Саддам Хусейн – американский регулятор цен на нефть

Единственное, что меня интересует на Кавказе, – это кто контролирует дорогу, по которой качается нефть, а аборигены могут хоть разорвать друг друга на части.

Лорд Балъфур, министр иностранных дел

Великобритании, 1919 год

Операция по уменьшению стоимости и удержанию низкой цены куда более сложная, чем игра на повышение. Так уж устроен человек, так уж устроена экономика. Все хотят продать свой товар подороже. Поэтому американское благословение на увеличение ценника арабскими шейхами всегда будет принято более благосклонно. Но для мировой экономики, для тех самых брокеров нужен был сигнал, повод для подорожания ресурса. Кроме всех прочих причин (в ожидании будущей схватки с Китаем), необходимо собрать под свой контроль максимальное количество источников углеводородов, чтобы в нужный момент можно было играть в любую сторону, когда логика американо-китайского противостояния этого потребует.

1990 год. Крупнейшие месторождения нефти в Саудовской Аравии, Кувейте, Норвегии американцами уже контролируются. Нефтяная промышленность СССР после ценового удара дышит на ладан, а после неизбежного крушения страны, к которому ее ведет большой друг «цивилизованного мира» Михаил Сергеевич Горбачев, достанется победителям, то есть Западу. Ходорковские, Березовские, Невзлины и прочие герои будущего раздела советского нефтяного пирога еще работают в простых советских НИИ или кооперативах и даже не подозревают, какое сказочное богатство свалится на них в ближайшие годы. Но лидеры Запада всегда работают на перспективу и прекрасно знают, что первым шагом «демократического» правительства осколков СССР будет приватизация нефтяных скважин вопреки всем мировым канонам работы в этой сверхприбыльной отрасли. В итоге Вашингтон будет полностью контролировать нефтяные активы бывшего СССР.

Что остается? Венесуэла и другие латиноамериканские страны, играющие едва заметную роль, полностью покорны политике США^[93]. В начале 90-х годов на карте мира остается всего лишь две страны, обладающие огромными нефтяными запасами и неподконтрольные американцам: это наши старые знакомые Ирак и Иран. Вопрос вам на засыпку: будь вы главой США, кого вы станете громить и подчинять первым, антиамериканский Тегеран или лояльный к США Багдад?

Проверьте себя, как политика. Иран прогнал американскую марионетку – шаха, захватил посольство США и удерживал в заложниках американских дипломатов. Ирак сменил антиамериканскую риторику на дружественную, отчасти свернул сотрудничество с СССР и во время войны с иранцами получал оружие от обеих сверхдержав. Нефти и в Ираке, и в Иране много. Кого вы будете подчинять себе военным путем?

Логично при таком раскладе вначале подчинять врага, оставив дружеский режим на потом. Американцы же выбрали своей мишенью, наоборот, более дружественного им Саддама Хусейна. Почему его? Потому что Ирак занимает второе место в мире по запасам углеводородного сырья, уступая лишь Саудовской Аравии? Это важный момент, но не решающий, запасы Ирана лишь немногим меньше, а по некоторым оценкам, и больше иракских. Так почему в Вашингтоне решили наказать вполне лояльный режим, а не явных врагов?

Потому что враги будут биться насмерть, а США очень любят воевать со слабыми противниками. Потому что друзей легче обмануть, а именно на обмане и провокации строится вся американская политика.

Не стали исключением и первые шаги Штатов в борьбе за дорогую нефть. Они вошли в историю человечества под двумя названиями:

• «Иракская агрессия против Кувейта»;

• военная операция против агрессивного иракского режима «Буря в пустыне».

Второе стало естественным следствием первого. А повышение цены на черное золото стало результатом всей операции американского руководства. Для понимания подоплеки событий совершим небольшой исторический экскурс. До конца первой мировой войны Ирак входил в состав Османской империи, на его территории происходили не самые ожесточенные сражения, но все же военные действия иракскую территорию не миновали. Англичане боролись здесь с турецкой армией, сами же арабы в основном оставались в роли сторонних наблюдателей. Нельзя не отметить, что в Ираке воевал и русский экспедиционный корпус генерала Баратова, направленный сюда по просьбе Великобритании.

