Определение понятия и принципов модернизации экономики: история вопроса

Понятие «модернизация» вошло в аппарат современной социологической теории после Второй мировой войны и представляет собой термин, используемый преимуществен­но для обозначения политической и экономической стра­тегии, направленной на быстрое изменение технологичес­ких, хозяйственных и социально-политических условий функционирования общества ради придания ему больше­го социального динамизма и повышения экономической конкурентоспособности.

Появление этого понятия в годы трансформаций исторического масштаба — послевоенного восстановления европейских экономик, формирования в мире двух полярных социально-экономических систем, краха колониализма и становления индустриальных эконо­мик в азиатских странах — обусловило его «общий» харак­тер и тесное вплетение термина «модернизация» в контекст теории развития (development theory), которая сформиро­валась как область экономической науки приблизительно в тот же период.

Первые серьезные исследования по проблемам модерни­зации основывались на материале стран Южной и Восточной Европы, которые в середине XX века объективно рассматри­вались как единственные государства, обладавшие потенци­алом для быстрого экономического развития в послевоенные годы. Книги П.Розенштайн-Родана и Е.Стейли, вышедшие в 1943—1944 гг.[[110]], во многом содержали рецепты быстрого пос­левоенного восстановления, отчасти использованные в ходе реализации в Европе «плана Маршалла» в 1947—1951 годах.

В 1950-е и 1960-е годы исследования модернизации преиму­щественно шли в двух направлениях: с одной стороны, ряд ученых разрабатывал теорию развития в контексте смены фаз и этапов экономической зрелости того или иного общества; с другой — изучались механизмы и методы распространения западного опыта на страны и регионы, еще не знавшие ин­дустриального хозяйства.[[111]]

Осмысление процесса развития западных обществ в 1950-е — 1970-е годы привело к созданию целого ряда «стадиальных» теорий экономического прогресса, которые обыч­но связываются с именами Уолта Ростоу (1916—2003), Герма­на Кана (1922—1983) и Даниела Белла (p. 1919) [[112]]. Важнейшим вкладом данных авторов в дискуссию о модернизации можно считать обоснование ими естественного характера экономичес­кого развития и его связи с социальными, политическими и даже социопсихическими сторонами жизни общества; на ос­нове своих исследований они сделали вывод о том, что эконо­мическое развитие отличается высокой степенью градуализма и «перепрыгивание» через его отдельные стадии (соответству­ющие представления были в те годы широко распространены в СССР) невозможно.

Однако наибольший вклад в то, что сегодня и следует счи­тать теорией модернизации, внесли исследователи (и поли­тики), обращавшие внимание, прежде всего на особенности развития «незападных» обществ. Именно их усилия привели к тому, что на протяжении нескольких десятилетий понятие «модернизация» использовалось в первую очередь в контекс­те исследования перехода традиционных (постколониальных) обществ к той экономической и политической модели, кото­рая была принята на Западе. Не будет преувеличением счи­тать, что под модернизацией исследователи тогда понимали вестернизацию [[113]], то есть экспансию западных производствен­ных практик и социальных отношений на страны, находящие­ся за пределами западного мира. Исходным посылом выступа­ла убежденность большинства западных социологов в относительной монолинейности общественного прогресса, ведущего от аграрно-добывающих к индустриаль­ным и далее к постиндустриальным обществам.

Следует заметить, что для такого подхода имелись веские основания. 1960-е и 1970-е годы были не только периодом бурного экономического роста и стремительной инфильтра­ции достижений науки и техники в повседневную жизнь, но и временем, на протяжении которого промышленные и тех­нологические успехи считались главным индикатором жизне­способности того или иного общества. Индустриализация и прогресс подчас рассматривались как понятия во многом си­нонимичные (так, известный французский социолог и исто­рик Р.Арон писал, что «в экономическом и социальном плане на всех широтах все страны всех рас претендуют на то, чтобы видеть одну и ту же цель под именем сходных в своей осно­ве ценностей... индустриализация неизбежна, она стремится к всеобщности» [[114]]). Большинство западных экспертов полага­ли, что США и СССР представляют собой две модели единого по своей сути индустриального общества, и «разделяли опти­мизм относительно того, что можно достичь путем внедрения планового инвестирования в новый физический капитал с использованием резервов прибавочного труда, стратегии импортозаменяющей индустриализации... и централизованного планирования

Эпоха становления теории модернизации была периодом, когда в мире доминировали оптимистические настроения, вызванные верой в возможности науки и техники, в способ­ность государств, исторически находившихся за пределами западного мира, догнать страны-лидеры, а также в перспек­тивы «конвергенции» западных стран и государств советско­го блока как развитых индустриальных держав. В этот пери­од сложилось понимание модернизации как многогранного процесса, характеризующегося следующими основными чертами:

— революционностью: модернизация предполагает преодо­ление элементов традиционных социальных связей и приня­тие принципов, свойственных буржуазной либеральной эко­номике;

— комплексностью: модернизация требует перестройки эко­номики, индустриализации, роста социальной активности, секуляризации и (в перспективе) расширения политического участия;

— системностью: отдельные стороны и аспекты модернизационного процесса тесно связаны со всеми остальными, сти­мулируют и поддерживают их;

— глобальным характером: с вызовами модернизации стал­кивается большинство стран, и успехи одних подталкивают других к переменам;

— продолжительностью: масштаб проблем требует медлен­ных и адаптивных изменений, и поэтому модернизации про­должаются десятилетиями;

— гомогенностью: осуществление модернизаций сближает страны и народы и скорее унифицирует их, чем делает их более разнообразными;

— необратимостью: современная история не знает приме­ров того, чтобы достигшие серьезного экономического и соци­ального прогресса народы добровольно отказывались от своих завоеваний, возвращаясь к более традиционному обществу [[115]].

Таким образом, понятие модернизации было призвано обозначать процесс преодоления той или иной страной своего экономического и социального отставания от лидеров хозяй­ственного прогресса. Модернизация считалась инструментом преодоления отсталости вне зависимости от причин послед­ней: таковыми могли быть колониальное наследие, долгая исключенность из глобального разделения труда или последс­твия разрушительных войн. Определим модернизацию как скоординированные усилия обще­ства по преодолению нетерпимого отставания в экономической и социальной сферах, чреватого потерей конкурентоспособности страны и утратой ею экономических и политических позиций на мировой арене.

Исторически модернизация начинается с переходом от традиционного, аграрного общества, для которого характерны отношения личной зависимости между людьми, к индустриальному (капиталистическому) обществу.

В истории можно выделить три крупных этапа, или стадии, модернизации: доиндустриальную модернизацию – становление буржуазных общественных отношений (ключевые этапы – Ренессанс, Реформация и Просвещение), раннеиндустриальную (промышленный переворот) и позднеиндустриальную. Причем каждая из этих стадий неотделима от культуры «модернити» – западноевропейской рационалистической культуры с присущим ей и только ей видением мира, человека и его места в мире, сформировавшимся в своей основе в результате синтеза античности и христианства.[[116]]

Очевидно, для нынешней России интерес представляет именно позднеиндустриальная модернизация, развернувшаяся в XX столетии сначала в США, а затем охватившая в середине века ведущие западноевропейские страны и в его последней трети – ряд незападных стран. Эта модернизация подготовила непосредственные предпосылки для постиндустриальных сдвигов, для становления «общества знаний» и инновационной экономики, которая в последнее время стала идеей фикс в российских правящих кругах.

Позднеиндустриальная модернизация явилась ответом на противоречия капиталистического общества конца XIX – начала XX вв., когда возможности дальнейшего развития капитала и расширения рынков на прежней материально-технической основе, сложившейся в результате промышленного переворота, были исчерпаны, а социально-классовые конфликты стали угрожать самим основам капитализма.

В технико-технологическом плане исходным пунктом раннеиндустриальной модернизации явилось появление машины, т.е. преобразование орудия труда из ручного в механическое. Исходный пункт позднеиндустриальной модернизации – преобразование процесса труда на основе его научной, инженерной организации (Ф. Тейлор, Г. Форд, Л. Рено). Организация и управление становятся важными факторами производства, колоссально возрастает роль менеджеров («революция управляющих»), а роль собственников и финансистов, наоборот, падает. Предпринимательская и организационно-управленческая функция капитала начинает доминировать над капиталом-собственностью. Можно сказать, что позднеиндустриальный капитализм середины XX века – это функциональный, менеджериальный капитализм, который может, при определенных условиях, работать и без частных капиталистов как таковых.

Благодаря позднеиндустриальной модернизации, которую было бы справедливо назвать также фордистско-кейнсианской, сложилась система массового поточно-конвейерного производства для массового потребления, ставшая основой государства благосостояния (the welfare-state, lÉtat-providence). Оно позволило смягчить старые социальные конфликты и способствовало росту среднего класса.[[117]]

С учетом этого обстоятельства нужно отмести все разговоры о расширении среднего класса в сегодняшней России как о «благостном настоящем» и «светлом будущем» российского общества. На самом деле, в России нет реальной экономической основы для произрастания современного среднего класса, по крайней мере, в том виде, в каком он существовал в высокоразвитых странах Запада в 1950-70-х гг., накануне постиндустриальных трансформаций. В России речь может идти лишь об эрзаце среднего класса либо о его старых слоях, существовавших и при раннеиндустриальном капитализме: торговцах, мелких предпринимателях, чиновниках и всякого рода писателях, обслуживающих интересы правящих групп. Но давно уже выяснено, что такой средний класс не может быть субъектом даже самой ограниченной модернизации.

