных, опытных в военном деле командиров. Наши враги за рубежом распространяют слухи, что число расстрелянных в Советском Союзе чуть ли не превысило миллион человек. Это провокационная клевета…»
И.В. Сталин:
«Я знаю, что после смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер Истории безжалостно развеет ее».
Для недругов социализма, Советской власти поистине неисчерпаемым источником, из которого черпается большая часть их злопыхательской клеветы на власть трудящихся, выискиваются «аргументы», подкрепляющие грязные наскоки, стал «культ личности» и вся деятельность И.В.Сталина.
История созидания нового общества, возникшего в результате революционных потрясений, непрямолинейная, драматичная, а порой и трагическая. Это свойственно для любой страны после любой революции. Свергнутые революцией силы везде и всегда стремятся организовать мощный отпор новым порядкам, пытаются всячески дискредитировать пришедшие на смену им власти, льют потоки грязной клеветы, поносят вдохновителей и вождей, борцов за дело народа.
К сожалению, были в России люди, которые на протяжении многих лет безжалостно сдирали с России толстый «почвенный» слой и хотели продолжить эту «операцию» даже ценой предательства, открыто, как Троцкий, или тайно, как Тухачевский, призывая западные страны, в том числе и фашистскую Германию, к интервенции, войне против СССР, обещая им за это наиболее лакомые «куски» его территории. В.М.Молотов на протяжении всей «второй» половины своей жизни не уставал повторять о том, что, если бы в 30-х гг. не удалось уничтожить «пятую колонну», образовавшуюся тогда в нашей стране, Советский Союз проиграл бы войну с фашистской Германией».
Немецкий писатель еврейского происхождения Лион Фейхтвангер в своей книге «Москва 1937», старательно замалчиваемой апологетами Троцкого и Бухарина, как известно, взял сторону Сталина в проводимой им чистке страны от «пятой колонны». «Ранее троцкисты, – писал он, – были менее опасны, их можно прощать, в худшем случае ссылать... Теперь, непосредственно накануне войны, такое мягкосердечие нельзя было себе позволять. Раскол, фракционность, не имеющие серьезного значения в мирной обстановке, могут в условиях войны представлять огромную опасность».
Летом 1941 г. Посол США в СССР Джозеф Е.Девис занес в свой дневник: «Сегодня мы знаем, благодаря усилиям ФБР, что гитлеровские агенты действовали повсюду, даже в Соединенных Штатах и Южной Америке. Немецкое вступление в Прагу сопровождалось активной поддержкой военных организаций Гелена. То же самое происходило в Норвегии (Квислинг), Словакии (Тисо), Бельгии (де Грелль)... Однако ничего подобного в России мы не видим. «Где же русские пособники Гитлера?» – спрашивают меня часто. «Их расстреляли», – отвечаю я.
Только сейчас начинаешь сознавать, насколько дальновидно поступило Советское правительство в годы чисток... Мы в то время много спорили в своем кругу о борьбе за власть в кремлевском руководстве, но, как показала жизнь, мы сидели «не в той лодке».
Представляют интерес наблюдения и выводы, занесенные этим послом в свой дневник 28 июля 1937 года: «В среде дипломатического корпуса бытует мнение, что казненные генералы были виновны в преступлениях, которые по советским законам караются смертной казнью.
В апреле Тухачевский присутствовал среди прочих (Ворошилов, Егоров и др.) на приеме, организованном нашим посольством в честь Красной Армии. Он имел репутацию талантливого человека. Однако на меня не произвел особого впечатления... Если вдобавок ко всему он еще страдал бонапартистскими замашками, то надо признать – Сталин избавился от своего «корсиканца».
Адольф Гитлер, выступая 8 мая 1943 г. на совещании с рейхсляйтерами и гауляйтерами, констатировал, что СССР «вовремя освободился от этой угрозы («пятой колонны». – С.К.) и может поэтому направлять всю свою энергию на борьбу с врагом». Это, по его мнению, «положило конец пораженчеству».
