Роль неформальных правил в обществе

Как показывает практика, в большинстве случаев неформальные нормы играют в обществе гораздо большую роль в обеспечении так называемого «порядка», чем формальные. Этому способствует ряд факторов:

1. В любом обществе можно наблюдать ситуацию, когда отдельные сферы деятельности регулируются только неформальными нормами при отсутствии формальных правил.

Примеры:

1. Отношения между членами родовой общины в период зарождения общинной формы ведения хозяйства.

2. Отношения внутри мафиозной (криминальной) группировки.

Необходимость правил появляется всегда при наличии более чем одного субъекта, если между этими субъектами возникают какие-либо отношения. Причем правила в различных группах субъектов могут быть одинаковыми, а могут сильно различаться. Простейшим примером таких правил могут служить отношения в рамках отдельной семьи или отдельного коллектива. Отношения в рамках семьи так и остались неформальными, а отношения между членами коллектива, не являющихся родственниками, в подавляющем большинстве случаев были формально закреплены в форме договора, контракта или иного документа (в рамках государства в гражданском и уголовном кодексах).

2. Неформальные нормы появились в обществе гораздо раньше формальных и послужили во многом основой для формальных, законодательно закрепленных норм. Примеров закрепления неформальных норм в формальных правилах можно найти множество в истории любой страны.

Примеры:

1. Установление «Уроков» — фиксированных объемов, время и места сборов дани — произошло в России в 946 г. княгиней Ольгой после многочисленных выступлений населения. Этому во многом послужила гибель мужа Ольги князя Игоря, убитого древлянами в 945 г. во время повторного сбора дани.

2. Формальное или официальное закрепление нормы ссудного процента также происходило под сильным давлением населения, заинтересованного в получении кредитов. До формализации норма ссудного процента могла доходить до 50%. В «Уставе о резах» (1113 г.) Владимиром Мономахом ссудный процент был законодательно ограничен до 20%.

3. Длительность эволюции неформальных правил определяет их большую устойчивость.

Пример:

Институт языка представляет собой сложную, постоянно изменяющуюся структуру. Структура эта строго упорядочена, хотя ее не планировал никакой центральный орган. Никто не выносил специального решения, какие слова должны входить в речевой оборот. Французская Академия пытается контролировать изменения во французском языке, но это явление сравнительно недавнее, поскольку Академия, как структура, была основана уже после того, как французский язык сформировался в стройную систему. Таким образом, Французская Академия является законодателем формальных правил (в том числе и грамматических), закрепляющих основные тенденции в развитии французского языка, в основу которого были положены неформальные нормы, и, по мнению Ф.Хайека, «организацией, санкционирующей те изменения в языке, над которыми у нее нет никакой власти». Хотя в подавляющем большинстве других стран вообще не было аналогичных органов «языкового контроля»[46].

Так как институты изначально представляют собой продукт обычая, а судебная практика и законодательство на протяжении тысячелетий лишь развивают их, то нельзя сказать, что в настоящее время институциональная система приняла окончательный вид.

Институциональные изменения

Для того чтобы понять, как работают институты, почему они существуют и развиваются на протяжении веков, в чем состоит их «живучесть», или устойчивость, необходимо разобраться в причинах, приводящих к институциональным изменениям.

В процессе развития общества происходит трансформация институтов. Если формальные правила можно изменить с помощью одного «росчерка пера», приняв тот или иной закон, указ, то неформальные ограничения, выражающиеся в обычаях и традициях, невозможно изменить или ликвидировать за один день: они продолжают жить и оказывать свое воздействие на развитие общества еще долгое время.

Однако институциональная система подвержена постоянным изменениям. Основной причиной институциональных изменений, по утверждению Т.Веблена, является несоответствие между уже сложившимися институтами и изменившимися условиями, внешней средой[47].

Д.Норт выделяет в качестве субъекта институциональных изменений — индивидуального предпринимателя, а источника — фундаментальные сдвиги в соотношении цен, которые влияют на стимулы, формирующие человеческие взаимоотношения, посредством изменения вкусов или предпочтений[48].

Механизм изменений следующий: сдвиги в структуре относительных цен предполагают влияние на ценовые пропорции между ценами факторов производства, на стоимость информации и изменения в технологии. Некоторые из этих изменений имеют экзогенный характер (войны, эпидемии и т.д.), однако большинство изменений носит эндогенный характер и отражает результаты текущей максимизирующей деятельности людей. Фундаментальные изменений в соотношении цен с течением времени приводят к изменению стереотипов поведения и рационализации людьми того, что образует стандарты поведения. Однако вопрос о степени влияния изменения цен на идеи пока остается малоизученным.