К концу войны Месопотамию оккупировали английские войска. Роль нефти в политике и экономике уже становилась вполне очевидной, поэтому Великобритания сюда и пришла. Сначала, с 1922 по 1932 год, Ирак становится подмандатной территорией, когда британцы установили здесь марионеточный монархический режим. Мандат Лиги Наций истек в 1932 году, но англичане так никуда и не ушли. Потом отшумела вторая мировая, в ходе которой англичанам удалось подавить подготовленное Германией восстание. Если бы оно удалось, то вся мировая история могла бы пойти по-другому. Со 2 мая 1941 года в Ираке шли бои, 30 мая британские войска вошли в Багдад, и Гитлер, до последнего момента колебавшийся в выборе направления своего удара, сделал окончательную ставку на разгром Советского Союза...

После 22 июня 1941 года ничего особенного на Ближнем Востоке не происходило. После окончания войны англосаксы вновь «задержались» в нефтеносном районе. В результате многочисленных заговоров и переворотов Ирак стал весьма нестабильным государством, что позволило Западу продолжить беспрепятственно качать иракские углеводороды. Контроль над нефтедобычей оставался в руках иностранных монополий, пока в 1968 году к власти не пришла партия Баас, пытавшаяся возродить весь арабский мир под социалистическими лозунгами.

Шаги любого независимого руководителя любого государства нашей планеты, обладающего нефтяными запасами, легко предсказать. Одинаково поступят демократически выбранный президент и диктатор, пришедший к власти путем убийств и переворотов, – начнется национализация нефтяной промышленности. Это безошибочный индикатор, потому что любая независимая власть будет стремиться к тому, чтобы оставить нефтедоллары внутри страны и не позволить им утекать к иностранцам. А вот если пришедшее к власти руководство под аккомпанемент громких фраз о свободном рынке, инвестициях начинает приватизировать нефтяную отрасль, как это было у нас в России, – сомнений быть не должно. Это западные марионетки, готовые за малую долю обобрать собственный народ...

Вся история современного Ирака связана с именем Саддама Хусейна – решительного, жестокого и весьма амбициозного правителя. Справедливости ради заметим, что не он был главой Ирака, когда в начале 70-х годов партия Баас провела национализацию иракской нефтяной промышленности. Разумеется, это сильно ухудшило отношения Ирака с Западом. Багдад стал, согласно западной печати, чуть ли не главным спонсором террористов. Улучшаться подпорченные отношения начали лишь с началом ирано-иракской войны, когда именно багдадский режим стал «шпагой» США в наказании взбунтовавшегося Ирана. Что любопытно, едва придя к власти в 1979 году, Хусейн уже в 1980 году напал на Иран, что явно свидетельствует о его горячем желании наладить подпорченные отношения с Вашингтоном.

Стремление молодого иракского диктатора к «правильной» политике не осталось незамеченным. В феврале 1982 года Багдад был вдруг вычеркнут из американского списка государств, «поддерживающих международный терроризм», что означало начало расширения торгово-экономических и военных связей^[94]. В декабре 1984 года, всего лишь через месяц после восстановления дипломатических отношений, в Багдаде вновь открылось посольство США, немедленно начавшее снабжать иракских военных разведывательной информацией со своих спутников-шпионов. Углубление иракско-американской дружбы немедленно отразилось на расширении кредитной линии, предоставляемой Хусейну. Нуждавшийся в средствах Ирак получил $ 345 млн в 1984 году, в следующем, 1985 году – уже $ 675 млн, а в конце 1987 года Ираку был обещан самый большой заем такого рода для отдельной страны во всем мире – $ 1 млрд.^[95]

Вспомним наш собственный опыт, освежим в памяти взволнованные лица Чубайса, Гайдара и других руководителей молодой российской экономики. С каким придыханием говорили они об иностранных кредитах, с какими трудностями их добывали. Под каждое выделение денег Россия что-то обязательно была обязана сделать: то демократизироваться, то приватизироваться. Просто так деньги никогда не давали. Несложно догадаться, что крупные цифры американских кредитов обозначали соответствующее «укрупнение» американо-иракской дружбы.

