Жизненный уровень населения
системы социального обеспечения действуют и в других странах Западной Европы. Италиявыделяется высоким уровнем пенсионного обеспечения.
В Бельгии, Нидерландах и Швеции отмечается относительно высокий жизненный уровень населения. По индексу человеческого развития Бельгияи Нидерландыв 2002 г. занимали 7 – 8-е места в мире. В Швециисоциальная политика направлена на сокращение безработицы (среднегодовой уровень безработицы – 4 %) и выравнивание уровня доходов населения. Налоги в стране составляют 56,5 % национального ВВП.
В Даниисформировался социально ориентированный капитализм с рыночно-государственной регулируемой экономикой.
В Финляндиина социальные цели тратится 25 % ВВП страны. Социальная политика государства направлена прежде всего на сокращение безработицы (в 2002 г. – 8,5 %).
В Австриипосле окончания Второй мировой войны сформировалась экономика социал-демократической направленности, предусматривающая значительную долю государственного сектора.
Социально-экономическая политика в Ирландииосуществляется в русле неоконсервативных концепций при сохранении значительной роли государства.
Приоритеты социальной политики в Испании – обеспечение занятости населения, укрепление сферы образования и здравоохранения. Хотя уровень безработицы снизился в 2002 г. до 12,4 % (в 1993 г. – 24,6 %), он остается одним из самых высоких в Европе.
Подтверждением социальной ориентации общественно-экономических систем в Западной Европе, особенно в странах «рейнского капитализма», может служить сравнение социально-психологических параметров западноевропейских стран и США. Например, в США индивидуализм как принцип и основное правило общественной жизни явно превалирует над солидарностью. А в Западной Европе между ними сложился относительный баланс.
Очевидно, это различие связано с особенностями исторического развития стран Европы и США. Длительный опыт социально-классовой борьбы в европейских странах способствовал развитию традиций коллективизма в общественной жизни. Во Франции, например, сложившуюся экономику нередко называют «экономикой сочувствия». Определенное значение имел и тот факт, что важную политическую роль в ряде стран Западной Европы неизменно играет социал-демократия. В конце 90-х годов XX в. партии социал-демократического толка являлись правящими во всех крупных странах региона (Германия, Франция, Великобритания, Италия). И сегодня эти партии и их сторонники предпринимают активные усилия для развития сферы социального обеспечения.
«Новая экономика»
В структуре экономики стран Западной Европы в течение последних десятилетий увеличивается значение сектора услуг при относительном снижении производственной сферы. Доля материального производства в ВВП европейских стран постоянно уменьшается, а нематериальных благ – растет:[11]
Причем наивысшими темпами развиваются новейшие информационные технологии, информационные услуги, а также производство вычислительной техники и программного обеспечения Эта развивающаяся экономика получила название «новой экономики» Ее основой являются
• новый источник сырья – информация,
• новый источник энергии – электроника и полупроводники,
• новый способ передачи информации – информационные системы.
Так как «новая экономика» основывается на новейших информационных и коммуникативных технологиях, иногда ее называют интернет-экономикой.
КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЯ И ИНТЕРНЕТИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ. Сегодня наблюдается гигантское ускорение процесса компьютеризации всех отраслей мирового хозяйства. Компьютеризация охватывает и производство, и сферу быта и потребления, и отрасли культуры, образования, здравоохранения. За последние 40 лет вычислительные мощности, которыми располагает человечество, увеличились более чем в миллиард раз. В настоящее время в мире работает более 500 млн компьютеров. В наиболее развитых странах мира (в частности, в США и странах Западной Европы) компьютерами и Интернетом пользуется более 60 % населения.
Из 10 стран, которые вступили в Объединенную Европу в 2004 г., одной из наиболее развитых в технологическом отношении является Словения. По числу научных работников (3,8 человека на 1000 занятых) она приближается к «старым» членам Евросоюза. Инвестиции в научно-исследовательскую сферу составляют 2,5 % ВВП страны, что создает неплохую основу для развития интернетизации словенской экономики. Степень же компьютеризации в других «новых» членах ЕС (Польша, Словакия и др.) значительно ниже.
Интернетизация развивается и в России. В конце 2003 г. в Москве пользователями Интернета было 25 % населения, а в стране в целом – 10 % жителей.
Важным аспектом «новой экономики» стало объединение персональных компьютеров (ПК) в разнообразные сети. Сформировались основные направления использования новейших информационных технологий. Они способствуют росту производительности труда в таких секторах современной экономики, как обработка информации, ее складирование и обмен, стимулируют появление новых отраслей деятельности.
Первоначально Европа отставала от США по степени развития «новой экономики», однако в последнее время в европейских странах принимаются энергичные меры по ускорению процессов компьютеризации. Европа быстро догоняет США, особенно когда речь идет об инвестиционной активности, производстве и применении некоторых новых технологий, а в некоторых отраслях европейские страны уже сегодня занимают лидирующие позиции в мире.
Говоря о процессах компьютеризации и интернетизации экономики как о важнейшем факторе ее постиндустриального развития, нельзя не сказать и о недостатках Интернета как нового «абсолютного медиума». По мере развития обозначился «кризис содержания» Всемирной сети. Обилие материалов ведет к чрезвычайной засоренности каналов информации, что затрудняет поиск необходимых сведений. Но главное даже не в этом. Содержание материалов, поступающих в сеть, никак не контролируется. «Абсолютная свобода» находит свою крайнюю форму в пропаганде антигуманистических идей. Интернет стал основным средством общения для правых и левых экстремистов и т. п. Если общество будет бездействовать, надежды на стихийное избавление от идеологических и моральных «вирусов» очень мало. Пока, несмотря на принимаемые во многих странах законы и постановления, положение не только не улучшается, но даже усугубляется.
