Экономико-правовой безопасности
В условиях стабильной направленности социально-экономической сферы, описываемой «стабильной» моделью, экономические отношения и предпринимательство, являющееся одним из видов человеческой деятельности, базировались на определенных экономических принципах, под которыми понимали «научные или нравственные начала, основанья, основы, от которых не отступить». Именно такого рода экономические принципы определяли существо принятой в социуме аксиоматики. В общем случае в конкретных условиях хозяйствования она представляла собой некоторую совокупность, объединение или множество экономических принципов, которым государство придавало правовой характер, и которые по этой причине получили название «совокупностей правовых принципов». Они являлись такими объектами, свойства которых не рассматривались во взаимодействии, а сводились без остатка только к свойствам составляющих их элементов, являлись их простой суммой. Отсюда, в общем случае под совокупностями экономических принципов, которым государство придавало правовой характер, понимали соответственно сумму основных исходных положений, основополагающих идей, отражающих потребности предприимчивой части данного общества применительно к стабильной направленности развития социально-экономической сферы и закономерностям общественного развития этого этапа, которые выражали сущность экономических интересов и обеспечивающих их права как специфического «социального регулятора» этого этапа, на основе которых право возникало, функционировало и развивалось.
Исторический анализ показывает, что для установления надлежащих взаимосвязей, взаимозависимостей и «взаимодействия» предприимчивой части общества, а также обеспечивающих ее интересы государства, власти, права, законов, с обществом в целом поиски совокупностей таких принципов велись с древних времен, при этом в зависимости от складывающихся экономических условий совокупности принципов, обеспечивающих реализацию интересов предприимчивой части общества, претерпевали своего рода трансформацию.
Так, первые принципы справедливости Хаммурапи, затем принципы справедливости и равенства как равной меры свободы для равных у пифагорейцев были преобразованы у славян в принцип «юридического равенства» для неравных, который, по сути, означал только равноправие, при этом полагалось, что все решения, принятые на его основе просто не могли быть несправедливыми[23]. Оперативно обеспечивая де-юре в условиях специально созданной стабильной направленности социально-экономической сферы интересы только предприимчивой частью общества, такие совокупности постоянно изменялись, дополнялись и корректировались, выражая, по сути, лишь «отношение этой части общества к праву», а де-факто оформлялись в виде аксиоматики, отражающей интересы общества. Так, применительно к этапу мануфактурной стадии хозяйственного развития общества изложенное подтверждается мнением английского политического деятеля, «пророка консерватизма» Э. Берка (1729–1797 гг.), который конкретизировал используемую в его время совокупность принципов в следующей форме[24]:
- «люди, преследующие цели равенства индивидов, и люди, стремящиеся к свободе, абсолютно разные по своим целям и жизненным интересам;
- главное предназначение свободы – это создание, сохранение и защита частной или семейной собственности, а также необходимых для жизни духовных
- основ: убеждений, привычек, культурных традиций и принципов, верований;
- главной целью людей, стремящихся к равенству, является перераспределение уже созданного и уравнивание «доли» каждого в материальной и духовной сферах;
- правовые действия, направленные на стирание естественного, идущего от природы неравенства людей в их задатках, умственных и физических способностях, приводит к ущемлению интересов людей».
Исходя из этого совокупность принципов характеризовалась с трех позиций[25]:
- «нашего отношения к праву, которое могло быть описано формулой: «нельзя злоупотреблять правом»;
- нашего отношения к человеку в сфере права, которое определялось формулой: «чего не желаешь себе, того не делай людям»;
- нашей позиции в конкретных юридических спорах и делах, например презумпция невиновности, состязательность в юридическом споре и т.д.».
При таком подходе стабильная направленность экономических отношений не требовала определения характера взаимодействия элементов в совокупности принципов, выявления ее целостных свойств, а действительно устанавливала только «отношение предприимчивой части общества к праву» и направляла свои усилия исключительно на классификацию этих принципов, стремясь сделать ее наглядной, простой и понятной для общества.
