Институциональных соглашений

Деятельность экономических агентов можно рассматривать как сеть обязательств. Обязательства бывают взаимными и односторон­ними, люди берут их на себя добровольно или по принуждению. Стороны могут сами следить за выполнением обязательств, либо об­ращаться за помощью в специализированные органы, разрешающие спо­ры и наказывающие уклоняющихся от исполнения договоренностей. Обязатель­ство является сутью любого контракта, но не всякое обязательство есть кон­тракт.

Существуют различные подходы к определению контракта. В традиционной юридической трактовке контракт определяется как добровольно заключаемое соглашение, основанное на взаимных обещаниях, к выполнению которых сто­роны могут быть принуждены в соответствии с нормами контрактного права. Ключевыми элементами здесь являются добровольность и взаим­ность обязательств, а также единственность механизма принуждения.

Взаимность обязательств позволяет различать контракты и односторонние обе­щания. Взаимность и добровольность, как правило, обеспечивается проведени­ем переговоров перед заключением соглашения. В процессе переговоров сторо­ны могут согласовать свои представления о правах и обязанностях, отражаемых в соответствующих пунктах договора. Принуждение экономического агента к выполнению не обещанных им действий является незаконным. Исключение со­ставляют неконтрактные обязательства, связанные с исполнением обязанностей индивида как гражданина определенной страны. Также существуют ограниче­ния на принуждение индивида к выполнению обязательств, данных в экстре­мальных условиях, например, в ситуации, когда его жизнь находилась под угро­зой.

Согласно классической теории контрактов, для того, чтобы обещание стало обя­зательством, необходимо наличие трех элементов:

– предложения (оферты);

– при­нятия предложения или согласия с предложением (акцепта);

– признания акцеп­та (момент заключения договора).

Стороны могут требовать друг от друга ис­полнения взаимных, добровольно данных обещаний, ставших обязательствами, прибегая в случае необходимости к тому или иному механизму принуждения. Вместе с тем, спектр механизмов принуждения на практике оказывается шире, чем предусмотрено в рамках классического контрактного права.

Взаимность для ряда контрактов является трудноопределимой характеристикой, поскольку индивиды могут вообще не вступать в договорные отношения, и лишь сторонний наблюдатель в этом случае определяет, что в своих действиях они руководствовались некими неявными «соглашениями», условия которых определялись нормами социума, членами которого являлись контрагенты.

В новой институциональной экономической теории контракт (договор) рас­сматривается как разновидность институционального соглашения, как совокупность правил, структурирующих в пространстве и во времени обмен между двумя и более экономическими агентами посред­ством определения обмениваемых прав и взятых обязательств и определе­ния механизма их соблюдения [5]. Это предполагает расширенный подход к опре­делению правил, структурирующих отношения обмена. Они могут являться со­ставляющей самого контракта, причем не обязательно в формализованном виде, определяться ссылкой на действующее законодательство, либо подразумеваться сторонами. В последнем случае речь идет об имплицитных контрактах, заклю­чение которых не происходит в явном виде. Отсутствие четкого указания на ме­ханизм принуждения к исполнению обязательств также позволяет рассматри­вать весь спектр от гражданских судов до общественного порицания.

Одним из решающих условий заключения соглашения яв­ляется наличие механизма принуждения к его выполнению. От выбора механизма принуждения и соответствующего гаранта контракта зависит способ разрешения конфликтных ситуаций, возникающих в процессе обмена.

В рамках классического контрактного права процесс обмена может быть об­легчен путем увеличения дискретности и презентативности соглашений. Под презентативностью понимается желание как можно полнее описать будущую ситуацию с позиций ее сегодняшнего понимания. Подобная договорная практи­ка подразумевает, что все относящиеся к делу изменения, требующие адапта­ции, заранее описываются, и рассчитывается вероятность различных сценариев развития ситуации. Фактически речь идет о заключении полного формализо­ванного контракта.

Формализованными называются контракты, в которых четко прописаны правила, структурирующие обмен, – предмет соглашения, набор прав и обязанностей контрагентов, а так­же способ урегулирования конфликтов и механизм принуждения к исполнению взятых обяза­тельств.

Заключение полного контракта предполагает, что в нем могут быть зафиксированы все значимые параметры соглашения, что в свою очередь возможно лишь на основании принятия предпосылки о неограниченной рациональности контрагентов. При наступлении всех возмож­ных событий в контракте должно быть в явном виде определено, каким образом должны вести себя стороны в том или ином случае, какие издержки нести и какие выгоды получать. В реальной жизни составление подобного контракта представляется практически невозможным ввиду отсутствия у индивидов такого полезного качества как совершенное пред­видение.

Понятие идеальной полноты в теории может быть заменено понятием функциональной полноты, означающей возможность достраивания контракта третьей стороной в случае возник­новения споров. Если в результате достраивания контракта возможно точно определить намерения контр­агентов, то такой контракт считается функционально полным. Для этого необходимо, чтобы неконтрактуемые параметры были верифицируемы для третьей стороны, призванной разрешать спорные вопросы.

В условиях полноты контракта можно выделить ряд существенных характери­стик контрактных отношений:

1) личные качества участников такого взаимосогласованного обмена не влияют на его условия, то есть необязатель­ным является соответствие сторон друг другу;

2) после тщательного определения сути соглашения стороны, осуществляющие обмен, в первую оче­редь руководствуются юридическими нормами и формализованными условиями договора

3) точно определяются средства преодоления трудностей с реализацией контракта.

Разрешение споров, возникающих между участниками подобных соглашений, может происходить в гражданском суде. Услуги третьей стороны в этом случае необходимы лишь для обеспечения дос­товерности угрозы наказания, поскольку решение суда изначально очевидно. Если понятно, что один из контрагентов нарушил условия договора, отношения с ним сразу же прерываются, то есть трансакция самоликвидируется. Вот поче­му подобные контракты можно считать самовыполняющимися.

Классический контракт является полным и формализованным, предпола­гает расторжение соглашения при возникновении конфликтной ситуации, гарантом его выполнения является государство.

При увеличении сроков выполнения контрактных обязательств в условиях не­определенности полная презентативность становится запретительно дорого­стоящей, а, возможно, и неосуществимой. Не все грядущие события, требующие адаптации, будут предусмотрены, и даже направления адаптации на стадии подписания договора оказываются неочевидны. Если в этих условиях жестко зафиксировать условия соглашения между автономными участниками сделки, то в будущем это может повлечь за собой возникновение споров по поводу по­лучения неоправданно высоких прибылей или, напротив, несения дополнитель­ных издержек.

Для того, чтобы не отказываться вовсе от осуществления подобных обменов между независимыми контрагентами, необходимо перейти к новому способу реализации контрактных отношений. Неоклассическая модель контрактации используется, преимущественно, при заключении долгосрочных контрактов, неизбежно содержащих пробелы, то есть являющихся неполными.

К причинам неполноты контракта можно отнести следующие.

1. Положения контракта могут быть неясными и двусмысленными из-за ограничений лексического аппарата.

2. Контрагенты, ввиду ограниченной рациональности, часто упускают из виду важные переменные, относящиеся к выполнению контракта, особенно, если они не могут с легкостью оценить влияние этих переменных на реализацию контракта.

3. В подавляющем большинстве случаев стороны действуют в условиях струк­турной неопределенности, то есть не могут знать вероятности наступления будущих событий.

4. Выявление всей относящейся к делу информации, известной одной из сторон или неизвестной никому из участников контракта, приводит к увеличе­нию выгод одной или обеих сторон, однако увеличивает также предконтрактные трансакционные издержки поиска информации и ведения переговоров, на которых рациональные агенты склонны экономить.

5. Стороны могут счесть более выгодным, не раскрывать друг другу информацию, что приведет к увеличению индивидуального выигрыша одного из контрагентов.

6. Стороны могут намеренно заключать неполные контракты, перекладывая издержки по дополнению контракта на третью сторону.

Если рассматривать неполноту контракта как альтернативу идеальной полноты, то можно трактовать ее как следствие радикальной неопре­деленности, состоящее в невозможности учета всех происходящих в будущем событий и структуризации на этой основе взаимоотношений между экономиче­скими агентами.

Если же принять за рабочее определение функциональной пол­ноты, то контракт будет являться неполным или содержать пробелы, когда вы­полнение условий контракта будет оставлять нереализованными выгоды от об­мена при учете информации, доступной контрагентам и судьям в момент осу­ществления сделки.

Для придания договору определенной гибкости, стороны используют специали­зированные механизмы, позволяющие ликвидировать пробелы в процессе вы­полнения соглашения. В этих условиях помощь независимого арбитра в разре­шении конфликтов и оценке хода реализации контракта часто имеет преимуще­ство над судебными процедурами по следующим причинам:

1) третейский судья может исполь­зовать ряд методов быстрого обучения для исследования ситуации, требующей экспертной оценки;

2) предусматривается непрерывность отношений сторон и предполагается, что после улаживания споров сделка может быть ус­пешно завершена. Одним из важнейших условий заключения соглашений здесь становится доверие сторон механизму урегулирования споров.

Неоклассический контракт является неполным, предполагает непрерыв­ность отношений сторон при возникновении конфликтной ситуации до за­вершения сделки. Гарант выполнения контракта – третья сторона

По мере увеличения продолжительности и сложности контрактов, все большее значение приобретает соответствие сторон соглашения друг другу. В условиях, когда замена партнера становится практически невозможной, неоклассические методы приспособления вытесняются отношенческими, в предельном случае административными. Как отмечает О. Уильямсон «контрактные отношения приобретают свойства мини-общества с обширным спектром норм, не ограничивающимся теми из них, которые непосредственно связаны с актом обмена и сопровождающими его процессами» [40, с. 132].

При достаточно тесном взаимодействии, контрагенты предпочтут решать споры между собой, не прибегая к помощи третьей стороны. Это будет сделано по ря­ду причин:

1) обращение к внешнему арбитру, скорее всего, пошатнет доверие сторон друг к другу;

2) с увеличением сложности используе­мых активов и других характеристик сделки во всех нюансах не сможет разо­браться даже квалифицированный эксперт. Многие относящиеся к осуществле­нию обмена переменные оказываются не верифицируемыми третьей стороной;

3) заключаемые в таких условиях контракты являются неполными, с большой неформализованной составляющей, при их выполнении стороны осно­вываются не столько на пунктах, написанных на бумаге, сколько на опыте всех предыдущих отношений. Поэтому третья сторона при разрешении спора сможет только догадываться об истинных намерениях партнеров, и эти догадки в дан­ных условиях с высокой вероятностью окажутся неверными.

Отношенческий контракт является неполным, предполагает длительное сотрудничество сторон. Гарант выполнения контракта – один или оба контрагента.

Выбор контрагентами того или иного типа контракта зависит от характеристик осуществляемых трансакций. Первой характеристикой является уровень неопределенности. Неопределенность не есть неотъемлемый атрибут трансакции, она скорее представляет собой характеристику внешней среды. Однако, при рассмотрении уровня неопределенности как параметра осуществления трансакций, необходи­мо выявить основной источник неопределенности, и поддается ли она структурированию, то есть, могут ли экономические агенты ожидать наступление будущих событий с некоторой вероятностью, или они действуют в условиях радикальной неопределенности.

Невозможность оценки всех будущих событий усугубляется неожиданностями, связанными с реакцией партнеров на экзогенные шоки, например, изменение рыночной конъюнктуры. Стороны соглашения не только не способны сделать предположения о вероятности и направлении изменений, но и определить на­сколько оппортунистически поведет себя контрагент.

Вторая характеристика трансакций – степень специфичности активов, являю­щихся объектом соглашения или ресурсов, использование которых связано с выполнением контракта. Специфическим называется актив или ресурс, приобретающий особую ценность в рамках данных отношений. Это означает, что степень специфичности определяется в соответствии с воз­можностью перепрофилирования ресурсов или активов для использования в альтернативных целях или в отношениях с другими партнерами без потерь в производственном потенциале.

Выделяют неспецифические, малоспецифические и идиосинкратиче­ские ресурсы и активы. Если доход от использования ресурса не превышает ве­личины альтернативных издержек, то этот ресурс может рассматриваться как ресурс общего назначения, т.е. неспецифический. Если альтернативные издержки использования ресурса меньше извлекаемого из него дохода, но больше нуля, то это малоспецифический ресурс. Если альтернативные издержки пре­небрежимо малы или равны нулю, то ресурс становится идиосинкратическим. К формам специфичности активов относятся:

– специфичность местоположения;

– специфичность физических активов;

– специ­фичность человеческих активов;

– специфичность целевых активов.

Специфичность местоположения возникает в связи с немобильностъю активов, обу­словленной тем, что ввод в действие или передислокация сопряжены со значительными затра­тами. Следовательно, после первичного размещения таких активов стороны будут поддерживать отношения двустороннего обмена в течение всего срока их службы. В качестве примера можно привести расположение смежных производств в непосредственной близости, что позволяет со­кратить транспортные расходы и издержки хранения товарно-материальных запасов. Транс­портные расходы сокращаются также при использовании специфических средств доставки ре­сурсов потребителям, таких как железнодорожное полотно, различные трубопроводы и сети электропередач. Их передислокация практически невозможна.

Специфичность физических активов обусловлена необходимостью создания специали­зированного оборудования для снижения издержек производства продукции. Активы могут быть в этом случае мобильны, однако их физические особенности таковы, что делают невоз­можным свободную реализацию на рынке, то есть активы становятся ценными именно в рамках данных отношений. Примером могут служить специальные цистерны или вагоны для перевозки грузов, обладающих существенными конструктивными особенностями, или заготовки для про­изводства специализированных деталей.

Специфичность человеческих активов целесообразно рассматривать в терминах возможности получения определенных навыков на рабочем месте, которые имеют высокую ценность именно для данной фирмы. Занятие определенных позиций, например глав­ного бухгалтера или руководителя подразделения позволяет приобрести знания и опыт, необхо­димые для осуществления работы на конкретной позиции и даже при занятии той же должности в другой фирме, потребуется время для адаптации специфических знаний и навыков к новым условиям.

Специфичность целевых активов является результатом осуществления инвестиций в производственные мощности общего назначения, создаваемые при наличии перспективы про­дажи значительного количества произведенного с их помощью продукта определенному потре­бителю. Инвестиции в целевые активы предполагают, например, расширение основных произ­водственных сооружений для обеспечения выполнения заказов конкретного покупателя.

Если предположить, что уровень неопределенности низок, то использование специфических активов часто позволяет снизить затраты, связанные с произ­водством товаров и предоставлением услуг. Однако инвестиции в специфиче­ские активы являются потенциально рискованными, поскольку подобные акти­вы не могут быть в случае прерывания или преждевременного расторжения контракта перемещены для использования в других проектах без ущерба их экономической ценности.

В условиях радикальной неопределенности контр­агент, создавший специфические активы, становится потенциальным объектом вымогательства. От него могут потребовать согласиться изменить условия со­глашения на менее выгодные под угрозой расторжения договора, что приведет к не окупаемости инвестиций. Поэтому в ситуации, когда невозможно предска­зать ни вероятность наступления неблагоприятных событий, ни поведение контрагента при адаптации к ним, при осуществлении инвестиций в специфиче­ские активы создаются определенные контрактные и организационные гаран­тии.

Использование специфических ресурсов и активов повышает не только слож­ность контрактных отношений, но также влияет на их длительность путем уве­личения взаимозависимости контрагентов.

Третьей характеристикой, влияющей на выбор типа контракта, является часто­та трансакций. Для того, чтобы издержки по созданию и поддержанию слож­ных механизмов управления были оправданы, необходима повторяемость тран­сакций, при которой возникает положительный эффект от масштаба. Можно выделить три уровня частоты сделок: разовые, случайные (или спорадические) и регулярные (или непрерывные).

В условиях радикальной неопределенности выбор механизма управления контрактными отношениями будет зависеть от частоты трансакций и степени специфичности используемых ресурсов. Заключая контракт, стороны одновременно определяют цену и количество обмениваемого блага, используемую технологию (обмена или производства), и гаран­тии, как средство защиты от оппортунистического поведения контрагента (пре­жде всего в форме вымогательства). Выбор того или иного типа гарантий, озна­чает выбор определенного механизма управления контрактными отношениями.

Если для реализации трансакции одному из контрагентов необходимо осущест­вить инвестиции в специфические активы (например, приобрести уникальное оборудование, овладеть уникальными навыками), то он потребует либо гаран­тий непрерывности отношений, либо установит некоторую надбавку к цене то­вара за риск. Если подобные требования встретят непонимание, то сторонам придется использовать активы общего назначения, что может повысить стои­мость предмета обмена. В то же время, при нерегулярном обмене стандартными благами, желание создать ресурсоемкие гарантии приведет к нерентабельно­сти трансакций.

Гарантии выполнения контракта должны изменяться в соответствии с характе­ристиками осуществляемых трансакций. Они могут реализовываться в пересмотре системы стимулов путем согласования мотиваций контрагентов или обеспечения достоверности угрозы наказания в виде уплаты неустоек или штрафов за досрочное прекращение контракта. Они могут принимать форму создания и использования специализированных структур управления для рас­смотрения разрешения конфликтов, например, применение тре­тейского суда вместо обычных судебных процедур. Кроме того, гарантией яв­ляются различные механизмы обеспечения непрерывности контрактных отно­шений, таких как общая собственность на активы, залоги и т.п.

Создание гарантий приводит к снижению не только постконтрактных трансакционных издержек путем минимизации риска оппортунистического поведения и неэффективной адаптации к изменяющейся конъюнктуре. Уменьшаются и предконтрактные издержки, то есть происходит экономия ресурсов, в том числе познавательных способностей, направляемых на выявление релевантной ин­формации. Контрагентам не обязательно составлять всеобъемлющее соглаше­ние, если они определили механизмы адаптации к непредвиденным событиям. Данный подход позволяет анализировать процесс контрактации в его целостности, учитывая, что на каждом этапе рациональные контрагенты будут стремить­ся минимизировать издержки по осуществлению трансакций.

Повышение эффективности контрактных отношений как результат мини­мизации трансакционных издержек предполагает оптимальную состыков­ку трансакций, различающихся по своим характеристикам, со структурами управления, неодинаковыми по затратам на их функционирование и воз­можностям обеспечения реализации сделок.

О. Уильямсон выделяет четыре типа структур управления контрактными отно­шениями: рыночную, трехстороннюю, двухстороннюю и одностороннюю [40, с. 68].

Рыночное управление наиболее эффективно при реализации трансакций, не требующих осуществления инвестиций в специфические активы. В этом случае защитой от оппортунистического поведения является легкость прерывания от­ношений. Если предполагается регулярное повторение сделок, то стороны, про­анализировав свой собственный опыт, могут принять решение о продолжении отношений, либо о смене партнера с минимальными издержками. При случай­ных сделках ориентиром в выборе партнера служит его репутация на рынке данной продукции. В этих условиях цены выполняют доминирующую роль в обеспечении координации, контроле и стимулировании, что характерно для конкурентного рынка.

Дополнительным средством снижения риска проявления оппортунизма является угроза наказания недобросовестного партнера путем наложения штрафов и иных санкций, применяемых судебными органами. Для этого на предконтрактной стадии необходимо тщательно определить суть соглашения и средства пре­одоления трудностей с его реализацией, что сравнительно легко при простых обменах стандартными товарами. Единственной проблемой является обеспече­ние гарантированного применения санкций к нарушителю, что непосредственно связано с функцией государства как гаранта контрактов.

Стремление к заключению всеобъемлющего соглашения по поводу трансакций с использованием ресурсов общего назначения, не создающим взаимозависи­мость контрагентов, характерно для контрактов, рассматриваемых в классиче­ском контрактном праве.

Классический контракт пред­полагает осуществление трансакций в рамках действующего законодательства, что позволяет сторонам дополнительно экономить на издержках составления и заключения договора. Если упор делается на юридические нормы и формальные документы, то функция третьей стороны сводится к обеспечению достоверности угрозы наказания и возможна самоликвидация несостоятельных трансакций, в которых несущественно соответствие сторон друг другу. Именно эти обстоятельства позволяют говорить о классическом контракте как о право­вом аналоге безличного рыночного обмена.

Трехстороннее управление необходимо при осуществлении разовых трансак­ций, эффективность которых повышается от использования специфических ак­тивов, что предопределяет важность непрерывности отношений. Снижение уг­розы расторжения договора требует поиска других форм предотвращения оп­портунистического поведения.

Риск проявления оппортунизма возрастает и в связи с тем, что подобные трансакции требуют, как правило, заключения сложных долгосрочных контрактов, которые в условиях радикальной неопределенности и ограниченной рациональности индивидов оказываются неизбежно неполными. Изменение условий, в которых совершается сделка, может существенным образом повлиять на доходы от специфических активов, вызывая непредвиденные распределительные последствия.

Сделка не состоится, пока обе стороны не начнут доверять механизму урегули­рования споров. Обращение в суд при возникновении конфликта повлечет за собой прерывание взаимодействия, а создание специализированных для данных отношений структур для принятия последовательных адаптивных решений окажется неэффективным ввиду не окупаемости затрат на их функционирование при осуществлении разовых трансакций. Для решения проблем стороны долж­ны обратиться к помощи эксперта-арбитра, способного гибко заполнить пробе­лы в договоре в каждом конкретном случае на основании принципов эффектив­ности реализации сделки и разрешения споров при непрерывности отношений сторон. Описанная ситуация соответствует рассмотренному ранее неоклассическому контрактному праву.

Для осуществления регулярно повторяющихся трансакций, требующих инве­стирования в специфические активы, оправдана разработка специализирован­ных структур управления: двусторонней, при которой сохраняется автоном­ность участников сделки, и объединенного управления, предполагающего пере­нос трансакций с рынка в границы фирмы, где они реализуются на основе ад­министративных решений. В этих условиях значение соответствия взаимодей­ствующих сторон друг другу становится доминирующим и прекращение тран­сакций из-за возникновения спора будет связано с запретительно высокими из­держками.

В отличие от структур управления, в рамках которых от­правной точкой для эффективной адаптации к непредвиденным событиям оста­ется первоначальное соглашение, теперь стороны ориентируются на опыт взаи­модействия, накопленный за все время их отношений, что предопределяет приоритет неформальных договоренностей над формализованными пунктами контрак­та. Эти черты характерны для описанной ранее отношенческой контрактации, в рамках которой ни суды, ни даже специализированный механизм разрешения споров с помощью третейского судьи не обеспечивают эффективной адаптации. Отсюда проистекает необходимость появления системы частного улаживания конфликтов.

Чем выше специфичность используемых активов, тем меньше вероятность реа­лизации экономии на масштабе посредством осуществления межфирменной торговли. Выбор способа организации сделки в данном случае будет зависеть исключительно от сравнительных преимуществ структур управления в адапта­ции соглашений к непредвиденным событиям с учетом снижения риска оппор­тунистического поведения. Заметим, что необходимость непрерывности отно­шений сторон и их соответствия друг другу уже сама по себе является защитой от оппортунизма.

В ходе ведения переговоров, пронизывающих весь контрактный процесс при выборе двустороннего управления, изъятие квази­ренты может оказаться для некоторых индивидов ценнее устойчивого сотруд­ничества. Обычно требуется некоторый способ выработки допустимых пределов адаптации к непредвиденным обстоятельствам, когда принятие решений происходит на основе механизма, которому доверяют обе стороны. Для повы­шения достоверности обязательств сторон и снижения риска оппортунистиче­ского поведения в контракте должны быть предусмотрены определенные гаран­тии.

При двустороннем управлении эффективной формой гарантии является созда­ние института залога. Механизм предоставления залогов состоит в сле­дующем: один из контрагентов осуществляет инвестиции в специфические ак­тивы и предлагает продукцию по цене, не включающей надбавку за риск, но только в случае, если партнер, становящийся инициатором разрыва отношений, обязуется выплатить некоторую сумму (вносит предоплату), компенсирующую издержки пострадавшей стороны. Залоги позволяют не только предотвратить оппортунистическое поведение контрагентов, но и отсеять недобросовестных партнеров на предконтрактной стадии. Необходимым условием является созда­ние механизмов предотвращения экспроприации залогов.

При объединенном управлении в качестве гарантии выступает общая собствен­ность на активы. Преимущество этой структуры управления состоит в возмож­ности принятия последовательных адаптивных решений без необходимости учета, пересмотра или дополнения соглашений между контрагентами. Приспо­собление к изменению рыночной конъюнктуры происходит путем выполнения указаний собственника фирмы.

Формы эффективного управления трансакциями в зависимости от специфично­сти активов и частоты сделок представлены в таблице 1 [5].

Несмотря на то, что в таблице не отражено влияние фактора неопределенности на выбор механизма управления контрактными отношениями, изменение ее уровня оказывает существенное влияние на эффективность адаптации к непредвиденным условиям.

При повышении уровня неопределенности стороны либо создают дополнительные гарантии непрерывности отношений, то есть выбира­ют механизм управления контрактными отношениями, в большей степени опи­рающийся на неформальные условия разрешения конфликтных ситуаций, либо отдают предпочтение технологии, предполагающей использование ресурсов и активов общего назначения, при которой непрерывность отношений и соответ­ствие сторон друг другу не являются столь существенными характеристиками.

Таблица 1. Формы эффективного управления трансакциями

Активы Сделки	Неспецифические	Малоспецифические	Идеосинкратические
Разовые	Рыночное управ­ление (классиче­ский контракт)	Трехстороннее управление (не­оклас-сический кон­тракт)	Трехстороннее/ дву­стороннее управле­ние (неоклассиче­ский/ отношенческий контракт)
Случайные	Рыночное управ­ление (классиче­ский контракт)	Трехстороннее управление (не­оклассический кон­тракт)	Трехстороннее/ дву­стороннее управле­ние (неоклассиче­ский/ отношенческий контракт)
Регулярные	Рыночное управ­ление (классиче­ский контракт)	Двустороннее управление (отношенческий контракт)	Одностороннее управление (отношенческий контракт)

Явным (эксплицитным) называется контракт, заключение которого происходит в явном виде в устной или письменной форме. Оба контрагента так или иначе выражают свою готов­ность к сотрудничеству.

Неявный (имплицитный) контракт – это молчаливое понимание и признание сторонами обязанностей, которое не подкреплено юридической или внешней защитой.

В случае имплицитных контрактов сам факт вступления сторон в кон­трактные отношения может быть чаще всего зафиксирован лишь сторонним наблюдателем, ре­конструирующем соглашение, основываясь на данных о поведении контрагентов. Неявные контракты можно в свою очередь разделить на социальные и конвенциальные.

Анализ первого типа имплицитных контрактов предполагает знание надконституционных норм, традиций, обычаев определенного социума, и правил делового этикета принятого в различных странах, среди членов профессиональных сообществ. Стороны, вступающие в по­добные контрактные отношения, могут лишь подразумевать, что были даны какие-либо обяза­тельства, основываясь на представлениях о существующих в данном социуме нормах. С одной стороны, подобные соглашения являются наиболее эффективными, обеспечивая минимизацию издержек заключения контракта.

Имплицитные контракты самовыполняющиеся и следователь­но возможна экономия на издержках принуждения. Риск постконтрактного оппортунистическо­го поведения также минимален, поскольку исполнение обязательств гарантируется принадлеж­ностью контрагентов к одной социальной (иногда профессиональной) группе.

С другой сторо­ны, те же обстоятельства обусловливают ограниченную возможность применения имплицитных контрактов, а также трудность их анализа. Лишь члены сообщества, имеющие одинаковое пред­ставление о социальных нормах и правилах делового этикета, будь то необходимость отдавать долги или приходить на работу вовремя, могут интерпретировать отношения в терминах импли­цитного контракта и выполнить его таким образом, каким ожидает противоположная сторона. Здесь речь идет об односторонне взятых обязательствах.

Конвенциальные имплицитные контракты, имеют, как правило, основанием некий пер­воначальный договор, заключаемый в явном виде. Далее, по мере развития тесного сотрудниче­ства, стороны в меньшей мере ориентируются на формализованную часть соглашения, переходя в пределе на осуществление действий, логика которых основывается на совокупном опыте пре­дыдущего взаимодействия. На поведение контрагентов воздействуют и социальные нормы и понятия профессиональной этики, но для целей исследования может быть полезным выделение аспектов поведения, обусловленных взаимоотношениями с определенным партне­ром, поскольку такие факторы как репутация, непрерывность отношений, достоверность обяза­тельств могут иметь особую ценность именно в рамках данного контракта. Проведение анализа неявных составляющих контрактов в общем виде практически невозможно, для этого необхо­димо сфокусированное исследование определенных контрактных отношений.

Вопросы и задания

Основные понятия по теме:

Ограниченная рациональность. Образец поведения. Норма (правило). Социальная норма. Оппортунистическое поведение. Санкции. Субъекты санкций. Адресат санкций. Гарант нормы. Условия приложения нормы. Механизм принуждения к исполнению правила. Институт. Ограничительная функция института. Координационная функция института. Распределительная функция института. Формальные правила. Неформальные правила. Институциональная среда. Институциональное соглашение. Иерархия правил. Надконституционные правила. Конституционные правила. Экономические правила. Контракты. Обмен. Права. Соподчиненность правил. Издержки введения правил. Субординация правил. Экономическая иерархия правил. Мега-правило. Институциональная система. Институциональные соглашения. Институциональные взаимодействия. Деформализация правил.

Вопросы:

1. Каковы функции иинститутов?

2. Что означает ограниченная рациональность поведения экономического агента?

3. Каковы особенности социальных норм?

4. Как действует мега-правило?

5. Какие правила относятся к конституционным правилам?

6. Какие возможны варианты соотношения формальных и неформальных правил?

7. Что подразумевается под деформализацией правил?

8. Кто является гарантом нормы?

9. Что представляет собой структура нормы?

10. Что означает нормативная регуляция?

Задания:

1. Дайте понятие норм и правил.

2. Проанализируйте особенности: ограничительной. координирующей и распределительной функций институтов.

3. Объясните, как связаны ограниченность информации и возникновение привычек.

4. Проанализируйте, как могут соотноситься между собой формальные и неформальные правила в статике и в динамике.

5. Докажите свою точку зрения по вопросу всегда ли образцы поведения способствуют максимизации полезности.

6. Обоснуйте, как, и с помощью каких исследовательских процедур, можно выделить среди различных наблюдаемых регулярностей в поведении людей те, которые обу­словлены существованием институтов.

7. Проанализируйте, как могут соотноситься между собой формальные и неформальные правила.

8. Докажите свою точку зрения по вопросу всякое ли прави