Другая проблема, которую несет с собой Интернет, – информационная безопасность. Развитие компьютерных сетей породило хакеров – особую категорию преступников, взламывающих сайты крупных банков, финансовых и торговых компаний. Возрастает угроза безопасности и каждого отдельного пользователя. По весьма неполным оценкам, потери от компьютерных взломщиков ежегодно увеличиваются более чем на 10 млрд долл. Компьютеры и их сети могут использоваться для слежки за людьми, контроля их взглядов, вмешательства в личную жизнь. Компьютерные преступления стали одним из наиболее распространенных видов транснациональной преступности.
ЭЛЕКТРОННАЯ КОММЕРЦИЯ И ТЕЛЕКОММУНИКАЦИИ. Показательны данные о десятикратном росте объемов европейской электронной коммерции всего за 3 года: с 20 млрд долл. в 1997 г. до 200 млрд долл. в 2000 г. Согласно анализу маркетингового агентства «International Data Corporation», к 2004 г. объемы интернет-торговли в странах Европы выросли еще в 10 раз.
Каждая европейская страна вносит свой вклад в развитие «новой экономики». Например, во Франции интернет-гипермаркет предлагает клиентам более 50 тыс. наименований товаров с практически бесплатной доставкой. Существует и первый католический интернет-супермаркет: на основной веб-странице сайта по соседству с портретом Папы Римского размещены объявления о товарах, на которые распространяются специальные скидки; путешествуя по этому электронному магазину, потенциальный покупатель может изучить жизнь святых и внести пожертвования на строительство католических храмов.
В Италии «новую экономику» рассматривают как переход к очередной стадии экономического развития, основанной на владении и обмене информацией, широком использовании информационных технологий в различных сферах производства и распределения.
По мнению многих экономистов, развитие «новой экономики» в Европе нуждается в структурных реформах. Достаточно вспомнить о государственных программах интернетизации, принятых в Италии, Франции и ряде других стран. Девиз их авторов – «Всемирную сеть – в каждый дом».
Положение европейских компаний на мировом рынке телекоммуникаций постоянно улучшается. Это касается как производителей оборудования, так и операторов услуг. Рынок мобильных телефонов заполнен продукцией европейских концернов «Nokia», «Ericsson», «Alcatel» и «Siemens».
С переходом на единый стандарт связи и широким распространением мобильных телефонов количество абонентов в Европе существенно увеличилось: в 2003 г. на 16 % (такую оценку обнародовала финская компания «Nokia» – бессменный мировой лидер, занимающий 38 % рынка мобильных телефонов). Ежегодно 46 % европейских абонентов мобильной связи меняют свои телефоны, что, безусловно, сказывается на динамичности рынка.
РАЗВИТИЕ ОБРАЗОВАНИЯ. Важнейшим фактором «новой экономики» является повышение образовательного и научно-технического потенциала стран. В эпоху научно-технической революции в европейских странах произошли большие изменения в организации образования, выросли расходы на образование и НИОКР. В 1961 г. первой реакцией Президента США Дж. Кеннеди на полет в космос Ю. Гагарина была фраза: «Победило советское образование». Спустя 40 лет «образовательными победами» гордится Западная Европа: согласно исследованиям Детского фонда ООН, по таким показателям, как соответствие образования минимальным установленным требованиям, процент неуспевающих детей, баланс между государственными и частными учебными заведениями и др., лидируют 17 европейских стран.
В 32 странах мира Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) реализует международную программу оценки знаний и умений учащихся. Среди 20 лучших показателей 14 принадлежат европейским странам, и на одном из первых мест находится Ирландия.Феноменальный экономический подъем этой небольшой страны во многом был обеспечен капиталовложениями в образование и научные исследования. Ирландия – одно из немногих государств, считающих, что расходы на образование должны рассматриваться не как социальная нагрузка на бюджет, а как инвестиции. Столь мудрый подход к решению проблем образования способствовал развитию ирландской экономики. Сегодня эта страна имеет самые высокие в Европе темпы экономического роста и одновременно самую большую среди развитых стран долю расходов на образование в своем ВВП.
Во Францииво второй половине XX в. количество учеников начальной школы выросло в 3 раза, учащихся различных видов средней школы – примерно в 10 раз, а студентов – более чем в 20 раз. В итоге сложилась своеобразная и весьма эффективная система подготовки кадров, которая охватывает более 14 млн учащихся и студентов и свыше 1 млн работников учреждений образования. Не менее важные изменения произошли и в содержании образования.
В Германиии Великобританиитолько за два последних десятилетия XX в. число студентов выросло вдвое. Но при этом в Великобритании реальные расходы на одного студента сократились почти на 40 %. Сегодня год учебы для британского студента стоит примерно 1800 долл. – это самая высокая плата за высшее образование в Западной Европе. Если правительство продолжит выполнять свои планы, то уже с 2006 г. студентам придется платить по 5200 долл. в год.
Наряду со старейшими университетами Италии, Франции и Великобритании в Европе работают и новые учебные заведения: Рурский университет в Бохоме и др. Возникли и целые «комбинаты образования» – в университете Ла Саппенца в Риме учится 190 тыс. студентов, в Мюнхенском университете – 65 тыс., а в 13 университетах парижской Сорбонны – 350 тыс. студентов.
По данным ОЭСР, во всех развитых странах возрастают расходы на образование. В конце XX в. они достигли 1 трлн долл. в год. Функционируют 320 тыс. общеобразовательных учреждений, в том числе 5000 университетов и высших школ. В вузах работают 4 млн преподавателей и обучаются 80 млн студентов.
Необходимым условием нормальной работы учреждений образования, повышения их экономической и социальной роли стало систематическое обновление материально-технической базы учебных заведений. Первыми на этот путь вступили США, а через 5–7 лет и европейские страны. В настоящее время объемы и темпы роста инвестиций в сферу образования во всех развитых странах примерно одинаковы.
НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ. По расходам на научные исследования и конструкторские разработки страны Евросоюза пока уступают США, но европейцы стремятся усилить свои позиции в этих сферах. Одним из ярких показателей происходящих изменений является активизация такой формы интеграции науки и производства, как создание технополисов. Действуют научно-промышленные парки и комплексы (типа биотехнологического и электронного) вокруг Кембриджа (в последние годы здесь возникло более 200 новых компаний и фирм), комплекс «Sophie-Antipolice» около Ниццы, «Isarvalley» около Мюнхена (назван по аналогии с «Silicon Valley» – «Силиконовой долиной» в Калифорнии). Научно-промышленные парки способствуют развитию новейших отраслей и высоких технологий.