К концу изматывающей войны с Ираном иракский режим стал хроническим должником. Казна Саддама Хусейна была пуста даже не столько из-за огромных военных расходов, сколько из-за падения цен на нефть, которое, по договоренности с США, именно в этот период организовала Саудовская Аравия и другие арабские страны. Особенно нагло, с точки зрения Багдада, вел себя соседний Кувейт. Этот маленький эмират, воспользовавшись занятостью иракцев войной, возвел нефтяные вышки прямо на границе и качал нефть из-под носа Ирака. Помимо этого, Кувейт еще и не соблюдал установленные ОПЕК квоты добычи углеводородов, что приводило к падению цены. Закончив войну с Ираном, Багдад немедленно обратился в сторону решения кувейтской проблемы.

Иракская экономика задыхалась. В письме к Генеральному секретарю Лиги арабских стран министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз писал, что Кувейт и ОАЭ «осуществили намеренный план наводнить нефтяной рынок нефтью в количествах, превышающих установленные ОПЕК». По словам иракского министра, все поставщики нефти потеряли от этого около $500 млрд, а сам Ирак – $89 млрд.

Понимая, разумеется, с чьей подачи саудиты и кувейтцы ведут странную ценовую войну против самих себя, Саддам Хусейн справедливо посчитал, что решение проблем его экономики лежит в Вашингтоне. СССР в расчет можно было уже не принимать, погрязший во внутренних проблемах Горбачев согласно кивал на любое западное предложение. Чего же хотел иракский диктатор? Поначалу не так уж и много: заставить Кувейт и всех остальных прекратить постоянное наращивание нефтедобычи, что приводило к увеличению цены. Помимо этого, предъявляя претензии к Кувейту, Саддам хотел получить часть его территории, Основания для таких требований были на лицо. Виной тому... политика «британского империализма».

Англии очень не хотелось уходить после второй мировой войны из Ирака. А когда уходить все же пришлось, все было сделано согласно старому римскому правилу – «разделяй и властвуй». Способ действия универсален для любого места земного шара: покидая страну, англосаксы делят ее на несколько частей. Наиболее ярким примером такого поведения является Индия. Когда она была единственным в мире местом добычи алмазов и главной жемчужиной британской короны, она была едина под властью Великобритании. Но вот англичане уходят, и на месте Индии в 1947 году на карте появляется два государства: Индия и Пакистан. Разделение было искусственным, по религиозному признаку, что вызвало массовые миграции индусов и сикхов с одной стороны, а мусульман – с другой. Примерно 6,5 млн человек устремилось из Индии в Пакистан, а 4,7 млн – в обратном направлении. В 1971 году появляется и третье «индийское» государство – Бангладеш. Важно понимать, что Пакистана и Бангладеш никогда в истории не было. К примеру, название новой страны было придумано в Англии, в среде обучавшихся в свое время в английских вузах индийских мусульман, которые, выучившись, позднее получили благословление Британии на отделение. «Пакистан» на языке урду значит «страна чистых» и состоит из букв провинций ранее единой Индии, вошедших в эту новую независимую державу.^[96]

Итог такого деления закономерен: несколько индо-пакистанских военных конфликтов, война за независимость, террористические акты, борцы за свободу отдельных частей всех стран региона. А значит, все стороны заинтересованы в партнерстве с Западом против соседа и своих собственных сепаратистов. Все три страны тратят огромные суммы на вооружение и модернизацию своей армии. А кто является крупнейшим продавцом оружия в мире? Правильно, США.

Точно так же Ирак и соседний с ним Кувейт когда-то были одним государством. Но когда англосаксы уходили, страна была поделена на части. «Кувейт создан Англией, чтобы заблокировать Ирак, лишить его выхода к заливу и ослабить с геополитической точки зрения», – сказал иракский министр иностранных дел Тарик Азиз.^[97] В итоге к концу 80-х годов XX века не было даже официально установленной границы между странами. То есть граница, конечно, была, но она не была окончательно подтвержденной обеими сторонами. Это давало Западу прекрасный рычаг воздействия как на крошечный Кувейт, имеющий карликовую 13,5 тысяч армию, так и на Ирак, жаждавший исправления «несправедливости».

В итоге Багдад хотел расширить свой выход в Персидский залив и получить нефтяные вышки, возведенные Кувейтом на спорной территории. Все обращения Ирака к соседям с предложением решить дело «по-хорошему» оставались без ответа. Иначе и быть не могло. США нужно было организовать войну в Заливе, чтобы не только решить задачу увеличения цен на нефть, но и взять под контроль вторые по размерам запасы нефти в регионе. Политика Запада была двойственной: с одной стороны, гарантия безопасности Кувейту, ОАЭ и Саудовской Аравии, с другой – гарантии невмешательства в конфликт для Ирака.

Любой желающий разобраться в ситуации с легкостью убедится в том, что американцы спровоцировали Хусейна напасть на Кувейт, а потом «в справедливом гневе» на него же и обрушились^[98]. Получив негласную американскую поддержку, Саддам Хусейн даже увеличил свои аппетиты: он решил аннексировать Кувейт, что позволяло ему решить все экономические и стратегические задачи разом. Не получив одобрения США, на такой шаг никто в здравом уме не решился бы. Саддам Хусейн честно выполнил желание Вашингтона, воевал с Ираном 10 лет и мог рассчитывать на компенсацию своих затрат и усилий. Посчитав так, иракский диктатор совершил главную ошибку своей жизни...

Казалось, что события развиваются в соответствии с его пожеланиями. В апреле 1990 года в Ирак прибыла группа американских сенаторов во главе с Робертом Доулом, якобы озабоченных разработкой Багдадом оружия массового поражения.^[99] В конце того же апреля помощник государственного секретаря по вопросам Ближнего Востока Джон Келли во время обсуждения возможных санкций против Багдада в Конгрессе заявил, что такой шаг будет противоречить национальным интересам США и что администрация «не рассчитывала на введение экономических и торговых санкций в этот момент».^[100]

Это лишь косвенные, видимые фрагменты полученных Саддамом уверений. И глава Ирака начинает действовать. Идут письма в Лигу арабских стран с требованием «унять» Кувейт, чтобы тот прекратил свой «экономический заговор против Ирака». В ответ кувейтцы не только не согласились уменьшить свои квоты, чтобы увеличить иракскую долю нефтедобычи, но, наоборот, продолжили качать все больше черного золота.

Первый звоночек раздался 19 июля 1990 года. В этот день состоялось небольшое пограничное столкновение на ирако-кувейтской границе. Твердая оценка этого инцидента со стороны США могла предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта. Но американцам нужна война, поэтому следуют прямо противоположные заявления. Ирак подтягивает свою армию к границе, а посол США в Ираке Э. Глэспи заявляет: «Нам особенно нечего сказать по поводу арабо-арабских разногласий, таких как ваши разногласия с Кувейтом по вопросу границ».^[101] Из текста понятно: конфликт чисто арабский, США в него вмешиваться не будут. 31 июля 1990 года упомянутый нами Джон Келли, помощник государственного секретаря по вопросам Ближнего Востока, снимает последние сомнения Багдада: «Мы не имеем отношений, основывающихся на договорах по обороне ни с одним из государств Залива. Исторически мы воздерживаемся занимать позицию по пограничным спорам или разногласиям внутри ОПЕК».^[102]

Саддам Хусейн отбрасывает последние сомнения: на следующий день после выступления Келли Ирак прекращает переговоры с Кувейтом, а еще через день, 2 августа, начинается вторжение. Иракский спецназ высаживается с вертолетов в столице Эль-Кувейт. Эмир Кувейта бежит. И тут события начинают развиваться совсем по другому сценарию. Неожиданно жесткая реакция ООН и осуждение Ирака всеми членами Совета Безопасности вызывает в Багдаде удивление. Ведь так не договаривались. 3 августа 1990 года правительство Джорджа Буша вводит торговые санкции против Ирака. Саддам Хусейн делает неуклюжую попытку исправить ситуацию. Багдадское радио заявляет, что иракские войска выполнили задачу по защите Кувейта и их вывод из эмирата должен начаться 5 августа, «если не возникнет угрозы безопасности Кувейта и Ирака». Надеясь, что это всего лишь недоразумение, и стремясь показать, что американские «нефтяные» интересы угрозе не подвергаются, иракское радио делает одно заявление за другим. «Некоторые информационные агентства поместили вымышленные сообщения о том, что они называют приближением иракских войск к саудовской границе, – говорилось в нем. – Ирак категорически отрицает эти сфабрикованные сообщения. Верх тенденциозности смешивать Саудовскую Аравию, братскую страну, с которой у нас нормальные сердечные отношения, и Кувейт».^[103]

5 августа 1990 года действительно начинается вывод иракских частей с территории Кувейта. Видя, что его обманули, Саддам решает уйти. Глава Ирака понимает, что американцы его провели, но все же надеется, что их показная жесткость в отношении него, не более чем спектакль для мировой общественности. В принципе задача-минимум для Саддама решена. Эмир Кувейта бежал, теперь он будет сговорчивее, а то и вообще произойдет смена власти. Нефтяные вышки на спорной пограничной территории теперь под контролем Ирака. Конечно, хотелось бы прихлопнуть Кувейт окончательно, но раз американцы себя так повели, лучше уйти по-хорошему. ООН призовет к переговорам, США на них согласятся, и далее начнется многолетний и бесплодный дипломатический торг по поводу спорной территории. А Саддам Хусейн будет выбрасывать на нефтяной рынок свою и кувейтскую нефть и стричь двойные купоны. Ну а лет через пять можно будет и отдать опустевшие скважины обратно...

Оценивая дальнейшие события, надо ясно осознавать, что иракский диктатор не хотел войны ни при каких обстоятельствах. Только что вничью закончилась 10-летняя борьба с Ираном, полностью обескровившая Ирак. Куда же теперь ему воевать с США, без малейшей надежды на успех?! Если бы Саддама оставили в покое, он ушел бы из Кувейта самостоятельно. Но американцам нужен был повод к войне. Хусейн его дал, и Вашингтон не собирался позволить решить дело миром...

Напряженность вопреки ожиданиям Багдада не снижается, а нарастает. 6 августа1990 года Совет Безопасности ООН принимает резолюцию № 661, накладывающую экономические санкции и эмбарго на поставки оружия в Ирак. США для предотвращения возможной иракской агрессии направляют в Саудовскую Аравию американские войска. Турция отключает иракский нефтепровод, проходящий по ее территории. Теперь цена на нефть пойдет вверх, но Ираку от этого не будет никакой пользы.

Тогда 8 августа 1990 года Саддам Хусейн объявляет о присоединении Кувейта к Ираку в качестве провинции. Именно резолюция ООН и позиция США вынуждают Саддама Хусейна пойти на этот шаг! Фактически американцы заставляют иракского диктатора остаться в Кувейте. Он не может уйти оттуда под нажимом, не потеряв своего лица. Это же государственная политика, а не качели: 2 августа ввели войска, только на Ирак за это прикрикнули, и он 7-го уже вывел их обратно. Так не делается. Собственно говоря, выбора у Хусейна теперь нет. Не может же он сказать своим военным и народу, что его попросту обманули. Глава Ирака должен идти на конфликт с мировым сообществом.

Вся дальнейшая история этого конфликта нам не очень интересна. Хочется отметить лишь несколько моментов:

В четвертой главе мы говорили о том, что пообещали американцы саудитам за снижение цены на нефть, и насчитали целых три пункта обещаний. Так вот существовал и четвертый. Благодаря «наивности» Саддама Хусейна, попавшегося на американскую приманку, цена нефти выросла почти в два раза. До начала войны в Заливе цена нефти составляла около $ 18-20 за баррель. Вторжение иракской армии в Кувейт и последовавшая за этим война подняла ее до $45 за баррель, цена подержалась немного на $30, а потом вернулась на прежний уровень. Кто же снял «сливки» с этого повышения?

А давайте сформулируем вопрос по-другому: кому США «были должны» за создание смертельных трудностей советской экономике? Саудовской Аравии. Вашингтон гарантировал, что при неизбежном увеличении цены на нефть львиную долю доходов получит именно Саудовская Аравия. И слово сдержал. Благодаря своей хитрой акции с Саддамом им удалось «выключить» из нефтеоборота и Ирак, и Кувейт. Помните страшные кадры CNN того времени: горящие кувейтские нефтяные скважины. По нефтепромыслам Ирака наносились ракетно-бомбовые удары. В итоге, если до августа 1990 года саудовская квота в ОПЕК составляла 24 % от общей нефтедобычи картеля, то в феврале 1991-го она равнялась уже 35 %.^[104]

Повышение цены на нефть уже в 1990 году, казалось бы, противоречит теории «нефтяного удушения» СССР. Ведь углеводороды подорожали еще «при жизни» Советского Союза. На самом деле не противоречит. Пять лет душили советскую экономику ценой, и когда добыча упала, а новых месторождений никто не искал, ценовая кривая пошла вверх. Тут-то впору упомянуть не о цене на нефть, а об искусстве руководства. Частенько говорят, Горбачеву помешали низкие цены на углеводороды, а Путину помогли высокие.

И никто не говорит, что СТОЛЬ НИЗКИМИ цены стали «благодаря» Горбачеву, а ТАКИМИ ВЫСОКИМИ – благодаря Путину!

Даже при той ценовой конъюнктуре спасти СССР было можно: всегда продавать за бесценок ресурс никто не может, да и сами США, как мы показали, заинтересованы в росте спроса на свои доллары, за которые продают нефть. Поэтому снова повторим: Советский Союз предало и продало его руководство. Страна погибла потому, что ее сознательно гробили, а цены на нефть были лишь хорошим «поводом» для оправдания этого умерщвления.

При анализе цен на нефть последнего года горбачевского периода (август 1990 - август 1991) и первого путинского года (март 2001 - март 2002) мы видим, что стоимость углеводородов была практически одинаковая. У Горбачева на его «закате» (1990-1991) нефть колебалась от $18 до $32 за баррель. Владимир Путин стал президентом 26 марта 2000 года – черное золото стоило в тот момент $33-$34^[105]. В январе 2001 года нефть подешевела до $25, потом кривая стоимости пошла вверх, медленно подбираясь к планке в $30 через несколько месяцев.^[106]

Цена нефти практически одинаковая! При этом весь доход от ее реализации в СССР шел в государственную казну, а в Российской Федерации – в карманы олигархов.

Если мы прощаем Горбачеву развал страны из-за якобы низкой нефтяной цены, то уж давайте честно скажем, что у Путина шансов на успех не было никаких. Если Михаил Сергеевич при $25 за баррель не мог совладать с сепаратистами из союзных республик, обладая мощной советской армией и КГБ, то уж Владимир Владимирович мог и не пытаться совладать с региональными баронами, имея жалкие остатки вооруженных сил и полностью разваленные органы безопасности. Но В. В. Путин порядок в стране навел, вооруженной силой подавив сепаратистские настроения. При тех же, заметим, $ 25 за баррель.

Дело не в цене на нефть, дело в наличии политической воли. У Горбачева воли к спасению державы не было, у Путина была.

Поэтому СССР погиб, а Российская Федерация жива и развивается...

....При подведении итогов операции «Буря в пустыне» возникают и вопросы. Ответы на них важны для нашего движения дальше.

Почему США не вторглись в Ирак и оставили Саддама Хусейна у власти?

Внятного объяснения тогда, да и сейчас, никто из американских руководителей не дал. Поэтому проблемы, оставленные Бушем-папой, пришлось решать Бушу-сыну. А ответ довольно прост: от момента капитуляции Ирака (конец февраля 1991 года) до крушения СССР оставались считанные месяцы. Масштаб будущего краха Союза предсказать было невозможно. Была большая вероятность «югославского сценария». При наших размерах для оказания «гуманитарной помощи» могло не хватить всего НАТО. Даже сегодня мы видим, что США способны вести максимум два относительно небольших военных конфликта одновременно: все тот же Ирак и Афганистан. На Иран сил уже не хватает. В 1991 году «успокоение» рухнувшего Союза и освоение его территории было способно поглотить весь военный потенциал Запада. Иметь в таком случае еще и Ирак, с партизанами в городах, было нельзя. Руки должны были быть свободны.

В конце концов, прибрать к рукам нефтяные промыслы СССР задача куда более важная: в Ирак можно и вернуться, а вот упустить шанс уменьшить Россию было нельзя. Поэтому Саддаму дали выжить, предварительно взяв его нефтяные ресурсы под свой контроль. Сделано это было с помощью ООН. Эта организация сегодня полностью пляшет под американскую дудку, и начало этому «танцу» было положено именно в тот период. Против Ирака ввели санкции. Начавший вторжение в Кувейт ради пополнения казны нефтедолларами, Хусейн практически ничего не получил. Ему просто запретили продавать свое черное золото.

Вся иракская нефть стала продаваться в рамках ООН. Для этого придумали программу «Нефть в обмен на продовольствие», которая совсем недавно оставила после себя громкие коррупционные скандалы. Дело в том, что цену на иракскую нефть определял не рынок, а чиновники ООН. За сколько хотели, за столько и продавали. Причем цену, за которую Ирак продал свою нефть, зачастую называли Багдаду уже после продажи углеводородов! Поле для коррупции лучше не придумаешь. Ведь и объемы продаваемого ресурса тоже определялись теми же чиновниками. Таким образом, от каждого доллара, вырученного от продажи нефти, Ираку доставалось, по различным оценкам, от 30 до 60 центов.^[107] Но и эти деньги опять же находились в распоряжении комитета ООН, который решал, что, по какой цене, у кого может купить Ирак. Львиная доля денег уходила на медикаменты и продовольствие. Совсем немного (около $600 млн долларов из 65 млрд, полученных за все время действия санкций) разрешили потратить на закупку запасных частей для предприятий иракской нефтяной промышленности, которая оказалась в плачевном состоянии.

Таким образом, США решили свою главную задачу. Именно они, пусть и через международные структуры, решали, насколько полноводным будет ручеек иракской нефти. Следовательно, ценой на мировом рынке можно было манипулировать. А остальное Запад интересовало мало. Думать, что американцы и англичане более всего озабочены проблемами прав человека в других странах, могут только очень наивные люди. Косовары, пляшущие от радости на улицах Приштины, ставшей столицей независимого государства, уже не помнят, как жестоко поплатились за свою наивность иракские курды и шииты. Видя благородный гнев западных демократий, в едином порыве отстаивавших свободу и независимость маленького Кувейта, они во время «Бури в пустыне» подняли восстания, будучи убежденными, что дни диктаторского багдадского режима сочтены. Но американцы не пошли внутрь Ирака, никто не помешал Хусейну наводить в стране порядок. Наивность курдов и шиитов стоила им тысяч и тысяч жизней. Для быстроты приведения мятежных областей к покорности Саддам Хусейн применил химическое оружие. Но возмездие почему-то настигло его самого и подручных лишь спустя 13 лет, когда ситуация настоятельно потребовала взять источники иракской нефти под контроль. Армии США и Великобритании вновь обрушили свою мощь на багдадский режим. Предлог был не особенно изощренный, вновь запели старую песню: якобы Саддам Хусейн разрабатывает химическое и бактериологическое оружие. Однако после разгрома армии багдадского диктатора и оккупации страны не было найдено ничего, что свидетельствовало бы в пользу этой версии. Нас это удивлять не должно, ведь на самом деле американцы и второй раз вошли в Ирак из-за нефти. Практически все, что мы видим в сегодняшней политической жизни, происходит из-за нее, голубушки.

Кто владеет нефтью – владеет миром.