Егеря - 60 чл

Ополченцы: 379 чл.

Служащие гражданских корпусов:42 чл.

Германцы: 102 чл.

Пионеры: 286 чл.

Люди Довженко-Змая:

Драгуны - 60 чл.

Егеря - 40 чл.

Люди Ставрова:

Драгуны - 29 чл.

Егеря - 20 чл.

Ополченцы - 83 чл.

Пионеры - 26 чл.

Люди из Прибойной губернии:

Ополченцы - 82 чл.

Пионеры - 19 чл.

ВСЕГО: 1258 чл. при 18 боевых машинах,2 легких самолетах,12 боевых вертолетах,3 орудиях и 5 миноме­тах.

ВСЁ.

ИНТЕРЛЮДИЯ: РУССКАЯ КРОВЬ (1.)

Кровь текла в моих жилах, текла издалека,

сквозь столетья, по воле славянского рока,

в потаенных ручьях округ сердца журчала,

На горячей волне мою душу качала.

И шептала душе, что по праву рожденья

ей великая доля дана во владенье:

Благородного племени древняя слава

и доверье Творца и святая Держава.

Мы с тобою богаты, безмерно богаты:

нам деянья отцов - как незримые латы,

бесконечная даль просит нашей охраны,

Сотни трав исцелят воспаленные раны.

Кровь текла в моих жилах, текла издалека,

застывала в предчувствии злого урока,

закипала она, если Русь унижали,

застывала она на восточном кинжале,

Проливалась на землю от пули устало...

В чернозем уходила - зарей расцветала!

Но приказ ее, что неизбежней победы -

созидать и растить, знать пути и ответы!

Мы с тобою спокойны. По-детски спокойны.

В нас Россия живет и проходит сквозь войны.

И прославится вновь. Это может быть завтра...

...Безупречная кровь - безупречная правда!

1. Слова М.Струковой.

4.

- Боги, сколько же их!!!

В голосе Женьки Вислоусова прозвучал настоящий ужас и, честно гово­ря, Игорь и сам был близок к этому чувству. Одно дело - стереосъемка. А другое - видеть, как через лес ползут медленно и. тяжело бесконечные ко­лонны врагов. И слышать, как взвизгивают сотни дудок и страшно ухают огро­мные бронзовые, с натянутой туго кожей, барабаны на повозках. Их мощные удары били, казалось, по всем внутренностям, заставляя замирать сердца и противно сжиматься желудок.

Игорь, широко расставив ноги, сидел на башне превращенного в танкет­ку джипа, поставив один локоть на кожух ротора, а другой - на колено. Он держал у глаз бинокль, и аппарат бесстрастно фиксировал длину вражеских колонн, уходящих за горизонт.

- Да, это сильно, - сказал наконец Игорь, опуская бинокль. Конвой - Алые Драгуны на огромных конях - стоял неподалеку; возле Игоря были только командиры.

- Не то слово, - ответил Микульский. - Нам надо их остановить, иначе это докатится даже не до Второго Меридиана, а до самого побережья Великого... Мне поднимать авиацию?

- Нет, - отрезал Игорь и, встав в рост, положил руки на бинокль. - Ну что же, господа. Я думаю, нет нужды воодушевлять вас. Большинство из вас мест­ные, все этим и сказано... Каждый должен делать то, что я сказал, максимально четко. Где-то сорвется - и нам конец, никакая авиация не спасет, никакая артиллерия... А ваши семьи они перережут, - добавил он жестко. - Так. Херцог фон Брахтер, - германец наклонил голову, положив руку в высокой перчатке на ножны длинного цвайхандера, висящего наискось за плечами. - Со своими займите склон долины. Подняться на него вабиска не должны.

- Сделаем.

- Капитан Веребников, - офицер козырнул, - берите своих пехотинцев, еге­рей Довженко-Змая и Ставрова, всех пионеров. Перекроете основной выход из долины.

- Слушаюсь.

- Поручик Ольшина.

- Я

- Примите под команду артиллерию. Найдите место, откуда будет прострелива­ться вся долина. Огонь только по приказу.

- Слушаюсь.