Западногерманский военный историк (и ярый антисоветчик) Иоахим Гофман в своей книге «История армии Власова (изд. «Ромбах», Фрайбург, 1984 г.) приводит длиннейший перечень «выдающихся» предателей, перешедших к немцам в 1941 и 1942 годах, и, как правило, не в силу вынужденных обстоятельств. Они их сами создавали. Среди них такие, как бывший личный адъютант Тухачевского, в начале войны командир
41-й стрелковой дивизии Боярский, начальник оперативного отдела Прибалтийского особого военного округа (с 22 июня – Северо-Западного фронта) генерал-майор Трухин. Стоит ли удивляться тяжелейшему положению фронта с первого же дня войны! Список не короткий, от скромных лейтенантов до генералов, в большинстве перешедших к противнику обдуманно. Особенно много было таких в штабе Власова, насчитывавшем около трехсот высших и старших офицеров, бывших командиров Красной Армии...
На этом фоне уже не бахвальством воспринимаются сказанные еще в 1936 году Троцким слова, что в случае нападения Гитлера на Советский Союз Сталину не избежать поражения. Такая уверенность говорит о том, что Троцкий хорошо знал о затаившихся предателях и был связан с ними... Он их сам вырастил и выпестовал. Гитлер и планировал войну в расчете на них. Но недорассчитал – предатели обеспечили ему первоначальные успехи и нашу трагедию, затем контингент предателей иссяк...
Не будь Сталина, не будь «культа личности», поборники реставрации капитализма уцепились бы за что угодно, лишь бы охаять социализм, Коммунистическую партию. Они даже не потрудились проанализировать, какой была наша страна к моменту вступления на историческую арену Сталина и какой она стала к концу его правления. Не по отдельным событиям, фактам, даже этапам судят об исторических деятелях, а по конечным итогам, реальным результатам их правления. Сталин оставил после себя сильную партию, умело сплачивавшую и направляющую народ на решение самых сложных задач. Оставил страну с самым передовым, укрепившим свои позиции общественным и политическим строем. Оставил Советский Союз – державу всемирного значения, пользующуюся величайшим уважением и авторитетом, получившую общечеловеческое признание за разгром самой темной, самой реакционной, самой жестокой силы крупного капитала – немецкого фашизма. Перед этими результатами блекнут ошибки и просчеты, часто неизбежные при прокладывании нового и неизведанного пути. Стоило бы сравнить, а какими достижениями могли бы гордиться и радоваться народы нашей страны после трагического исчезновения первого и последнего президента СССР?!
«Пересмотр» роли Сталина в советской истории начал его «приемник Н.С.Хрущёв, методом «кавалерийской атаки» он попытался расправиться со сталинским наследием. Он обмарал Сталина со всех сторон, хотя миллионы людей верили в покойного вождя, верили убежденно и безоговорочно. Сталин, личность действительно всемирно-исторического масштаба, невзирая на некоторые негативные стороны его правления. Миллионы советских людей, и не только простых, а это следовало предвидеть, восприняли доклад Н.С.Хрущёва на закрытом заседании ХХ съезда КПСС как удар по ним, как перечеркивание их ратных и трудовых свершений, всей нелегкой жизни. От его нелепой «кавалерийской атаки» в обществе образовалась глубокая трещина, и она до сих пор не зарастает, подобно окопам и траншеям времен войны...
В наши дни появилось много данных, на основании которых можно более спокойно и объективно рассмотреть некоторые обвинения Хрущёва в адрес Сталина. Прежде всего о репрессиях. Что они были, никто опровергать не может, они прокатились по стране страшным катком. В то же время знание обстановки в предвоенные годы заставляет признать, что репрессии практически были неизбежны, хотя масштабы их могли бы быть менее губительными. В наши дни стали известны многие документы, неопровержимо доказывающие, что многие троцкисты и другие оппозиционеры состояли на содержании западных спецслужб, включая фашистские. Разумеется, нельзя оправдывать, что под гребенку репрессий попали невинные люди. Однако также нельзя подряд, без разбору реабилитировать и тех, кто наносил огромный вред нашей Родине, предавал ее.
Хрущёв не один раз грязно намекал, что И.В.Сталин имел прямое отношение к убийству С.М.Кирова. Сейчас выяснилось, что у Сергея Мироновича был роман с официанткой при секретариате в Смольном Матильдой Драуле. Ее муж Николаев был ревнивым и неуравновешенным человеком. Он имел право входа в Смольный, к тому же охрана его хорошо знала. Ему не представляло больших затруднений расправиться с соперником. Для обоснования «версии» Хрущёва, как известно, была создана специальная комиссия. Все старания комиссии оказались тщетными. Когда Хрущёву доложили результаты, он разразился бранью и запретил их публиковать. Заявление Хрущёва о том, что на XVII съезде ВКП(б) кто-то предлагал Кирова на пост Генерального секретаря и поэтому Сталин видел в нем соперника, оказалось не более чем злым вымыслом.