Научно-технический прогресс в сфере услуг опирается на растущую концентрацию инвестиционных ресурсов. К концу XX в. капиталовложения в информационные технологии и телекоммуникационные услуги в странах Западной Европы увеличились в среднем до 50 % общего объема инвестиций в экономику. Благодаря этому наращивается парк технических средств, оборудования, в первую очередь электронного, компьютерного и телекоммуникационного. Радикально преображаются и материальная база, и характер операций в финансовой сфере, деловых услугах, медицине, связи, торговле, на транспорте. Современные предприятия и учреждения сферы услуг несравнимы с их аналогами 40-летней давности не только по уровню техники и технологий, но и по комфорту, эстетическим характеристикам зданий, помещений и сооружений.
В последний период в странах Евросоюза появляются новые направления бизнеса. Речь идет о рынке квот на вредные промышленные выбросы в атмосферу. По подсчетам специалистов Евростата, объем этого рынка к началу 2006 г. должен был составить 58 млрд долл. В странах ЕС банки и биржи готовятся обслуживать 12 тыс. промышленных объектов. Согласно Киотскому протоколу, вступившему в силу 16 февраля 2005 г., в марте 2006 г. руководство энергоемких отраслей и государственных компаний стран ЕС должно будет отчитаться перед властями об объемах выбросов углекислого газа за предыдущий год, чтобы получить право на работу в следующем году. Чтобы облегчить европейским предпринимателям выполнение требований Киотского протокола, ЕС принял специальную программу.
Европейцы активно участвуют в развитии рынка биометрических технологий, объем которого к 2008 г. составит 4,6 млрд долл.
Растет интерес европейских бизнесменов к деятельности музеев. Во-первых, финансируя музеи, компании пытаются сформировать свой позитивный имидж. Во-вторых, культурные ценности все больше воспринимаются бизнесом как элемент инновации. По мнению одного из ведущих итальянских консультантов по маркетингу территорий А. Мокрина, «символические элементы – это часть культуры предприятия, а их как раз формирует искусство». Компании все больше начинают поддерживать музеи. Сотрудники компании, считают руководители ряда итальянских фирм, должны быть людьми творческими, и именно в музее воспитывается это важнейшее для современного бизнеса качество.
США.Экспансия США и необходимость противостоять «Одинокой сверхдержаве»
В последние годы заокеанская пресса все чаще стала называть Соединенные Штаты Америки «одинокой сверхдержавой». При этом имеется в виду не только распад СССР – другой сверхдержавы мира, но и усиление мощи самих США, что привело к формированию новых отношений между странами.
В истории человечества Европа всегда имела огромное значение. В конце XIX в. в одном из фундаментальных сочинений русской историко-социальной литературы, книге «Россия и Европа», Н. Я. Данилевский отмечал «громадные результаты исторической жизни Европы». Народы Европы, по его словам, не только основали могущественные государства, распространившие свою власть на все части света, но и установили отвлеченно-правомерные отношения граждан и между собой, и с государством. Это дает основание назвать европейский «культурно-исторический тип… двуосновным с преимущественно научным и промышленным характером культуры в тесном смысле этого слова».
Но положение в мире быстро менялось. Уже в 1900 г. США, бывшие в начале XIX в. отсталой аграрной страной, выдвинулись на 1-е место в мире по уровню развития промышленного производства. Такому ускоренному продвижению США на господствующие экономические позиции способствовали итоги Первой мировой войны (1914–1918), а Вторая мировая война (1939–1945) окончательно обеспечила первенство США, которые, благодаря быстрому развитию своей экономики, превратились в ведущую мировую державу.
Уже с конца XIX в. США стали лидером в мировой экономике. Но особенно большие изменения в экономическом развитии страны произошли в конце XX – начале XXI в. В специальном выпуске «Мир в 2000 году» британского журнала «The Economist» утверждалось: «Соединенные Штаты Америки с шумом и грохотом несутся вперед. В начале 2000 г. они поставят новый рекорд самого долгого непрерывного развития экономики». И действительно поставили: удельный вес США в мировом ВВП увеличился с 20 % в начале 90-х годов XX в. до 30,4 % в 2000 г.
Соединенные Штаты Америки превратились в крупнейшую торговую державу мира. За 1960–2000 гг. их объем международного товарооборота вырос в 57 раз. На долю США сейчас приходится примерно половина мировых заемных средств. Накопленные зарубежные прямые американские инвестиции достигают 25 % мировых. Их общий объем превышает инвестиции Великобритании и Японии, вместе взятые.
Доля США в мировом ВВП достигла почти трети (в 2000 г. – 30,4 %). Но события 11 сентября 2001 г. положили начало новому этапу в политическом развитии всего мира. Ликвидация последствий теракта в Нью-Йорке продемонстрировала мощь «одинокой сверхдержавы», как стали называть свою страну граждане США
В современных условиях США стали обладать самым крупным в мире научно-техническим потенциалом. Здесь расходуется половина всех средств стран мира на научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). Здесь же сосредоточено 75 % банков данных, имеющихся в развитых странах. Доля США в мировом производстве наукоемкой продукции превышает 36 %.
Сильной стороной американской экономики является наличие высококвалифицированных кадров. Образование ниже среднего имеют лишь около 11 % взрослых американцев.
В 90-е годы XX в. в США резко ускорилось развитие новейших технологий. Компьютеризация охватила все сферы хозяйства. В настоящее время примерно половина компьютеров мира работает в США. Примерно 75 % американских семей владеют компьютерами, причем многие имеют выход в Интернет.
Экономические и научно-технические достижения послужили основой для разностороннего укрепления военно-политического потенциала США. Здесь постоянно осуществляется модернизация вооруженных сил, в основе которой лежит совершенствование современного оружия. Возникают качественно новые виды боевой техники, разрабатываются новые способы ее применения. В настоящее время, как считают военные специалисты, внедрение новейших технологий идет невиданными ранее темпами.