- Славка, - обратился Игорь к новгородскому авантюристу, и тот улыбнулся - Тебе самое трудное... от тебя зависит - поверят они, или нет... Если нет - все бесполезно.

- Ты говоришь - я делаю, - Ставров перестал улыбаться.

- Бери своих ополченцев, наших - тоже, и ребят из гражданских корпусов. Пойдешь навстречу и примешь бой. Как только они все втянутся - отступай. Не беги - опомнятся, начнут думать и не поверят. Твое дело - втащить их за собой в долину, как за приманкой, завлечь...

- Кого я только не завлекал, - хмыкнул Ярослав, - а вот этих еще не до­водилось... Сделаем.

- Посылаю ополченцев, - тихо сказал Игорь, - хотя это и бесчеловечно. Йррузайцы должны поверить, что мы их не ждали толком.

- Да сделаем, - с беззаботной уверенностью повторил Ярослав.

- Теперь вы, - обратился Игорь к есаулу. - Берите всю нашу кавалерию...

- Всю - это аж сто девятнадцать человек, - с мрачным удовольствием уто­чнил Змай, хлопая нагайкой по голенищу щегольского узкого сапога.

- Точно так... Встанете за болотами вон у тех рощ - они туда не полезут, да и "глаза" их с воздуха вас не увидят. Ждите. Как ЭТО начнется, они бросятся назад - тут и...

- ...тут я с них штаны и сниму, - удовлетворенно подытожил есаул и заме­тил: - Солнышко встает, пора и по местам, а то нас тут припрут, чего доброго.

- Расходимся, - согласился Игорь. - Ваша авиация, - обратился он к Мику­льскому, - пусть поддержит Ставрова и ополченцев. И еще, последнее. Посмотрите снова своих людей. Женщин, пацанов младше тринадцати - гнать, если кто пробрался.

- Правильно, - веско сказал есаул. - В поселке еле отбились. Хуже вабиска, ей-богу, а уж чтобы не пролезли - ни за что не поверю.

- Всем - успеха, - пожелал Игорь и послал танкетку вниз со склона. Борька скакал рядом, Женька придерживал ротор.

Сегодня впервые Игорь узнал, что это - посылать людей в бой, а самому - оставаться в тылу.

5.

Игорь и есаул не ошиблись - из рядов защитников выловили почти сотню женщин и детей младше тринадцати. Их как раз строили, когда подъехала танкетка, с которой соскочил Муромцев. На Игоря конвоируемые смотрели, как на личного врага.

- Я вынужден отвлечь для вас пять транспортных вертолетов, - не обращая внимания на эти взгляды, объявил Игорь. - И не могу дать вам ни единого человека конвоя, но предупреждаю: в случае, если вы попробуете вернуться, то ваш патриотизм будет оценен, как саботаж и вознагражден месяцем ареста для женщин и публичной поркой для детей. А самое главное - не заставляйте меня отвлекать кого-то из наших и так невеликих сил еще и на борьбу с вами. Все, вы свободны. Вертолеты ждут.

Они отъехали на холм, с которого открывался вид на долину. Борька склонился с седла:

- Поеду к "Рубаке". Или я тебе еще нужен?

- А как же, но не сейчас, - отозвался Игорь. - Да! Наших никого?

- Не успели, - вздохнул Борька. - Хэй, Раскидай, вперед! - и помчался ка­рьером к выходу из долины, где занимали позиции пионеры.

- Я, пожалуй, посплю, - сказал Игорь Женьке. - Когда у Ставрова начнется заварушка - буди.

- Ага, хорошо... Игорь, - Женька сел на броне, скрестив ноги, - как ты думаешь, у нас получится?

Вместо ответа Игорь улегся на травку и закрыл глаза...

...На этот раз ему ничего не снилось, и проснулся он еще до того, как Женька пошел его будить. Полызмеи стоял высоко - было часов десять Женька в танкетке говорил с кем-то по связи и, раньше чем тот оберну­лся, Игорь сел и спросил:

- Началось?

- Ну, проснулся? - Женька, не поворачиваясь, махнул рукой, и Игорь запрыг­нул в танкетку, скорчившись рядом с другом.