Н.С.Хрущёв при нападках на И.В.Сталина часто ссылался на так называемое «завещание» В.И.Ленина, говоря напрямую, спекулировал на письме больного вождя партии XII съезду ВКП(б). В нем Владимир Ильич давал характеристики ведущим лидерам партии того времени и вносил предложение о расширении состава Центрального Комитета партии. Однако на этом съезде письмо не было оглашено. После съезда Троцкий и его сторонники развернули кампанию против Сталина, часто ссылаясь на указанное письмо Ленина. Чтобы прекратить разного рода кривотолки и спекуляции оппозиции, Политбюро приняло решение огласить письмо в региональных делегациях XIII съезда партии. Каждая делегация должна была проголосовать за свою кандидатуру на пост Генерального секретаря ЦК. В результате ни одной(!) кандидатуры, кроме Сталина, не было предложено. Примечательно, что Троцкий и его сторонники – делегаты съезда – голосовали за Сталина! Тем не менее на первом, организационном, Пленуме нового ЦК Сталин подал в отставку, но ему было предложено – единогласно! – оставаться на своем посту.
В журнале «Большевик» №16 за 1925 год опубликована статья Троцкого «По поводу книги Истмена «После смерти Ленина». Троцкий пишет: «В нескольких местах книжки Истмен говорит о том, что ЦК «скрыл» от партии ряд исключительно важных документов, написанных Лениным в последний период его жизни (дело касается писем по национальному вопросу, так называемого «завещания» и пр.); это нельзя назвать иначе, как клеветой на ЦК нашей партии. Из слов Истмена можно сделать тот вывод, будто Владимир Ильич предназначал эти письма, имевшие характер внутриорганизационных советов, для печати. На самом деле это совершенно неверно. Владимир Ильич со времени своей болезни не раз обращался к руководящим органам партии и ее съезду с предложениями, письмами и пр. Все эти письма и предложения, само собой разумеется, всегда доставлялись по назначению, доводились до сведения XII и XIII съездов партии и всегда, разумеется, оказывали надлежащее влияние на решения партии, и если не все эти письма напечатаны, то потому, что они не предназначались их автором для печати. Никакого «завещания» Владимир Ильич не оставлял, и самый характер его отношения к партии, как и характер самой партии, исключали возможность такого «завещания». (Выделено мной. – С.К.) Под видом «завещания» в эмигрантской и иностранной буржуазной и меньшевистской печати обычно упоминается (в искаженном до неузнаваемости виде) одно из писем Владимира Ильича, заключавшее в себе советы организационного порядка. XIII съезд партии внимательнейшим образом отнесся и к этому письму, как и ко всем другим, и сделал из него выводы применительно к условиям и обстоятельствам момента. Всякие разговоры о скрытом или нарушенном «завещании» представляют собой злостный вымысел и целиком направлены против фактической воли Владимира Ильича и интересов созданной им партии».
Подчеркнем еще раз, что это писал Троцкий. А в октябре 1927 года на заседании объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) Сталин обратился к этому вопросу: «Теперь о «завещании» Ленина. Здесь кричали оппозиционеры, – вы слыхали это, – что Центральный Комитет партии «скрыл» «завещание» Ленина. Несколько раз этот вопрос у нас на пленуме ЦК и ЦКК обсуждался, вы это знаете. (Голос. Десятки раз.) Было доказано и передоказано, что никто ничего не скрывает. Оно обсуждалось на XIII съезде партии. Все это известно оппозиции не хуже всех нас. И тем не менее оппозиция имеет смелость заявлять, что ЦК «скрывает» «завещание»… На каком основании теперь Троцкий, Зиновьев и Каменев блудят языком, утверждая, что партия и ее ЦК «скрывает» «завещание» Ленина? Блудить языком «можно», но надо же знать меру.
Говорят, что в этом «завещании» тов. Ленин предлагал съезду ввиду грубости Сталина обдумать вопрос о замене Сталина на посту Генерального секретаря другим человеком. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников. Но у меня этого не получается. Я на первом же заседании пленума ЦК после XIII съезда партии просил пленум ЦК освободить меня от обязанностей Генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос. И все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Каменев, Зиновьев, обязали Сталина оставаться на своем посту. Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает, я должен подчиниться.