Резкое усиление экономической, научно-технической и военной мощи США приводит к изменениям в направлении политической деятельности американской элиты. Приход к власти (дважды!) Дж. Буша-младшего – яркий тому пример.
В США говорят о триумфе республиканской концепции односторонности. Во внешней политике это означает проявление максимальной свободы в отношениях с союзниками, потенциальными партнерами и противниками. Отсюда – неприятие любых формализованных договоренностей, опора на собственные возможности, что позволяет обеспечить оперативность реализации военных и внешнеполитических решений.
Однако подобное поведение наталкивается на сопротивление других участников международных экономических и политических отношений – прежде всего ряда стран Европы. Международную деятельность руководителей этих стран довольно точно отражает лозунг: «Европа жаждет независимости». С одной стороны, речь идет о стремлении усилить позиции Евросоюза в мировой экономике, опираясь на научные достижения и новейшие технологии, развивая передовые отрасли. С другой стороны, есть желание укрепить военно-стратегический потенциал и политические позиции ЕС в современном мире.
Главное направление деятельности Евросоюза – научно-техническое развитие. В 1981–1995 гг. в странах Западной Европы имел место значительный рост расходов на научные исследования и разработки. Так, в ФРГ, Франции, Великобритании и Италии эти расходы увеличились в среднем в 1,4 раза (в США – в 1,6 раза).
В 2002 г. Евросоюз принял новые планы научно-технического развития. Предполагается, что к 2010 г. Европа должна создать лучшую экономику в мире, основанную на научном знании, и тем самым по уровню развития не только догнать, но и перегнать США и Японию. По замыслу Европейской комиссии, «научная экономика» ЕС в скором будущем станет наиболее динамичной и конкурентоспособной в мире.
Составной частью общих планов развития Евросоюза является 6-я рамочная программа (РП-б) – план финансирования проектов научно-технического развития, рассчитанный на период 2002–2006 гг. Бюджет программы огромный – 17,5 млрд евро. РП-б преследует несколько основных целей: обеспечить концентрацию и интеграцию науки в странах Европы, создать структуры европейского научного пространства и т. д.
К исследовательским приоритетам Евросоюза были отнесены:
• генетика;
• биотехнологии для здравоохранения;
• методы борьбы с основными тяжелыми заболеваниями;
• нанотехнологии;
• разработка «интеллектуальных» многофункциональных материалов;
• новые устройства и производственные процессы;
• аэронавтика и космос;
• устойчивое развитие современного мира;
• экосистемы;
• информационные технологии;
• ряд специальных и организационных тем (например, политика и международное сотрудничество в области технологий и научная кооперация).
К 2006 г. европейское «научное пространство» как структура, связывающая научные центры по всей Европе, должно сложиться в основных чертах. На его основе к 2010 г. Евросоюз создаст «научную экономику». К этому времени отчисления на науку должны достичь 3 % общего ВВП Евросоюза. Сейчас ЕС тратит на науку 1,94 % своего ВВП (Япония – 2,98 %, США – 2,7 %).
Компьютеризация всех экономических и организационных процессов – важнейшее направление развития Евросоюза. На первых порах в сфере компьютеризации страны Европы существенно отставали от США, но положение быстро выравнивается: уже в 2001 г. затраты на информационные технологии и телекоммуникационные услуги в странах ЕС достигли 378 млрд долл. (в США – 550 млрд долл.), что свидетельствует об огромных усилиях, предпринимаемых членами ЕС для преодоления отставания от США.
Весьма показательна динамика использования парка компьютеров. Только в 2002 г. в крупнейших европейских странах (Германия, Франция, Великобритания, Италия и Испания) к Интернету подключилось 12,7 млн новых пользователей (в США за то же время количество активных пользователей не изменилось). Наметившийся в Евросоюзе рост компьютерного парка продолжается. Особенно быстро этот процесс развивается в «малых» странах – членах ЕС, где степень интернетизации экономики особенно высока.
Примерно то же можно сказать и о развитии электронной коммерции. Удельный вес коммерции США в общем объеме электронной коммерции мира сокращается (с 62 % в 1999 г. до 48 % в 2001 г.). Темпы роста гигантов электронной коммерции Великобритании, Франции и Германии превышают 70 % в год (европейские специалисты характеризуют современное положение очень образно: «Флирт Европы с Интернетом только начинается»).
Развитие биотехнологий в странах Евросоюза сегодня, безусловно, важная сфера научно-технического и общеэкономического прогресса. Уровень развития биотехнологий все больше определяет степень эффективности экономики того или иного государства.
Один из результатов развития биотехнологий – появление и широкое распространение генетически модифицированных продуктов (ГМ-продукты). Сегодня ГМ-культуры занимают более 50 млн га мировых посевных площадей. В их производстве лидируют США около 70 % сои и хлопчатника и более 30 % зерновых.
Но биотехнологии – очень рискованный бизнес. В мире существует немало противников применения генной инженерии в различных областях, прежде всего в сельском хозяйстве. ГМ-продукты, по их мнению, могут принести человечеству больше вреда, чем пользы. Такая точка зрения долго господствовала в Европе. С одной стороны, европейские страны продолжают импортировать генетически модифицированную сою из Аргентины и США, с другой – в Европе растут ряды протестующих против использования «пищи Франкенштейна». Это привело к введению в 2000 г. моратория на выдачу разрешений на использование ГМ-культур и продуктов из них.
Однако летом 2002 г. произошло событие, которое охарактеризовали как начало очередной «зеленой революции»: Евросоюз решил не продлевать мораторий на использование ГМ-культур и объявил развитие биотехнологий одним из приоритетов для сохранения конкурентоспособности продукции европейского сельского хозяйства. Осенью 2002 г. представители крупнейших мировых биотехнологических компаний и основных природоохранных неправительственных организаций, в том числе из стран Евросоюза, на встрече, организованной Всемирным банком, заключили важное соглашение о сотрудничестве. Его цель – в ближайшие десятилетия решить проблемы мирового сельского хозяйства, используя для этого все достижения современных биотехнологий.