- Они клюнули, Игорь! - прокричал Ярослав с шумного экрана. Изображение прыгало. - Они идут за нами, как на привязи! - он оглянулся, махнув кому-то и вновь повернулся к экрану, криво улыбаясь. - Ну, брат - я думал, что видел все. Но каюсь - ошибался. Смотри-ка.

Изображение "поехало". Мелькнула двойная цепь ополченцев - они стре­ляли, тускло поблескивали примкнутые штыки - стоявших в два яруса... раненые, которых несли к джипу... а потом...

Могло показаться, что лес ожил. Ревущие толпы пробивались через него, наколько хватало глаз. Появилось на миг небо с заходящими в атаку верто­летами, снова ополченцы - с бронзовыми нашивками Ставрова... Прямо через экран свистнул черный штрих, послышался смех Ярослава и снова возникло его лицо:

- А?! Как?! Мы отступаем, а то их всадники начинают загибать фланги!.. Да, вот, смотри! - на экране появилась голова землянина. Несмотря на раскроен­ный лоб, сосульки крови и гримасу, исказившую мертвое лицо, Игорь узнал по­ручика Резникова. Голова одного из лучших офицеров Алых Драгун чуть пока­чивалась в руке Ставрова. - Поймали двадцать три штуки. Иррузайцы в нас кидают.

- Угу, - откликнулся Игорь. - Только?..

- Не только, - понял недосказанное Игорем Ярослав. - Но немного, к счас­тью. Похоже, эти ребята - ну, Алые - как раз и погибли, позволяя уйти граж­данским... Да, ну мне разговаривать больше некогда - они подваливают... а! - мелькнул бледный огонь, грохнуло. - Вот, один есть. Ухожу, жди связи!

- Идут? - спросил Женька.

- Идут, - Игорь выпрямился и вгляделся, словно иррузайцев можно было уже увидеть. Ну, увидеть не увидеть, а вот треск разрядов можно было слышать. А на дальнем краю долины - километрах в восьми - в бинокль стали разли­чимы джипы с ранеными и убитыми. - Идут, Женька... И, наверное, знают, что тут для них ловушка.

- Знают?! - Женька округлил свои чуть раскосые глаза.

- А как же, - довольно подтвердил Игорь. - Не знают они только, как­ая ловушка.

- А вот интересно - куда же все эти толпы так ломанулись?- поинтересо­вался Женька. - Ну, солдаты понятно: приказали. А лесовики, оранги эти?

- Не имею ни малейшего представления, - признался Игорь. - Да они и са­ми, скорей всего, не очень-то понимают - куда. Но будут ломить, пока мы их не остановим... А наступление это - от отчаянья. Тайную войну они проиг­рали. Покровителей лишились. Партизанскую борьбу продули. Что ещё?.. Поеха­ли, Жень, к германцам...

...Германцы особо не маскировались - должно быть, херцог понимал не хуже Игоря, что "глаза" яшгайанов с воздуха их все равно не пропустят. Гер­манцы сидели и лежали между камней и поваленных деревьев, из которых успели соорудить палисад, держали наготове оружие, проверяли секторы обс­трела. Вжикала отбиваемая сталь, где-то свистела окарина (1.), побрехивали бо­евые овчарки. Сам херцог кормил с руки сидящего на плече сокола - птица в клобуке вслепую хватала и раздергивала жадно кровавые кусочки.

- Все готово, - не дожидаясь вопроса, повел рукой херцог. Передал сокола одному из мальчишек, - Может, и до рукопашной дойдет дело. А дойдет - так им же хуже.

1. Глиняная дудочка, инструмент прибалтийских славян, перешедший от них ассимилировавшим их германцам.

Зигфрид, сидевший неподалеку, помахал егеркой. Степка, проверявший во­зле него РПП, весело вскинул руку, приглашая подойти, но Игорь, незаметно улыбнувшись, покачал головой и сказал, понизив голос:

- Мне вас учить глупо. У вас опыт, какой мне и не снился. Не выпускайте их. Боеприпасов взяли достаточно?

- Хватит...

...Танкетка пересекала долину, когда Игорь увидел неясное движение ТАМ, в конце.