Адекватное понимание характера позднеиндустриального капитализма XX века является одним из условий успеха возможной российской модернизации. Ведь Россия нуждается именно в позднеиндустриальной модернизации, хотя для стран Запада в целом, а также Японии и азиатских промышленных «тигров» первого поколения (Гонконг, Корея, провинция Тайвань, Сингапур) это уже пройденный этап. В частности, России необходимо новое издание «революции управляющих», существенно улучшенное и исправленное по сравнению с его первым, советско-большевистским, вариантом и ограничивающее роль торговли и финансовой сферы.

Таким образом, модернизация стала сегодня ключевым термином дня, главным словом эпохи. Такую же примерно роль 20 лет назад играло слово «демократия». Модернизация сейчас, как демократия тогда, должна, согласно распространенным представлениям, спасти страну, вывести ее к новым историческим рубежам и горизонтам развития.

Рассмотрим некоторые общие определения модернизации:

Модернизация – совокупность технологических, экономических, социальных, культурных, политических перемен, направленных на совершенствование общественной системы в целом.

Модернизация — усовершенствование, улучшение, обновление объекта, приведение его в соответствие с новыми требованиями и нормами, техническими условиями, показателями качества.

Модернизация — изменение в соответствии с требованиями современности: придание современного характера чему-либо, приспособление к современным взглядам, идеям, потребностям. В то же время, единого понимания модернизации в элитах нет.

Для значительной части экономической и административной элиты модернизация – это просто совокупность программ, позволяющих получить недорогое финансирование из государственного бюджета или от окологосударственных банков.

Крупные отряды бюрократии нередко понимают модернизацию как локальную / точечную замену аппаратных кадров – «не совсем правильных» чиновников на «совсем правильных», т.е. принадлежащих к определенным группам / кланам. Это относится, во многом, и к бывшим крупным чиновникам, понимающим под модернизацией систему механизмов их собственного возвращения в той или иной форме в российскую власть.

В основном тезисы, относящиеся к модернизации сводятся к следующим: [[118]]

- Модернизация – это система мер и мероприятий по преодолению экономического и технологического отставания России от некоторых развитых стран Запада; в связи с этим критерии и параметры модернизации, равно как и шкала оценки ее успешности могут формироваться только по отношению к странам (группам стран), принятых за образец (модернизационный паттерн)

- Российская модернизация является экзогенной, так как обусловлена давлением внешних факторов, а не внутренней потребностью элит / общества / народа в модернизации

- Множество стран мира (Япония, Южная Корея, страны ЮВАО, некоторые государства Латинской Америки) прошли путь экзогенной модернизации, и их опыт представляет для России существенную (в некоторых элементах - определяющую) ценность

- Модернизация подразумевает отказ от любых представлений об «особом пути» страны / цивилизации, хотя и предполагает интеграцию некоторых традиционных для данного социума ценностей и представлений

- Модернизация может привести к радикальному и качественному сокращению отставания от стран, принятых за образец, но никогда не приведет ни к «догонянию», ни к «перегонянию»; модернизация, в известном смысле – это фиксация неизбежного, «справедливого» отставания от стран, принятых за образец

- В экономической сфере модернизация неизбежно подразумевает импорт технологий как основу рывка (прорыва) на определенных направлениях

- Модернизация – это краткосрочный или среднесрочный (в зависимости от масштабов объекта модернизации) проект, имеющий четкие временные параметры и границы.

В настоящее время понятие «модернизация» широко используется в различных науках, в политических декларациях, публицистике, образовании и тесно связано с такими понятиями, предполагающими обновление или позитивные изменения, как «перестройка», «реформы», «нововведение», «развитие». Широкое использование этого понятия вполне естественно в быстро меняющемся информационном обществе.

Изначально в западной теории под модернизацией понималась обусловленность индустриализации развивающихся стран переходом к демократическим формам правле­ния. В современном значении это понятие трактуется значительно более широко и применяется как к политике, так и к экономике.

Под экономической модернизацией понимаются структурные, технологические и институциональные изменения в национальной эконо­мике, направленные на повышение ее глобальной конкурентоспособности [[119]]. Символами экономической модернизации настоящего времени является «экономика знаний», «эконо­мика разнообразия», « глобализация экономики».