Идеология, по мнению Д.Норта, является еще одним источником институциональных изменений. Под идеологией он понимает субъективные модели, через призму которых люди воспринимают и оценивают окружающий мир. Идеологические пристрастия также не свободны от влияния экономических расчетов: чем больше выгодных возможностей блокирует чья-либо субъективная картина мира, тем сильнее стимулы к ее пересмотру.

Таким образом, институциональные изменения могут происходить вследствие технического прогресса, открытия новых рынков, роста населения и т.д., то есть процессов, в результате которых становятся «невыгодными» отдельные формы организационного и институционального взаимодействия, которые успешно функционировали ранее. На смену новым формальным нормам принимаются другие, а неформальные отмирают постепенно, когда их начинает соблюдать все меньшее и меньшее число людей.

Специфика появления институтов заключается в том, что они зависят от тех норм и условий, которые предшествуют их появлению. Таким образом, всякий новый институт является предопределенным существующими экономическими или социальными условиями (институциональной матрицей). Институциональные изменения могут происходить незаметно, а могут привести к реолюции, смене существующего в обществе политического строя.

Большое значение имеет характер зависимости между старыми и новыми институтами. Д.Норт отмечает следующие виды зависимости[49].

Первая — «path dependence» (зависимость от предшествующего пути развития) — глубокая связь, сильная зависимость новых институтов от старых, обеспечивающая появление новых институтов лишь в недрах старых. Причиной отмирания старых институтов является их устаревание в результате развития общества.

Пример:

Комплекс взаимоотношений торговцев XV—XVI вв., содержащий условия заключения сделок, полностью отличается от сегодняшних требований. Данный институт претерпел за несколько веков коренные изменения, однако первоначальная цель его создания — осуществление процесса обмена с наименьшими трансакционными издержками — осталась прежней. Данный институт характеризуется наибольшей устойчивостью, поскольку его формирование происходит естественным образом — изменение формальных правил является следствием изменения неформальных норм.

Вторая — «path determinacy» — менее сильная зависимость, оставляющая место для возникновения совершенно новых институтов.

Пример:

Кредитная функция, первоначально выполняемая ростовщиками, в дальнейшем перешла к новым институтам — банкам, и в то же время способствовала формированию таких институтов, как инвестиционные компании.

Эти два типа зависимости имеют эволюционный характер, поскольку соблюдается преемственность от старых институтов к новым. Эволюционные изменения свойственны институциональным системам стран с развитой рыночной экономикой, не подверженым серьезным экономическим потрясениям и доля которых в мировом производстве является преобладающей. Несмотря на преемственность, эволюционные изменения не исключают качественных подвижек — диалектика количественно-качественных изменений остается в силе.

Третий вид зависимости, выделенный Д.Нортом, — «path indeterminacy» или «path independence» — отсутствие явной связи между старыми и новыми институтами, имеет революционный характер[50]. Революционные изменения не подразумевают следования предыдущей траектории развития общества и сопровождаются коренной ломкой привычек, традиций образа мышления — того, что в неоинституционализме принято называть неформальными институтами.

Революционные изменения, даже способствующие повышению эффективности экономической системы, приводят к серьезным социальным последствиям для многих групп населения. В качестве одного из наглядных примеров можно рассмотреть институциональные изменения, связанные с аграрным переворотом в Англии в XV—XVIII вв.

Пример:

Процесс огораживания (когда пахотные угодья огораживались с целью разведения овец) привел к «вытеснению» с земли значительной части крестьян, которые были вынуждены бросать обжитые земли и менять род занятий. Многие шли в города, становясь ремесленниками, а многие не могли быстро сориентироваться в меняющихся условиях и приспособиться к окружающей среде. К этому периоду относится появление многочисленных толп бродяг, нищих, попрошаек. Однако формирование рынка труда способствовало в дальнейшем развитию рыночных отношений и промышленному перевороту, позволившему Англии стать сильнейшей мировой державой и удерживать статус «мастерской мира» вплоть до последних десятилетий XIX века.

Отсутствие институциональных изменений свидетельствует о том, что подавляющее большинство субъектов незаинтересовано в пересмompe действующих «правил игры», поскольку любые изменения связаны для них с дополнительными издержками. (Проблема трансформационных и трансакционных издержек и их роль в институциональных изменениях рассматривается в гл. 3.).

Если первые два типа зависимости (эволюционные) достаточно хорошо изучены в работах неоинституционалистов (зарубежных — Д.Норт, Й.Шумпетер, Р.Нельсон, Дж.Уоллис и др., российских — С.Кирдина, Р.Нуреев, А.Нестеренко и др.), то возросший интерес к третьему (революционному) в последнее десятилетие связан с трансформационными процессами в постсоциалистических странах, что нашло отражение в работах А.Олейника, С.Сухарева, В.Полтеровича и др.