- Останови, - он положил руку на плечо Женьки. Киберстрелок, следовавший по пятам, остановился тоже и чутко развернул ротор в сторону движения.

- Наши? - напряженно спросил Женька.

- Да, - Игорь поднял бинокль. - Часа через два будут здесь. А часа через четыре вся эта кодла влезет в мешок... Дай мне Ольшину.

Но раньше пробился Микульский. Он доложил о потере двух вертолетов, о том, что растратил почти все боеприпасы, но наступающие продолжают дви­жение. У Ольшины к стрельбе все было готово. Потом вновь появился Ставров.

- Все, - сказал он и долго пил из фляжки. Изображение вдруг прыгнуло, несколько секунд Игорь видел только траву, а потом мелькнуло лицо ополченца с кровавой дырой между глаз от пули - очевидно, кто-то принял аппарат связи. - У меня тридцать шесть убитых. Тридцать семь теперь. Пятимся вол­нами. Вас видим.

- Ускоряй отход, - приказал Игорь. - Посылаю тебе двух киберстрелков, слегка прикроют. Покажите, что там.

- Любуйся, - изображение сменилось. Совсем неподалеку около полусотни ополченцев дрались врукопашную: штыками, тесаками, топорами - с наседаю­щими отовсюду дикарями. Еще ближе - ^рое прикрывали гранатометчика, с удивительным хладнокровием менявшего кассету автоматического гранатомета.

- Нравится?

- Да пока все в порядке, - спокойно ответил Игорь. - Я к своим...

...Пионеры засели за импровизированным укреплением - получше гер­манских завалов, надо сказать. Женька Рубан попытался было доложить по форме, но Игорь отмахнулся и начал осматриваться.

Неподалеку звякала гитара - вечный спутник похода и войны. Задумчи­вый голос напевал:

- А у нас за спиной -

И страна, и друзья.

И пройти стороной мимо смерти нельзя.

Мы не смеем сказать:

"Я боюсь - не смогу!"

Вот и стынут глаза

И в цветах, и в снегу...

- Гитара есть? - Игорь присел на нос танкетки. - Что-то мне не нравится песня, споем другое, а? А то мало оптимизма.

Гитару ему передали - на мохнатом ремне, украшенную вензелями. Игорь изобразил барабанную дробь (кажется, все уверены, что он и в самом деле спокоен - отлично!), ловко перевернул инструмент в нормальное положение и, даже не пытаясь аккомпанировать, затянул:

- В край счастливый, мирный и свободный

Враг неволю и смерть несет!

Нет страшнее скорби всенародной,

Ничего нет страшней, чем гнет!..

И через несколько секунд уже все кругом откликались хором:

- Эге-гей! Э-гей, о-гей - это клич отважных!

Друг мой - будь, как вольный ветер!

Ветру нет преград на свете!..

А Игорь, уже не подпевая (завел и хватит!), встал в рост, начал наблю­дать, как в долину, словно тесто в пакет, вваливается вражеская армия. На расстоянии это напоминало Игорю муравейник, какие он любил наблюдать в лесопарке лицея. Сами муравьи ему совершенно не нравились, но их массовое перемещение, при котором, казалось, шевелится даже земля, завораживало. Да вот оно - шевелилась сама земля. На таком расстоянии неразличимы были даже повозки, но серый, пронизанный искрами поток лился и лился, располза­ясь по долине.

А перед этим потоком ровно отступала более светлая, сливающаяся с местностью и очень тонкая линия. По ней то и дело пробегали огни, вспыхи­вало пламя, било в накатывающийся вал. Часть войска иррузайцев - точнее, их рабов, самих регулярных частей вообще не было видно - замедлив движение, начала подниматься на склон. Как и думал Игорь. Отсюда было слышно, как открыли огонь германцы, над их позициями заплескалось знамя.

Из-за противоположного склона долины появились два самолета. Идя на бреющем, они рассыпали град бомб, заложили вираж и скрылись.

- Связь, - Игорь протянул руку и сказал, не глядя на экран: - Ярослав, скорее. Хватит воевать, всех не перебьешь... Поехали к германцам, Жень...