Так, в рамках «стабильной» модели, в которой право «регулировало» в чистом виде сложившиеся экономические отношения, совокупность принципов распространялись на все экономические отношения, обеспечивающие их правовые нормы и с одинаковой силой действовали вне зависимости от характера и специфики регулируемых этими нормами общественных отношений[26]. С учетом изложенного, рассмотрев значительный перечень литературных источников, В. Н. Хропанюк в наиболее представительном виде отнес к числу таких принципов[27]:
- принцип социальной свободы, который «обеспечивал предоставление членам общества максимальной свободы в выборе форм трудовой деятельности, профессии, места жительства, возможности пользоваться различными социальными услугами государства и частных лиц, давал возможность свободно распоряжаться своими трудовыми доходами, участвовать в распределении общих социальных благ, иметь право на свою долю совокупно произведенного продукта, быть защищенным от безработицы и других социальных конфликтов»;
- принцип социальной справедливости, который «обеспечивал соответствие между практической ролью индивидов в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами человека и их общественным признанием»[28];
- принцип демократизма, который реализовывался «в правовых нормах, регулирующих порядок организации и деятельности органов государственной власти, определяющих правовое положение личности, характер ее взаимоотношений с государством»;
- принцип гуманизма, «закреплявший и реально гарантировавший естественные и неотъемлемые права и свободы каждого человека: право на жизнь, здоровье, личную свободу и безопасность, право на охрану своей чести и репутации, защиту от любого произвольного вмешательства в сферу личной жизни и другие»;
- принцип равноправия, «провозглашавший равенство всех граждан перед законом, их равное право на защиту закона независимо от национального или социального происхождения, языка, пола, политических или иных убеждений, религии, места жительства, имущественного положения или иных обстоятельств»;
- принцип единства юридических прав и обязанностей, который «выражался в органической связи и взаимообусловленности юридических прав и обязанностей участников общественных отношений: государства в целом, его органов, должностных лиц, граждан и различных объединений»;
- принцип ответственности за вину, в соответствии с которым «юридическая ответственность может быть возложена на лицо лишь в том случае, если оно виновно в нарушении требований правовой нормы»;
- принцип законности, выражающийся «в требовании строгого и полного осуществления предписаний правовых норм всеми субъектами права»[29].
Именно эта совокупность правовых принципов определяла содержание и формы предпринимательской деятельности, закладывала в нее такое представление экономической безопасности, которое, с одной стороны, позволяло только предприимчивой части общества получать прибыль за счет большинства и стабилизировать эту ситуацию, а, с другой стороны, вносило в нее элементы противоречивости и неопределенности путем отторжения общества от принадлежащих ему по праву объектов собственности, передачи их социальным институтам государства, которые должны были только обеспечивать их использование и распоряжение в интересах общества и полностью исключала для всего
общества возможность непосредственно участвовать в предпринимательстве.
Предложенная «эволюционная» модель, описывающая этап преобразований, изменений, переустройства общества, его «экономики» с взаимным учетом интересов общества и его предприимчивой части[30], базируется уже на системе принципов, которые определяют новую аксиоматику экономических отношений и предпринимательства, означающего в данном случае «начать делать что-нибудь, приступить к чему-либо»[31].
Здесь требования к составляющим аксиоматику экономических отношений принципам приобретают новое качество, ориентированное на и обеспечивающее уже меняющуюся среду хозяйствования. Их установление и определение путем классификационной компоновки в совокупность оказываются неперспективными: практика как критерий истины подтверждает это положение. Поэтому решение для «эволюционной» модели следует искать в создании системы правовых принципов[32], которая представляет собой «совокупность связанных в единое целое, взаимодействующих элементов», исходит из общечеловеческих ценностей и включает в себя:
- принцип соответствия правового представления собственности ее экономическому представлению, определяемый предписаниями норм права;
- принцип законности, который определяет «предел, постановленный свободе воли или действий», определяемый предписаниями норм права;
- принцип свободы, представляющий собой в рамках законодательства возможность реализовывать «свою волю, простор, действовать по-своему», характеризующийся «отсутствием стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле»;
- принцип ответственности, определяющий в рамках законодательства «необходимость, обязанность отвечать за свои действия, поступки, быть ответственным за них» при несоблюдении предписаний норм права;
- принцип сочетания в рамках законодательства прав, обязанностей и ответственности, выражающийся в возможности в рамках прав пользоваться определенными социальными благами, выполнять обязанности по совершению общественно-полезных действий (функций) и нести контролируемую обществом ответственность за их нарушение;
- принцип равенства, означающий в рамках законодательства «одинаковость, полное сходство по количеству и по качеству» в правах и одинаковость, полное сходство по качеству в ответственности при наличии различных обязанностей;
- принцип справедливости, представляющий собой в рамках законодательства «действующую беспристрастность, но в соответствии с истиной, направленную на осуществление правильных насущных задач»;
- принцип гуманизма, означающий в рамках законодательства «человечность, благодушие, человеколюбие, милосердие, любовь к ближнему»;
- принцип всесторонней защиты обществом и его социальными институтами прав и свобод своих граждан.