Модернизация экономики предполагает как технологическое обновление дейст­вующего производственного потенциала, так и ускоренное развитие высокотехнологич­ных видов деятельности. Она призвана превратить технологические и организационные нововведения в главный фактор развития экономики. Иными словами, модернизация мо­жет осуществляться только на основе динамичного освоения национальных и заимст­вованных технологических инноваций. Инновационный аспект, таким образом, является определяющим в модернизации экономики (хотя модернизация как комплексный много­плановый процесс не сводится к инновационной деятельности и включает множество дру­гих взаимосвязанных составляющих - структурную, инвестиционную и т.д.).

Модернизация экономики имеет непрерывный характер, но при рассмотрении в ис­торической динамике приобретает циклический характер. Выявленные Н.Кондратьевым и Й.Шумпетером «длинные волны» в экономике представляют собой сменяющие друг дру­га технологические уклады, отражающие, с одной стороны, определенный уровень разви­тия науки и техники, а, с другой, время создания и использования на этой основе произ­водственных, сервисных и организационных технологий. Причем фрагменты новых тех­нологических укладов возникают вначале как полюса нововведений в массиве «старой экономики», которые постепенно путем технологической диффузии расширяют ареал «новой экономики».

Мировой опыт показывает, что модернизация осуществляется при одновременном использовании ресурсов государства и частного бизнеса, а также привлекаемых в страну иностранных инвестиций, новых знаний и технологий. При этом модернизация становится креативной (пионерной), если осуществленные в стране технологические и институцио­нальные нововведения получают признание и начинают распространяться по миру, при­нося стране определенный рентный доход.

Другой тип модернизации, который можно назвать адаптивной (имитационной, заимствованной модернизацией), основан на внедрении заимствованных нововведений (в виде, например, промышленной сборки), что связано с определенными издержками на приобретение авторских прав, патентов, лицензий, оборудования, на инжиниринг, сервис­ное обслуживание и т.д. (выплатой инновационной ренты). В реальности креативная и адаптивная модернизации в странах сочетаются в разной пропорции, отражающей их ме­сто в глобальной экономике, национальный инновационный и финансовый потенциал.

Креативная модернизация по сравнению с адаптивной более затратна, предъявляет более высокие требования к кадровому потенциалу; отдача от нее может быть отдалена на более поздний срок. Однако в долгосрочном плане креативная модернизация имеет несо­мненное преимущество перед адаптивной, поскольку позволяет стране выйти в число ли­деров по тем или иным направлениям инновационной деятельности и за счет этого упро­чить свои позиции в мировой экономике, становящейся все в большей степени «экономи­кой знаний» [[120]].

Осуществление модернизации экономики по тому или иному типу - креативному или адаптивному - оказывает воздействие не только на развитие отдельных стран и их глобальное позиционирование, но и на сотрудничество в рам­ках региональных и субрегиональных группировок (например, СНГ, ЕврАзЭС, Союзного государства России и Белоруссии). В интеграционных объединениях (особенно в доста­точно «продвинутых») понятие креативной модернизации расширяет свои границы: оно относится уже не только к отдельным странам, но и к объединению в целом, тогда как адаптивная модернизация означает заимствование нововведений из стран, не входящих в данное объединение.

Модернизация по адаптивному типу требует в основном свободного доступа на то­варные рынки друг друга, а также сравнительно свободного трансграничного перемеще­ния рабочей силы. Для модернизации же по креативному типу необходимы более глубо­кие формы сотрудничества: согласование или совмещение национальных приоритетов в научно-технической сфере и формирование общими усилиями «технологических коридоров» [[121]]. Это предполагает создание (на дву- и многосторонней основе) институционально­го и финансового механизмов в виде международных фондов поддержки научных иссле­дований и инновационных проектов, развития международной системы технопарков и венчурного финансирования, снятие барьеров на пути международной кооперации в ин­новационной сфере, гармонизацию или унификацию законодательства, регулирующего научно-исследовательскую, образовательную и инновационную деятельность, взаимное сотрудничество, в частности, в законодательстве о защите интеллектуальной собственно­сти.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Абалкин Л. Собственность, хозяйственный механизм, производительные силы // Экономическая наука современной России. 2000, № 5 (экспресс-выпуск).

Аганбегян Абел. Кризис. Беда и шанс для России. М.: АСТ, Астрель, Харвест, 2009; Аганбегян Абел. Экономика России на распутье...: Выбор посткризисного пространства. М.: АСТ, Астрель, Харвест, 2010.