...Они подъехали к тылам германского отряда, где несколько подрост­ков помладше поспешно грузили боеприпасы на джипы, а врач делал перевяз­ку раненому. Еще двое лежали на куртках... а неподалеку несколько - под куртками.

- Едем дальше, - Игорь захлестнул один конец кольчужного шарфа на лице, а второй прикрепил к поясу, закрыв грудь и живот, расправил его. Женька быстро проделал то же самое, сел удобнее за ротор, положив руки на спуск.

Атакующие - в основном оранги, даже не лесовики - лезли на склон по трупам. Германцы поливали врагов огнём, а над палисадами уже торчали во­роненые алебарды с крюками - древнее оружие, неожиданно вновь нашедшее применение на планетах с агрессивной и мало развитой туземной жизнью. Обороняющиеся стреляли, стоя в три яруса, слышалась ругань, если выхлопы соседа обжигали лицо или руки.

- Ротор в дело, - коротко скомандовал Игорь, соскакивая с танкетки и перебегая к палисаду - уже с ИПП в руках.

Оранги лезли снизу - сплошной стеной, поглощавшей тех, кто падал. От­туда же, снизу, словно странный дождь наоборот, летели дротики и камни из пращей. Игорь увидел, как один из германцев замахал руками и почти упал вниз, роняя оружие - его втащили обратно и понесли прочь. Игорь втиснулся в ряд над палисадом и мелодично, как на тренировке, разрядил в надвигаю­щуюся толпу магазины ИПП и подствольника, прокричал германцам что-то обо­дряющее и не вполне понятное ему самому, выбрался из линии и опять влез на танкетку - Женька с правильными промежутками выпускал длинные очере­ди, блок стволов вращался с мелодичным журчанием.

Кипящее месиво продолжало поглотать долину. С противоположного скло­на орудия открыли беглый огонь суббоеприпасами - каждый взрыв накрывал серией более мелких здоровенные куски, разметывая десятки тел в клочья. Но волна наступающих катилась и ширилась.

Передние ряды орангов тем временем добрались до палисада. Вцепляясь в бревна всеми конечностями, подсаживая и подтягивая друг друга, они лезли все выше и выше. Германцы заработали алебардами, ловко управляясь с ка­ждой вдвоем, чтобы не рванули из рук. Широкие черные лезвия масляно забле­стели от крови, рядом мелькали скрамасаксы. Германцы орали не хуже самих орангов, без особых изысков, вмах рубя тех и то, что оказывалось ближе. Иг­орь увидел, как одного из обороняющихся снизу поддели копьями, сорвали с палисада, и он поплыл вглубь толпы, продолжая рубить вонзающих в него все новые и новые копья дикарей, потом - исчез, как в грязную воду канул.

Странно - плазма ревунов не остановила, а вот палисад и клинки сде­лали свое дело. Нет, они еще продолжали, лезть вперед, но германцы смахива­ли их, как муравьев метелкой.

- Руки отмахали! - крикнул фон Брахтер, не поворачиваясь - в его руках был все тот же цвайхандер, которым херцог сносил за раз по две-три голо­вы или рубил орангов пополам. - Что там в запасе? Пускайте!

- Рано! - отозвался Игорь. У самых ног херцога вылетело бревно, в пролом просунулась оскаленная харя - херцог с хаканьем прибил оранга к земле мечом, тут же длинные узловатые лапы просунулись поверх убитого, цапнули германца за ноги, и он, с проклятьем полетев наземь, выхватил скрамасакс - но наверняка был бы убит. Однако, рядом оказался Игорь - прыжком - хладнокровно приставил ко лбу оранга ствол "тулы-баранникова" и лишил того чере­па. Фон Брахтер тут же вскочил на ноги. - Рано, рано! Я на основную линию! Держитесь! Женька, ко мне!

Женьку не сразу удалось вытащить из боя - пришлось двинуть его по затылку. Спуститься в долину тем же путем, которым поднимались, уже не представлялось возможным - там бурлили толпы, и германцы защищали тропку. Женька с диким воплем направил танкетку по практически отвесному склону - киберстрелок едва поспевал следов - Игорь заорал от неожиданности, ко­торую лишь потом облек в слова:

- Да ты что, танкетку с вертушкой перепутал?!