Включенные для «эволюционной» модели в аксиоматику экономических отношений принципы обладают свойством самостоятельности, связаны друг с другом и взаимодействуют с другими элементами либо непосредственно через принятое законодательство, либо через последовательность элементов, что позволяет объединить их связями (отношениями) в единое целое, дающее предложенной системе принципов целостные (эмерджентные) свойства, которыми не обладает ни один отдельно предложенный принцип.
Характер изменений аксиоматики экономических отношений и предпринимательства с целью включения общества в предпринимательскую деятельность иллюстрирует таблица 2.1.
Таблица 2.1.
| Аксиоматика «стабильной» модели | Аксиоматика «эволюционной» модели |
| принцип соответствия экономического и правового представления собственности, определяемый предписаниями норм права; | |
| принцип законности, выражающийся «в требовании строгого и полного осуществления предписаний правовых норм всеми субъектами права»; | принцип законности, который определяет «предел, постановленный свободе воли или действий», определяемый предписаниями правовых норм; |
| принцип социальной свободы, который «обеспечивал предоставление членам общества максимальной свободы в выборе форм трудовой деятельности, профессии, места жительства, возможности пользоваться различными социальными услугами государства и частных лиц, дает возможность свободно распоряжаться своими трудовыми доходами, участвовать в распределении общих социальных благ, иметь право на свою долю совокупно произведенного продукта, быть защищенным от безработицы и других социальных конфликтов»; | принцип свободы, представляющий собой в рамках законодательства возможность реализовывать «свою волю, простор, действовать по-своему», характеризующийся «отсутствием стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле»; |
| принцип ответственности за вину, в соответствии с которым «юридическая ответственность может быть возложена на лицо лишь в том случае, если оно виновно в нарушении требований правовой нормы»; | принцип ответственности, определяющий в рамках законодательства «необходимость, обязанность отвечать за свои действия, поступки, быть ответственным за них» при несоблюдении предписаний норм права; |
| принцип единства юридических прав и обязанностей, который «выражался в органической связи и взаимообусловленности юридических прав и обязанностей участников общественных отношений: государства в целом, его органов, должностных лиц, граждан и различных объединений»; | принцип сочетания в рамках законодательства прав, обязанностей и ответственности, выражающийся в возможности в рамках прав пользоваться определенными благами, выполнять обязанности по совершению общественно полезных действий (функций) и нести контролируемую государством ответственность за их нарушение; |
| принцип равноправия, «провозглашавший равенство всех граждан перед законом, их равное право на защиту закона независимо от национального или социального происхождения, языка, пола, политических или иных убеждений, религии, места жительства, имущественного положения или иных обстоятельств»; | принцип равенства, означающий в рамках законодательства «одинаковость, полное сходство по количеству и по качеству» в правах и одинаковость, полное сходство по качеству в ответственности при наличии различных обязанностей; |
| принцип социальной справедливости, который «обеспечивал соответствие между практической ролью индивидов в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами человека и их общественным признанием»; | принцип справедливости, представляющий собой в рамках законодательства «действующую беспристрастность, но в соответствии с истиной, направленную на осуществление правильных насущных задач»; |
| принцип гуманизма, «закреплявший и реально гарантировавший естественные и неотъемлемые права и свободы каждого человека: право на жизнь, здоровье, личную свободу и безопасность, право на охрану своей чести и репутации, защиту от любого произвольного вмешательства в сферу | принцип гуманизма, означающий в рамках законодательства «человечность, благодушие, человеколюбие, милосердие, любовь к ближнему»; |
| личной жизни и другие»; | |
| принцип всесторонней защиты обществом и его социальными институтами прав и свобод своих граждан | |
| принцип демократизма, который реализовывался «в правовых нормах, регулирующих порядок организации и деятельности органов государственной власти, определяющих правовое положение личности, характер ее взаимоотношений с государством» |
§ 2.2. Влияние противоречивости в понятиях функции экономической безопасности и обеспечивающем ее понятии функции права
на экономико-правовую безопасность предприятия
К настоящему времени накоплен значительный опыт и продолжаются исследования представлений о функциях экономической безопасности и обеспечивающем их понятии функции права, участвующих в обеспечении стабилизации социально-экономической сферы[33]. Использование этих результатов в «эволюционной» модели, уточнение их места и влияние на экономико-правовую безопасность предприятия требует специального рассмотрения.
