Государственные расходы и доходы в период работы Е. Канкрина (1823, 1833 гг. млн. рублей в ассигнациях, 1843 г. - серебряных)

Расходы, всего:	479.1		740.3
в том числе: Военное и Морское мин-ва	222.3	208.1
платежи по госдолгу	66.3	73.6	94.5
Доходы, всего:	463.4	501.7	777.7
в том числе: обыкновенные	407.2	471.8	690.6
из них: прямые налоги	133.2	121.0	161.7
Питейные	131.2	116.9	190.8
Займы	51.3	27.0	78.7

Конкретные данные подтверждают, что линия на сдерживание государственных расходов, особенно в первое десятилетие деятельности Е. Канкрина, дала заметные результаты. Их общий объем в 1833 году по сравнению с 1823 годом увеличился всего на 3.3%. Военные расходы даже снизились. Удалось стабилизировать бюджеты Министерства иностранных дел, МВД, императорского двора и других.

В то же время возросли затраты на народное образование, строительство дорог, а также платежи по государственному долгу. За первое десятилетие снизились подушные и другие прямые налоги. В то же время вдвое возросли таможенные сборы, что не только увеличило поступление денег в казну, но и защищало молодую еще национальную промышленность.

Главным плодом своих свершений на посту министра финансов Е. Канкрин считал успешно проведенную денежную реформу, позволившую восстановить серебряное обращение в России. К достижению этой цели он приближался поэтапно, хотя определенные сбои в ритм такого движения внесли: война с Турцией (1828-1829 гг.), восстание в Польше, неурожаи хлебов. На начальном этапе, в 1827 г., было официально разрешено при взносах в казну некоторых налоговых платежей принимать от населения серебро по биржевому курсу 1: 3.7 или 27 копеек серебром за рубль ассигнациями. Формально это означало девальвацию бумажных денег, но фактически население уже несколько десятилетий использовало примерно такой курс в хозяйственной практике.

Эксперимент прошел удачно, и в 1830 г. в 27 губерниях разрешили принимать металлические деньги при платежах за все подати и сборы по чуть уточненному курсу 27.4 копейки. Благодаря этому предприятию резко увеличился приток в казну звонкой монеты. Люди привыкли к забытой уже форме металлических денег, которые начали обращаться на рынке наравне с ассигнациями. Последние постепенно стали превращаться как бы во вспомогательные деньги. Тем не менее спрос на них возрос, поскольку и продавцы, и покупатели убедились на практике в устойчивом характере курсовой стоимости ассигнаций.

1839 год принято считать началом денежной реформы Е. Канкрина серебряный рубль объявили базовой монетной единицей и установили его твердый курс по отношению к ассигнациям. С 1 января 1940 г. при государственном коммерческом банке открылись депозитные кассы для привлечения вкладов населения в звонкой монете. В обмен вкладчик получал специальные депозитные билеты достоинством 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100 рублей серебром. Такие билеты имели хождение наравне с серебряной монетой по всей стране. Очень быстро население привыкло к тому, что:

· в качестве платежного средства везде можно использовать и звонкую монету, и бумажные деньги;

· курс ассигнаций в течение длительного времени остается практически стабильным;

· при совершении крупных платежей использование денежных купюр предпочтительнее по сравнению с металлическими монетами.

В конце 1841 г. депозитные билеты были заменены кредитными билетами. Еще через два года оставшиеся в обращении ассигнации были выкуплены по курсу 3.5 рубля ассигнациями = 1 серебряному рублю или 1 рубль ассигнациями приравнивался к 28.6 копейкам серебром.

Несмотря на то, что стабилизация денежного обращения и была достигнута, она имела кратковременный характер.

Сельское хозяйство

В первой половине XIX века сельское хозяйство оставалось главной отраслью российской экономики. Примерно 90% населения страны составляли крестьяне. Развитие сельскохозяйственного производства происходило в основном экстенсивными методами, за счет расширения новых посевных площадей, которые увеличились за полвека на 53%, преимущественно в южных и восточных районах. Внедрение новых методов обработки почвы, новых сортов сельскохозяйственных культур происходило очень медленно, урожайность хлебов в начале века составляла в среднем «сам-три», «сам-четыре», то есть при посеве одного пуда собирали три-четыре пуда зерна.

Частыми были неурожаи, которые приводили к массовому голоду крестьян, гибели скота.

Основной агротехнической системой оставалось традиционное трехполье, кое-где еще сохранялась подсека (в Сибири), а в степных районах – залежная система. Животноводство имело преимущественно натуральный характер, то есть скот выращивался для домашнего потребления, а не продажу.