Причины такого «поворота» следует искать в сфере политики и экономики. Евросоюз – один из основных конкурентов США на сельскохозяйственном рынке. Биотехнологии – эффективный путь к расширению экспорта, в частности зерновых, мяса и молока, а также важное средство для усиления позиций ЕС в развивающихся странах.
В конце 2002 г. и в течение 2003 г. наибольшее значение приобрело декларируемое рядом руководителей Евросоюза стремление к укреплению военно-политического потенциала ЕС, созданию общего оборонного комплекса. Объединению способствует рост военных расходов в странах ЕС, модернизация военно-промышленного комплекса (ВПК) европейских стран. Разворачивается технологическое соревнование вооружений между США и странами ЕС. В некоторых сферах европейский ВПК не уступает по уровню развития американскому, а по суммарным показателям даже превосходит его.
В ряде стран Западной Европы осуществляются военные реформы. Например, во Франции реформа (она началась в конце 1996 г и должна завершиться к 2015 г) предусматривает коренную реорганизацию всех вооруженных сил и пересмотр военной доктрины, в результате чего особый упор будет сделан на создание возможности провести интервенционистскую акцию в любой точке нашей планеты.
Франция и Германия, активно стремящиеся к углублению европейской интеграции, считают своей важной задачей создание объединенной оборонной индустрии, способной обеспечить независимую от США военную политику. Кроме того, они хотят эффективно конкурировать с американцами на рынке высокотехнологичной продукции.
Еще в 1999 г на саммите Евросоюза в Хельсинки была разработана единая концепция сил быстрого реагирования. В специальном «Каталоге сил», утвержденном в 2000 г странами ЕС (за исключением Дании, которая отказалась участвовать в общеевропейской армии), состав новой структуры был определен в 100 тыс. человек, 400 боевых самолетов и 100 кораблей.
В условиях нарастания гонки вооружений, особенно увеличения объема дорогостоящего высокоточного оружия нового поколения, ни одна из стран Центральной и Восточной Европы не в состоянии выдержать бремя значительных военных расходов. Поэтому они заинтересованы в военной интеграции, а также в получении финансовой и технологической помощи Конечно, и сегодня Евросоюз существенно уступает США по размерам вооруженных сил. 
Показательны также разработки в области глобального наблюдения за Землей. В разгар «холодной войны» США и СССР создали две такие системы, но в результате ухудшения оснащенности России космическими спутниками американская система «Navstar» стала сейчас монополистом в наблюдениях за Землей.
Такое положение не устраивает руководителей Евросоюза. Сначала речь шла об экономических факторах: в Европе рынок услуг, связанных с использованием космоса, оценивался примерно в 10 млрд евро в год, а в скором времени он, по прогнозам, достигнет 20 млрд евро. Но еще большее значение имеют политические факторы. Именно поэтому европейцы решили построить собственную спутниковую навигационную систему «Galileo» (начать ее эксплуатацию намечено в 2008 г.). Общие расходы на программу (в состав «Galileo» войдет 30 искусственных спутников Земли) составят около 4,2 млрд евро. Пентагон и Госдепартамент США приложили немало усилий, пытаясь убедить европейцев отказаться от своих планов, особенно после того, как в 2003 г. к реализации программы присоединился Китай, взяв на себя часть расходов.
Специалисты отмечают растущее воздействие на мировую экономику нанотехнологий. Ожидается, что с 2005 г. начнется переход от фундаментальных исследований к прикладным нанотехнологическим разработкам. На их основе будут создаваться новые товары и услуги, которые должны сыграть важную роль в развитии и организации безопасности энергетики, в компьютерной индустрии.
Показатели темпов роста этой сферы экономики в Западной Европе и Северной Америке существенно возросли, а разрыв в расходах резко сократился. Так, в 2004 г. расходы стран Северной Америки составили 1,6 млрд долл., а Европы – 1,3 млрд долл. Объем государственных инвестиций пока превышает объем частных. Сегодня около 1500 компаний в мире имеют расходные статьи под рубрикой «Нано-НИОКР». В Европе эти компании развиваются более быстрыми темпами. Яркий пример – претендующий на 1-е место в мире франко-германский концерн «European Aeronautics Defence and Space» («EADS»), Концерн, созданный в 2000 г., теснит предприятия США на рынке оборонных заказов. Так, в 2004 г. он «победил» консорциум с участием компании «Boeing», поставив в Великобританию заказов на сумму 24 млрд долл., а австралийским ВВС – на 1,5 млрд долл. «EADS» купил в Калифорнии компанию военной электроники «Racal Instrument», заключил контракты на поставку в США радиолокационного оборудования и военных самолетов, а также получил заказ от американских ВВС на поставку авиазаправщиков на паритетных началах с компанией «Boeing».
***
США осознанно положили курс на глобализацию в основу своей стратегии XXI века. Этот выбор обусловлен объективными тенденциями развития. Экономика США благодаря своему потенциалу, емкости рынка и вовлеченности в мирохозяйственные связи становится важным сегментом глобализирующейся мировой экономики, а указанные связи – все более важным фактором роста и структурных изменений в национальной экономике. Это ведет, с одной стороны, к повышению качества жизни, с другой, – к усилению уязвимости в социальном плане и в более широком контексте национальной безопасности. Данные явления во многом предопределили сдвиги в государственной политике. Соединенные Штаты обладали преимущественными стартовыми возможностями и использовали весь блок технико-экономических, социальных, экологических, военно-политических факторов для укрепления своих лидирующих позиций по магистральным направлениям процесса глобализации. В условиях, когда все государства борются за привлечение капитала и финансовых ресурсов, за доступ к новейшим технологиям в мировой копилке знаний, США с их огромным экономическим потенциалом имеют возможности воздействия на партнеров.