- Держись - слева! - рявкнул Женька, и киберстрелок выпустил очередь, укладывая выскакивающих из кустарника орангов. Следом скакали регулярные ка­валеристы Иррузая. Снаряд ручной мортиры вдребезги разнес киберстрелка. другой разорвался на броне танкетки. Ее швырнуло на борт, Женька вскрик­нул и сделал движение, словно убивая на плече комара - из-под пальцев и разорванного снаряжения брызнула кровь. Передний вабиска, налетев, взмахнул пикой - она скользнула по затянутой кольчужным шарфом груди вовремя из­вернувшегося мальчишки, Игорь выстрелом из ИПП сшиб с седла всадника, зас­трелил еще двоих, а Женька тронул танкетку о места.

- Ты ранен?! - крикнул Игорь. Женька отозвался через плечо:

- Ерунда, осколок царапнул! Они уже близко, а?! А это кто?!

Вокруг танкетки появились люди в форме ополченцев, так что вопрос был лишним. Игорь, встав в рост, крикнул:

- Ставров где?!

- Тут, - отозвался, появляясь из ниоткуда, означенный господин. - Втравил ты меня в историю! Они же у нас на плечах сидят! Бьем, бьем, а они все не кончаются!

- Да я вижу, - согласился Игорь. - Давай быстрее на позиции, а то и пра­вда навалятся! Жень, жми, давай!

Они только чуть опередили пеших ополченцев, которые сгружали с пла­тформ раненых и убитых. Пионеры помогали; Игорь увидел одного из тех, с ним ходил партизанить - Генку Лбищева. Генка вдруг бросил ноги раненого, которого снимал с джипа и метнулся к другой машине с криком:

- Пап! - обхватил голову мертвого ополченца, рассеченную ятяганом, снова крикнул: - Пап, ты что? Вставай, пожалуйста, вставай! - его начали оттаски­вать, но Генка извернулся, снова бросился к платформе, на полпути застыл, закусив губу и глядя вокруг сухими безумными глазами. Потом - рванулся за своим ГАПом и, раньше чем его успели схватить, исчез в кустарнике...

А рефлексировать было некогда - барабаны лупили бешено, и толпы на­валивались с воем и гиком... Подбежавшие ополченца занимали места в ли­нии обороны - нескольких человек иррузайцы догнали и убили на глазах у всех. Помочь просто не успели.

Борька принес Игорю пульт. Скрестив ноги, Игорь уселся в танкетке и включил связь.

- Скорее, Игорь, - Борька неотрывно смотрел вперед, - до них метров две­сти, не больше.

- Внимание всем! - звонким высоким голосом сказал Игорь. - "ВИХРЬ!"

Люди вокруг начали бросаться наземь - казалось, что белолицые обезумели и покорно ложатся под оружие слуг Птицы. Может быть, иррузайцы так и подумали. Но на это им был отпущен лишь миг.

А второго мига у них не било - Игорь нажал кнопку...

...Двухсот тысячная армия Иррузая полностью вместилась в "долину Рютти", где ночью под землей были упрятаны до пятидесяти тонн взрывчатки и почти двести тысяч литров кустарной зажигательной смеси в бочках. Взры­ватели были настроены на единый радиосигнал.

Люди, участвовавшие в больших войнах, рассказывали Игорю о подобном, Но сам он не очень представлял себе последствия сделанного. Он успел увидеть огненный шар, в который превратилась долина, услышал ужасающий рев воздуха, массой устремившегося в образовавшуюся мгновенную топку. В следу­ющий миг ему стало нечем дышать. Призрачным пламенем вспыхивали молниеносно высохшие кустарники и деревья в полусотне метров от него, а несколько человек метались, стараясь сбить с одежды пламя. Алые вихри жадными языка­ми слизнули со склонов лезущих вверх вабиска и орангов. Игорь различил, как загораются палисады германцев, а их флаг взлетает вверх, в небо, начинает кружиться там, словно странная птица.