К середине XIX века сельское хозяйство начало постепенно изменяться. Расширялись посевы технических культур – хмеля, табака, льна, а в 1840-е годы значительно выросли посевы картофеля, который стал не только «вторым хлебом» для крестьян, но и сырьем для пищевой промышленности. Увеличивались посевы новой культуры – сахарной свеклы, особенно на Украине и на юге Черноземья. Появились предприятия по переработке сахарной свеклы. Первый завод по производству свекловичного сахара был построен в Тульской губернии в 1802 году, к 1834 году было построено 34 завода, а в 1848 году их было свыше 300.

На селе начали внедряться новые машины: молотилки, веялки, сеялки, жатки и др. Увеличился удельный вес наемных работников. В 1850-х годах их количество достигало 700 тыс. человек, в основном приходивших на сезонные работы в южные, степные, заволжские губернии, в Прибалтику.

Медленно продолжался процесс специализации отдельных регионов на производстве различных видов сельскохозяйственных культур: в Заволжье и в степных районах России все больше внимания уделялось выращиванию пшеницы, в Крыму и Закавказье – виноградарству и шелководству, около крупных городов – торговому огородничеству, птицеводству.

В первой половине XIX века основными категориями крестьян были следующие: помещичьи, государственные и удельные (дворцовые). Помещичьи крестьяне составляли самую большую группу. В 1850-х годах их насчитывалось более 23 млн. человек обоего пола, в том числе 1.5 млн. – дворовых и 540 тыс. – работавших на частных фабриках и заводах.

Удельный вес крепостных крестьян в начале века составлял 40% по отношению ко всему населению страны. В разных регионах страны соотношение барщины и оброка было различным, поскольку оно зависело от экономической характеристики губернии. Так, в центральном районе, где был высок уровень промысловых занятий крестьян, большое распространение получила оброчная система – от 65 до 90%.

Государственных (казенных крестьян к середине столетия насчитывалось около 19 млн. душ обоего пола. Им предоставлялись земельные наделы, за которые они должны были, кроме государственных податей и сборов, нести и феодальные повинности в виде денежного оброка. Этой категории крестьян с 1801 года разрешалось приобретать в собственность землю. Они могли относительно свободно делать выбор: заниматься земледелием или ремесленным производством, создавать свои небольшие предприятия или переходить в городское сословие. Однако, правительство в любой момент могло перевести их в военные поселения, подарить в собственность какому-либо дворянину, перевести в разряд удельных крестьян и пр.

Категория удельных крестьян занимала промежуточное положение по своему правовому и хозяйственному статусу между вышеупомянутыми крестьянами. К середине XIX века их насчитывалось почти два млн. душ обоего пола. Удельные крестьяне несли в пользу царской семьи оброк, платили государственные налоги и отрабатывали натуральные повинности.

В 1820-х годах становится очевидным, что возможности развития помещичьих хозяйств, основанных на крепостном труде, практически исчерпаны. Заметно снижалась производительность труда на барщине, крестьяне искали всяческие предлоги уклониться от нее. В то время как помещик был кровно заинтересован в увеличении производства сельскохозяйственной продукции на продажу, и в первую очередь – зерна, крестьяне все меньше проявляли старания в работе.

Кризисные явления ощущали и те хозяйства, в которых преобладала оброчная система. По мере развития крестьянских промыслов среди работников росла конкуренция, и заработки крестьян-оброчников падали, следовательно, они все меньше платили денежную ренту помещикам. Все чаще стали появляться помещики-должники, которые не могли вернуть долги в кредитные учреждения. Так, если в начале XIX века в залоге находились всего 5% крепостных крестьян, то в 1850-х годах – уже свыше 65%. Множество имений продавались с молотка за долги.

Промышленность

В первой половине XIX века основная часть промышленной продукции выпускалась не крупными партиями, а мелкими промыслами. Особенно это было характерно для обрабатывающей промышленности, производящей потребительские товары. В 1850-х годах на их долю приходилось до 80% общего объема выпускаемой продукции. В первой половине XIX века в России появились промысловые села. В центрально-промышленных губерниях (Московской, Владимирской, Ярославской, Костромской, Нижегородской, Тверской и Калужской) возникло значительное количество торгово-промышленных сел. Таковы крупные центры хлопчатобумажной промышленности, как Иваново, Тейково, Кохма Шуйского уезда Владимирской губернии, Вичуга – Кинешемского Костромской, шелкоткацкой – Щелково под Москвой, слесарной – Павлово, Горбатовского уезда Нижегородской губернии, обувной – Кимры, Корчевского Тверской, известные центры владимирского иконописания Холуй, Палех и Мстера.