США вошли в XXI век бесспорным лидером в экономическом и военно стратегическом плане и превратились в единственную сверхдержаву. Сильнейший импульс этому явлению дал крах СССР. "Миропорядок”, казалось, стал “однополярным” (при всей спорности использования этого термина). Вместе с тем, эксперты указывают на то, что формируются политико-экономические предпосылки выстраивания новой иерархии государств. Этот процесс связан прежде всего с продолжающейся социально-хозяйственной глобализацией и ее неравномерным развитием.
Война в Ираке подтолкнула к новым сдвигам в политическом миропорядке. Она высветила накопившиеся проблемы в отношениях США с остальным миром, не замеченные ранее риски системного характера, а также ошибки прежних админист раций. Она подорвала имидж и репутационный капитал США в мире, которые придется еще долго и тщательно восстанавливать новой администрации. Война в Ираке и Афганистане отразилась на экономике США. Она разогнала гонку вооружений, привела к значительному бюджетному дефициту еще до кризиса. По оценке Дж. Стиглица, суммарная стоимость войн в Ираке и Афганистане составила для США 3 трлн долл. Эти войны заставили США по-новому взглянуть на проблему борьбы с терроризмом и поставить вопрос о приоритетах национального военного строительства. Такую задачу четко обозначил министр обороны Р. Гейтс в своей программной статье “Сбалансированная стратегия” в журнале Foreign Affairs.
Разразившийся глобальный финансово-экономический кризис привел к новым сдвигам не только в мирохозяйственных связях, но и в политическом миропорядке. Кризис стал проверкой эффективности всех институциональных субъектов. Он активизировал дискуссии о причинах финансового кризиса, роли государства и т.д. Выход из кризиса потребовал международной координации усилий. Стало ясно, что мировой порядок, основанный на доминировании одной державы, нестабилен. Появились факторы, мало поддающиеся влиянию США. Дифференциация развивающихся стран, формирование быстро растущих экономик, дальнейшая интеграция Западной Европы усиливают сопротивление “менторству” США. Этот тренд уловил пришедший к власти Б. Обама и попытался переломить отрицательный взгляд на американское государство. Становится очевидным, что комфортное время для США закончилось. Как сформулировано в докладе “Глобальные тенденции 2025: трансформировавшийся мир”, подготовленном экспертами по заказу Национального раз ведывательного совета США, важной задачей становится поддерживать США в статусе “первые среди равных”. Тем не менее, Соединенные Штаты не собираются отказываться от своего лидерства, особенно в технологической и военно стратегической сферах. Сейчас идет поиск общего видения роли США в мире и, возможно, новой модели глобального лидерства.
Появилось много публикаций о крахе доллара, о скором закате Соединенных Штатов Америки и о становлении Китая в качестве основной супердержавы. Вместе с тем, основы лидерства у экономики США сохраняются. Для прогнозов нужно провести анализ не только количественных, но и качественных характеристик таких традиционных макроэкономических показателей как ВВП. К концу XX века четко выявилась доминирующая тенденция социально-экономического развития США, в основе которой лежит опора на человеческий потенциал и динамичное генерирование инноваций. Происходит активное усиление значения нематериальных элементов – научных знаний, образования, информации, квалификации, организационно-управленческих решений. В структуре народного хозяйства США сформировалась многоотраслевая сфера инвестиций в развитие человека, в области, широко удовлетворяющие гуманитарные потребности, обеспечивающие саморазвитие личности и повышение качества жизни. Ядром этого комплекса является образование и наука. Американская политическая элита твердо осознает, что национальная конкурентоспособность основана на единстве и равной значимости ее экономической и социальной составляющих.
И в начале XXI века мировая экономика в значительной степени зависит от состояния экономики США. Ее недомогание вызывает серьезные проблемы для партнеров. Ведь даже однопроцентное уменьшение или увеличение американского экспорта или импорта означает соответствующее изменение объема товарных потоков на 18–25 млрд долл. В условиях кризиса спрос на американские казначейские бумаги увеличивался, инвесторы видели в них единственную “надежную гавань”. Доллар остается основной мировой резервной валютой.
В условиях появления новых вызовов прежняя стратегия, являясь высокозатратной, становится все более контрпродуктивной и с экономической точки зрения. Главными предвыборными лозунгами Б. Обамы были “перемены” и “да, мы можем”. Его приход во власть знаменует начало нового периода в политической жизни страны. Вместе с тем, следует понимать, что преемственность определенных вызовов и задач, стоящих перед США, требует преемственности по крайней мере в направлениях государственной политики.
Существует множество факторов, взаимодействие которых привело к развитию в 2008г.столь масштабного финансово-экономического кризиса глобального характера. Среди них недооценка рисков, связанных с новой структурой посредничества на финансовых рынках, финансовыми инновациями и изменением модели функционирования финансовой системы; невозможность адекватной оценки рыночных активов в кризисный период; недооценка корреляции между рынками акций, облигаций, кредитов; повышение роли такого параметра, как индекс доверия, что вносит свой вклад в быстрые “переливы” кризисных явлений из финансового в реальный сектор и наоборот; меняющаяся взаимосвязь между финансовым и реальным секторами; дисбалансы в мировых сбережениях, воздействие глобализации. Решение многих проблем возможно на путях мониторинга за системными рисками, совершенствования национальных систем финансового регулирования и координации действий на меж дународном уровне. При этом важно, насколько сами Соединенные Штаты готовы идти на скоординированные меры со своими партнерами.
В начале XXI века на первый план выдвинулись также вызовы, связанные с развитием энергетического комплекса; они стали приоритетными направлениями американской государственной политики. То, что бесперебойное предложение дешевой энергии является краеугольным камнем сильной экономики и национальной безопасности в США осознали еще в конце 1980-х гг. прошлого века. XXI век принес новые факторы, которые вызвали пересмотр концепции энергетической безопасности. Увеличился спрос на энергоресурсы со стороны развивающихся стран, прежде всего быстрорастущих экономик. Сдвиги в структуре мировой энергетики заставили США расширить концепцию национальной энергетической безопасности. Они включили в нее безопасность своих европейских союзников. В условиях, когда границы между реальным сектором и сектором услуг все более размываются, США приходится увязывать решение энергетических, финансовых и природоохранных проблем.