Это было последнее, что Игорь увидел - жар туго толкнул его, опроки­дывая на спину в танкетку. Впрочем, он тут же вскочил, и в клубах опадающего пламени, среди валов дымящейся, вывороченной земля, вихрей дыма увидел как мечутся и рвутся к выходу из долины те, кто остался в живых. Их было еще очень и очень, на удивление, много - Игорь, нашарив связь, крикнул:

- Есаул?! Ну - теперь время! Снимай с них штаны!!!

6.

Кавалеристы по приказу Змая уложили коней прямо в болото. Сам есаул сделал то же, но ближе к опушке - он один видел, как мимо шли и шли вра­жеские войска, не которые - так близко, что до них можно было дотронуться острием шашки. Да, зрелище было то еще - поневоле вдоль спины драл мороз, когда представлял себе есаул, с какой силищей придется иметь дело. Бой в долине уже начался, а они все шли, шли, шли - не было им конца. Змай пог­лаживал шею коня и смотрел... Он почти не поверил себе, когда последние ряды вошли в долину. Но и тогда не отдал приказа подниматься - бережено­го судьба сохраняет, а над небереженым ветерок ковылем играет...

Время тоже шло медленно-медленно. Сзади не раздавалось ни звука, но пода­ли свой голос орудия - старые семидесятишестимиллиметровки-электромагнитки.

- Ч, ч, х! - причмокнул есаул, ловко запрыгивая на спину встающего коня. Проверил, как выходит из ножен шашка и, встав на седло, выпрямился. Скорее всего - сейчас... - Хоп, хопп! - есаул уселся в седле и, оглянувшись, уви­дел, как кавалеристы поднимают коней - грязные, как черти и он сам. И такие же злые - хорошо!

Момент взрыва Змай прозевал - просто увидел, как свечками вспыхнули деревья на краю гряды, а потом услышал вой - это в горловину прохода по­тянуло воздух. Одновременно "потянуло" и есаула - все в нем запело, как пе­ло перед боем с детства, когда он, в ту пору еще четырнадцатилетний, впер­вые ходил "лавой" в атаку и узнал, каково это: мчаться вихрем, гикая и вра­щая серебристый клинок так, что ветерок бьет в лицо. Сколько раз это бы­ло - и на маневрах, и на представлениях, и в настоящих боях на нескольких планетах - но поющее волнение осталось, хотя годы прошли - и он молодел всякий раз, ощущая упоение конной атаки...

- Стоя-ать... стоя-ать... - пропел он, подвыдернув слегка изогнутое зеркальное лезвие из ножен - по нему потекли тяжелые ртутные блики. Кавалерис­ты плотней сбивались, сжимая конские бока шенкелями. - Стоять, ребята...

...Он понял, что надо атаковать, еще до того, как на экране комбраса появилось лицо Игоря - понял, потому что тяжело содрогнулась земля под ногами толп уцелевших, метнувшихся к выходу из пекла, в которое превратилась долина.

- Клинки - вон! - скомандовал Змай. - К ноге! Рысью - ыррш-ырррршш! - и первым пустил коня, не выполнив свою же команду - вздернув клинок над головой и подкручивая кисть, бросил поводья, выкинул вооруженную руку прямо в Полызмай, ощущая, как туда, в кончик златоустовского лезвия, откованного в чёрт-те какие времена, устремляется копившаяся в теле свирепая сила. - Галопом! Руби окрошку! - гикнул дико и пронзительно, заломив папаху рукой с нагайкой, завизжал и заулюлюкал, пуская коня в бешеный карьер, а шашку снова - в круговой замах. Взвыли позади кавалеристы, вой быстро перерос в страшное, выталкиваемое изнутри "ы-ырра-а... а... а!.."

Отряд вылетел на прямую дорогу - ту, какой шли в наступление иррузайцы. Отсюда было видно, что долина горит. Из пламени вырывались навстре­чу вабиска - почти только иррузайские и почти только верховые. Они даже не сразу поняли, что перед ними русские - наверное, им почудилось, что это продолжение кошмара, внезапно настигшего их в миг триумфа.