В названных торгово-промышленных селениях фактически произошло полное отделение промышленности от земледелия. Основным занятием жителей этих селений были разного рода промыслы и торговля; хлебопашество отсутствовало, использовались только усадебная земля, сенокосы и выгоны, а пахотная обычно сдавалась в аренду. Так, совершенно не занимались земледелием жители с. Иваново – самого значительного центра хлопчатобумажной промышленности, прозванного «русским Манчестером». В известных центрах слесарных промыслов Павлове и Ворсме в 1851 г. земледелием занимались – в первом из 1087 дворов лишь 10 и 65 из 430 во втором.

Крупные торгово-промысловые села, как правило, становились центрами того или иного вида промысла, формируя вокруг себя промысловые округа. Центром крупнейшего текстильного района, охватившего сотни селений Шуйского уезда и соседнего Суздальского Владимирской губернии, было С. Иваново. В середине 50-х гг. XIX века в Шуйском уезде насчитывалось до 60 тыс. ткачей, из которых 15 тыс. работали непосредственно на фабриках и 45 тыс. в селах и деревнях этого уезда в качестве надомников ивановских мануфактуристов.

Центром обширного кожевенно-обувного района село Кимры. Село славилось изготовлением разнообразной обуви для военных заказов, на широкий спрос населения, в том числе и на удовлетворение, изысканных вкусов привилегированных сословий. Крестьяне селений в радиусе 30-35 верст от Кимр хотя и занимались земледелием, но оно превратилось у них во второстепенное занятие.

Торгово-промышленные селения принадлежали крупнейшим магнатам России – Шереметевым, Юсуповым, Паниным, Голицыным, Воронцовым, Татищевым, Щербатовым. Монопольное положение этих владельцев, привилегии и влияние обеспечивали крестьянам защиту от вмешательства в жизнь их крестьян со стороны чиновничье-бюрократической местной власти, от чего сильно страдала государственная деревня.

Исходя из стремления повысить доходность имений, помещик принимал разнообразные меры к поощрению промысловой деятельности своих крепостных крестьян.

Так, в подмосковном имении Голицыных Щелкове, основным занятием крестьян которого было шелкоткачество, владельцам фабрик запрещалось нанимать на работу людей «со стороны», пока «свои» (т. е. крепостные крестьяне села) «не будут устроены». Владелец села Иванова Шереметев требовал от ивановских фабрикантов, чтобы они принимали на работу только ткачей (крепостных крестьян) этого села; за наем «посторонних» подвергали этих фабрикантов (многие из которых также были его крепостными) штрафу. При этом он обязал фабрикантов давать этим ткачам повышенную плату.

Владельцы крупных промысловых сел нередко ссужали своих крепостных крестьян-предпринимателей деньгами под высокие проценты. Например, Орловы-Чесменские, собранные в 1803 г. 10 тыс. рублей за счет продажи рекрутских квитанций села Никольского Ярославской губернии отдали в ссуду из расчета 10% годовых зажиточным крестьянам этого села.

В Иванове, Павлове, Сулости, Мстере и др. селах помещики устраивали «ссудные», «заемные» и «вспомогательные» кассы для предоставления кредита в первую очередь «промышленным крестьянам». Все эти меры преследовали цель повысить доходность помещичьего имения за счет повышающего оброка.

В торгово-промысловых селах помещики извлекали выгоду не только за счет повышения оброка. В таких селах обычно находились либо сельские торжки, либо небольшие ярмарки, которые приносили помещику значительный доход за счет взимания пошлин за право торговли, полавочных и прочих сборов. Сами помещики в этих селах имели свои торговые заведения, постоялые дворы, харчевни, питейные дома, которые сдавали в аренду. Например, в с. Большом Юхотской вотчины Шереметевы в 50 гг. XIX в. за счет пошлин и арендной платы за торговые заведения получали ежегодно до 10 тыс. рублей серебром.

Торгово-промышленные села, выступая в роли центров закупки сырья и сбыта продукции данного промысла, играли громадную роль в формировании промышленных округов, в переходе от мелкотоварного производства и крестьянских промыслов к капиталистическому, в складывании капиталистической мануфактуры.

Большую роль в становлении отечественной промышленности сыграла так называемая рассеянная мануфактура, при которой предприниматель-скупщик раздавал работу крестьянам-надомникам. Позже этих работников стали собирать под одну крышу, где они трудились на основе подетального разделения труда. Таким образом, постепенно накапливались капиталы, готовились квалифицированные кадры для будущих крупных промышленных предприятий.

В центральных и северо-западных губерниях, где малоплодородные земли, крестьяне не могли содержать семью и платить подати. К середине века отсюда на заработки в крупные города уходило до 30-40% взрослого мужского населения. Этот процесс послужил важным фактором при формировании рынка труда, а также роста городского населения.

Количество промышленных предприятий к 1860 году возросло до 1 тыс., но большую их часть составляли мелкие производства, где работали по 10-15 человек.

Но еще много было предприятий, базировавшихся на крепостном труде: старые горнодобывающие рудники и заводы, а также вотчинные мануфактуры, основанные помещиками. Многие из них находились в кризисном состоянии и уступали в конкуренции предприятиям, основанным на наемном труде, вследствие низкой производительности, плохого качества выпускаемой продукции и ее дороговизны. Работа на вотчинных мануфактурах являлась для крестьян одной из самых тяжелых форм барщины, что толкало их к сопротивлению.

Развитие российской промышленности происходило неравномерно. Так, наиболее быстрыми темпами развивалось хлопчатобумажное производство. В 1850-е годы Россия занимала пятое место в мире в шерстяной промышленности, а производство полотняных и шелковых тканей находилось в состоянии застоя. Если в 1804 году в стране насчитывалось 285 полотняных мануфактур, то к 1845 году их количество сократилось до 156. Состояние депрессии охватило и металлургию. За первую половину XIX века производство чугуна выросло лишь в два раза – с 9 до 18 млн. пудов.

Российская металлургия выживала только благодаря жесткой системе таможенных тарифов на ввоз черных и цветных металлов.

1830-1840-е годы характеризовались постепенным переходом от мануфактуры к фабрике. Это означало, что в промышленности стали создаваться крупные предприятия, основанные на машинной технике, т. е. начался промышленный переворот.

Одним из показателей промышленного переворота можно считать возникновение и развитие российского машиностроения. Были построены первые машиностроительные заводы: Невский машиностроительный, Александровский казенный завод, завод Берда и др., выпускавшие паровые машины, пароходы, паровозы и др. В 1849 г. был построен завод в Сормове, который стал выпускать речные суда.

Однако крепостное право сдерживало развитие промышленности. Производительность крепостного труда была значительно ниже производительности наемного. По подсчетам статистиков того времени, наемный рабочий в разных отраслях промышленности давал в 2, 3 и 4 раза больше продукции, чем крепостной. Это должно было стимулировать внедрение машин, потому что машина не только повышает производительность труда, но и подчиняет рабочего своему темпу. Но машины оказались несовместимыми с крепостным трудом. Он делал невыгодным применение машин. Ставя машину, заменяющую сколько-то рабочих, заводчик не мог их уволить, потому что они были его собственностью. Поэтому машина не сокращала, а только увеличивала производственные затраты.

Крепостное право заставляло хозяина содержать (за счет производства) безработных, т. е. резервная армия труда была не за воротами предприятия, а на его содержании. Заработная плата крепостных рабочих обычно состояла из двух частей: денежная, которая выдавалась непосредственно за работу и «провиант», т. е. бесплатный паек, который выдавался всем членам семей рабочих, числившихся на предприятии, в том числе и семей крепостных безработных.

Крепостничество сужало внутренний рынок. Оно закрепляло такой порядок, при котором подавляющую массу населения составляли крестьяне, прикрепленные к земле. А крестьяне вели натуральное хозяйство и покупали очень мало промышленных изделий. Они сами ткали полотно и шили из него одежду. Они мало покупали железных изделий: деревенские кузнецы перековывали сломанные железные изделия на новые.

Таким образом, несмотря на начавшийся промышленный переворот, крепостное право тормозило развитие промышленности в России.

Транспорт и торговля

Развитие внутренней торговли в России сдерживалось состоянием транспорта. В первой половине XIX века Россия преимущественно оставалась страной бездорожья, что изрядно мешало ее экономическому развитию.