США сталкиваются с общенациональными социальными проблемами. К их числу относятся: разрыв в уровнях доходов бедных и богатых, “провалы” в системе школьного образования (отсюда высокая доля так называемой функциональной безграмотности населения), трудности с ассимиляцией новых волн иммигрантов, необходимость реформ здравоохранения, а также государственного социального обеспечения в связи со старением населения. Элита США начала в той или иной степени осознавать вышеназванные проблемы уже в последние десятилетия прошлого века (они официально признаны и широко обсуждаются). Однако в начале XXI века эти проблемы вышли на первый план политической жизни.
И государство, и корпорации четко осознают, что инновационное развитие является основой глобального лидерства страны. Конкурентным преимуществом США остается эффективная система высшего образования. Однако обеспечить высокотехнологические отрасли только за счет внутренних ресурсов США не могут. В условиях формирующегося глобального рынка квалифицированных кадров усиливается конкуренция за привлечение иностранных специалистов высшей квалификации. В то же время подготовка специалистов с высшим образованием в ряде технологически развивающихся стран идет исключительно быстрыми темпами. Так, по оценке Национальной академии наук США, если в 2004 г. на долю Китая и Индии приходилось 19% глобального научно-исследовательского персонала, то к концу 2007 г. она повысилась до 31%. Численность инженеров со степенью бакалавра в Китае уже сейчас в два раза превышает их количество в странах ЕС и США, вместе взятых, продолжая расти быстрыми темпами.
В США остро ощущают необходимость прорывов в области образования, являющейся одной из основ американской инновационной системы. США лидируют среди развитых стран по степени разрыва в доходах по группам населения, относящихся к верхнему и нижнему децилям. Эту проблему обостряет нелегальная иммиграция. В США годовой доход одного человека ниже 10,99 тыс. и семьи из 4 чел. ниже 22,03 тыс. долл. считается порогом бедности (данные на 2008 г., они ежегодно пересматриваются с учетом инфляции). В бедности живет 39,8 млн чел. (13,2% населения, самый высокий показатель с 1998 г.; в том числе: белые – 11,2%, выходцы из Азии 11,6%, испано-говорящие – 23,2%, афроамериканцы – 24,6%). Вместе с тем, следует учитывать, что доходы на душу населения в США даже в нижних децилях выше, чем соответствующие доходы в других странах. Работающее население США практически преодолело черту бедности. Однако глубокий текущий кризис и резкий рост безработицы привел к обострению этой проблемы. Неравенство и ослабление позиций среднего класса в США представляют собой серьезнейший вызов для современной экономики Америки.
Одним из внутренних вызовов является проблема бюджетного дефицита в связи с выполнением основных социальных программ. В 1970 г. расходы на три крупнейшие государственные программы – Medicare, Medicaid и Социальное страхование – составляли 3,8% ВВП. К настоящему времени эта цифра более чем удвоилась, достигнув 8,4%. Начиная с 2008 г. первые из 78 млн “бэби бумерс” (люди, ро дившиеся между 1946 и 1964 гг.) имеют право получать пенсионные бенефиции по Программе социального страхования. С 2011 г. они будут иметь право воспользо ваться программой Medicare. Таким образом, поток новых бенефициаров расширяется в условиях увеличения продолжительности жизни и падения соотношения между работающим населением и людьми, ушедшими на пенсию.
Процесс ассимиляции иммигрантов, въехавших на территорию страны в 90-е годы ХХ века и в начале нашего столетия, протекает более сложно по сравнению с прошлыми иммиграционными волнами. Почти 2/3 иммигрантов последней волны приходится на выходцев из стран Азии и Латинской Америки, которые в большей степени, чем европейцы, составлявшие ранее большинство переселенцев, склонны к сохранению своей национальной самобытности, языка и культуры. Совершенствуемые средства связи и транспорта и Интернет дают возможность иммигрантам поддерживать постоянную связь с исторической родиной и вести транснациональный образ жизни. Возрастающая полиэтничность и мультикультурность американского общества требует тщательной разработки национальной, культурной, образовательной политики; встает задача формирования новой модели ассимиляции. В условиях экономического роста государственная политика по ассимиляции новых членов общества базируется прежде всего на включении их в социально экономический контекст. Это статистически подтверждается быстрым ростом доходов и снижением процента бедности семей иммигрантов за первое десятилетие их пребывания на территории США.
В начале XXI века мировое сообщество столкнулось с острейшими вызовами, связанными с несовершенством управления системными рисками на разных уровнях. Ярким свидетельством является недооценка последствий иракской войны и разразившегося ипотечного кризиса 2007 г. Встает вопрос о теоретическом и практическом переосмыслении управления рисками в условиях глобализации. Так группа топ-менеджеров крупнейших финансовых компаний подготовила доклад, в котором попыталась проанализировать вопрос, почему Уолл-стрит не смог предсказать финансовые неурядицы 2007–2008 гг. Предисловием к докладу стало письмо обращение к тогдашнему министру финансов Г. Полсону. В нем, в частности, подчеркивалось значение для финансового рынка такого фактора как “коллективное человеческое поведение”. В верхней точке цикла обычно наблюдается необузданный оптимизм, а в нижней – страх, граничащий с паникой. Так как хозяйственная конъюнктура США в ближайшем будущем в значительной степени будет зависеть от ожиданий и степени доверия населения, то, как это ни парадоксально, и состояние мировой экономики в определенной мере будет складываться под воздействием ожиданий и предпочтений среднего американца.
Совершенно очевидно, что человечество столкнулось со многими проблемами общепланетарного масштаба, поиск ответов на которые приобретает универсальный характер. В их числе – сохранение мира на Земле, поддержание биосферы, борьба с изменениями климата, болезнями и наркотиками, преодоление бедности на планете, истощение энергетических ресурсов. Глобализация сама порождает многие из этих планетарных проблем. Более того, она ведет к транснационализации деятельности экстремистских и других криминальных группировок. Международный терроризм, наркобизнес, распространение оружия массового уничтожения, промышленный шпионаж, пиратство, хакерство угрожают международной безопасности. Как бы ни был значителен финансовый, экономический и технологический потенциал отдельных стран, даже таких как США, трудности и масштабность задач требуют объединения усилий и ресурсов всех государств.