Применительно к стабильной направленности социально-экономической сферы понятия «функции экономической безопасности» и обеспечивающей ее функции права всегда связывали с обозначением ведущих, важнейших, определяющих процессов, осуществляемых предприимчивой частью общества, при этом под «функцией экономической безопасности» понимали «направленное воздействие» угроз, опасностей на экономическую деятельность предприятия, а под «функцией права» при программном «правовом регулировании» экономической деятельности предлагали понимать «либо социальное назначение» права, в котором проявлялась сущность права, либо «направление» правового воздействия на экономические отношения либо и то, и другое вместе взятое[34]. При таком понимании в «функциях права» аккумулировались специфические качественные признаки, которые вытекали из их качественной самостоятельности[35]. Считалось, что[36]:
- «функция права» вытекает из сущности права и определяется назначением права в обществе и в то же время содержит момент независимости от сущности;
- «функция права» – это безусловное, необходимое «направление действия» права на общественные отношения, потребность в осуществлении которых порождает необходимость существования права как социального явления;
- «функция права» выражает наиболее существенные, главные черты права в направлении осуществления коренных задач, стоящих перед ним на данном этапе развития;
- «функция права» представляет «направление активного действия» права, упорядочивающего определенный вид общественных отношений, и характеризует его динамизм, движение, действие;
- «функция права» на определенном этапе развития «экономики» отличается постоянством, характеризующим непрерывность и длительность ее действия на этом этапе с органическим сочетанием возможных изменений механизма и формы ее существования.
Проведенная для стабильной направленности социально-экономической сферы классификация таких «функций права» исходила из следующих посылок[37]:
- «функция права» является производной от совокупности стабильных экономических отношений, облекаемых в правовую форму, в конечном счете, определяется материальными условиями жизни этого «стабильно функционирующего общества» и зависит от специфических свойств и содержания самого права;
- «функции права» связаны с решением задач, которые ставит перед ними общественная жизнь на данном этапе исторического развития;
- «функции права» являются одним из элементов социальной системы, оказывающих влияние на ее составные части.
Именно поэтому «функции права» при стабильной направленности социально-экономической сферы рассматривались в единой «системе социального регулирования», в неразрывной связи с экономическими, социальными, политическими и идеологическими факторами стабильного общественного развития.
Объективным критерием классификации «функций права» в таком понимании служили основные виды экономических отношений, определяющих структуру общества. Считалось, что при разомкнутом «правовом регулировании» экономических отношений право имело самостоятельное значение в жизни общества и выполняло свои «функции» методами и средствами, соответствующими его свойствам и месту в общественной структуре. В соответствии с этим в общем случае такие «функции права» предлагалось разделить на пять групп:
- общеправовые, свойственные всем отраслям права;
- межотраслевые, свойственные двум и более, но не всем отраслям права;
- отраслевые, свойственные только одной конкретной отрасли права;
- функции правовых институтов, свойственные конкретному институту права;
- «функции норм права», свойственные конкретному виду норм права.
Вопрос о соотношении «функций права» различных групп при этом имел весьма важное значение. Ту или иную «общеправовую функцию» предлагалось в большей или меньшей степени конкретизировать «функцией» более низкого уровня. Это зависело от характера «общеправовой функции», от назначения отрасли, института, нормы права, при этом «общеправовые функции» при таком их представлении не охватывали и не могли охватить всего разнообразия конкретных форм и путей воздействия права на общественные отношения.
«Общеправовые функции» делили на две группы с использованием внутренних и внешних критериев, которые с этих позиций в общем случае характеризовали степень соответствия полученных результатов поставленным задачам[38], при этом их выбор априори определял результат классификации и зависел только от уяснения сущности задачи.
Считалось, что внутренние критерии находятся в рамках самого права и позволяют классифицировать «функции права», исходя из самого права, способов ее воздействия на поведение людей, особенностей форм реализации. Неразрывная связь «функций права» собственно с правом позволяла на стабильном этапе развития социально-экономической сферы выделить так называемые «специально-юридические функции»:
- «регулятивную», посредством которой происходило наделение субъектов правами и возложение на них юридических обязанностей;
- «охранительную» (ограничительную) функцию, которая связывалась с установление запретов и привлечением к юридической ответственности.