Основными видами транспорта были речной (сплавом или бурлаками вверх по реке) и гужевой. Но по реке товары можно было перевозить только летом, а сухим путем преимущественно зимой, на санях. Летом грунтовые дороги становились непроезжими. Скорость передвижения грузов была очень мала. Довести барку с кладью с низовьев Волги до Петербурга можно было только за две навигации: за первое лето суда доходили только до Рыбинска и здесь зимовали. Поэтому оборот капитала был замедленным: товары в дороге значительно дорожали.

Технический переворот на транспорте проходил успешнее, чем в промышленности, потому что транспорт был сферой наемного труда. В 1813 г. на заводе Берда в Петербурге был построен первый пароход. К 1860 г. только по Волге и ее притокам ходило около 350 пароходов, и основная часть грузов перевозилась паровой тягой.

В 30-х годах началось строительство железных дорог. Первая железная дорога была построена между Петербургом и Царским Селом, ее длина была всего 25 верст. Ее экономическая роль была мизерной, т. к. строилась она как увеселительный аттракцион для столичной публики. Большое значение приобрело строительство железных дорог между Петербургом и Москвой, Москвой и Нижним Новгородом. Железнодорожному строительству сильно противодействовали владельцы ямских станций, всячески старавшиеся не допустить новых средств передвижения. Но, тем не менее, к 1861 г. в России протяженность железных дорог составила 1500 верст.

С развитием транспорта, а следовательно, и экономических связей, во внутренней торговле России первой половины XIX века происходят качественные сдвиги.

1. Падает купеческая прибыль. Прежде купечество получало высокие

прибыли именно из-за слабых торговых связей, из-за территориальных различий и сезонных колебаний цен. Теперь же торговые связи развивались, становясь все более стабильными, и разница цен все более уменьшалась. К тому же в процессе имущественного расслоения деревни появился мощный слой «торгующих крестьян», которые конкурировали с купцами, сбивая цены. В Москве к 1840 году «торгующие крестьяне» составляли почти половину всех торговцев. Поэтому купцам для сохранения своих капиталов необходимо было включаться в производство. И в середине века свыше 90% 1-ой гильдии владело промышленными предприятиями.

2. Теряют свое значение ярмарки. В середине столетия через ярмарки проходило меньше 10% внутреннего товарооборота страны. Теперь купец через своих комиссионеров закупал товары на месте производства и доставлял потребителям, минуя ярмарку. Ведь при ярмарочной торговле прибыль делится между двумя купцами: тем, который доставил товар на ярмарку, и тем, который привез его с ярмарки на место потребления.

Однако, крупнейшие ярмарки, с оборотом свыше 1 млн. рублей, все же продолжали действовать и процветать. На них при содействии иностранных оптовых торговцев заключались крупные международные сделки. Но характер торговли на ярмарках существенно изменился – теперь это были, в сущности, временные товарные биржи, где заключались предварительные торговые сделки без товаров.

На ярмарках, помимо самого процесса торговли, демонстрировались технические новинки, завязывались деловые контакты, создавались товарищества и акционерные общества. Ярмарки выступали в качестве чуткого барометра экономической жизни страны, на них происходило стихийное регулирование баланса спроса и предложения, координация хозяйственного механизма.

По-прежнему по глухим деревням ходили коробейники, офени, разносившие ткани, галантерею, мелкие предметы быта, зачастую не продавая их за деньги, а обменивая на сырье (лен, полотно и др.)

В области внешней торговли Россия становится крупным экспортером сельскохозяйственных продуктов на европейский рынок. Среднегодовой объем экспорта в 1800-1850 годах увеличился почти в четыре раза: с 60 до 230 млн. руб. За границу вывозились лен, конопля, шкуры, меха, лес. Со второй половины 40-х годов основной статьей русского экспорта становится хлеб. Зато вывоз железа и холста резко сократился. Это объясняется отставанием русской крепостнической металлургии от английской капиталистической и закатом эпохи парусного флота на Западе.

Несколько изменилась структура импорта. Если раньше ввозились в основном потребительские товары – предметы роскоши, ткани и т. п., то теперь главным предметом ввоза стали машины и аппараты для фабрик и заводов, красители, хлопок-сырец, уголь. Большую роль в промышленном развитии России сыграла протекционистская таможенная политика правительства. С 1822 г. действовал протекционистский тариф: высокие пошлины на ввозимые товары защищали отечественных капиталистов от иностранной конкуренции и в то же время приносили большие доходы государству. В основном тарифами облагались дешевые английские товары (особенно текстиль), вплоть до полного их запрета на ввоз. В результате доходы казны от тарифных пошлин увеличились с 11 млн. руб. в 1824 году до 26 млн. руб. в 1842 году.