Любая администрация становится заложником предвыборных обещаний и своих обязательств перед разнообразными группами интересов. Без знания специфики американской системы принятия решений невозможно понять отдельные шаги администрации. В социально-экономической сфере действуют фундаментальные механизмы формирования соответствующей политики, являющиеся мощными ограничителями для радикального изменения курса. Во внешней политике таких ограничителей меньше; однако, как уже отмечалось, преемственность вызовов сужает выбор приоритетов. Б. Обама, попытался “откреститься” от лозунга “война с терроризмом”, однако действительность заставила его поставить борьбу с терроризмом в качестве приоритетного направления своей стратегии. Добиваясь скорейшего вывода американских войск из Ирака, ему пришлось ввести дополнительный контингент в Афганистан. Следует учитывать и тот факт, что соперничество политических элит по-прежнему оказывает значительное влияние на выработку стратегических подходов к глобальным проблемам. США не откажутся от стратегии поддержания мирового лидерства, о чем четко заявил Б. Обама в своем обращении к конгрессу. Однако, учитывая сложность взаимосвязей национального социально-экономического развития и процессов глобализации, все более тесное переплетение факторов политического и экономического характера, они в ближайшем будущем будут находиться в поисках форм и методов осуществления этого лидерства. Текущий кризис вынуждает многие страны повышать эффективность своей экономики, что резко ужесточит условия конкуренции на мировых рын ках в посткризисный период. Для России необходима объективная оценка изменений, происходящих в мире, и роли США в формировании современного многомерного мира. И в этом контексте очень важно оценить, насколько адекватны и эффективны “ответы” США на важнейшие современные вызовы социально-экономического характера.
Китай.
В начале XXI в. Китай продолжает экономическую реформу в стране. Как отмечалось в документах XVI съезда КПК, Китай успешно справился с задачами первого и второго этапов программы «трех шагов» (саньгэ буцзоу), что позволило решить задачу «обогреть и накормить» (вэньбао) народ и обеспечить повышение жизненного уровня населения. Началась реализация третьего этапа программы, целью которого является выход на уровень экономически развитых стран.
В результате последовательного выполнения ее задач в Китае к 2050 г. должны быть достигнуты такие стратегические цели, как всесторонняя социалистическая модернизация, необходимая для достижения зрелости социально-экономического развития; значительное повышение статуса страны на международной арене и выход на первое место в мире по совокупной государственной мощи; выход в ряды стран со средним уровнем ВНП на душу населения; создание зажиточной, счастливой жизни для народа; превращение страны в мощное государство с высоким уровнем материальной, правовой и духовной цивилизации.
Способен ли Китай решить поставленные задачи к 2050 г.? В КНР признают многие проблемы, с которыми столкнулась страна при переходе от плановой экономики к рыночной: в наличии противоречие между растущими потребностями народа и отсталым общественным производством, сохраняются большие межрегиональные различия, по-прежнему велика доля бедного населения, увеличивается доля людей пожилого возраста, сохраняются проблемы трудоустройства и социального обеспечения. На XVI съезде КПК было объявлено, что эти проблемы можно решить только на основе осуществления стратегических задач «третьего шага» модернизации и решения задачи построения «общества достатка» (сяокан шэхуэй). Для решения этой задачи в экономической сфере намечено увеличить к 2020 г. валовой внутренний продукт в 4 раза по сравнению с 2000 г. (в пересчете по официальному валютному курсу — свыше 4 трлн. долл.), значительно усилить совокупную мощь страны и международную конкурентоспособность, осуществить в основном индустриализацию, создать совершенную систему рыночной экономики и открытую экономическую систему, повысить удельный вес городского населения, устранить тенденции к увеличению различий между промышленностью и сельским хозяйством, городом и деревней, отдельными регионами, совершенствовать систему социального обеспечения, сделать более полной общественную занятость, повышать доходы населения и обеспечить народу более зажиточную жизнь.
При разработке экономической политики в последние годы в КНР основное внимание было уделено изменениям совокупного спроса, который был основным фактором формирования тенденций социально-экономического развития страны. В результате такого подхода среднегодовые темпы прироста ВВП в сопоставимых ценах с 1979 по 2003 г. составили 9,4% в год, а за последние пять лет, с 1998 по 2003 г., — 8,0%, в 2003 г. — 9,1%, что значительно выше среднегодовых темпов развития мировой экономики — 3,8%. Таким образом, в XXI в. Китай смог выйти на новые экономические рубежи — 8,940 трлн. юаней в 2000 г. и 11,690 трлн. юаней в 2003 г., то есть выйти на показатель 1,08 трлн. долл. по текущему валютному курсу юаня к доллару, не говоря уже об этом показателе по паритету покупательной способности.
В результате в 2004 г. КНР оказалась на шестом месте в мире по объему ВВП и ее доля в объеме мирового ВВП составила 3,4%. В последние годы по этому показателю Китай обошел Италию и стремительно догоняет такие экономически развитые страны, как Франция и Великобритания. В соответствии с планом развития народного хозяйства КНР до 2050 г. среднегодовые темпы роста ВВП должны составить 7,5% до 2010 г., 6,5% — до 2020 г., 5,5% — до 2030 г., 4,5% — до 2040 г. и 3,5% — до 2050 г. В этом случае нетрудно подсчитать, что в 2010 г. объем ВВП составит 2,226 трлн. долл., в 2020 г. — 4,178 трлн., а в 2050 г. этот показатель достигнет 15,634 трлн. Таким образом, к середине XXI в. Китай в состоянии обогнать США по объему ВВП при сохранении нынешних темпов роста ВВП США — 3,24% в год и при выполнении намеченных темпов роста ВВП Китая до 2050 г.