Особенность «регулятивной» функции заключалась в установлении позитивных правил проведения, в организации общественных отношений, в координации социальных взаимосвязей на основе наиболее целесообразных норм, т. е. в способности права предписывать варианты поведения его субъектов, воздействовать на волю. «Регулятивную» функцию делили на[39]:
- «статическую регулятивную», которая выражалась в воздействии права на общественные отношения путем их закрепления в тех или иных правовых институтах, например, в институте права собственности для закрепления «экономических» основ общественного устройства;
- «динамическую регулятивную», которая выражалась в воздействии права на общественные отношения путем оформления их движения (динамики) и воплощалась в институтах гражданского, трудового, административного права, определяющих процессы в хозяйственных и других сферах общественной жизни.
С учетом изложенного «регулятивную функцию» определяли как «обусловленное социальным назначением направление правового воздействия, выражающееся в установлении позитивных правил поведения, представлении субъективных прав и возложении юридических обязанностей на субъектов права в целях закрепления и содействия развитию отношений, соответствующих интересам общества, государства и граждан»[40].
Особенность же «охранительной функции» права состояла в том, что она характеризовала право как особое «направление воздействия» на поведение людей, выражающееся во влиянии на их волю угрозой санкции, установлением запретов и реализацией юридической ответственности, служила информационным мотором для субъектов общественных отношений о том, какие социальные ценности взяты под охрану государством посредством правовых предписаний, являлась показателем политического и культурного уровня общества, гуманных начал, содержащихся в праве[41]. При стабильной направленности социально-экономической сферы необходимость в охране общественных отношений существовала, и будет существовать до тех пор, пока функционирует государство, при этом право выступает одним из важнейших средств такой охраны. Охраняя эти отношения, право на этапе стабилизации общественных отношений пресекало, запрещало, карало действия, нарушающие условия стабилизации экономических отношений, «экономики», противоречащие интересам предприимчивой части общества. Поэтому предотвращение нарушений норм права являлось основной «правоохранительной функцией», с которой непосредственно связывали вторую «функцию права» по искоренению нежелательных явлений из жизни государства. Кроме этого, «охранительная функция права обеспечивала также восстановление нарушенного права в рамках закона в пределах возможного» В связи с этим под «охранительной функцией» права понимали обусловленное социальным назначением «направление правового воздействия», нацеленное на охрану общезначимых, наиболее важных общественных отношений, и личности в рамках закона, их неприкосновенность и сообразно этому – на вытеснение отношений, чуждых данному государству, данному этапу стабильного развития «экономики» и соответствующих общественных отношений[42].
Применительно к стабильной направленности социально-экономической сферы по отношению к основным целям – социальному и национальному согласию в обществе и обеспечению зашиты интересов предприимчивой части общества была проведена ранжировка других «социально-значимых функций» права[43].
Так в качестве ведущей, основной «социально-значимой» функции права была выделена «функция интеграции», сплочения социальных образований (групп, классов, наций и народностей всего общества). Она, по мнению профессоров С.С. Алексеева, В.Н. Кудрявцева, В.П. Казимирчука и Т.Н. Радько, организовывала и стимулировала поведение и деятельность людей таким образом, чтобы они были солидарны с прогрессивными общечеловеческими демократическими нормами.
Все остальные «социально-значимые» функции: «коммуникативная» (общение), «информационная» и «оценочная» были отнесены к вспомогательным, дополнительным по отношению к ведущей «функциям права». Так «коммуникативная» функция по замыслу должна была обеспечивать включенность коллективов и индивидов в единую систему социальной организации, «информационная» функция определяла реальное наполнение «функций права» общественно-полезным содержанием, которое зависело от типа социальной информации, а «оценочная» функция исходила из того, интересы каких слоев населения защищались с помощью права, какие цели преследовали в своей внутриполитической деятельности государство и его органы. Такая постановка вопроса, по мнению профессоров В.Н. Кудрявцев и В.П. Казимирчука, соответствовала стабильным условиям хозяйствования, современным социальным и политическим реалиям, ибо позволяла решать приоритетную задачу достижения юридического консенсуса как адекватного понимания смысла и ценности правовых предписаний всеми членами общества[44].
К числу внешних объективных критериев классификации «функций права» профессор Т.Н. Радько, например, отнес различные типы общественных отношений, определяющих назначение права[45]. Поскольку общество как сложное целое подразделено на определенные сферы общественных отношений, то без лишней детализации он выделил экономическую, политическую и духовную сферы и соответствующие им «функции права»:
- «экономическую»;
- «политическую»;
- «воспитательную»,
которые вместе объединил общим названием «социальных функций права». Эти «социальные функции права» также были определены как «направления правового воздействия» на соответствующие сферы общественной жизни, и, по мнению профессора Т. Н. Радько, представляли собой ракурс права, в котором «регулятивная» и «охранительные» функции «соединились в обособленной, но однородной среде социальных отношений»[46]. С учетом значимости сфер общественной жизни профессор Т. Н. Радько ввел экологическую сферу и соответствующую ей «экологическую функцию» права и поставил вопрос о существовании соответствующей «социальной общеправовой функции»[47].
Следовательно, при стабильной направленности развития социально-экономической сферы функции экономической безопасности были определены как «направленные воздействия», обеспечивающие их «функции права» были определены лишь как «обусловленные социальным назначением права направления его воздействия» на экономические отношения, при этом классификация функций права по внутренним и внешним критериям была проведена с социальных позиций наиболее общим образом.
Внешне весьма привлекательная так называемая «общесоциальная» направленность определения таких «функций права» применительно к стабильной направленности социально-экономической сферы, по сути, позволила рассмотреть «функции права» различных уровней и производить их классификацию, оставляя без внимания жесткое их несоответствие понятию функции экономической безопасности. Подобная ориентация функций права только на сферы общественной жизни (экономическую, политическую, воспитательную, экологическую и т.д.) практически подменила понятие функции права понятием области их значений, применения, действия. Кроме того, применительно к отдельным отраслям права оказалось, например, не учтенным воздействие одной отрасли права на другую и в целом функциональные зависимости отраслей права между собой.
Применительно к «эволюционной» модели, безусловно, следует исходить их того, что само по себе понятие «функция» достаточно многозначное и даже противоречивое. В литературе насчитывается несколько значений, которое вообще имеет понятие функции в современных научных исследованиях:
- выражение зависимости при взаимодействии между двумя или более переменными факторами;
- совокупность процессов, происходящих в рамках объектов исследования (например, функционирование органов юстиции);
- желаемый результат какого-либо действия, процесса, явления;
- совокупность всех, – как ожидаемых, так и побочных – последствий действия, процесса, явления.
Однако, как отмечает даже сам в единственном месте своей работы профессор Т. Н. Радько, «в большинстве случаев с функцией связывается направленное, избирательное воздействие... на определенные стороны внешней среды»[48]. Значит, функция – это не «направление воздействия», а все-таки «направленное, избирательное воздействие». В этом и состоит незаметный, но принципиальный характер подмены понятия функции как «направленного воздействия» на область воздействия, применения функции – «направление воздействия», которое и было проведено профессором Т. Н. Радько, но которое оказывается неприемлемым для «эволюционной» модели, в рамках которой рассматривается обеспечение экономико-правовой безопасности предприятия.
Если воспользоваться мнением В.С. Нерсесянца, что «... право – это своеобразный аналог математики в социальной области...»[49], то естественно исходить из формализованного определения понятия функции, которое появилось в результате абстрактного обобщения различных представлений о нем в самых различных предметных областях, в том числе и экономической. Такой подход вполне оправдан, поскольку общепринятое в абстрактном представлении понятие функции должны находить свою конкретную реализацию и в предметной области, связанной с правом.
Примем в качестве модели прекрасно разработанный теоретико-множественный аппарат математики[50] и сделаем ряд полезных замечаний, которые используем при рассмотрении функций права.
Следует заметить, что в математике отображением, преобразованием, оператором или функцией, определенной на некоторой области со значениями в другой области, называется соответствие, которое каждому элементу из области определения относит некоторый элемент из области значений. Область определения функции можно назвать исходным множеством, а область ее значений - конечным множеством[51]. Соответствие определяется видом функции, которая является правилом перехода от каждого элемента исходного множества к единственному, однозначно определенному элементу из конечного множества. Следовательно, в математике понятие функции, играющее центральную роль, связано со сложным объектом, состоящим из:
- области определения функции;
- области значений функции;
- собственно функции, как правила перехода от каждого элемента из области определения к некоторому элементу из области значений.
Понятно, что отображение элементов области определения в область значений будет постоянным, если элементы области значений будут одним и тем же элементом для всех элементов из области определения, а две функции будут совпадающими, если их области определения одинаковы и для каждого элемента из этой области определения имеется математическое равенство функций.
Графически сказанное иллюстрирует рис. 2.1.
Обратимся теперь к формализованному способу представления суперпозиции или композиции двух функций.
Пусть имеется три области:
- область определения первой функции;
- область значений первой функции и она же область определения второй функции;
- область значений второй функции и пусть первая функция отображает элементы ее области определения в область значений первой функции, а вторая функция отображает элементы из области значений первой функции, которая является областью определения второй функции, в область определения второй функции.
Тогда функциональной суперпозицией или композицией первой и второй функции называется отображением области определения первой функции в область значений второй функции.
Как видно, суперпозиция двух функций имеет смысл только тогда, когда область значений первой из них содержится в области определения второй.
Изложенное иллюстрирует рис. 2.2.
Такое математическое представление понятия функции, как сложного объекта, и суперпозиции функций оказывается весьма полезным и для обеспечения экономико-правовой безопасности.
Применительно к «эволюционной» модели понятие и функции экономико-
|
|
функция
инъекция
функция
функция
биекция 
правило перехода -
функция
 | |||
 |
функция
функция
сюръекция
Рис. 2.1
|
вторая
функция
|
первая
функция
суперпозиция
функций
|
Рис. 2.2
правовой безопасности, и функции права в общем случае также следует связать с тремя объектами:
- областью определения;
- областью значений;
- собственно функцией как правилом перехода от элемента области определения к элементу из области значений.
При этом следует заметить, что описать в общем случае функции права простыми явными формализованными выражениями удается разве что, в весьма ограниченном числе случаев, да в этом и нет необходимости. Поэтому единственная возможность определить в полном объеме функцию права состоит в том, чтобы выписать все ее значения из области значений по мере того, как просматриваются элементы области определения. При таком смысловом представлении любое правило перехода – функция права обеспечивает соответствие или связь элементов исходного множества с элементами конечного множества, а сама функция права в «эволюционной» модели приобретает четкий, ясный и конкретный правовой смысл, а специфические признаки, которые вытекают из качественной самостоятельности права, обретают свое законное место.
Так, например, правило поведения в праве при обеспечении экономико-правовой безопасности может устанавливать связь между обстоятельствами, при которых применение этого правила поведения возможно, и мерами воздействия за нарушения, каждое из которых может представлять собой некоторое множество.
Использованная формализованная модель позволяет также раскрыть и вопрос взаимодействия функций права в «эволюционной» модели, т. е. решить проблему их интеграции, которая существенно отличается от математической суперпозиции. Связано это с тем, что область значений одной правовой функции при обеспечении экономико-правовой безопасности не может быть областью определения другой правовой функции. Поэтому взаимодействие функций права при обеспечении экономико-правовой безопасности может проявляться и на области определения функций права, и на области их значений. В общем случае участки из областей определения и значений функций права могут не пересекаться, могут пересекаться и могут совпадать. При этом объединение всех функций права есть функция, а совокупность всех подмножеств функций права также является функцией права.
Как видно, здесь функции права действительно представляют собой «направленное, избирательное воздействие» на реформируемые «экономику» и общественные отношения. При таком понимании они естественным образом будут обеспечивать реализацию утверждения (закрепления), защиты постоянно меняющегося экономического базиса, обеспечения прав личности, организаций и интересов всего общества не только при реализации разомкнутого «правового регулирования» социальным, политическим и экономическим развитием на всех уровнях[52], но и при замкнутом правовом управлении ими.
Если принять изложенное определение функции права при обеспечении экономико-правовой безопасности за рабочий вариант, то применяемые ранее названия: «регулятивная», «охранительная», «интеграционная», «коммуникативная» (общения), «информационная», «оценочная» и т. д. без всякого вреда для дела переходят в разряд свойств, в большей или меньшей степени характеризующих любую функцию права. Они играют для функции права в «эволюционной» модели такую же роль, какую играют свойства гладкости, непрерывности, дифференцируемости для математических функций. Действительно, при реализации конкретной функции права в зависимости от ее направленности в полном объеме может проявиться любое из названных свойств или все вместе сразу. В то же время, используя теорию Ст. Бира о «внешних дополнениях»[53], успешно могут быть введены в конкретную функцию права новые свойства или удалены старые, ненужные, которые позволят конкретизировать направленность ее действия.
Анализ используемого в математике абстрактного представления функции, связанного со сложным объектом, состоящим из области определения функции, области значений функции и собственно функции как правила перехода от каждого элемента из области определения к некоторому элементу из области значений, показывает, что в обеспечивающем экономико-правовую безопасность праве уже имеются аналогичные конструкции, которые играют весьма важную роль. К их числу, прежде всего, следует отнести норму права, которая представляет собой «общеобязательное правило поведения, носящее государственно-властный характер, рассчитанное на неоднократное применение и сформулированное путем наделения адресатов взаимными субъективными правами и юридическими обязанностями» и характеризуется следующими основными признаками[54]:
- государственно-властным характером, устанавливаемым государством в лице соответствующих законодательных, исполнительных органов и обеспечиваемым принудительной силой государства;
- «представляют собой образец, который регулирует не конкретные, а определенный вид общественных отношений»;
- неоднократным применением, поскольку законодатель не может предусмотреть всего;
- «носит представительно-обязательный характер, регулирующий отношения людей в рамках прав и обязанностей».
Анализ ее структуры показывает, что норма права представляет собой сложный объект, включающий[55]:
- гипотезу, в которой указаны конкретные жизненные обстоятельства, при наличии или отсутствии которых действует или прекращается данная правовая норма;
- диспозицию, в которой указано само правило поведения при наличии условий, предусмотренных гипотезой;
- санкцию, в которой указаны юридические последствия, наступающие в случае несоблюдения диспозиции (запрещающая норма) или соблюдения диспозиции (поощрительная норма).
Не трудно заметить, что гипотеза в норме права полностью равнозначна области определения функции в математике. Если гипотеза содержит одно обстоятельство, то она является простой; при наличии двух и более обязательных обстоятельств она называется сложной (сюръекция); в случае же наличия нескольких обстоятельств, когда норма действует хотя бы для одного обстоятельства она становится альтернативной[56].
Диспозиция как правило поведения, а точнее как правило перехода от гипотезы к санкции оказывается равнозначной понятию собственно функции в математике как правилу перехода от каждого элемента из области определения к некоторому элементу из области значений. В праве диспозиция бывает трех видов[57]:
- простая или назывная, когда вариант поведения или перехода от гипотезы к санкции только называется;
- описательная, когда вариант поведения или перехода от гипотезы к санкции не только называется, но описываются его характерные признаки;
- ссылочная и как разновидность бланкетная, когда вариант поведения или перехода от гипотезы к санкции называется в самом общем виде и происходит отсылка к другой статье законодательного акта или к иному нормативному акту в случае бланкетной диспозиции.
Санкция в праве выступает как прямой аналог области значений функции в математике. По объему или степени определенности различают[58]:
- абсолютно определенные (образы), которые с абсолютной точностью определяют условия их действия, права и обязанности участников общественных отношений или меры юридической ответственности за их нарушение;
- относительно определенные (образы), в которых указывается верхний и нижний пределы наказания и которые не содержат достаточно полных сведений об условиях их действия, правах и обязанностях участников общественных отношений или мерах юридической ответственности за их нарушение, а предоставляют правоприменительным органам возможность решать дело с учетом конкретных обстоятельств;
- альтернативные (образы), предусматривающие несколько вариантов условий их действия, поведения сторон или мер наказания за нарушение, которые предоставляют правоприменительным органам возможность выбрать любое с учетом степени вины, личности, обстоятельств дела наказание.
Как видно, в «эволюционной» модели при обеспечении экономико-правовой безопасности нормы права приобретают статус функций права и по составу элементов, и по своему назначению и могут рассматриваться как минимальный, неделимый элемент функции права.
С учетом изложенного существующая классификационная схема функций права следует уточнить, поскольку она будет включать в себя пять следующих групп функций:
- общеправовые, свойственные всем отраслям права;
- межотраслевые, свойственные двум и более, но не всем отраслям права;
- отраслевые, свойственные только одной конкретной отрасли права;
- функции правовых институтов, свойственные конкретному институту права;
- нормы права.
Как видно, использованная ранее фраза «функции норм права» как тавтология здесь потеряла всякий смысл.
Не трудно понять, что предложенное понимание функций и норм права при обеспечении экономико-правовой безопасности применительно к «эволюционной» модели вполне применимо и при стабилизации социально-экономической сферы.
Изложенное показывает, что реализованное при обеспечении экономической безопасности предприятия некорректное определение функции и нормы права приводит к серьезным противоречиям с общепринятым пониманием этих терминов, которое особенно отрицательно проявляется при непосредственной реализации и интересов общества, и интересов его предприимчивой части и приводит к негативным результатам при обеспечении экономико-правовой безопасности предприятия и осуществляемой им предпринимательской деятельности в меняющейся среде хозяйствования.