- Рубай! - прорычал Змай, первым врезаясь в метнувшуюся в стороны обезу­мевшую толпу и одним ударом рассекая голову подвернувшегося всадника вместе с бронзовым шлемом, украшенным перьями. Заработали шашки, рослые ко­ни сшибали гуххов, били копытами и кусались. Змай пробивался впереди, взрыкивая при каждом точном ударе: - Отвали!.. Охолонь!.. Остынь!.. Па-ш-шел!.. А вот тебе!.. Н-на!.. - нагайка в его левой руке свистела и корот­ко щелкала по шлемам.

И вабиска не выдержали. Острые клинки и чудовищно страшные белоли­цые показались вдруг ужаснее пожара позади. Бегущие потеряли остатки ра­зума - начали поворачивать обратно, надеясь спастись там.

Есаул увидел мечущийся крылатый стяг. Возле него офицер колотил ку­лаком в высокой перчатке воинов и выкрикивал хрипло - Змай понял:

- Назад! Их мало! Их мало!!!

- А-а, вот и оно-то! - Змай походя сшиб нескольких подвернувшихся врагов даже не пуская в ход шашку. - Ну-к!.. - офицер развернулся навстречу, отводя пику, но острие пронзило воздух - казак с юной легкостью скольз­нул за конский бок и, выдохнув: - Ыть! - одним ударом нагайки в лоб, под козырек шлема, убил офицера наповал. - Ыть! - и знаменосец, искривив рот, рухнул наземь из седла - лезвие шашки, разрубив окованное бронзой древ­ко, раскроило ему шею. Змай ловко подхватил левой рукой не успевший упа­сть обрубок древка с крыльями на нем и, вскинув трофей над головой, встал в стременах с криком: - Сумерла наша!..

...Никаких мыслей не было в голове Игоря, когда он в сопровождении офицеров и двух киберстрелков шагал через дымящееся поле. Тут и там бро­дили обезумевшие, обгорелые животные и вабиска. Металлические части сна­ряжения на многих убитых исходили дымком, чеканные украшения богатых шле­мов растеклись. В ноздри били запахи паленой шерсти, горелого мяса, сож­женной ткани и перекаленного металла. Каркасы повозок торчали обугленными грудными клетками. Игорь увидел один из здоровенных барабанов - кожа на нем лопнула раной. Больше он не подаст сигнал к "свяшенному походу"...

- Барабан отправьте ко мне домой, на Землю, - чужим для самого себя высо­комерным голосом приказал Игорь и остановился, упершись кулаком в выста­вленное колено.

- Да, слушаюсь, - поспешно откликнулся кто-то из офицеров, - конечно, Игорь Вячеславович...

Группы русских и германцев рыскали по полю, сбивая в кучки раненых и сдающихся в плен. Линия кавалеристов неспешно двигалась с другого кон­ца долины - даже на таком расстоянии был виден черно-желто-белый флаг Империи.

Игорь раскинул руки и пошел вприсядку - сперва медленно, потом все быстрее и быстрее, кружась и подскакивая, садясь в воздухе на шпагат под смех и ритмичные хлопки офицеров. Но внезапно остановился, осмотрелся вновь и сказал:

- Они уничтожены. Не будем тешиться их отчаяньем... Дайте мне связь.

Пока искали аппарат, Игорь озирался, словно только теперь проснув­шись. Кто-то из пионеров, позади него взобравшись на баррикаду, распевал - над выгоревшим полем летел чистый, восторженный мальчишеский голос:

- ... Царь - наша сила,

Царь - русский Вождь,

Царь - это русское Знамя!..

- Генерал-губернатор, - Алый Драгун подал Игорю аппарат, и тот подсоеди­нил его к своему комбрасу.

- Игорь? - лицо Довженко-Змая было встревоженным. - Что у вас происходит? У меня снимки - что за пожарище?!

- Только что окончился бой, - доложил Игорь. И его вдруг придавила к земле - так, что ноги подкосились - страшная усталость. - Все.

- Что все?! - генерал-губернатор подался вперед. - Вы их остановили?! Игорь, вы смогли их остановить?!

- Мы их не остановили, - Игорь потер лоб сгибом большого пальца. - Мы их уничтожили, Ваше Сиятельство. Я не знаю пока, какие у меня потери... но не очень большие. Не очень.

ИНТЕРЛЮДИЯ: