В классической и современной

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

«БЕЛОРУССКИЙ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ»

ГОМЕЛЬСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

БЕЛОРУССКОЙ АКАДЕМИИ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

А.Г. ЗЛОТНИКОВ

СОЦИОЛОГИЯ

В КЛАССИЧЕСКОЙ И СОВРЕМЕННОЙ

ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

ГОМЕЛЬ 2002

УДК 316.334.2

ББК 60.550.420я73

З-68

Рецензенты: В. В. Кириенко, кандидат социологических наук, доцент

(Гомельской государственный технический

университет им. П. О. Сухого);

Н. В. Герасимчик, кандидат экономических наук, доцент

(Гомельский государственный университет

им. Ф. Скорины);

С. И. Лях, кандидат исторических наук, доцент

(Гомельский филиал Международного негосударственного

института трудовых и социальных отношений)

Злотников А. Г.

Социология в классической и современной экономической мысли /Науч. ред. И.В. Котляров. – Гомель: Белорусская Академия социальных наук, 2002. – 79 с.

В монографии излагаются социологические аспекты основных экономических концепций, в том числе концепций лауреатов Нобелевских премий по экономике.

Исходя из современногосоциологическогоподхода к экономическим процессам работа содержит авторскую программу курса по экономической социологии.

Работа рассчитана на специалистов социологов и экономической теории, интересующихся проблемами взаимосвязи социологии и экономики. Ее также можно рекомендовать и студентам вузов экономического профиля, изучающих курс «Экономической социологии». Будет полезно также для студентов по курсам социологии и экономической теории. Печатается в авторской редакции.

УДК 316.334.2

ББК 60.550.420я73

© А.Г. Злотников, 2002.

© Белорусская Академия социальных наук, 2002.

© Учреждение образования «Белорусский торгово-экономический

университет потребительской кооперации», 2002.

У каждого человека, неравнодушного

к истине, есть слабость

ее распространять (А.И. Герцен)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Социально-экономическая трансформация постсоветского общества, коренное изменение условий жизнедеятельности, необходимость адекватного приспособления к ней системы организации и управления требуют и учета особенностей развития, функционирования и взаимодействия социальных сфер, социальных институтов и социальных общностей. Это их взаимодействие во взаимосвязи с экономикой является сферой анализа социологии в целом и экономической социологии, в частности. Это позволяет исследовать социальные закономерности экономической жизни, развитие экономики как социального процесса, движимого активностью функционирующих в ней социальных объектов, интересами, поведением и взаимодействием социальных групп, включенных в деятельность социальных сфер, социальных институтов и социальных общностей.

В этой связи важным является рассмотрение социальных взаимосвязей экономических концепций. Данная работа через социологическое видение позволяет эти взаимосвязи экономических и социальных аспектов развития общества представить в системе, а не в случайно выделяемых явлений и процессах. Автор из многообразия различных аспектов «экономическое – социальное» основное внимание обращает на исследование диалектической взаимосвязи экономических и политических, экономических и духовных (идеологических, мировоззренческих), экономических и бытовых отношений, экономической сферы с социальными институтами и социальными общностями.

Автор исходит из понимания, что современная социальная мысль развивается в единстве двух взаимосвязанных тенденций – дифференциации и интеграции научного познания, что является одним из принципов социологии. А какие основные вехи этой взаимосвязи и излагаются ниже. Но, если взаимосвязи и влияние экономики на различные стороны общественной жизни, изложенные в теориях ХIХ – начала ХХ вв., в многочисленных учебных пособиях, учебниках по социологии, экономической социологии, экономической теории, макроэкономики рассматриваются обстоятельно, то о социологических аспектах современных концепциях, представленных лауреатами Нобелевских премий по экономике, известно чрезвычайно мало.

А ведь в трудах современных экономистов – клад и социологических идей. Вот только небольшой перечень социологического осмысления нобелевскими экономистами-лауреатами экономических процессов. К примеру, Гуннар Мюрдаль считал, что экономист, не принимающий во внимание воздействие на экономические процессы политических и социальных сил, просто опасен, и потому критиковал экономистов за ослабление внимания к моральным аспектам экономической теории. Милтон Фридмен сформулировал «закон сохранения политической власти»: существует какая-то неизменная общая сумма наличной денежной массы для распределения политической власти.

Герберт Саймон в противовес классической политэкономии, не принимавшей в расчет психологические факторы, первым включил их в теорию принятия решений. А стараниями Джеймса Бьюкенена политологические исследования стали тесно связывать с экономическими науками. Уильям Шарп показал, что субъект хозяйственной деятельности (потребитель или производитель) утратил характер «экономического человека».

Рональд Коуз развивал идеи о взаимопроникновении правовой науки в экономическую и наоборот, а Гарри Беккер в этой связи вторгся даже в такие специфические области права, как уголовные преступления, судебная и пенитенциарная системы.

Дуглас Норт и Роберт Фогель, следовавшие распространившейся в американской экономической науке с конца 50-х годов тенденции «вторжения» экономики в сопредельные отрасли гуманитарного знания, использовали новые экономические методы для изучения исторических процессов. К примеру, Р. Фогель, являющийся одновременно и экономистом, и историком, и социологом, распространил экономическую науку на правовую, социологическую сферы, политологию, религиоведения и другие сферы. И такая тенденция является характерной для нобелевских лауреатов.

И задача экономистов – впитать эти подходы, ибо, по мнению Нобелевского лауреата Ричарда Стоуна, «экономическая политика в особенности ныне, в период активного участия и вмешательства правительства в экономические отношения, требует большого количества знаний о функционировании экономической системы».

Анализ классического экономического наследия и современных концепций означает и их проекцию на наши отечественные проблемы. Именно под таким углом зрения ???

И автор пытается устранить этот пробел. Его восполнение является и лейтмотивом авторской программы курса по экономической социологии, приводимой в приложении.

Авторская программа курса по экономической социологии учитывает опыт изучения данной дисциплины как в вузах Республики Беларусь, так и России. Этот опыт показывает, что после закрепления в государственном образовательном стандарте Республики Беларусь общей социологии экономическая социология в системе вузовского преподавания переросла рамки ее прежнего изложения. В этой связи существенной особенностью авторской программы курса по экономической социологии и учебного пособия является то, что они, основываясь на единстве методологии, теории и практики, и отражая новые социологические реалии в системе высшего образования, во-первых, рассматривают социолого-экономическое знание как совокупность многоуровневых теорий – макро-, мезо- и микротеорий; во-вторых, ориентируются на специфику экономического образования в кооперативном вузе; в-третьих, базируются на результатах эмпирических исследований; и, наконец, в-четвертых, нацелены на творческое усвоение студентами социолого-экономических знаний в условиях становления рыночной экономики и национальной специфики.

Экономическая история – «это история великих событий, история конъюнктуры и кризисов, наконец, это также история общественных масс и структур, претерпевающих медленную эволюцию в лоне длительной временной протяженности». Важным в ее изучении является исследование «постоянной игры глубинных тенденций к равновесию и его нарушению в длительной исторической перспективе». Среди них важную роль играют инертные структуры, связанные с повседневной деятельностью людей. Мало изученным является феномен коллективного бессознательного.

Экономика – наука зловещая

(Т. Карлейл)

Экономические идеи правят действиями

политических лидеров, однако это не всегда

лучшие из идей, а иногда и просто

устаревшие догмы (Дж. Кейнс)

Глава 1. СОЦИОЛОГИЯ И ЭКОНОМИКА –

ОБЩИЕ И ОСОБЫЕ ИНТЕРЕСЫ

Девятнадцатое и двадцатое столетия прошли под знаком развития экономики. Одновременно с этим в начале двадцатого столетия в США зародился социологический подход к анализу социальной действительности, хотя зачатки социологического осмысления экономических процессов уже были характерной чертой периода становления экономической науки. Особенно ярко проявился социологический подход к экономике у Адама Смита и Карла Маркса. И сегодня многие мыслители на основе аналогии с историей развития экономической науки полагают, что двадцать первый век в качестве такой доминирующей науки будет иметь дело с социологией.

И как доказательство такого возможного сценария – нельзя не видеть того обстоятельства, что эту ориентацию зарубежной экономической мысли отражают тенденции на нобелевском небосклоне. Среди лауреатов Нобелевских премий в области экономики, присуждаемой уже более сорока лет, преобладают ученые, или использующие математические методы анализа экономических процессов, или анализирующие экономические процессы с социологических позиций. Более половины лауреатов Нобелевской премии получили признание за работы на стыке экономики, социологии и других социально-политических наук. Достаточно упомянуть такие имена как: Гуннар Мюрдаль и Фридрих Август фон Хайек (1974 г.), Милтон Фридмен (1976 г.), Джеймс Мид (1977 г.), Герберт Саймон (1978 г.), Ричард Стоун (1984 г.), Франко Мадильяни (1985 г.), Джеймс Бьюкенен (1986 г.), Уильям Шарп (1990 г.), Рональд Коуз (1991 г.), Гарри Беккер (1992 г.), Дуглас Норт и Роберт Фогель (1993 г.), Джон Нэш и Джон Харшани (1994 г.) и др.

Что изучает экономическая социология? Какова ее специфика по сравнению с другими науками, изучающими экономическую жизнь, – и, прежде всего с экономической теорией, с одной стороны, и социологией – с другой?

В названии «экономическая социология» имеются два термина «экономическая» и «социология». А это значит, что экономическая социология имеет дело с явлениями двоякого рода – экономическими и социологическими. Термин «социология» в названии «экономическая социология» означает принадлежность данной науки к социологии, и экономическая социология – это ее составная часть. Понятие «экономическая» в этой связи показывает, что она исследует различные взаимосвязи экономических процессов. Таким образом, экономическая социология является частью социологического знания, а точнее, одной из отраслевых или специфических социологических теорий. Сама же социология изучает поведение людей и возникающие на этой основе социальные отношения, социальные механизмы, тенденции и закономерности функционирования и развития общества, как целостного социального организма, а также взаимодействие составляющих его социальных структур (социальных сфер, социальных институтов и социальных общностей) разного уровня, типа и сложности.

Среди этих социальных структур выделяются социальные сферы, социальные институты и социальные общности. В системе отдельных сфер представлены экономическая, политическая, духовная и повседневно бытовая. Среди социальных институтов для социологии важными являются государство; собственность; церковь и религия; право; образование (включая культуру и науку); семья... К социальным общностям относят социальные классы, конфессиональные, этнические, профессиональные и демографические группы, территориальные общности и др. и т.п.

В последнее время социологи и экономисты начинают больше уделять внимание такой социальной сфере как повседневность – той стороне жизни, «в которую мы оказываемся вовлечены, даже не отдавая в том себе отчета, – привычка, или даже рутина, эти тысячи действий, протекающих и заканчивающихся как бы сами собой. Человечество более чем наполовину погружено в такого рода повседневность. Неисчислимые действия, передававшиеся по наследству, накапливающиеся без всякого порядка, повторяющиеся до бесконечности, прежде чем мы пришли в этот мир, помогают нам жить – и одновременно подчиняют нас, многое решая за нас в течение нашего существования».*

* Бродель Ф. Динамика капитализма. – Смоленск: Полиграмма, 1993. – С. 13.

В отличие от других наук (правоведения, политологии, психологии, экономики и других дисциплин), изучающих отдельные сферы, области, структуры, социология изучает все общество с учетом его системной структуры. Вот как характеризует эту системность выдающийся историк экономики Ф. Бродель: «В структуре любого общества выделяются несколько «множеств»: экономическое, политическое, культурное, социально-иерархическое. Экономическое «множество» может быть понято лишь в связи с другими «множествами»: растворяясь в них, оно открывает им свои двери. Происходит постоянное действие и взаимодействие. Капитализм, являющийся особой и частной формой экономического «множества», может получить свое полное объяснение лишь в свете соседства и взаимопроникновения с другими «множествами», лишь таким образом он обретает свое подлинное лицо».**

** Бродель Ф. Динамика капитализма. – Смоленск: Полиграмма, 1993. – С. 68-69.

Социологический же подход к анализу экономической сферы означает исследование взаимодействия этой экономической сферы: а) с обществом в целом, как в глобальном, так и его национальном масштабах; б) с другими социальными сферами – политической, духовной и повседневно бытовой; в) с социальными институтами; г) с социальными общностями и д) через деятельность на личностном уровне.

В указанном взаимодействии наблюдаются различные формы воздействий. Во-первых, это влияние экономической сферы на общество в целом, на политическую и культурную жизнь, повседневно-бытовую деятельность, на функционирование социальных институтов и социальных общностей, а также на личностный уровень. Во-вторых, на экономическую сферу и экономические социальные институты (собственность, налоги, финансы…) ощущается влияние процессов происходящих в обществе в целом, функционировании и изменении неэкономических сфер, социальных институтов и социальных общностей, а также поведение индивидов. Это значит, что социологический анализ экономических явлений и процессов означает учет влияния разнообразных социальных процессов на экономическое развитие, а также обратное влияние – социальных последствий экономических явлений, т.е. диалектика и динамика социальных и экономических процессов, их многочисленных взаимосвязей и взаимоотношений на различных уровнях, проявляющихся через поведение людей.

Именно, так (взаимосвязь экономической и неэкономических сфер обществен­ной жизни через такие социологические переменные как общности, группы, роли, статусы, организации, ценности и др.) определил «поле» экономической со­циологии Н. Смелзер в самой первой опубликованной на заре возрождения отече­ственной социологической мысли «Социологии экономической жизни»: «Эконо­мическая социология представляет собой приложение переменных и объясни­тельных моделей социологии к исследованию комплекса различных видов деятельности, касающихся производства, распределения, обмена и потребления материальных ресурсов».*

* Смелзер Н. Социология экономической жизни. – М.: Мир, 1965. – С. 69.

В результате этого социология акцентирует внимание на изучении поведения людей, задействованных в экономической сфере, и принадлежащих одновременно и к другим сферам, множеству социальных институтов и еще большему количе­ству социальных общностей, как членов общества, возникающих в ходе их взаимо­действия. Действия людей базируются на ряде исторических, политических, со­циальных, экономических, культурных и прочих иных структур, которые и складываются в некий "социальный порядок" экономических процессов…

За этими действиями обнаруживаются как глобальные закономерности, так и тенденции частного характера. Это определяет то, что экономическая социология изучает деятельность людей в экономической сфере на макро-, мезо- и микро уровнях. И в этой связи в экономической социологии выделяются макро-, мезо- и микротеории, изучающие экономическую жизнь на трех уровнях.

Общество представляет собой исторически сложившуюся относительно устой­чивую систему социальных связей и отношений как между большими, так и между малыми группами людей. Эта связь поддерживается и направляется совокупностью множества различных факторов – силой закона, давлением традиций, обычаев, деятельностью социальных институтов, которые основываются на определенном способе производства, распределения, обмена и потребления материальных и духовных благ. Особенность социологического подхода к экономики в том, что ее взаимосвязи и взаимоотношения с другими социальными сферами, социальными институтами и социальными общностями создают особые сложные механизмы.

Так, скажем, распределительные отношения – это экономическое явление, поскольку регулируются стоимостью рабочей силы в стоимости товара, стоимостью рабочей силы в процессе воспроизводства и т.д. Но в основе этих отношений лежит и определенный регулирующий их социальный механизм – поведение людей и взаимодействие социальных благ, от которых зависит характер распределения благ. Распределительные отношения в экономической сфере с социальной точки зрения – это, прежде всего, проблемы социального неравенства. А это социальное неравенство имеет место не только в экономике, но и в политике, быту, семье. И оно не просто удваивается или утраивается, а в силу сложных взаимосвязей многократно увеличивается. В результате в социально-экономической сфере с позиций социологического подхода мы имеем ситуацию, схожую с последствиями радиоактивного загрязнения, которую американские ученые С. Шеннон и Дж. Гофман охарактеризовали следующим образом: «при совместном воздействии радионуклидов и отравляющих веществ на живые организмы или компоненты биосферы земного шара токсичность этих веществ увеличивается почти в тысячу раз»*.

* Цит. по: Тявловский М. Почему лодки уходят на дно? //Беларуская думка. – 2001. – № 12. – С. 171.

Сколько проблем ставит в коллективах введение кому-то персональной надбавки или установление какой-либо льготы? Почему она дана другому сотруднику, а не мне? Что за этим стоит – личные симпатии или антипатии руководителя? его какой-либо расчет? родственные или дружеские связи? действительный вклад работника в общие итоги деятельности?.. Насколько это часто бывало трагично продемонстрировано, к примеру, в рассказе В. Войновича «Шапка» и снятому по нему телефильму...

К сожалению, в деле изучения взаимосвязи «экономического» и «социального», особенно, в современной отечественной экономической практике соотношение между ними было непропорционально неодинаково. Чаще, можно даже сказать, делался упор только на экономический фактор (своеобразный экономический материализм), реже уделялось внимание социальному. А если и говорилось о нем, то чаще на словах, что и является одной из бед нашей современной экономической жизни.

Существует закон взаимообусловленности, взаимодействия различных элементов социальной системы, а в сфере управления экономическими явлениями – взаимообусловленности, взаимодействия экономических и неэкономических факторов. Это значит, что изменения в одной сфере, скажем, в экономической, во-первых, вызывают адекватные изменения в социальной сфере, во-вторых, на эти самые экономические изменения влияет поведение другой силы – консервативность, стремление к самосохранению социальной системы, и в-третьих, сама экономическая сфера в силу ее предыдущего соответствия с иными сферами также сохраняет тенденцию к стабильному самовоспроизводству на прежней основе. Эта же ситуация характерна и для функционирования социальной сферы.

И именно этот закон игнорируется в практике экономических преобразований на постсоветском пространстве, о чем свидетельствует практика рыночной реформы. Вспомним, к примеру, ситуацию, сложившуюся в Республике Беларусь в начале 1998 года, когда налоговые службы «задним числом» приняли решение о необходимости платить налоги с так называемого совокупного годового дохода. Это «декларирование» прежде всего наглядно продемонстрировало важность социологического подхода к экономике: сложные экономические аспекты и социальные последствия основательно прочувствованы не были.

Как только Государственный налоговый комитет Республики Беларусь объявил начало перерасчета налогов для граждан, имевших более одного источника доходов, многие ведущие врачи Гомеля, работавшие по совместительству в Гомельском медицинском институте, подали заявления о расторжении с мединститутом трудовых договоров. Одновременно профессора и доценты этого института, совмещавшие педагогическую деятельность с врачебной практикой в качестве врачей-консультантов в больницах и поликлиниках, также приостановили свое совместительство. Дело в том, что в значительном ряде случаев дополнительный заработок и тех и других оказался меньше суммы налога, который они должны были уплатить. Такая же ситуация произошла и со многими врачами больниц, работавших в качестве врачей-консультантов в поликлиниках. Что это значило для области, наиболее пострадавшей от катастрофы на ЧАЭС и нуждавшейся в квалифицированной медицинской помощи, особо объяснять не надо.

Сразу же возникли и другие проблемы для высшей школы – с прохождением производственной практики студентов-медиков в больницах и поликлиниках. Эта же опасность стала реальной и для других техникумов и вузов, учащиеся и студенты которых собрались на производственную практику. Здесь же возникли и проблемы с госэкзаменами и защитой дипломных работ, организации работы приемных комиссий, ибо в состав государственных экзаменационных и приемных комиссий должны быть включены специалисты со стороны. Ведь в случае сохранения подобной практики не нашлось бы желающих платить налог больше, чем можно было бы заработать.

Это только некоторые проблемы (все, вообще, трудно перечислить) только в одной сфере, порожденные абсурдной ситуацией с реализацией такого элемента экономической политики, как налогообложение. И они должны стать не только уроком при принятии любых экономических решений – необходимости постоянного учета взаимосвязи экономических и социальных аспектов, но и в деле подготовки специалистов, которые будут принимать решения, а следовательно быть подготовленными видеть или не видеть эти взаимосвязи.

Поэтому полуторавековое развитие передовой экономической мысли и привело к расширению сферы ее научных интересов – через введение социальных аспек­тов (социо-экономики). Однако, экономическая социология – не один из разделов экономической теории (социо-экономики), в которой, конечно, под своим углом зрения исследуются и социальные процессы. Различие между «социо-экономи­кой» и экономической социологией в следующем.

Классическая экономическая теория, как и большинство современных экономических теорий (даже передовых) имеют дело с так называемым «экономическим человеком (homo oeconomicus)». По характеристике русского социолога С.Н. Булгакова, это фикция «экономического человека» в области хозяйства, в которой «политическая экономия рассматривала жизнь только чрез очки своего специального научного интереса, забывая или игнорируя все остальное, то получалось иногда впечатление, что экономический человек для нее есть вообще человек или что по природе он есть только хозяйственный эгоист»;* это человек «который не ест, не спит, а все считает интересы, стремясь к наибольшей выгоде с

наименьшими издержками; это счетная линейка, с математической правильностью реагирующая на внешний механизм распределения и производства, который управляется своими собственными железными законами».**

* Булгаков С.Н. Философия хозяйства. – М.: Наука, 1990. – С. 237.

** Булгаков С.Н. Соч. в 2-х тт. – М., 1993, т. 2. – С. 343.

Различие их подходов еще в начале ХХ века раскрыл теоретик либерализма Людвиг фон Мизес* – экономика, исследуя социальные проблемы, смотрит на человека, как на «компетентного эгоиста»: 1) ею человек рассматривается, как некий атомизированный индивид с независимыми предпочтениями, вне конкретных социальных связей, как нечто усредненное – своеобразный «профессор экономики»; 2) это от природы эгоистичное существо, стремящееся только к своей выгоде, что и предопределяет его поведение, 3) предполагает, что человек существо рациональное, – знает свою выгоду и, выбирая цель, просчитывает издержки процесса ее достижения, 4) человек рассматривается как хорошо информированный участник процесса производства, знающий и свои потребности и пути их удовлетворения.

* Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета и метода экономической науки //THESIS. 1994. Т. II. Вып. 4.

При таком подходе всякие факторы и условия – политические, социальные, культурные, моральные, психологические – существуют в качестве внешних границ, регулирующих отношения этих эгоистов. Этот усредненный подход к человеку основывается на рассмотрении его действий как заданных сетью безличных контактных отношений. Это ярко проявляется сегодня в нашей действительности, когда реформирование экономики идет не так, как хотели ее либеральные и иные реформаторы. Они считают всякие социальные и политические факторы как досадные ограничения на пути реализации фатального стандартного набора экономических мер, проверенных мировой практикой.

Но действительно ли стремление к выгоде заложено в природе человека? Реальные факты свидетельствуют, что многие и очень часто действуют против возможной выгоды.

Можно ли все сводить к «рациональному» эгоизму? Эгоизм – это один из мотивов поведения.

Всегда ли человек рационален в своих экономических действиях? Жизнь показывает, что не всегда. И не потому, что человек или бездельник или отсутствует информация. Часто люди следуют чувству долга, обычаю, привычке или эмоциональному влечению.

И всегда ли человек самостоятелен в своих решениях? Все в обществе пронизано «сетями» социальных отношений – устойчивыми системами связей и контактов между индивидами и группами. Над ним постоянно довлеет система персональных отношений (родственных, дружеских, партнерских) и отношений общего социального порядка (политические, религиозные, этнические, культурные).

И все это попадает в поле зрения социологов. Но это не значит, что социологи в этой связи должны противопоставлять себя экономистам. Задача состоит в том, чтобы и те и другие, явно или неявно, но осознали необходимость анализа взаимосвязи «экономическое – неэкономическое». И будут ли экономисты или социологи это считать своей вотчиной – не суть важно; важно видеть и теми и другими диалектику экономического с неэкономическим, которая была рассыпана зернами бриллиантов в истории общественно-политической мысли.

Показателем современного состояния науки является взаимосвязь различных отраслей научного знания, т. е. их интеграция. А с позиций взаимодействия экономики и социологии – это распространение экономических явлений и процессов за пределы экономики, и социологического анализа на экономические процессы. Социологическое видение обнаруживает тесную взаимосвязь экономики и политики, экономики и права, экономики и экологии, экономики и демографии

Главное осознано, что эта взаимосвязь имеется. И не только в одних экономических явлениях.

К. Маркс объяснял все базисными явлениями и классовой борьбой, т. е. процесс изменения рассматривал сквозь призму деятельности социальных сфер и социальных общностей. У М. Вебера в глобальном плане в качестве такой первопричины выступают надстроечные явления или социальные институты, а в более конкретной форме – религия, которая, по его мнению, оказывает на экономику большее влияние, нежели экономика на религию. Это на глобальном, макросоциологическом уровне. На микросоциологическом уровне получила распространение концепция З. Фрейда, который в объяснении деятельности людей исходил из примата сексуального инстинкта.

Примером макроэкономической социологии труд Булгакова С.Н. «Философия хозяйства».

К концу XVIII века в тиши кабинетов,

в головах мыслителей готовился такой же

грозный и сильный переворот, как в мире

политическом. Состояние умов было страшно;

все рушилось – общественный быт, понятие

о добре и зле, доверие к природе, к человеку,

к вере и – вместо утешения критическая

философия и скептический эмпиризм

(А.И. Герцен)

КОНЦЕПЦИИ

Философы лишь различным способом

объясняли мир, но дело заключается

в том, чтобы изменить его (К. Маркс)

МАРКС Карл (1818-1883). Длительное время в русскоязычной научной и учебной литературе имя Маркса больше всего связывали с разработкой экономической теории капитализма, да и сам он себя таковым считал. А о Марксе как социологе – говорилось вскользь. На Западе же, наоборот, больше ценилась социологическая часть его учения, а экономическая составляющая марксизма даже рассматривалась как компилятивная. Так, в фундаментальном труде известного австрийского социолога и экономиста Йозефа Шумпетера «Капитализм, Социализм и Демократия», изданном в 1942 году, и который он начинает с анализа марксистской доктрины, главы первой части даны в следующей последовательности: 1) Маркс – пророк, 2) Маркс – социолог, 3) Маркс – экономист и 4) Маркс – учитель. И уже такое признание говорит о приоритете в учении К. Маркса социологических аспектов. И прежде всего для анализа процессов экономической жизни.

Хотя в нашей отечественной истории Маркса прежде всего считали экономистом, в его учении важное место занимают не чисто экономические процессы – анализ экономических явлений у Маркса направлен на понимание социальных процессов. И наоборот – социальные переменные определяют специфику экономических явлений. Заслуга Маркса в том, что он проник под оболочку нашей социальной системы, стараясь дойти до сути явлений, лежащих не на виду, а таящихся глубоко под поверхностью.

Ученые социологи, как разделяющие взгляды Маркса, так и не одобряющие их, обязаны Марксу за его основную идею – общество, в том числе и капитализм, есть развивающаяся система, вышедшая из специфического исторического прошлого. Наряду с этим экономико-социологическим выводом, К. Маркс дал обоснование и другого экономико-социологического положения – материалистического понимания истории; главной движущей силой (социальным механизмом) общественного развития и прогресса признавал классовую борьбу. В результате чего современные социологи признают его приоритет в обосновании теории социального конфликта (конфликтологии).* Такой подход привел К. Маркса к пессимистической оценки исторических перспектив современной ему экономики капитализма.

* См.: Тернер Дж. Структура социологической теории. – М.: Прогресс, 1985. – 471 с. (Для научных библиотек).

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил, – так формулирует К. Маркс в известном предисловии «К критике политической экономии» суть своей историко-материалистической концепции. – Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – чтó является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от их юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче – от идеологических форм, в который люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, чтó сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по его сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями».

В противовес О. Конту, выступавшего с либеральных позиций за необходимость стабилизации общества, и других мыслителей, проповедовавших реформистский путь развития общества, К. Маркс считал, что все аномалии и язвы современного ему общества можно решить только революционным путем. И иного вывода, мыслитель, живший в эпоху революционных потрясений, содрогавших Европу, не мог сделать. Все общественные отношения капитализма по Марксу порождены антагонизмом (непримиримым противоречием) основных классов общества. А антагонизм нельзя разрешить в рамках существующего строя, так как эксплуататоры никогда добровольно не отдадут награбленного. К. Маркс совместно с Ф. Энгельсом в «Манифесте коммунистической партии» констатируют: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.

Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов.

В предшествующие исторические эпохи мы находим почти повсюду полное расчленение общества на различные сословия, – целую лестницу различных общественных положений. В Древнем Риме мы встречаем патрициев, всадников, плебеев, рабов; в средние века – феодальных господ, вассалов, цеховых мастеров, подмастерьев, крепостных, и к тому же почти в каждом из этих классов – еще особые градации.

Вышедшие из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых.

Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается, однако, тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат». Эксплуатацию, по Марксу, нельзя реформироват<